Рая... из жизни фотомодели зингер

               

               
                ИЗАБЕЛЛА  РАЙ

               
               
                (из романа «Из жизни фотомодели Зингер»)


«У ЖЕНЩИНЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ МОЗГИ,
А НЕ КАКИЕ-ТО ИЗЮМИНКИ И ЗАГАДКИ».


ОГЛАВЛЕНИЕ

1. КАК РАЯ СТАЛА МОДЕЛЬЮ

2. ГУДБАЙ,РОСТОВ!

3. КАК РАЯ В МОСКВУ ПРИЕХАЛА

4. КАК РАЯ СТАЛА ПРОФИ

5. РАЯ И ДИМОН

6. НЬЮ-ЙОРК. "КУЛИНАРНЫЙ ПРИУЭТ"

7. КАК РАЯ СНОВА ПОКОРЯЛА МОСКВУ

8. КАК РАЯ ПОДРУЖИЛАСЬ С ЛЕРОЙ

9. РАИН БОЙФРЕНД № 1

10. КАК РАЯ СТАЛА СУПЕРМОДЕЛЬЮ

11. ИЗАБЕЛЛА РАЙ

12. УДАР

13. РАИН БОЙФРЕНД № 2

14.  "БЕЗ ТЕБЯ..."

15. РАЯ И НАСТЯ

16. ОБИДА

-----------------------------

                РАЯ

               

Изабелла Рай была старше Алисии на десять лет – даже почти на одиннадцать – и, кстати, в паспорте значилась Раисой Ивановной Хреновой. Большую часть своей жизни прожила в Ростове-на-Дону, но считала себя донской казачкой. Хотя с этим можно было поспорить. Родилась Рая в Ярославле, на родине своей мамы. Зато папа был коренной «донской», его горячая кровь, если не гуляла, то затаилась в дочери (она была в этом уверена!).
И, вообще, какая она казачка? Ни груди, ни зада. Худая до умопомрачения, высоченная, молчаливая. А казачки? Бой-бабы! Они родом из мира, где нет места излишней церемониальности. Этакие крепкие племенные кобылки, которыми не налюбуешься и которые так лягнут, что на всю жизнь запомнишь, и языком так отбреют – заикой останешься.
Впрочем, мир изменился. Депортация и урбанизация сделали своё дело. Теперь тяжёлой полевой работы как такой нет, а интеллигентные профессии есть. Казачки и учителями работают, и инженерами, и врачами. Казаки тоже. Не всех их стёрли с лица земли, не всех.

Рая долгое время была единственным ребёнком в семье, любимым, естественно. Баловали её, как могли. Музыкальная школа? Пожалуйста. Художественная гимнастика? Пожалуйста. Платье увидела с прибамбасами? С зарплаты обязательно купят. И похвалят ещё! Заслужила. Отличнице только в таких роскошных платьях и ходить. Ещё и руками всплеснут. Как всё успевает? И спортсменка, и музыкантша – на пианино, что хошь сыграет! Золотая дочка, ни дать, ни взять!
А день рождения как отмечали? Неделю! Рая родилась второго января, поэтому новогодний вечер в школе – новогодний вечер дома, а потом деньрожденческий утренник и семейный домашний вечер. И ещё гуляет в каникулы на улице, а потом подружек домой зовёт: «Пойдём день рождения отметим! У нас и тортик остался, и конфеты, и орехов полный таз! Фундук!» И вот, вваливаются в квартиру всей гурьбой и сметают, всё, что осталось от праздника. А оставался всегда вагон и маленькая тележка. Родители ко дню рождения дочки готовились прямо с лета. Нет-нет, торт был свежайший! И конфеты, и фрукты. Родители откладывали деньги, чтобы потом кутить по полной. Чтобы дочке запомнилось торжество навсегда. Чтобы новый год, как северное сияние, долго светил и переливался разными красками, а потом взял и переплавился щедрый и весёлый день рождения.
Даже когда настали голодные девяностые, родители не отступали от своего правила. Ужаться могли на чём угодно, только не на Раином законном празднике! Мама не раз говорила: «Знала бы ты, как мы радовались, когда ты родилась! Знаешь, как плакала твоя баба Рая?»

                ГОРЕ

Мама хотела второго ребёнка, а баба Рая не поддерживала. Она вскользь говорила: «Это дитё с трудом родилось, поэтому если другого Бог не даёт, то надо слушаться». Да, Рая знала, что мама, перед тем, как её родить, лежала на сохранении, и не раз. Ну, и что? Многие лежат. (Рая наслушалась женских «междусобойных» разговоров). Мама в слёзы, хочу, мол, и всё. Вроде, теперь сама растить может, без помощи бабушек. Мама по всем врачам ходила. Лечилась. Бабу Раю схоронила, Раю вырастила до восьмого класса, а от своих думок не отвязалась.
И вот приходит однажды и с порога: «Доченька, у тебя будет братик! Была на УЗИ. Мальчик! Будешь мне помогать с малышом?» Рая счастливо запрыгала. Она и не будет? Что за бред! Да она, Рая Хренова, будет самой лучшей сестрой на свете.
Пришёл папа. Тоже заплясал от радости. Потом родственники пришли, тоже «комаринскую» станцевали. И потом давай маму холить-лелеять. Когда мама на сохранении лежала, Рая к ней не один раз в день приходила.

    
Родился малыш. Сашенькой назвали. Маленький, худенький, но здоровенький. Крепыш! А через два года, когда он гулял с мамой во дворе, Сашенька попал под машину. Сразу насмерть. Водитель не был виноват. Малыш неожиданно выскочил на дорогу, резко рванул со всей силы – с мамой вдруг решил поиграть в «догонялки» - и уазик переехал ему грудную клетку.
Мама тоже не была виновата. Она стояла рядом, она также резко побежала за ним, она бежала… Это было просто трагическое стечение обстоятельств. Но это стечение полностью перечеркнуло жизнь всей семьи. Навсегда из дома ушла радость. То, что время лечит, и маленького ребёнка потерять не так тяжело, как подросшего – всё это оказалось неправдой. Не лечит. И боль со временем не утихает.
Мама часто бродила из угла в угол всю ночь, бормотала разную чушь. С утра начинала шептать: «Я могла быстрее бежать, я могла быстрее бежать. Не надо было его отпускать». И так каждый день.
В больницу её клали не раз, в «психушку», в отпуск отправляли не раз, типа, развеется. Она приедет, улыбается, подарки с энтузиазмом раздаривает; жизнь мелькает в её глазах, а с утра: «Я могла бы бежать быстрее…»
Рая уходила из дома. Не могла этого слышать. Папа боролся за маму, у него сначала теплилась надежда, что её можно вытащить из чёрной бездны. Он маму уговаривал, взывал к разуму. Пытался развлекать, пытался отвлекать. Бесполезно. Потом, когда нервы сдали, сорвался и страшно избил её. Его перекосило! Даже не видел, куда бьёт: и по голове, и по груди, и по животу. Соседи услышали звериные крики, прибежали, выломали дверь и вырвали маму из папиных рук. Милицию вызывать не стали, хотя у мамы были выбиты несколько зубов, полностью заплыл один глаз и оторвана мочка уха. Соседи были на похоронах Сашеньки. Они всё понимали. Папе поставили укол, маме поставили укол и сделали перевязки. Раю на время забрала к себе тётя. В общем, немного разобрались кое-как. Вроде, всё стихло. Но маму хватило буквально на один день. Потом она опять за старое.
Вскоре Рая узнала, что у отца молоденькая любовница, и он живёт на две семьи. Рая его не осуждала. Она и сама бы ушла. Только куда?


             КАК  РАЯ  СТАЛА  МОДЕЛЬЮ

Рае было уже шестнадцать. Высокая. Играет в баскетбол за сборную школы. Физрук хвалит, говорит, что талантливая спортсменка. И Рая уже не так переживает из-за своего высокого роста.
Однажды на тренировке, когда всем дали упражнение на пресс и выносливость, то есть это когда один спортсмен садится на плечи другому, и нижний приседает. Так вот. Когда Рае на плечи уселась одна девчонка, в меру упитанная, и Рая принялась приседать, физрук подбежал к ней с испуганными глазами и столь же испуганно крикнул: «Я запрещаю!» Девчонка послушно слезла, и физрук осмотрел Раю, потрогал спину, спросил, больно или нет, про живот ещё спросил. На следующее занятие подыскал для Раи девчонку значительно меньше, и, следовательно, полегче. Рая бойко «оттренировалась» и уже по дороге домой вдруг вспомнила, что баба Рая никогда не разрешала ей поднимать корзины с бельём, когда они выходили во двор развешивать разные тряпки после стирки. Бабуля сама корячилась, а Рае не разрешала.
Лишь после того, когда она умерла, патологоанатом, сделав вскрытие, сказал, что у бабы Раи была удалена матка. Калека.
В войну бабе Рае, как самой высокой, всегда доставались самые тяжёлые бойцы, которых следовало поднимать, переворачивать. И когда носилки с ранеными несли, бабу Раю всегда ставили «на крест», то есть так, что основная тяжесть «падала» на неё, как на самую высокую и, вроде, от этого самую сильную. А после войны врачи констатировали факт: «Детей не будет. Надорвалась», Только в сорок лет баба Рая почувствовала в себе признаки жизни, легла в больницу, где не вставала до самых родов, а когда ей сделали кесарево сечение, казалось бы, операция несложная, но что-то там пошло не так, все женские органы у бабы Раи были слабые – не случайно же врачи запрещали рожать. У бабы Раи разорвалась матка.
Разве забудешь, как родственники рассказывали, что приходили в больницу навестить бабулю и видели: лежит под простынями, которые намокают кровью. Простыни меняют, а они опять намокают. Баба Рая умирала. Была сделана повторная операция, матку удалили совсем. Потеря крови оказалась катастрофической. Больше месяца бабуля находилась между жизнью и смертью. А когда её выходили, то потом всю жизнь боялась за свою дочку, что, вроде, передала ей по наследству слабые женские органы и что ей трудно будет родить. Без лишних разговоров и сантиментов баба Рая запихнула после школы дочку в техникум, учиться на бухгалтера. Руководствовалась убойным принципом: «Сидеть – не тяжести таскать!» Дочка всю жизнь потом сидела за столом, считала, в бумажках копошилась. Родила. Однако горя избежать ей не удалось.

