Дружба с привилегиями. Глава 30

Теперь о Михаиле. Я позвонил ему через неделю после начала учебного года и рассказал, почему мне понадобилось переехать в Тбилиси. Мы с ним встретились ещё через неделю на автобусном вокзале и поехали ловить рыбу на озеро Джандари, одна половина которого находилась в Грузии, а другая в Азербайджане, где озеро носит название Караязы. Впервые я увидел там множество водяных змей, и черепах. Каждый из нас поймал по несколько сазанов среднего размера, много подлещиков и штук по десять шамаек. Я впервые видел эту рыбу, похожую на большую уклейку, но, в отличие от уклейки, шамайка хищная рыба, и её можно поймать на мелкого живца или даже блесну. Михаил спросил меня, что я с ней буду делать. Я ответил, мол, наверное, жарить. Михаил сказал, что это перевод продукта, и рассказал мне один анекдот - Сидит мальчик на дороге и плачет. Прохожий спрашивает его, почему он плачет. Мальчик отвечает, что потерял вяленую шамайку. Прохожий удивился и сказал мальчику: "Ну, потерял так потерял, еще наловишь". На это мальчик ответил, что плачет не из-за потери шамайки, а потому, что её кто-то найдёт и съест как простую селёдку. Рассказав анекдот, Михаил предложил завялить мне моих шамаек вместе со своими. Я согласился и не прогадал. Даже мой любимый доселе рыбец померк в сравнении с шамайкой.

По дороге Михаил сообщил, что в Леселидзе начал тренироваться карате, и мне пришлось сказать, что я тоже тренируюсь. Он, естественно, как и мои одноклассники, потащил меня в свою секцию, но хотя она и была относительно солидной, и даже являлась родственной по стилю, я решил пока тренироваться один. Мы с Михаилом периодически встречались, имели общих знакомых. О нём я рассказал бабушке, и бабушка, узнав кто его мама, сказала, что хорошо знает её как минимум лет 30. Бабушка бывала раньше у неё и у её свекрови, с которой дружила, в гостях. Ну а Михаила знает ещё ребёнком, много раз брала его на руки и даже несколько раз гуляла с ним в парке. Бабушка так же рассказала мне о его княжеском происхождении, которое по одной из линий прослеживалось в глубину веков вплоть до Ашота I Куропалата.

Как-то, выбрав подходящий момент, из чисто исторического любопытства я попросил Михаила уточнить, что рассказала мне бабушка о его происхождении; он подтвердил, что жена его прапрапрадеда князя Левана его прапрапрабабушка княжна Мария была правнучкой царя Имерети Георгия VII, родство которого восходило по прямой линии вплоть до царицы Тамар. Таким образом Михаил был внуком царицы в 26-ом поколении, Давида IV Строителя соответственно в 29-ом, и в конце концов внуком в 40-ом поколении самого Ашота I Курапалата, который правил в VIII-IX вв. и был первым Багратионом на грузино-иберийском троне. Я думал, что тут Михаил закончит перечисление, но ошибся. Он пошёл дальше ещё на 5 веков и добрался  до последнего известного ему прямого предка, Смбата I, который жил в III-IV вв. Историками был даже установлен точный год его смерти в 314 г. Михаил был внуком Смбата I в 58-ом поколении. Вот что меня ещё удивило, так это среднее арифметическое возраста поколений, это примерно 29 лет, а я то всегда думал, что поколения меняются где-то в пределах 22-25 лет, хотя тут речь идёт о правителях, может быть поэтому. Мда, очень жаль, что только немногие из нас могут так подробно и точно перечислить своих предков почти с начала нашей эры. Я, например, сам от бабушки слышал только о её бабушках и дедушках, далее ей было, к моему большому сожалению, ничего не известно.

Как-то я спросил Михаилa, что у него с девушкой из-за которой он в Эшерах ни с кем не заводил курортных романов. Лучше бы я не спрашивал, он изменился в лице и сказал, что у него ничего не получается. Я, как говорится, наступил ему на больную мозоль. В виде исключения, забегу на 6 лет вперёд, - они поженились и до сих пор вместе. Мы периодически переписываемся в социальных сетях, а в нулевых (годах) по стечению обстоятельств даже несколько раз встречались в Москве, прилетев из дальнего зарубежья, где оба живём с начала девяностых.

По субботам вечером я звонил Свете, и несмотря на то, что мне в Тбилиси не приходилось скучать, наши разговоры были главным событием недели, и я с нетерпением ждал следующей субботы уже с воскресенья. Мы расспрашивали друг друга, как нам на новом месте, как идут дела. Света была уже студентка, а я всё ещё школьник, и мы много шутили по этому поводу, но мне почти всегда было чем крыть; скажем, я мог попросить Свету прямо сейчас взглянуть на себя в зеркало и затем спросить её: как она находит девушку школьника. За месяц до каникул я купил билеты на самолёт, и мы начали считать дни. Иногда нам приходилось переносить разговор с субботы на пятницу, когда меня приглашали в гости или я уезжал из города, например, на ртвели (сбор винограда). Если в пятницу Света не могла, созванивались в воскресенье вечером. Для спокойного общения я провёл телефон к себе в комнату, а светин отец сделал это уже два месяца назад, сразу после нашего первого же телефонного разговора, когда я звонил Свете из Эшер. Света его даже не просила, он сам так решил, и когда Света на следующий день вернулась домой, новый телефон уже стоял на её письменном столе.