Одиночества Раи никто не понимал. Это не расскажешь, это надо только пережить. Рая, при её природной сдержанности, отнюдь не вызывала жалости к себе. Внешне производила впечатление той же прилежной девочки, что и ранее. Как всегда, готова к каждому уроку, привычно молчит, ни с кем не пререкается, точна, как швейцарские часы. Если Рая Хренова опоздает – это станет девятым чудом света (ни больше, ни меньше). И если кому сказать, что у неё всё натужно болит внутри, что до сердца не дотронуться – вряд ли бы кто поверит. Как в больнице, для диагностика важен вид больного. Хренова? Всё хорошо! А ей плохо, очень плохо. Она бы всё отдала, если бы кто-нибудь спросил: «Завтракала сегодня?» Или кто-нибудь стал переживать: «Что так рано пришла? Зачем так рано в школу пришла? Зачем каждый день в школе ни свет ни заря?» Рая бы расплакалась и обняла этого чудака-сопереживателя.
И, когда физрук испугался за неё – она видела это отчётливо! – Рая поняла, что нашёлся, наконец, близкий ей человек. А когда ещё физрук сказал ей, что она талан и что спорт – это её призвание, то душа её просто расцвела.
Теперь у неё появился смысл жизни. Видеть Его.
Перед тем, как уйти из школы, Рая внимательно изучала расписание и даже отмечала на листочке когда у него какой урок. Если физруку было ко второму или к третьему уроку, она, едва дребезжал звонок, опрометью кидалась в коридор. Нужно было только одно: подбежать к спортзалу, увидеть его, того-самого, и поздороваться с ним. Просто сказать: «Здравствуйте!» И всё. И сердце успокаивалось, и дышать становилось легче.
Рая даже забыла про свой рост, которым, как бы, её попрекали с того времени, как она себя помнит. Именно физрук, сам высоченный здоровый бугай, однажды сказал Рае: «Хренова, с твоими данными тебе только в модели! Сложена хорошо, высокая. На подиуме тебе цены не будет!» Это он сказала при всех девочках из класса. Да и многие мальчики слышали. Он специально так сказал, видя, как Рая сутулится. И его незатейливая речь произвела фурор: Рая вмиг обрела море недругов. Среди одноклассниц, разумеется. Моделями хотели стать все, модель – это эталон красоты, и получается, что физрук сказал Рае: «Ты самая красивая в классе». Такое другим девочкам пережить сложно. Если не сказать, невозможно.
Одноклассницы ополчились и стали поддразнивать при каждом удобном случае. Хорошо, что Рая осознавала, что это зависть, и относилась к ней соответственно. Идёт в школу, а кто-нибудь сзади да дребезжит: «Эй, супермодель! Вчера на обложке журнала видела фотку, классную такую, не ты ли?» Рая гордо не удостаивала ответом. Но мотала на ус.
Как-то придя домой, она достала с полок все модные журналы, которые они покупали с мамой и на курорте, и просто так для себя. Отложила в сторону все свои самые обязательные дела: уроки, музыку, английский, и стала изучать снимки. Как выглядит фотомодель на обложке, как выглядит в рекламном блоке. Дотошно изучала. Что надето на модели, вещи какого бренда. Рассматривала, как сочетаются вещи, и всё время вглядывалась в фотомодель. Что в ней особенного? Если редакторы выбрали для солидного модного журнала именно это фото, то значит, что-то в нём есть! Рая интересовалась даже, кто именно снимал, кто автор этого фотошедевра (но надписей не было).
На дворе стоял конец девяностых – время неинтернетное. И посмотреть, и разузнать всё о знаменитых кутюрье, фэшн-фотографах и фэшн-моделях было не так-то просто. Но надо иметь представление, какой была Рая! Она подошла к изучению модельного бизнеса прямо как к физике или математике, по которым особо блистала. По крупицам собрала всю необходимую информацию, как будто писала реферат, готовясь к научно-практической конференции. И буквально за месяц стала профессором! Ночью спроси её, она подробно расскажет, чем отличается «от-кутюр» от «прет-а-порте», какой кутюрье задаёт тон в этом сезоне, какой фотограф придумал необычную фотосессию, какая модель только что стала лицом раскрученной косметической марки.
Подиумному шагу тоже научилась сама. Посмотрела по телеку, как вышагивают двухметровые девицы, почитала рекомендации, и давай маршировать по комнате с книгой на голове. Голову следовало держать так, чтобы при движении книга не упала на пол! Тогда это считалось профессиональным шиком.
И вот идёт Рая в школу, голову держит прямо, плечи расправила, а ноги переставляет, будто по одной половице идёт.
День так марширует, второй. Потом девочки поймали её на перемене и в лоб: «Признавайся, тебя взяли в модели?» А Рая честно: «Нет». Сказала, как брякнула, как бы, между прочим. Но ей не поверили. Видно было, что Хренова переменилась, и у неё в жизни наступил какой-то особенный этап.
Девочки шептались по углам: «Она в модели записалась, а от нас скрывает. Зазналась1» Рая, когда это услышала, еле сдержала смех. Вот умора! Как будто вышагивать трудно, как будто это достижение. Но оказалось, что так!
Её поймали после уроков и сразу к стенке: «Хренова, научи по-модельному ходить, будь человеком!» А Рая удивлённо разводит руками: «Ничего особенного, просто ходишь вот так и вот так. Всё». Все стали пробовать. И – вот парадокс! – выходило у всех смешно и даже коряво, как па-де-де у грузчиков в балете. И тогда Рая поняла и поверила, что у неё дар! Только ещё неизвестно какой именно, дар манекенщицы или дар прилежания? Наверное, и того, и другого. А физрук однажды после занятий с улыбкой спрашивает: «Ты и вправду моделью стала?» И, не дожидаясь ответа, продолжил: «Давно пора! У тебя модельные параметры».
Рая промолчала. Но, едва перешагнув порог дома, сразу принялась наводить марафет. Ногти, лицо. Что касается волос, то сходила в парикмахерскую и сделала умопомрачительную стрижку. Именно стрижку! Чтобы волосы ниспадали. Вот пришёл, помыл их, высушил. И всё. Выглядишь стильно на все сто!
Раньше ей внушали, что длинные волосы – это женственно и всегда модно. Но, видимо, кому как. Смотря, какие волосы, какое лицо. Всегда зализанные назад волосы не есть круто. А если постоянно распущенные, то не есть удобно.
Рая нашла для себя приемлемый вариант – стрижку. С парикмахером долго искали подходящую модель. «Парикмахерские» нервы оказывались крепкими, вкус отменным, а руки золотыми. И стрижка вышла виртуозно аккуратная и очень красивая, прямо, как в журнале, но главное – очень нравилась хозяйке. Рая была просто в восторге! Как глянула на себя в зеркале, так и ахнула! Стильно. Очень стильно получилось.
Пришёл с работы папа – засыпал комплиментами! Пришла мама – расплакалась: «Какая ты красивая у меня!» И Рая воспрянула духом.
Перетряхнув свой весьма впечатляющий гардероб, достала пару юбок и унесла их перешивать к тёте Вале из второй квартиры; она постоянно колымила на дому. Рая коротко дала команду: «Мини, и облегающе чтоб было». Сказала и деньги, которые родители давали на театры, да на мороженое на стол выложила. Тётя Валя понимающе кивнула и по-военному отрапортовала: «Будет сделано! Вот за этой юбкой сегодня через два часа приходи. Успею». И успела.
Наутро Рая с новой причёской и в новой юбке отправилась в школу. Её вид вызвал нервное потрясение как учеников, так и педагогов. А как вы хотели? Идёт некто – издалека видно – и подобие юбки едва зад прикрывает. Юбки почти нету; одни ноги по асфальту вышагивают. Такие длинные ноги люди имели честь лицезреть только по телевизору. А тут всё натуральное по соседским улицам чешет. У всех глаза из орбит повылезали. Это вызов всей вселенной!
Рае ажиотаж понравился. Она словно брала реванш за своё унижение, которое постоянно приходилось терпеть из-за высокого роста. Наградил её Бог такой индивидуальностью, цените, принимайте, люди добрые, а то всё: «Дылда, дылда…»
Рая торжествовала. Пришла в школу и преспокойно уселась за парту, вернее, за свой стол; парты давно отошли в прошлое, стали антиквариатом.
Завуч тут же вызвала Раю к себе для проработки. Но та была готова к нападению. И когда завуч заметила, что такой вид не для школы (юбка – короче некуда), Рая тут же нашлась. Не повышая голоса, она просто заметила: «А больше у меня ничего нет! Нечего надеть. Видите, как я? Выросла из всех вещей». Завуч, конечно, в позу, давай приводить весомые аргументы относительно Раиного гардероба, вроде, раньше же – не далее, как вчера! – ходила же она в другом одеянии, приличном, приемлемом для учебного заведения. А Рая очень спокойно: «А сегодня выросла. И вещи не подходят!» Такой наглости от неё завуч не ожидала. Вот Хренова даёт! А ещё тихоней прикидывалась.
Завуч пошла в атаку и непроизвольно выдала все тайны учительского коллектива. Оказывается, учителя давно обсуждают Раю и в курсе всех школьных сплетен (но это закономерно). «Ты записалась в модельное агентство, мы знаем, - разглагольствовала завуч. – Но школьные правила одни для всех!»
Сколько нового о себе узнала Рая! Оказывается, она хочет быть супермоделью и уехать в Америку, и именно поэтому отлично успевает по английскому! Учит. Чтобы в Америке легко было. Знание языка – залог успешной карьеры.
Короче, к консенсусу не пришли. Завуч, тучная маленькая женщина, даже вспотела от напряжения. «Ну, почему ты такая упрямая, Рая?» - устало заметила она. «Гены!» - тут же парировала Рая; с её-то мозгами и не умничать? Увольте! Именно такие, как Рая, становятся двигателями прогресса. Она вдруг вспомнила про своего далёкого предка – хорунжия. «Матёрый был мужик», - подумала Рая. И тут же засмеялась про себя: «Хреново вам? То-то!» Так, нежданно-негаданно Рая стала моделью. Она ещё нигде не снималась. Ни разу! Но уже было всеобщее признание и уверенность, что Рая – звезда, хоть и будущая, и именно таких, ярких и строптивых, люди хотят видеть по телевизору и в глянцевых журналах.
За ней так и закрепилось прозвище «Модель».

                ГУДБАЙ, РОСТОВ!

Физрук постоянно оглядывался на неё. Она это замечала. И ей это нравилось. Ещё бы! Такой видный парень обращает внимание. И она даже загадывала планы на будущее. Представляла, как физрук сделает ей предложение, и всё это будет очень красиво, поэтично и даже пафосно: коленопреклоненно, с цветами и кольцом в коробочке.
Рая не бросила баскетбольную секцию. Наоборот, она с удивительным воодушевлением стала тренироваться, с полной отдачей. В спортзале скакала с мячом от избытка чувств! Чтобы Ему было приятно. И Он это понял. Что тут непонятного?
После уроков пригласил к себе в тренерскую, налил кофе. «Немного можно», - сказал он, улыбаясь. А потом улыбнулась Рая. И они молчали. Пили кофе и молчали. Рая старалась не смотреть на физрука. И он тоже смущался. А потом он стал рассказывать. Как служил в армии, дембельнулся, как поступил в институт, даже не предполагая, что станет тренером. И баскетбол для него – больше, чем просто игра.
Рая тут же подтвердила, что неё баскетбол – сама жизнь. Она прям готова умереть «на поле боя»! И тут её понесло. Как краник какой открылся. Рая давай всю свою подноготную на блюдечке с голубой каёмочкой выкладывать. Вот вам и молчунья! Чешет так, что только успевай ушами перебирать. Право, язык без костей.
Рая и про Сашеньку рассказала. «Я знаю», - тихо откликнулся физрук, и Рая заплакала. Это были слёзы грусти и очень сильного душевного смятения. Слёзы давно просились наружу и никак не могли найти выход, и теперь, ливнем хлынув из глаз, словно прочистили что-то, и Рая впервые за эти годы облегчённо вздохнула. Физрук обнял её, по-дружески, по-братски, и сказал дежурную фразу: «Всё будет хорошо». Но тепло сказал, от души. И Рая уронила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ей было как никогда спокойно. Плечо казалось надёжным.
А через неделю в девчоночьей раздевалке она, переодеваясь на физкультуру, услышала разговор одноклассниц. Слово «физрук» заставило её замереть. Девчонки делились впечатлениями от недавнего вечера в ночном клубе, где видели… И с кем видели?.. «Она была такая, ну, крутая секси!» - презрительно скривила губы одна. И другая сразу подхватила: «Вся из себя! Юбка – во. Но кожаная. Дорогая. И блузка-то блузка!» И смех. Выяснилось, что не блузка была, а майка, но майка фирменная, бесшовная. От известного бренда! А сам физрук…
Этого уже Рая слышать не могла. Она, как была, так и вышла из раздевалки. Домой! Ничего не слышать, ничего не видеть! Все люди – предатели! Как жить? Как жить?
Рая схватила папу чуть не за грудки: «Помоги!» Он сначала не понял, потом даже не поверил. Наконец, врубился. Рая хочет уехать. Выпускной класс. Пусть едет. Это её жизнь. Пусть поступает, как считает нужным. Он отец, и, конечно, поможет дочери, сделает, что в его силах.
Через три месяца Рая оформила студенческую визу и улетела учиться в колледж в Нью-Йорк.


                КАК РАЯ В МОСКВУ ПРИЕХАЛА

Ровно через год Рая вернулась.
Нарадоваться не могла, когда перешагнула порог своего дома. Утром нежилась в постели, часами лежала на родной тахте. Неужели чужбина канула в небытие?
Была бы Раина воля, она написала бы на каждом доме, на каждом перекрёстке: «Никогда не отправляйте своих детей за океан!» (Взрослые сами разберутся, а дети…)
Рая попала в американский колледж благодаря своей баскетбольной секции, где она тренировалась пять лет кряду. Когда папа хлопотал, то знающие люди подсказали, что именно следует указать в документах. Папа так и сделал. И скромные Раины баскетбольные достижения стали приоритетными для американского руководства. Спортсмены в колледже всегда нужны позарез, и Раю приняли, сходу определив в сборную. Даже на стипендию поставили. Так что жила Рая в Нью-Йорке припеваючи. Бесплатно училась. За общежитие отдавала сущие копейки, да и о тех не было заботы, их присылали родители.
Бесконечные тренировки и соревнования здорово выматывали. На учёбу времени катастрофически не хватало. Но и к этому приспособилась. С её-то, с Раиным умением распределять время? Да запросто.
Не могла Рая справиться с тоской. Она внезапно навалилась на неё, едва самолёт пересёк океан. Тяжёлая, методично высасывающая душу тоска.
Истории про ностальгию не придуманные. Это быль.
Чудовищную отдалённость от родного дома Рая ощущала физически. Её охватывал животный страх. Огромные дома. Люди, снующие туда-сюда. Много людей. И никому нет до тебя дела.
Сразу по приезде она на последние деньги позвонила папе, потом маме. Родители в голос: «Срочно возвращайся! Не мучь себя и нас». И Рая прикусила язычок, поняв, что нужно перетерпеть. Отмучиться. Так проходит любая адаптация к новым условиям.
Но Рая оказалась сверхчувствительной. Она каждой клеточкой своего организма ощущала то громадное расстояние, которые отделяет её от родины. И это было невыносимо. Тянущая внутренняя боль мучила постоянно. Рая плакала. Каждый день.
Решение вернуться домой она приняла весной. Сначала поинтересовалась мнением родителей, и получив радостный утвердительный ответ – как и предполагалось – прилетела домой.
- Будешь учиться в нашем университете! – категорично заявил папа. – С твоей головой поступить будет несложно. Выбирай любой факультет! Учись и живи дома.
- Будешь у нас на глазах, - ласково улыбнулась мама.
Рая облегчённо вздохнула, ну, вот, всё и устроилось. Подала документы в приёмную комиссию и стала готовиться к экзаменам.
А потом…
Она случайно проходила мимо и услышала радостные крики.
- Горько!
Машины все в воздушных разноцветных шариках. Пробки из шампанского упруго гукают, пена льётся прямо на землю. И толпа зевак рядом. Как не остановиться, да е поглазеть на такую красоту?
- Горько!!!
Какой-то парень в чёрном добротной костюме – это в такую-то жару! - отчаянно захлопал в ладоши. Его весело поддержали. Конечно, свадьбы же! Гулять, так гулять! И вот жених, одетый с иголочки, целует невесту, всю в белых рюшах и оборках. Потом берёт её на руки…
Рая оцепенела. В руках у неё были маргаритки, которые она нарвала возле школы. Симпатичный букетик такой. И тут он, как мёртвый, вывалился из рук.
Рая не помнила, как дошла до дома. Она не плакала. Просто прошла на кухню, села на табурет и замерла.
Пришла мама с работы. Нормальная, без нытья. Она с работы всегда приходит ничего, улыбается даже. Мама принесла пирожных, размякших от жары. Суетится у плиты, гремит чайником, что-то спрашивает. Рая молчит.
- В школе была? – спросила мама.
- Папа сейчас где? – невпопад откликнулась Рая.
- На работе.
- А-а-а, - догадливо протянула она. – У этой, у своей.
Мама покраснела.
- Будет тебе! – с упрёком сказала она.
- Зачем ты с ним живёшь? – вдруг спросила Рая и вскинула голову.
- Как зачем? – растерялась мама, не понимая вопроса.
- Ты же знаешь, что он у него есть любовница. Его студентка, между прочим.
- Что же я могу сделать? – развела руками мама.
- Вот и я о том! – зло прокричала Рая. – Зачем ты с таким живёшь?
В кухне повисла пауза. Мама никак не могла понять, что происходит и что это такое на Раю нашло? Она не обижалась. Пыталась понять.
- Он живёт с другой! – громко констатировала Рая, чеканя каждое слово. – Натешится, нацелуется, а потом приходит вот сюда и нянчится с тобой.
- Замолчи, - тихо прошептала мама.
Рая злобно расхохоталась.
- Правду не любим? Другим её тычем в глаза, а сами не любим? – закричала она.
- Замолчи.
Но Рая уже разошлась не на шутку.
- Про меня вы с папашей не вспоминали, когда за Сашенькой своим в роддом побежали, вприпрыжку, потом с кладбища не вылазили. Как же, он такой маленький, такой беззащитный, а Раюха у нас – дылда! Чего о Раюхе беспокоиться? Она сама о себе позаботится. Раюха – каланча двухметровая, у неё до сердца не добраться. У неё нет сердца! Как там поётся? «Вместо сердца пламенный мотор»!
Мама побледнела и сделала шаг к Рае.
- Бить будешь? – ёрничая, запричитала Рая. – Давай, бей! Бей меня! Я не Сашенька, я Рая- великанша. Меня не жалко. Сдохну – не вспомните.
- Что здесь происходит?
Рая повернула голову. В кухню вошёл папа.
- Рая! – строго сказал он.
- Я Рая уже восемнадцать лет! Не забыли, что мне восемнадцать, а? – надрывно закричала она. – Зачем ты пришёл? Двух семей не бывает. Иди к той, которая милей. Ты с нами из чувства долга. А мне не нужно, всё это не… нужно…
Рая споткнулась, закашлявшись. Папа подошёл к ней и обнял. Мама тоже подошла и погладила по голове.
- Мы дураки, - ласково сказала мама. – Не бери с нас пример. Ты проживёшь другую жизнь, лучше, чем наша.
И Рая начала рыдать. Истерика скрутила её, вывернула наизнанку. Уже было не остановиться.
Папа сгрёб её в охапку и уложил на диван. Потом мама поставила укол. И судорожные Раины всхлипы затихли. Она заснула.
Утром, едва придя в себя, она соскочила с дивана и прямиком в университет. Без тени сомнения забрала документы, затем опрометью домой.
Родители на удивление пришли с работы рано. Папа подтянутый, гладко выбритый, облитый с ног до головы какой-то мужской туалетной водой с очень резким запахом. Мама была вся в заботливо уложенных кудряшках – явно недавно вышла из парикмахерской.
На стол родители водрузили коробку дорогих конфет и бутылку шампанского, с намёком на то, что дочка выросла.
- Шампанское я не буду! – буркнула Рая.
Она вдруг опомнилась и стала неистово просить прощения у родителей за всё: за истерику, за оскорбления, за нью-йоркское разорение (путешествие за океан папа оплачивал, деньги в долг брал) и за вот эти документы, которые из универа перекочевали домой.
Родители, конечно, простили. Не держали зла. Понимали свою вину и внутренне соглашались с Раиными обидами. В тон дочке тоже стали каяться. Но опрометчивое Раино решение – не поступать в университет – не поддержали.
- Это ещё что за новости? – нахмурился папа. – Поступать не будешь? Работать пойдёшь? Куда, с вашего позволения осмелюсь спросить? Куда без диплома? Пивом в ларьке торговать? Учись, пока мы помочь можем. Плохие мы с мамой, не спорю, но уж образование дочке своей дадим. А образование сейчас, сама знаешь какое, коррумпированное на все сто процентов. Без денег никуда. Мы работает. «Лихие девяностые» пережили, и сейчас переживём.
Рая помнила, как они пережили тяжёлое безденежное время. Папа давал много частных уроков (даже самостоятельно вызубрил английский, и в объявлении всегда указывал, что и по русскому может помочь, и по литературе, и по английскому, отмечал также, что кандидат наук, поэтому как репетитор был нарасхват); мама мыла пол по ночам в близлежащем магазине.
- Я в другом городе буду учиться, - заявила Рая.
- Где? – хором спросили родители.
- В Москве.
И тут папа дал жару. Кричал так, что стёкла дребезжали. В Москве обучение дороже в разы, и проживание дорогое, и питание, и проезд. Москва не по карману! У них, таких плохих родителей, просто нет денег на Москву. И к слову обмолвился, что ещё за «Раину Америку» полностью не рассчитался.
- Чего тебе не хватает? Живи дома! – наставляла мама, искренне соглашаясь с папиными доводами. – У нас, правда, денег нет.
- Я сама заработаю, - твёрдо сказала Рая. – Другие учатся и работают. У нас в Нью-Йорке девочка одна рассказывала, что до переезда в Америку, училась в Москве. Приехала из Липецка. Семья не могла помочь. Так она устроилась официанткой, работала два через два. Поступила в институт и за учёбу сама платила. А жила в хосписе.
- Где? – хором выдохнули родители.
- Ой, в хостеле! – поправилась Рая. – На втором ярусе спала. Там двухэтажные кровати. Девочка эта говорила, что скверные условия, помыться с трудом можно, бельё сушить негде, кухня ужасная – тараканы табунами ходили. Но зато дёшево!
- Рая-а-а-а! – заголосила мама. – Опомнись!
Папа рассердился и всем своим видом показывал, что дочку осенила дурь. Папа так поджимал губы и хмурился, что Рая не выдержала и засмеялась.
- Родителям дурно, а ей смех! – укорила мама.
- Бог солнца Ра, может, хватит экспериментировать? – предложил папа.
Рая подумала. Она готова была согласиться с родителями и даже хотела согласиться, и домом ещё не насладилась сполна, но злополучная свадьба начинала вдруг маячить у неё перед глазами, и тут же вспыхивало нестерпимое желание спрятаться, куда-нибудь уехать подальше, чтобы не видеть, никогда не встречаться с женихом.
Куда ехать дальше Москвы?

                КАК РАЯ СТАЛА НАСТОЯЩЕЙ МОДЕЛЬЮ

Амбиции привели Раю в МГУ, куда она, естественно, не прошла по конкурсу. Поотстала за год, хотя по-английски чешет – заслушаешься. И Рая, не моргнув глазом, поступила в другой университет, выбрав специальность «Реклама». О бюджетном бесплатном месте следовало забыть. Отныне девиз был: «Работать и зарабатывать!» Официанткой в кафе её взяли, но работа не спорилась, менеджер постоянно гнобила Раю своими придирками. И так тяжело, ещё и нервы мотают. Рая поплакала, несмотря на пресловутую выдержку. А потом знакомая, перешедшая в разряд подруги, привела её в модельное агентство. Без всяких портфолио Рая прошла кастинг. И купальник у неё был не чёрный, а разноцветный, и стрижки прежней стильной не было, свои волосы она резинкой на затылке забирала. Но рост, походка, осанка – всё оказалось при ней, и Раю сразу отобрали. И даже договор с ней подписали! А потом и портфолио сделали.
Так стала Рая настоящей моделью. Сначала её отправляли на всякие конференции, выставки, презентации листовки и буклеты раздавать. Рассказывать о рекламируемом продукте, например, о кофе (если кофе рекламировали), о шампунях (если речь шла о шампунях). По восемь-девять часов работали. Оплата была почасовая. Немного, прямо скажем, копейки, но всё равно полегче, чем работать в кафе. Там, когда час-пик и народу тьма, у официанток ноги отекают. Такая жуткая нагрузка.
Здесь тоже было нелегко. Всегда улыбаться, помнить, что клиент всегда прав. И ноги адски устают. Неудобство ещё в нестабильности и в непредсказуемости. Заранее не спланируешь неделю. Агентство промо-модель может отправить в любой день и в любое время суток. И ночью!
Отказаться? Или отпроситься? Да пожалуйста. Только потом без работы останешься, вот и всё.
Рая, у которой голова варит, быстро усекла, что дружить нужно с менеджером. У неё все карты в руках. Именно менеджер решает, кто куда пойдёт. Вот приходит в агентство заказчик, спрашивает насчёт моделей для рекламной акции, менеджер тут же ему в руки портфолио на выбор. Какая по вкусу, какая по душе? Покладистее будешь – менеджер может и помочь, продвинет при случае, выгодного клиента подсунет, заранее предполагая, что у данной модели есть шансы понравиться.
Когда Рая увидела огромное количество конкуренток на кастинге, заволновалась сначала. Все, как один, красивые, подтянутые, ухоженные. Все!!! Как тут выделиться? Но, поварившись в модельной каше, она смекнула, что внешне-то девчонки могут быть очень даже ничего, а вот насчёт мозгов – тут увольте! Дур и слюнтяек пруд пруди.
Насчёт своего ума Рая не беспокоилась, осознавая, что именно он является её фишкой. Уж она-то додумает то, до чего другие не допетрят, поймёт, что другие не поймут. Она, Рая Хренова, умная. В этом её превосходство. И ещё у неё есть характер! Сталь.
Правда, Нью-Йорк показал обратное: характер у Раи мягкий и она женщина от и до. Не сталь и не чугун. (Нью-Йорк, большой и величественный, прекрасно знал, о чём думала все эти месяцы донская казачка Рая).