Наконец, настал долгожданный день 2 ноября, и Света вечером впервые встречала меня в аэропорту. Как мы были рады снова увидеть друг друга! Помню, было довольно-таки морозно для второго ноября, не менее минус десяти, а в Тбилиси днём как никогда было тепло, а за день до этого было даже больше 20 градусов, но я только обратил внимание на морозец, со Светой мне было всё равно какая погода. Конечно, лучше бы она прилетела в тёплый Тбилиси, но она была студенткой, а у студентов нет осенних каникул. Мы так соскучились друг по другу, что больше часа болтали прямо в аэропорту, пока не сообразили, что надо ехать по домам. У нас было нерушимое правило, Света никогда не ночевала у меня, и не только из-за её родителей; лишь на следующий день мы начали рассказывать друг другу о том, о чем не успели по телефону и в аэропорту, и пребывали в похожем на эйфорию состоянии просто от нахождения рядом друг с другом. Вы только не подумайте ненароком, что мы влюбились друг в друга, отнюдь - мы были что ни на и есть самыми близкими друзьями, какими только можно быть. По поводу наших новых знакомств мы заговорили где-то на 2-ой или 3-ий день. Я рассказал Свете, что сам ни с кем из девушек близко не познакомился, и что у меня никого нет на примете. Света же поведала о том, что ей совсем не дают покоя ухажёры всех возрастов - от первокурсников до совсем уж до неприличия взрослых дядюшек, но она уже свыклась с этим и принимает как неизбежное. Мы опять напомнили друг другу, что наша дружба не должна стать препятствием, и если нам кто-нибудь приглянется, то никому из нас ни в коем случае не следует думать, что другому может быть от этого плохо.

Родители Светы встретили меня как своего. Я передал им привезённую мной сумку с продуктами, которые я перед отъездом купил на базаре. В ней были чурчхелы, гозинаки, сушёный инжир, сушёная хурма, слоёный сыр сулугуни, солёные перец и чеснок, целый набор специй и конечно же виноград. Светина мама открыла сумку и только всплеснула руками. За исключением винограда и чурчхел, которые я в конце лета передал ей со Светой, она никогда не видела таких продуктов. Я был настоящий гость из Тбилиси, мне не хватало лишь кикабидзевских усов.

В постели мы, конечно же, нагнали прошедшие 2 месяца, и я в очень довольном состоянии улетел в Тбилиси, зная, что новый год буду в любом случае встречать со Светой. Правда, могло случиться, что Света с кем-нибудь познакомится, и мне пришлось бы как Челентано в фильме "Укрощение строптивого" рубить дрова ( youtu.be/1EaqdQarUqs ).

На светин день рождения (ей исполнилось 18), который наступил вскоре после моего отъезда, я оставил Лёне деньги, на которые он купил на базаре по моему перечню большущий букет из хризантем, хризантемных ромашек, астр и гербер, а также торт "Прага", который Света очень любила. В перечне подробно указывалось, какие цветы и сколько каждого вида надо купить, а так же, какого они должны быть цвета. А ещё я передал через Лёню бутылку Киндзмараули для светиной мамы и грузинский коньяк Энисели (возраст 12-14 лет) для отца, которые привёз с собой вместе с продуктами. Естественно, прежде чем послать Лёню к Свете, я сначала позвонил ему и спросил, всё ли готово. Лёня подробно описал мне букет, который уже принес с базара, добавив при этом, что его мама просто в восторге от него, и даже попросила дать ей переписать мой листок с перечнем. Когда она узнала, во сколько обошлись цветы, ей стало дурно. Она была просто в шоке и стала допытываться у Лёни, почему я дарю Свете такой дорогой букет. Лёня сказал правду, объяснив маме, что мы всего лишь очень хорошие друзья. Как ни странно, но лёнина мама первая из взрослых, которые узнали о наших со Светой отношениях, поверила в то, что мы только хорошие друзья. Наконец появился человек, не ставящий под сомнение нашу дружбу. Я был очень рад, что Лёня не подвёл, и послал его к Свете. Подождав некоторое время, позвонил сам. Потом Света рассказывала, что её родители были в таком восторге от того, что я не забыл их персонально поздравить с совершеннолетием дочери, да ещё и такими редчайшими для Москвы того времени подарками, что просили Свету прекратить никому не нужное притворство. Услышав в очередной раз, что это не притворство, они практически напали на неё с требованием бросить, наконец, придуриваться.

Следующая глава на: http://proza.ru/2020/11/18/591