9
                КАК РАЯ НА МАНХЭТТЕН ПЕРЕЕХАЛА

…В гостях у Алисы в её Нью-Йоркской квартире Рая блаженствовала. Ей нравилось чувствовать себя королевой. И обстановка была как раз для неё: в меру изысканная, в меру домашняя. Рая оценила квартиру – уютная. Алиса сняла апартаменты без мебели; сама обставила жильё, и, надо сказать, неплохо обставила. Вкус у девчонки есть. Шторки чудесные, с двойными клетчатыми рюшами, а туалетный столик какой, сделанный под старину: с изогнутыми коваными ножками с витиеватым металлическим обрамлением.
Но у неё, Раи, квартира была получше. Тоже на Манхэттене, на северо-востоке его нижней части, недалеко от знаменитого Грэмерси-парк, в солнечное месте, на главной дороге, на первом этаже старинного фешенебельного комплекса, включающего в себя всего пять апартаментов. На Раиной парадной двери была цифра «два». Квартиру удалось «застолбить» не сказать, что маленькую, но и не большую по меркам успешных американцев: семьдесят пять квадратных метров. Очень даже комфортабельное жилище: с симпатичной кухоней, оборудованной от и до всей необходимой техникой, со спальней, гостиной-столовой и даже собственным выходом во внутренний крохотный дворик, где стояли круглый столик и два стульчика. Но это что! Посмотрели бы вы на Раину ванную! Другие ходят стирать свои вещи за квартал в специальную прачечную, а у неё, у Раи своя стиральная машина-автомат, да ещё сушильная машина! Потому что смогла договориться с кем надо; другие не смогли, а она, Рая Хренова, проявив чудеса дипломатии (плюс небольшой в российском духе «откат») оформила свою жизнь так, как ей захотелось, как было удобно. Но, к слову, это всё «прагматика», так, необходимые до зарезу предметы. Рая жутко гордилась эстетической стороной вопроса (речь идёт всё о ой же ванной). Тут хоть садись и поэму пиши! Зеркало во всю стену, раковина и сама ванна из искусственного чёрного камня. Кафель под белый мрамор. Вот зайдёшь в такую ванную, и голову рукой потрогаешь, не выросла ли корона?
Квартиру Рая сняла уже меблированную. Ей импонировали обитые красным бархатом диваны и большие встроенные шкафы с резными узкими дверцами. И картины! Может, она и другое что повесила бы на стену. Но раз дизайнер решил разместить что-то авангардистское, заковыристое для простого ума, то пусть так и будет. Рая ничего не собирается менять!
За такое жильё она платит три с половиной тысячи в месяц плюс коммунальные услуги. Для Раи это дорого. Зарплата у неё пять тысяч, на жизнь остаётся всего ничего; жильё съедает большую часть дохода (среднего для Нью-Йорка). Но Рая продумала всё заранее. Дорогая квартира в престижном районе Нью-Йорка была частью её хитроумного плана, в который она, разумеется, никого не посвящала, как бы, просто жила себе и жила.
Сегодня, когда она подходила к Алисиной «щепке»-высотке, ей очень хотелось встретить кого-нибудь из сослуживцев, чтобы те после традиционных приветствий обязательно поинтересовались, куда это она направляется, и Рая бы кротко заметила, что в гости к своей давней подруге, которая живёт вот здесь. И изящным жестом показать на высоченный красивый дом. Дескать, вот у меня какие знакомые и друзья. Знай наших!
Но никого она, разумеется, не встретила. Ну, и что! Главное, привет из Москвы прилетел! А Рая так соскучилась по Москве! Ведь четыре года в белокаменной безвыездно прожила. Даже подумывала остаться, да обстоятельства, будь они неладны! А может, не обстоятельства, может, так было предписано свыше? Но если бы кто тогда сказал, что Рае заказана дорога обратно в Нью-Йорк, прослыл бы самым отъявленным дураком. Рая, когда прилетела из-за океана, зареклась: больше в Америку ни ногой!
И вот здрассте, приехали! Манхэттен теперь как родной. Сама здесь живёт, и закадычная подруга её тоже.
А какой боевой путь прошла Рая! Очень долго жила сначала в пригороде, в городке Уэст-Нью-Йорк в Нью-Джерси, потом в городке Джерси-Сити того же штата; дорога туда-обратно занимала в общей сложности почти три часа; изрядно выматывала. И Рая сняла койко-место в крошечной квартирке в Квинксе – самом дешёвом районе Нью-Йорка, где живёт великое множество тех, кто едва сводит концы с концами. Квинкс прослыл ещё и самым криминальным районом. Рая была не из пугливых, но когда её на улице обокрали средь бела дня, плюнула на «экономику – мать хозяйства» и перебралась во всем известный солидный Бруклин, где, кстати, много русских эмигрантов, вроде как братьев. Но отношения не сложились. Да Рая к ним и не стремилась. Она хотела пробиться наверх и упорно шла к намеченной цели!
И вот, святая святых – Манхэттен! Теперь самое главное не сдуться, не упустить птицу счастья, которая, кажется, уже в руках.

                ДИМОН И РАЯ
…
Раю он знал очень давно. Димон учился на первом курсе, когда его отправили в автосалон нащёлкать снимков для рекламной кампании. Дали адрес. Где-то на отшибе. Димон приезжает и видит ладно скроенный ангар. Ничего особенного, в принципе. А рядом – заброшенная спортивная площадка, очень старая, но где слегка проржавленные турники выглядят очень крепкими. Димон по инерции подошёл, посмотрел, потом положил на скамейку аппаратуру и рывком скинул толстовку с футболкой, демонстрируя миру свой голый торс. Затем ловко запрыгнул на самый высокий турник и с нескрываемым удовольствием и азартом повисел почти полминуты.
Тугие джинсы мешали, он бы и их скинул, да люди не поймут.
И вот раз перевернулся, потом второй, а потом давай подтягиваться. И тут его окликает очень приятный женский голос.
- Мальчик! Ты вот эту аппаратуру стережёшь?
Димон спрыгнул вниз и потёр измазанные ржавчиной ладони. Перед ним стояла высокая, тонкая, как тростинка, девушка в ярко-красном платье на бретельках, с большим вырезом и в диковинных туфлях на высоких прозрачных каблуках. Её мелированные волосы, подстриженные весьма искусно, трепал ветерок, придавая ей удивительную свежесть и напоминая, что красотка живая.
- Вы это мне? – тяжело дыша, спросил Димон.
- Тебе, - кивнула девушка и огляделась. – Кроме нас же никого больше нет.
- А в чём проблема? Вопрос повторите, будьте любезны, - попросил Димон.
- Мальчик, у меня мало времени, - строго сказала девушка. – Мы ждём фотографа. Он, видимо, уже приехал. Вот, аппаратура лежит. Куда он ушёл, подскажи, будь другом?
Димон всё ещё остервенело тёр рыжие от ржавчины ладони и переваривал услышанное.
- Вы про это…? – он кивнул в аппаратуру.
- Да! – недовольно буркнула девушка.
- Это я.
- Что я? – не поняла она.
- Я фотограф!
И Димон звонко расхохотался. Надо было видеть, какой лицо была у девушки. Оторопелая красавица!
- Мне не до шуток! – напомнила она.
Димон быстро натянул футболку, толстовку и провёл рукой по стриженой голове, затем подошёл в развалку к скамейке и небрежно поднял уложенную в чёрный кофр аппаратуру.
- Пошли! – весело сказал он.
Девушка помедлила, учащённо заморгала накрашенными ресницами.
- Серьёзно? – изумлённо уточнила она. – Это тебя отправили на фотосессию?
Димону надоело топтаться на месте и он, больше уже ни слова ни говоря, строевым шагом направился в ангар. Девушка поспешила за ним.
- Барышня, как к вам обращаться-то? – спросил он её.
- Рая.
- Давно в моделях?
- Три года. Скоро четыре будет!
- Профи! – уважительно хмыкнул Димон.
- Как сказать, - откликнулась Рая. – На показах прет-а-порте ни разу не была.
- Ну, и что!
- Как что? – девушка даже остановилась. – Это же высший пилотаж! Для прет-а-порте лучших отбирают! Недели моды таких коллекций проходят дважды в год. Такие недели проводятся в крупных городах. Милан, Париж, Нью-Йорк! Ведущие дизайнеры демонстрируют модные тенденции уже на следующий сезон.
Димон остановился и развернулся всем корпусом к Рае.
- Прет-а-порте – это что?
- Масс-маркет, - как прилежная ученица у доски, ответила Рая. – Ну, массовый рынок. Модели шьются по стандартным меркам и потом массово продаются. Для дизайнеров коллекции прет-а-порте – основной источник дохода. Поэтому для таких недель моды отбирают…
Тут Димон её перебил на полуслове:
- Девушка, вы замужем?
- Нет, - благородно покачала она головой.
- Высокий уровень интеллекта заблокировал вам доступ к счастью!
- Пошли! – хлопнула его по плечу Рая.
- Ага, вперёд, - согласился Димон.
- Ты культурист? - иронично спросила его Рая.
- Я фотограф! – весело сказал Димон и присел в реверансе.
Рая сомневалась, что этот самоуверенный юнец справится с поставленной задачей и сделает хорошие снимки. На акции, где рекламировали дорогие марки машин, отправляли преимущественно опытных и надёжных специалистов. Это было очень и очень денежное мероприятие. Трудное, скажем откровенно. Рае, как модели, приходилось почти в одной позе стоять восемь-девять часов. Перерыв не более пять-семь минут. Никаких обедов! Приходят посетители, рассматривают крутые авто, и красивая презентабельная девушка должна быть постоянно на виду, чтобы в дальнейшем, как бы, ассоциироваться и с машиной, и с самим образом жизни, для которого подходит такое авто, роскошное и доступное далеко не каждому.
У Раи потом отекали ноги, приходилось их массажировать и ещё подолгу лежать на кровати с поднятыми вверх ступнями, чтобы прийти в норму.
Прогулка от ангара до спортплощадки была спасительной. Спасибо супервайзеру, проявила человечность, отпустила. Теперь можно было переставить ноги и отдохнуть чуть-чуть таким образом. На рекламу авто заказчики отбирали моделей не ниже метра восьмидесяти. И платили хорошо. За один час Рая получала тысячу рублей! Рассчитывались в конце дня, и в свою комнатёнку поздно вечером Рая приползала с хорошей зарплатой в зубах. Она не жаловалась. Было чем платить за учёбу, за койко-место в комнатёнке. И вещей фирменных смогла прикупить: туфли, ботильоны, сапоги – все сплошь брендовые. Пальто, правда, попалось так себе, кашемировое, из не очень качественного материала; всего год пальто носила, а оно уже вышаркалось по бокам и катышками покрылось. Рая, как катышки увидела, сразу поняла, что купила подделку. Настоящее брендовое пальто можно носить не один сезон, и оно всегда держит форму, сохраняя цвет; материал для такого пальто используется добротный. Бренд – это прежде всего качество и надёжность! Рая, дефилируя на показах, прекрасно разбиралась в одежде и обуви и была настолько компетентна, что смело могла претендовать на должность товароведа. Что касается того пальто, то Рая повелась на его необычную форму с огромными мягкими отворотами. Ну, конечно, на лейбле был указан бренд! Но цена-то была низкая. Вот тут-то она и попалась. Конечно, хочется подешевле. Но нужно знать, в каких магазинах и на каких распродажах брендовые вещи приобретать. В общем, урок преподали – Рая урок усвоила.
А для Димона не имел значения бренд. Покупал, что нравится, носил, что нравится. Он отличался от братии модельной индустрии, что не был гламурным. Как инородное тело. Но этим и западал девушкам в душу.
Снимки в том автомобильном салоне Димон сделал превосходные. И Рая потом направо и налево расхваливала его. Ему передали. И он, в свою очередь, пригласил её на бесплатную фотосессию. К себе, в ту студию, которую оставил ему на время друг отца. Рая согласилась; о, да, фотосессия ей нужна, она хочет обновить портфолио. Сказала, что придёт. Но внезапно агентство отправило Раю на какие умопомрачительные показы мод в Голландию, что было тогда в новинку. Работа моделей в Голландии ценилась и высоко оплачивалась, Рая знала это, поэтому охотно улетела за рубеж. И пусть это оказалась не совсем фэшн-индустрия, а что-то типа консумации – заманивание и развлечение клиентов в ресторане, что напоминало ей работу на выставках в Москве, заграничная поездка пришлась по душе (заплатили две тысячи долларов!). Рае ещё удалось пополнить свой гардероб великолепными брендовыми жакетами и блузками.
Вернувшись в Москву, она ждала повторного приглашения от Димона. Но он больше не пригласил. Не заикнулся даже. Однако Рая всё же приходила в студию. Но только в общей компании, где была – пардон за тавтологию – за компанию со всеми.

                НЬЮ-ЙОРК. ОН И ОНА

…Теперь она сидела в Алисиной квартире напротив Димона и тихо улыбалась. Не изменился. Всё такой же негламурный. Он ловил её взгляд и смущался в глубине души.
… Наконец, Димон разрешился своим скупым мужским словом.
- Рай, или как тебя? Изабелла! Чего молчишь? – сонно пробубнил он.
Рая с шумом вздохнула.
- Я ревную! – выдавил Димон и дурашливо состроил очень умную физиономию. – Ты о другом мужчине думаешь, наверное. Смотри, я себе харакири могу сделать, я парень горячий!
В этом даже не стоило сомневаться. Рая такое про Димона знала! Что порой терялась, то ли уважать его за смелость, то ли держаться от него подальше, чтобы чего доброго до греха не довёл.
- Где же наша лиса Алиса? – поджала губы Рая и посмотрела в сторону кухни.
- Она в свою нью-йоркскую кухню через Краснотурьинск пошла, - предположил Димон

                НЬЮ-ЙОРК. КУЛИНАРНЫЙ ПИРУЭТ

…Затянувшаяся тишина стала раздражать.
- Алиса!!! – закричали оба хором.
Секунда – и послышались лёгкие шаги. Алисия внесла в комнату поднос, уставленный разными йогуртами, творожками, вазочками с резаными помидорами и огурцами, также виднелся салатник с пастой какого-то подозрительного ядовито-зелёного цвета и печенье с дроблёным фундуком.
- Тебя за смертью посылать, - проворчала Рая. – Так и голодом уморить можно.
- Как всегда в точку! – подтвердил Димон и повалился в изнеможении на диван. – Мне поможет только кусок мяса и поцелуй.
Рая тут же нагнулась и поцеловала его в лоб.
- Подъём! – наставительно произнесла она. – Мяса всё равно нет. Хлеба, как я вижу, тоже.
Она придирчиво осмотрела поднос. Хоть бы три корочки… Ни кусочка!
- А я хлеб не ем, - как бы, извинилась Алисия.
- Оно и видно, - зевнул Димон и, взяв у неё из рук поднос, стал руками запихивать в рот куски помидоров.
- Ой! – Алиса схватилась за голову и вновь умчалась.
- Память девичья, - хмыкнула Рая. – Ребёнок совсем.
Алиса прискакала с вилками и ложками в руках.
- Вот! – протянула она.
- Не «вот», а возьмите, пожалуйста, - назидательно поправила Рая. – Учу я тебя, учу…
Димон, ничуть не смущаясь, выхватил вилку и принялся жадно есть салат.
- А это что? – ткнул он вилкой в подозрительную ядовито-зелёную смесь.
- Паштет.
Димон изобразил на лице нескрываемое удивление.
- Не из жабы? Нет? – участливо спросил он.
- Из авокадо! – гордо произнесла Алиса.
- Из авока-а-адо?
- С чесноком, помидорами протёртыми, с сыром, с этим, как его? Моцарелло! - принялась быстро перечислять Алиса. – И с хреном!
Рая удивлённо повернула голову. А Димон, закрыв глаза, поднял вилку вверх и откинулся на спинку дивана. Затем рывком приподнялся, приосанился, сев на самый край, и стал заглатывать авокадовую размазню. Периодически он останавливался и делал вид, что прислушивается к своим ощущениям. Потом, часто моргая ресницами, вновь глотал протёртое авокадо из салатника.
- Изабелла Батьковна, присоединяйтесь! Оно такое охренительное, вот это в миске, как тоска, зелёное. Но язык дерёт! Я люблю такое, – с чувством сказал он и кивнул на салатник.
- Да ну вас! – отмахнулась Рая.
Димон промычал что-то нечленораздельное и вновь вернулся к трапезе; он уже расправился с помидорной частью угощения, съел почти всю экзотическую «зелёнку» и уплетал за обе щёки свой любимый «Оливье».
- «Оливье» Рая сама готовила, - улыбнулась Алисия. – Всё как полагается: с горошком обязательно. И майонезом самым лучшим.
- Угу, – недовольно подтвердила Рая. – Только без хрена.
- Да? – живо откликнулся Димон. – Вот это новость! Ни хрена себе!
Рая вскочила и, театрально замахнувшись, отвесила Димону лёгкий детский подзатыльник.
- Я ж подавиться могу! – засмеялся он, вжав голову в плечи.
- Ты у нас неубиваемый, и непотопляемый! – сказала Рая и демонстративно уселась обратно на диван.
Алисия, улыбаясь, смотрела на их перебранку, и думала о чём-то своём. А Рая достала из сумочки телефон и, набрав номер, заурчала что-то на превосходном английском.
- Та на меня в Белый дом жалуешься? – дурашливо зашептал Димон. – Тётенька, прости засранца, я больше не буду!
Рая, пожав губы, демонстративно встала и вышла в прихожую. Алисия сразу побежала за ней, думая, что подруга обиделась и уходит. Но Рая резко крикнула ей:
- Сядь!
Алиса не посмела ослушаться. Вернулась в комнату и уселась на диван рядом с Димоном.
Он уже закончил трапезу и начинал дремать. Полулежал с закрытыми глазами и мирно посапывал. Алиса, притаившись, покорно молчала, стараясь не беспокоить друзей: в прихожей – тишина, в комнате – лёгкое похрапывание. Она смотрела на Димона и думала о своём. Ей хотелось подойти к нему и погладить ёжик его русых стриженых волос, его большие мускулистые руки, всегда так волновавшие её. Но стеснялась. Вдруг Рая войдёт? Она прокомментирует, и лучше не попадать под её комментарии. Но больше боялась, что Димон внезапно откроет глаза и, как обычно, начнёт подтрунивать над ней. Поэтому она не предпринимала никаких шагов, просто сидела и смотрела на него.
Внезапно похрапывание прервалось, и Димон смешно зашевелил губами. «Как маленький!» - подумала Алиса.
- Чего смотришь? – неожиданно прошептал он не открывая глаз, прошептал очень тихо, чтобы в прихожей точно ничего не расслышали. – Ложись рядом. Тоже наверняка спать хочешь.
Алиса не отвечала. Она сидела в той же застывшей позе. Ей было неловко и, вместе с тем, очень волнительно. Ей нравилось сидеть тут и рассматривать этого молодого и красивого мужчину, которого, как ей казалось, она знает всю свою жизнь.
Раздавшийся звонок заставил всех вздрогнуть. Алиса вскочила и дёрнулась вперёд, а Димон поймал её за руку.
- Домофон! – пояснила Алиса и, вырвавшись, побежала в прихожую.
Послышалось лёгкое громыхание, и через несколько минут Рая деловито ввезла в комнату столик на колёсиках, миниатюрный, с тёмной стеклянной столешницей, с нижней полочкой. Он весь был заставлен закусками для фуршета.
- Вот, - сказала Рая, - заказать в Нью-Йорке можно не только закуски, но и столик.
- М-да, - откликнулся Димон. – Лишь бы деньги были.
- Лишь бы голова соображала! – поправила его Рая.
- А я всё слышу! – в комнату вошла Алисия. – В мой огород камешек. Виновата, признаю! Подвела вас.
- Никого ты не подвела, - бросила Рая. – Садись. Ешь и взрослей!
Алиса хотела было сказать, что поели уже, желудки тугие, как барабаны, но, глянув на столик, осеклась и потом зажмурилась. Какое кулинарное великолепие… Сколько всего!
- Скатерть-самобранка! – восхитилась она.
А Рая встала в полный рост и, прямо как в Москве на выставке, вдохновенно принялась презентовать фуршет, помня наставления московских супервайзеров из агентства, что структура – Бог презентации. Сделав небольшое вступление, как бы экспозицию – по какому случаю собрались и для чего был сделан заказ – Рая перешла к перечислению блюд, приправляя свой монолог красочными и интересными комментариями. Сёмга, например, – это не просто абстрактный деликатес, это наш, можно сказать, друг, товарищ и брат; в брюшках сёмги содержатся такие кислоты как Омега – три и Омега – шесть, баланс между которыми обеспечивает кожным покровам способность противостоять солнечному излучению, посягающему на красоту нашего несравненного лица; употребление сёмги способствует заживлению акне! (Мы-то, дуботолки, чтобы от прыщей избавиться, лосьоны разные покупаем, и щёки и лоб с остервенением трём, а нужно сёмгу наворачивать, и всё будет о`кей!)
А ещё, например, некоторые субпродукты настолько вкусны и полезны, что их смело можно отнести к девятому чуду света, и нужно ещё заслужить, чтобы они появились на вашем столе. Мы при слове «субпродукт» по инерции брезгливо морщим носы, думая, что только мясные вырезки соответствуют нашим аристократическим претензиям, но именно субпродукты способны сделать из нас супергероев! Говяжий язык – это гастрономическая повесть о настоящем человеке. (Человек станет таковым, если будет есть столь значимый говяжий орган!) Он содержит в себе чуть ли не всю таблицу Менделеева, малокалориен, вкусен даже просто отварной (в нём отсутствуют всякие перегородки и плёночки) и даже способен лечить. И мигрени (благодаря никотиновой кислоте), и диабет (помогает выработке инсулина), и «психи» (улучшает проводимость нервных импульсов). Да, кстати ещё раны заживляет! Потому что содержит большое количество цинка.
Тут Димон вставил, что говяжий язык – во все века король на столе, дорогой и далеко не каждому доступный по цене; никто никогда от него нос не морщит, наоборот, все новоровят побольше кусок оттяпать; у них, у Сальниковых, всегда на новый год заливное из языка делали.
И Димон, конечно, был прав, и Рае, в принципе, нечего было возразить, но, чтобы не портить общий фон своей проповеди, она с гордо поднятой головой по-учительски строго сказала: «Сальников, не перебивай!» и даже погрозила пальцем, на что он добродушно рассмеялся.
Безупречно грамотный литературный язык и светские манеры делали презентацию настолько солидной и убедительной, что скажи Рая: «Запечённые мыши удваивают энергию, поэтому их употребление особенно рекомендуется спортсменам, лётчикам, президентам - всем, у кого наблюдается огромный расход энергии», это звучало бы очень разумно.
Рая понимала, что находится сейчас в самом выигрышном свете, представ во всей красе: и умная, и статная, и находчивая, и элегантная. Рая – это женщина-мечта! И пусть кто-нибудь попробует опровергнуть данную аксиому.
И Димон сидел и смотрел чуть завороженно. Ему нравился этот спектакль. Эффектно, ничего не скажешь! А Алиса стояла рядом и любовалась своей старшей подругой, всё время перебирая в голове другие мысли, что у неё, простушки, никогда не получится так интересно выступить.
Алиса глядела на богато обставленный яствами миниатюрный двухъярусный столик и восхищалась Раиным заказом, ставшим настоящим подарком. Здесь были и рулетики из цукини с крабами, сливочным сыром и морковкой по-корейски, и тарталетки с нарезанными мелкими кубиками бужениной, ветчиной, говяжьим языком, и канапе из чёрного хлеба, на который были нанизаны тонкие пластинки солёной сёмги, кусочки лимона и маслины, и овощные палочки на подставках (морковь, побеги сельдерея, а к ним терпкий соус), и мини-салаты (четыре вида на одном подносике: с креветками, с селёдкой, с сыром «Пармезан» и просто винегрет). Не забыла Рая и горячие закуски: бефстроганов с говядиной, мини-шашлыки из свинины с четырьмя видами соусов и маринованным луком. А на десерт были чизкейк и фрукты.
Алиса смотрела и думала, что Рая – гений! А она деревенщина была, деревенщиной и помрёт.
Алиса сглотнула слезу и, когда Рая закончила свою помпезную речь, зааплодировала.
- О, Изабелла! – пропела она. – Хозяюшка ты наша!
У Раи лицо пошло красными пятнами. Её задел снисходительный тон. С Раей нельзя так разговаривать; она не их тех, кто приветствует фамильярность и панибратство, и на любое проявление неуважения реагирует болезненно. А ещё раздражало само её положение в роли мамы, подчёркивающий возраст, который, вообще-то, неплохой – что такое тридцать лет для человека? – но для незамужней девушки – просто катастрофа! Однако Рая сама себя так поставила. Ей всегда хотелось подчеркнуть, что Алисия ей не ровня, и при каждом удобном случае она делала ей замечания, и, кстати, по делу, но говорила всегда, как дама, умудрённая опытом, вроде, как воспитывала. Как мама.



                КАК РАЯ СНОВА ПОКОРЯЛА МОСКВУ

Рая любила Алисию. По-своему. Может, как человека, а, может, как воспоминание о её юности, которая закончилась в Москве, прямо в период исторического Зингеровского переезда с Урала в столицу.
Рая тогда по окончании университета вновь улетела в Нью-Йорк, попытать счастья в солидном американском модельном агентстве, куда её никто не приглашал – сама напросилась, но, опять не выдержав одиночества и такого ощутимого громадного расстояния с родиной, через полгода вернулась. Стала работать по прежнему графику в том же месте, где у неё всё было схвачено, где были налажены связи с менеджерами, фотографами и заказчиками и светила некоторая перспектива раскрутиться в Москве.
В агентстве Влады Петровой секретарша Карина с ходу сообщила, что Сальников нянчится с какой-то деревенской девчонкой, делает ей снимки, хлопочет за неё. И Карина странно так сказала, вроде как с намёком, только намёк был непонятен: то ли Сальников приударяет за новенькой, то ли проявляет великое милосердие, неожиданно открываясь всем с другой стороны.
Увидев хрупкую застенчивую девочку на презентации кофе – Рае кивнули, мол, вот та, про которую ты спрашивала – она сразу поняла, что ни о каком романе между Сальниковым и во этой вот быть не может, и Сальников непомерно вырос в её глазах, став недосягаемо порядочным и очень отзывчивым человеком, великодушным, благородным, мужчиной на все сто!
То, что ни романа, ни любовных интрижек между Алисой и Сальниковым нет, вселило в Раю спокойствие и умиротворение. Живи, дыши, ничего тебе не угрожает.
Рая вздохнула полной грудью и даже стала жалеть юную немочку с Урала. Однажды, когда они вместе готовились к деловой поездке в Сочи и заполняли анкеты, Алисия робко спросила вслух: «А как писать: деректор или директор?» «Ди! – с готовностью откликнулась Рая, а про беззлобно себя подумала: - Дебилка!»
Подружились они в студии Димона, куда с течением времени частенько наведывались. Там было интересно. Димон часто приглашал своего школьного друга, который приходил всегда с гитарой и часами пел песни собственного сочинения. И ведь как задушевно пел! Заслушаешься. Вот таких надо на эстраду пропихивать, а не бездарей разных! У этого голос отменный, низкий, глубокий, песни со смыслом, не финтюфюшки какие-нибудь, хорошие песни, жизненные, как парень девушку любил, а она его не замечала, вышла замуж за другого, а потом жалела всю жизнь. Примерно так. Только в разных вариациях.
Этот бард пел, пел. А потом взял и в Раю влюбился. По-серьёзному всё, жениться собрался, его абсолютно не смущало, что она постарше. Но Рая - как бы это выразиться - была не свободна. Что не удивительно. Красивые и умные на дороге не валяются!
11


                КАК РАЯ ПОДРУЖИЛАСЬ С ЛЕРОЙ


Напомним, когда в восемнадцать лет Рая приехала в Москву, сначала жила в общежитии МГУ на проспекте Вернадского, где и познакомилась с девушкой Лерой. Та, как выяснилось, была тёртым калачом, поступала в МГУ не первый раз, много знала и много чего умела. Когда Рая не набрала необходимого количества баллов и не прошла по конкурсу, то решила вернуться обратно в Ростов-на-Дону и больше не мудрствовать; в родном городе есть всё для счастья, и дом, и приличный вуз. Нечего искусственно трудности создавать. Устала, хочется устроенности и стабильности. Домой, только домой! Но Лера её отговорила. У родителей своя жизнь, взрослая дочка – это отрезанный ломоть. Поэтому не можешь учиться – работай!
Жили они на двадцать первом этаже в блоке в небольшой квадратной комнате вдвоём. И, естественно, подружились. Раю так измучило одиночество в Америке, где все улыбаются и дружелюбны, но положиться можно только на себя, некому в жилетку поплакаться, что Леру, умеющую слушать, никогда не перебивающую, внимающую каждому слову, она восприняла чуть ли не как сестру. Лера оказалась первым человеком, кому Рая рассказала, как её мама ходит по утрам по квартире и стенает, как отец два раза в год мотается с молоденькой любовницей в Турцию, как в минуту отчаяния она хотела покончить в собой в Нью-Йорке, до того было невыносимо тяжело (Рая приехала к океану, чтобы заплыть подальше и утопиться, но было так ветрено, так штормило, что она почему-то подумала не о дежурившем патруле, а о том, что волной её непременно вынесет на берег, потом её, полуживую, найдут, и она станет всеобщим посмешищем; поэтому, постояв немного у ворчащей воды, Рая уехала обратно в колледж).
Лера обняла её, и Рая, не привыкшая к слезам, разрыдалась на её плече. А Лера сказала, что поможет, с ней не пропадёшь!
Оказалось, что летом – не первый раз, как говорилось ранее – она всегда подаёт документы в МГУ, потому что есть возможность пожить целый месяц в отличном общежитии за копейки. Жизнь в Москве дорогая, а лучший вуз страны власти поддерживают, финансируют, тут всё отличное, и сантехника, и кухни, и в каждом блоке по три комнаты на двоих, с кроватями хорошими, шкафами и тумбочками. В прошлом году Лера протянула в таких райских условиях аж два месяца! Подала документы в приёмную комиссию, ходила на экзамены, сдавала всё на тройки и при этом занималась своими делами: днём интеллектуально отдыхала, активно штудируя классику, а по вечерам зажигала в ночном клубе. Типа в отпуске была. А в течение года некогда. Работа, сами понимаете.
На вопрос Раи, где Лера работает, та живо откликнулась: она промо-модель. И тут же посоветовала Рае пополнить их ряды. (Рая тут же приняла к сведению, но для себя отметила, что для начала работу лучше найти попроще, поприземлённее, с фиксированной зарплатой и определённым графиком).
Рая поразилась не столько находчивости Леры, сколько неразумности. Какое же тут удобство? Находиться летом в подвешенном состоянии, зная, что вот-вот могут выселить, денег в обрез, куда пойдёшь? Без денег никто не пустит.
Лера в свою очередь тоже удивилась: а почему выселят? Рая объясняет, что вдруг в МГУ не тройку поставят, а пару влепят, там же такие асы на экзаменах, вон как колбасят: все жилы вытянут, уж это Рая на собственной шкуре испытала. Лера аж задохнулась! Кто не сдаст? Кому пару влепят? Ей, Лере Сужилиной? Да знает ли подруга разлюбезная, что Лера школу окончила серебряной медалью? Сама вытянула, никто не помогал. Родители не Рокфеллеры, обычные работяги на заводе. Она, Лера Сужилина, тригонометрию щёлкает только так, и в физике дока. Да ей Эйншейн за крёстного отца!
Рая недоумённо: «Чего ж ты до сих пор без диплома?» А Лера: «А на кой он мне? Платный вуз не потянуть, а бюджетные места в Москве все куплены. В провинцию – из пушки стреляй! - не вернусь. Поэтому и болтаюсь, как сама знаешь кто».
Единственный способ пробиться наверх Лера видела в удачном замужестве. Работать, как вол, она не собиралась, так как это убивает женщину в женщине. Её философия заключалась в полном «дамском наборе»: быть сексапильной, находчивой, интересной – вот где эрудиция нужна! – и стервозной. А что? Если не можешь за себя постоять – вмиг заклюют. И если весь «набор» при тебе, то и мужа приличного заарканить нетрудно. Не обязательно олигарха, но видного и умеющего зарабатывать хорошие бабки. В общем, Лера делала ставки на мужика (а там посмотрим!).
Рае такая философия никак не подходила. Более того, она видела в ней очевидные проколы и осечки. Неопределённость, которая неизменно ведёт к нестабильности. Отношения в семейной паре могут и разладиться, а состоятельные мужики всегда знают, как обезопасить свою казну; чуть что не так, выставят за дверь ни с чем. И что? Побираться? Опять отдыхать летом в общежитии МГУ? Строить глазки мальчикам (в МГУ аспирантов в июне полно, такие парни тоже перспективные)? Так ведь возраст будет не тот.
Должен быть запасной аэродром! Специальность, подтверждённая дипломом, что поможет найти работу, за которую не стыдно и которая будет настоящим подспорьем. А для этого надо учиться. Сейчас! Рискуя финансами, всё же вкладываться в обучение. Ведь не как-нибудь – медалью школу закончила! А медаль даёт существенные преимущества перед остальными, и не воспользоваться ими не просто неразумно, а глупо. Что такое медаль? Это подтверждение наличия ума и прилежания, а ещё умения ладить с окружающими. Известно, что на медаль вытягивают, учителя помогают; и пересдавать дают возможность, и дополнительными занятиями, если возникает необходимость, обеспечивают. Школе медалисты нужны для отчётности и поднятия престижа заведения, но если конфликтовать с учителями – она завалят. Рая это знала, и потому что папа была преподавателем, и потому что сама на этом обожглась. Она тоже была претендентом на медаль, но после того, как оделась неподобающе, да ещё надерзила, да ещё с физруком встречаться начала – вся школа об этом говорила – её быстренько опустили, наставив в аттестат большую кучу четвёрок. Увы, просто так медали не получают. Может, такое было когда-то, давным-давно, в другой эпохе, но сегодняшнее время диктует свои условия.
Родители Леры, как выяснилось, жили в крохотном заскорузлом городишке где-то на границе с Казахстаном. Искать там нечего. Зарплаты крошечные, но никто на них особо не жаловался. Спасибо, что хоть выплачивать начали, а так задерживали месяцами, и люди буквально комбикорм варили и ели. Лера и подалась в Москву от безнадёги.
Рая осторожно заметила, что для респектабельного мужа с состоянием важен социальный статус супруги. На что Лера зло огрызнулась: «А статус пусть он мне обеспечит! И последующую учёбу оплатит!»
Пролезть в МГУ она уже не мечтала. Поступить очень трудно. Но, даже поступив, Лера не смогла бы продержаться все пять лет. Она трезво оценивала свои возможности. Заочки нет. Перевестись в другой вуз? Только на платное отделение. В общем, замкнутый круг. …В общежитии МГУ девушки прожили с середины июня до конца июля. Потом Лера помогла снять два места в плохоньком, но очень дешёвом хостеле. Ей удалось за это время подработать моделью на выставках, на эти деньги и сняли жильё. Лера по-своему учила Раю быть самостоятельной. Но у той была другая линия судьбы.
Когда Рая позвонила родителям и сообщила, что пролетела в МГУ и намерена остаться в Москве и работать, папа приказал не мешкать и обязательно подавать документы в другой вуз. «Поступать!!!» И в августе Рая успешно сдала экзамены в частный университет на факультет рекламы. Заведение дорогое. За семестр больше тысячи долларов выходило. Первые полгода оплатили родители, собрав с грехом пополам нужную сумму, а там она уже начала сама, и зарабатывала, и оплачивала. Сразу выбилась в отличники, подружилась с преподавателями, и с их подачи получила потом небольшую скидку в оплате за обучение как одна из лучших. Рая ликовала! Маленькая, а победа, и где? В белокаменной! Потом радовалась, что работу с учёбой приноровилась совмещать. Официанткой устроилась с гибким графиком. Короче, освоилась в Москве. Вот только с жильём было туговато. Съёмное жильё в столице практикуется слабо. Хостелы – ужасные! Туда стоит заселяться только для того, чтобы перебиться, пока ищешь что-нибудь поприличнее. Жить там сложно, только в ритме «пришёл-переночевал – ушёл».
Рае нужно было жить. Поэтому с жильём вопрос решался путём проб и ошибок. Об отдельной квартире даже не стоило и мечтать. Не то, что в Москве, в пригороде дорого. Безумно дорого! Нужно ведь ещё хозяину отдать депозит – то есть плату за последний месяц - как гарантию того, что клиент его не кинет. Это не по карману. При том всегда есть вероятность, что хозяин квартиры или комнаты слово не сдержит, возьмёт деньги и квартирантов попросит за дверь. Таких случаев по Москве – море! Расписки, которые обе стороны дают друг другу на практике никакой юридической силы не имеют. Доказывать свою правоту будет во сто крат дороже.
Тогда, съехав из общежития МГУ и промучившись потом пару месяцев в вонючем хостеле, они с Лерой сняли на окраине, на Ореховом бульваре, комнатёнку в четырёхкомнатной квартире. Лера нашла и по-дружески вложила свои деньги за обеих, потому что Раю из официанток выкинули, не дали работать, и она была на мели.
В комнатёнке было чистенько и весьма прилично, и кухня ничего, газовая плита старая, но крепкая, и на конфорках варить можно и в духовке что запечь; санузел, правда, совмещённый попался, ждать своей очереди в душ или туалет приходилось подолгу, но зато расположение дома удобное: до метро можно запросто дойти пешком! А если метро в таком огромном мегаполисе как Москва под боком, то до работы всегда проще добираться, и, значит, будут редкие минуты для отдыха.
Прожили девчонки здесь душа в душу почти год. Лера привела Раю в модельное агентство на кастинг, который та прошла играючи; уже со следующего дня стала ездить по выставкам раздавать рекламные буклеты и у стендов презентовать товар, а через три месяца менеджеры агентства рекомендовали её заказчикам для съёмок каталогов и рекламных роликов. Заказчики Раю отбирали одну из первых! А потом у Раи появился бойфренд, что перевернуло её жизнь. 12


                РАИН БОЙФРЕНД № 1


Звали бойфренда Артём. Познакомила с ним Лера. Из лучших побуждений, разумеется. Ведь вот какая история, Рая, такая видная, симпатичная девушка, и без кавалера! Не дело это. Несолидно. Бойфренд у каждой уважающей себя девушки должен быть. Если заслужит – станет кандидатом в мужья с последующим продвижением по службе. Если нет – станет рядовым спонсором.
Лера была твёрдо убеждена, что все финансовые проблемы решают мужчины. Они просто обязаны их решать! Они родились именно для этого.
Кто в семье зарабатывает? Мужик! Так свыше предписано. А на женщине хозяйство: готовить там, стирать (желательно на машинке-автомат), вязать, разговоры за столом разговаривать, типа, создать психологический климат в семье, а для этого нужны силы. Если женщина вымотанная, нервная, то о каком психологическом климате может идти речь? Нервный человек будет только всех заводить и портить настроение!
У мужика душа на месте – и работа спорится, а там и зарплата множится! Вот оно, благополучие. И за всем этим стоит она, прекрасная и всемогущая, – женщина.
Лера мечтала стать женщиной с большой буквы. То есть довести своего мужчину до самой высокой точки привычных достижений на земле! Как бы поточнее выразиться? Покорить производственный «эверест», и помочь ему стать супер-боссом!
У него всё будет хорошо, и у неё, стало быть, всё сложится.
С состоятельными покровителями Лера знакомилась в ночных клубах, ресторанах, рекламных презентациях. Делала она это виртуозно! Как бы, между прочим, оставляя инициативу за парнем, наивно полагающим, что это он сделал выбор, а не она.
В процессе знакомства, на самом первом этапе, Лера, быстро протестировав бойфренда на его материальное благосостояние, прикидывала, насколько он подходит ей как спонсор, способный решать её серьёзные финансовые потребности. Пока попадалась мелкая рыба, но и это было уже кое-что. За жильё денежку получалось отложить, сапожки брендовые купить, а также плащик из натуральной кожи и ещё ворох фирменного дорогого белья в кружевах.
А Рая раньше голову ломала, откуда у Леры такие хорошие вещи, ведь денег у неё всегда впритык? А вот, оказывается, откуда, спонсоры помогают.
На закономерный Раин вопрос насчёт замужества, Лера легко парировала, что пока не получается. Спонсоры не те. В мужья не годятся. Одного взяли с поличным за продажу наркотиков (Лера потом полгода скрывалась, вздрагивая от каждого шороха, чтобы не упекли саму за решётку, не дай Бог!). Другой картёжником оказался. И ведь не был таким! Дружки втянули. Всё до нитки спустил, Лерино норковое манто, им же помпезно преподнесённое, в том числе в счёт долга отдал. Она за манто боролась до последней капли крови, но силы были неравными: картёжник, падаль законченная, избил её чуть не полусмерти, но шубейку отнял, а у неё ещё долго заплывший глаз не заживал, потом слепнуть начал.
Вот ведь какая беда, состоятельного, да приличного трудно найти. Видимо, самой делать придётся. Так ведь для этого Лера и «держит» МГУ на коротком поводке, вдруг, кто клюнет? Но пока ничего, глухо. Но она не теряет веру в себя.
Узнав, что Рая не вступала ещё во взрослую жизнь – понятно, что здесь имелось в виду – Лера ужаснулась! Что за предрассудки? Глупо и старомодно, чесслово! Мы в каком веке живём? Юная девушка, гормоны играют, природа своё берёт. Тело мучается, душа мучается. (Но ничего у Раи не мучилось, одиноко частенько становилось и домой сильно хотелось). Только после свадьбы взрослая жизнь начнётся? Только муж к тебе может прикасаться? Так тебя учили? А если никогда замуж не выйдешь? Всякое бывает.
Тут Леру понесло! Кто учит этой средневековой дури? Мама твоя? А она счастлива с папой? Нет? И моя нет! Обе в пролёте, хотя и древние обычаи железно соблюдают. Слова с делом расходятся. Нет в жизни счастья! В этом, видимо, правда заключается. Поэтому…
…Бизнесмена Артёма она привела на торгово-промышленную выставку, где Рая работала стендисткой, то есть презентовала у стенда с крупными фотками элитные украшения из самоцветных камней. Сама она была в малахите с головы до пят, зелёная и хищная: с круглыми, плоскими серьгами в ушах, с длинными в два ряда бусами, с огромным тяжёлым перстнем на среднем пальце и тугим браслетом-чётками; раскрашена ярче некуда и на высоченных блестящих каблуках. За версту видно.
Лера молодого бизнесмена к ней подвела, и у того дыхание перехватило от красоты такой необыкновенной, что он непроизвольно выпалил: «Ну, ты даёшь! Хозяйка Медной горы!»
Рая улыбнулась. И в улыбке её было столько радости, столько тепла и женского обаяния, что бизнесменчик даже застеснялся, вроде, слишком хороша она, дивная, изумительная волшебница, для него, такого обыкновенного простака, в джинсах и футболке.
Рае он очень понравился. Сначала она только уловила, что парень значительно выше её, а, значит, нет прежних комплексов, из-за которых она часто на дискотеках стенки подпирала. И ей комфортно – на каблуках гарцевать можно – и ему приятно, он доминирует, выше, а, значит, сильнее. Однозначно, они пара! Смотрятся хорошо и нравятся друг другу.
Потом он пригласил её в ресторан. Так и завертелось всё.
Рая раньше от силы раза три была в ресторане, кстати, в родном Ростове-на-Дону с папой и мамой на банкете, но чтобы её пригласили персонально – это было в новинку. И к такому событию она стала готовиться заблаговременно. Несмотря на то, что в её распоряжении были всего сутки, сумела проделать громадную работу: изучила деловой этикет и сервировку – назубок! – ей помогла как никогда практика (работа в кафе не прошла даром), вручную перешила старый гипюровый костюм, состоящий из сочного цвета бардовой юбки и бардовой безрукавной блузки, и получилось весьма неплохое платье для коктейля: облегающее, чуть выше колен и с большим впечатляющим вырезом, подчёркивающим её белую безупречную кожу.
Лера, когда увидела разодетую Раю, только выдохнула: «Отпад!»
В назначенное время Артём заехал за ней. Был предельно точен, что обе девушки отметили с глубокий удовлетворением.
Когда Рая вышла из подъезда, он не на шутку разволновался, замер, как истукан, не в силах оторвать свой бизнесменский взор от такой королевишны. Она это заметила и внутренне усмехнулась: «Что, не по зубам орешек? Из-за таких, как я, войны начинаются! Так что крепись, дружок, достанется тебе на орехи».
Держаться с большим достоинством не стоило ей никакого труда. Видимо, она всегда к этому стремились. Увидев швейцара у дверей ресторана, не растерялась, а, изящно наклонив голову, дежурно поприветствовала. Уважение к вышестоящим и к нижестоящим. И никогда себя не терять при этом. В этом и заключается её, Раин, аристократизм.
Артём видел, что на них все оглядываются, и ему это очень льстило. То, что Рая - модель, видно сразу. В ней улавливалась редкая грация той красотки, что все видели в знаменитом фильме с Ричардом Гиром. Рост, пластика. А одета как! И в отличие от киношной красотки, походка которой оставляла желать лучшего, у Раи был великолепный шаг.
Артём был на седьмом небе от счастья! От гордости, что рядом с ним такая необыкновенная девушка.
Усевшись за столик, Артём протянул ей меню и удивился, когда она, особо не колеблясь, быстро сориентировалась и заказала порцию запечённых устриц, два салата «Цезарь» с копчёным угрём – всё на приемлемую сумму, которая не выхлестнет карман даже среднего служащего – потом передала меню ему: что бы ещё хотел кавалер? И тут Артём давай потрошить винную карту, и красного бутылку, и белого, коньяка по сто граммов, и шашлык ещё, а потом ещё и мраморную говядину, и овощи гриль.
Не хотелось ему ударить в грязь лицом, и он от души шиканул. Эх, с такой девушкой, как Рая, и банкротом стать не страшно! Она не встревала, не перебивала. Молча сидела и слушала, как он диктует целый список официанту, заранее понимая, то съесть столько они не смогут, забрать с собой неприлично, и многое просто достанется работникам ресторана. Пусть. Когда она работала в кафе официанткой, её, бывало, коллеги угощали такими остатками; она и лобстеров пробовала, и икры «летучей рыбы». Всем всего хватит. Но тут же поймала его на мысли, что если станет его женой – ресторанов не допустит! Лишние, никому не нужные траты. Обстановочку с изысканными закусками и дома можно организовать.
Ждать пришлось долго, пока приготовят, да принесут, и всё это время Рая сидела очень спокойно и ровно, последовательно рассказывая о себе, о родителях, об их безумной любви и страсти, о бабушке-радистке, затем стала интересоваться мечтами Артёма, подводя к тому, чтобы он сам рассказал о себе то, что сочтём нужным, традиционно: о детстве, родителях, учёбе, работе. Артём, не будь дурак, и рассказал!
С его слов выходило, что в классе он был отличником, но при этом жутким хулиганом, и все его боялись, и учителя и ученики, а на самом деле он совсем не страшный. Даже дружелюбный! И друзья у него такие же. Один держит автомобильный салон, другой организовал цех по пошиву штор, а третий – ювелир. Вот какие связи!
Рая слушала и прикидывала, сколько ему лет? Лера говорила, что знает его года полтора, видела неоднократно в одном элитном ночном клубе, где он тусовался с друзьями. Относительно молодой, похоже, тридцати ещё нет, но это точно неизвестно. Не олигарх, но кое-чего добился. Имеет «Ниссан» последней модели, держит собственную автомастерскую и, вроде, строит загородный дом. Но это надо ещё проверить! Сам он то ли из Тулы, то ли из Пензы. С периферии, короче, не москвич. Но! Парень с будущим.
Рая смотрела на него в ресторане, и млела. Здоровенный детина, не слабый, это плюс. Неплохо будет, если он станет отцом её детей.
Заиграла музыка, Артём вскочил и девушку свою пригласил. Они поплыли по залу. О Артём всё глазом косил, какое впечатление они производят на почтенную публику. Не ошибся. Смотрят с интересом, аж, пожирают глазами. Как в кино, бизнесмен и красотка.
Из-за соседнего столика, следуя их примеру, вышла ещё одна пара и под заунывные звуки «медляка» томно стала топтаться на месте. Они сразу потерялись на фоне Раи и Артёма, таких импозантных и одновременно сексапильных. (Раино декольте заслуживало отдельного внимания, оно было красивым и провокационным, и Артём уже давно на эту провокацию поддался).
Как только музыка смолкла, Артём нагнулся и галантно поцеловал Рае руку, на что она лишь слегка благосклонно улыбнулась. Она разрешила ему быть джентльменом.
За ужином девушка пригубила красного, съела салат и пару устриц, а к мясу не притронулась. Наелась. А её новый друг и красного попробовал, и белого, и весь коньяк – обе порции по сто граммов – вылакал. А потом его потянуло на интим. Глаза захмелели, но он продолжал держаться молодцом. Твёрдо стоял на ногах и членораздельно говорил. Голова была на месте, так как он понял, что за руль садиться нельзя, и заказал такси. «Провожу, любимая», - прошептал он.
В такси она села безо всякой опаски, И Артём уселся рядом и скромно молчал, дыша в сторону перегаром. Потом он нагнулся, шепнул что-то на ухо водителю, и тот кивнул. Рая встрепенулась. А Артём её обнял и в ухо заворковал: «Ты моя. Навсегда моя. Я никогда тебя не отпущу!» Она пробовала протестовать, но он стал целовать её страстно и жарко, и у Раи бешено забилось сердце и ослабели руки. Она понимала, то он везёт её не домой, не в комнатёнку к Лере, а куда-то в таинственную темноту, совсем в другую сторону. И ей очень хотелось в эту сторону, и нравилось быть безвольной и слабой, и она поняла, что пришла любовь. Двухместный номер в гостинице был роскошный, с тяжёлыми бархатными шторами и мягким ковром на полу. Как только они вошли туда, Артём сразу набросился на Раю и вновь стал с безумной страстью целовать её, и она уже даже чуть пыталась ответить. Её неумелость и неискушённость ещё больше распаляла бойфренда, и когда послышался стук в дверь, он сердито рявкнул: «Какого чёрта!» А голос за дверь робко промямлил: «Шампанское с клубникой принесли. Как всегда». Артём раздражённо процедил: «Поставь под дверь и проваливай». «Ага», - послышалось в ответ.
Артём про шампанское с клубникой тут же забыл. Он рывком повалил Раю на огромную кровать, всё время шепча на ухо, что будет очень нежным. А она вдруг испугалась, сбросила его руки, вскочила и сказала, что ей пора.
Рая стала быстро собираться, поправлять платье, порванное на груди, стала искать у порога туфли. Полумрак не давал возможности разглядеть предметы детально, и она стала искать туфли наощупь.
Артём слегка растерялся, а потом, словно, протрезвел. «Куда? – тихо спросил он низким, красивым баритоном. – Ночь. Транспорт не ходит». «Вызову такси», - так же тихо отозвалась она.
Было видно, как у неё дрожат руки, и она не может справиться со своим волнением.
«Ты что, боишься меня?» - спросил Артём. И в ответ послышалось ласковое: «Нет». Тогда он опять подскочил к ней и опять стал целовать. И она сдалась. Видимо, так устроена женщина, что она должна кому-то принадлежать, а не быть сама по себе. Рая ничего не решала. За неё решил сейчас всё вот этот сильный, крепкий мужчина, с бычьей шеей и чуть оплывшим, мускулистым торсом. Он сказал, как приказал. И она подчинилась. И ещё он сказал, что она будет его навеки. И слова эти, услышанные впервые, словно электрошоком ударили по вискам. Всё. Так должно было случиться. Она, Рая Хренова, к этому шла. Она родилась для того, чтобы быть женщиной, чтобы любить и принадлежать мужчине. Да будет так!
Потом проснулась рано, и был повод понервничать и проявить стеснительность. Рая закрылась в душе и долго плескалась. В номере были белый халат и тапочки, а также в душе на полочке у зеркала ароматные масла в маленьких флакончиках, шампуни, жидкое мыло. Рая, намывшись, просушила и уложила волосы, а потом, переодевшись в белый махровый халат, вышла торжественная навстречу своему счастью, своей судьбе.
Артём уже не спал. Он лежал и улыбался. Ему нравилась её стеснительность и неискушённость. Он чувствовал себя покровителем. «Я сейчас!» - с улыбкой сказал он и, как был нагишом, так и вынырнул из-под одеяла. Рая, смутившись, отвернулась, бросив ему в след шутливо: «Бесстыдник!» Он расхохотался и, улучив момент, поцеловал её ароматно пахнущие волосы.
После душа Артём заказал завтрак в номер, и они ели омлет с ветчиной и без конца смеялись. Он любовался своей девушкой. Что ни говори, а такую умницу-красавицу надо заслужить. Рая наслаждалась. Жизнь как никогда казалась ей великодушной, щедрой, способной на яркие, искромётные сюрпризы. Дома, в комнатке, Рая скупо, в редких, но точных штрихах, рассказала Лере о том, что у неё появилось, наконец, счастье. И как Лера радовалась за неё! Вот, давно бы так, а то ходит угрюмой бобылкой, аж, смотреть тошно.
Рая, ранее немногословная, завела вдруг нескончаемый монолог о любви и верности, разглагольствуя о судьбоносных хитросплетениях и некоей предопределённости, присутствующих в жизни каждого из нас. Но Лера неожиданно прервала её: «Подарок какой-нибудь подарил?» «Нет». Рая даже возмутилась! Зачем? Что ещё за глупости? Она счастлива с ним, и этого одного достаточно! Но Лера её не поддержала. Она спокойно и трезво всё расставила по своим местам, заметив, что бойфренд не только для развлечения, он нужен ещё для помощи. Кто материальную и другую поддержку оказывать будет? Как нам выжить в таких зверских условиях?
А Рая подумала: «Всю обедню испортила. Вот надо так навязывать свои никому не нужные мысли».
Но про эти мысли она ей пришлось вспомнить, и не однажды.
С Артёмом они стали встречаться регулярно, и он по-своему её баловал. Купил дорогие духи, меховой чулок чернобурки. Она вместе ездили отдыхать в подмосковный отельчик на три дня, бродили по лесопарку, говорили обо всём и ни о чём, а чаще просто стояли и смотрели друг на друга.
«Сколько тебе лет?» - как-то спросил он. «Скоро будет девятнадцать», - откликнулась она. «О-о-о, - протянул Арту и, притянув Раю к себе, поцеловал её волосы. – У тебя, наверное, зубы молочные. Мне уже двадцать девять. Я большой мальчик. Староват для тебя».
Она, конечно, запротестовала и привела много убедительных аргументов в пользу того, что мужской возраст имеет другое измерение и сказала далее то, что говорила когда-то её мама: «Мужчине всегда ещё, а женщине всегда уже». На что Артём вполне серьёзно возразил, что мужчинам тоже бывает «уже». КАК РАЯ СТАЛА ПРОФИ.
На такой любовной волне, испытывая необыкновенный подъём, Рая добилась первого прорыва в фэшн-индустрии. Сумела пройти кастинг на показ.
В Москве показы мод проходят обычно три раза. И Рая удостоилась чести демонстрировать дизайнерскую одежду российских брендов.
Как полагается, пришла заблаговременно на примерку к дизайнеру, которого пришлось ждать чуть ли не четыре часа. Но ничего, всё обошлось. Рае, когда она сидела в томительном ожидании, было о чём и о ком подумать. А, когда она вышла в убойном наряде на дефиле, то поначалу только и твердила себе: «Не споткнуться, идти прямо, переставляя ноги, будто идёшь по одной половице. Не споткнуться. Голову держать ровно, как будто книга на голове лежит, и важно, чтобы при ходьбе эта книга не упала. Вперёд! Всё будет хорошо!» И всё было действительно хорошо. Раю выделили. И потом отправили в первую заграничную поездку на показ мод зарубежных кутюрье.
Рая позвонила Артёму и закричала что есть силы в трубку: «Меня взяли в «большую моду». Я еду в Милан!» И Артём искренне обрадовался вместе с ней. Когда сказали, что билеты за свой счёт – а это почти пятьсот долларов туда-обратно – Рая сразу кинулась к нему, как к спасительному кругу, и он дал беспрекословно.
Лера только и повторяла: «Я же говорила тебе, я же говорила! Что бы сейчас стала делать без него, без его поддержки?» Рая только согласно кивала: конечно, подруга права, без мужчины женщина ничто. Ей вон как подфартило, какой парень достался! Самостоятельный и ответственный. Другой бы сидел у мамочки под боком в глухой провинции в «хрущёвке», где сам вырос и ещё дети его расти будут, спрашивал бы советы у мамочки, и она по знакомству пристроила бы его на какую-нибудь работу непыльную; живи и в ус не дуй; и волноваться особо не надо, и напрягаться. А Артём другой! Упёртый и настырный. Рискнул, прикатил в столицу и дело своё открыл. Всё сам! Деньги немалые в бизнес вкладывает, связи заводит. Думаете не трудно? Конкуренты, да налоги давят со всех сторон, а он держится, не сдаётся.
Рая, окрылённая, прилетела в Милан, ещё в самолёте прикидывая, сколько заработает за отведённый месяц. Контракт она видела, где были прописаны условия работы и обязанности модели, также выплачиваемый процент от съёмок и показов. Выходила интересная сумма! И она, достав из сумки записную книжку, составила список подарков: маме – туфли, папе – сандалии (родители предпочитают итальянскую обувь), Лере – сумку из натуральной кожи (а то у неё какой-то ширпотреб), а Артёму… Ему Рая решила привезти дорогие аксессуары: стильное портмоне, паркер и обязательно записную книжку с обложкой из натуральной кожи. Артёму часто приходится вести деловые переговоры, и любая мелочь в таком непростом деле играет большую роль.
Но в аэропорту стало ясно, что не всё так безоблачно, как показалось на первый взгляд. Девочки, которые летели вместе с ней, вдруг развязали языки, и оказалось, что предложенные принимающим зарубежным агентством апартаменты для проживания будут оплачивать сами девушки-модели из собственного кармана. Рая тут же поинтересовалась: «Сколько?» «Сорок долларов в день».
Сорок долларов!!! Да у неё денег в обрез!
Но девочки успокоили: это в счёт гонораров. Рая вздохнула, ну, ладно тогда, если так, то протянем. И опять спохватилась: «А суточные?» Её заверили, что суточные будут. Но волнение Раи так и не улеглось. И не напрасно.
Вернувшись через месяц в Москву, она дала волю чувствам, устроив истерику прямо в агентстве. Рая, красная от напряжения, кричала на директора, на менеджеров, на скаутов, которые околачивались поблизости.
«Почему не предупредили?» Это был первый вопрос, который слетел с её уст. Затем последовала череда других, и всемогущее руководство не успевало вставлять что-либо вразумительное. На Раю попытались прикрикнуть, но она пригрозила дать интервью в новостях на федеральном канале, и руководство притихло, поняв, что объяснять бесполезно и бурю следует просто переждать.
Когда Рая выдохлась и уселась в кресло, ей принесли бокал крепкого кофе, который она выпила залпом и зарыдала. Она не ожидала такого, она не ожидала. Не была готова!
Рае стыдно было звонить Артёму и признаваться, что она не только ничего не заработала, а ещё и осталась должна. Агентству!
Вечером они с Лерой вели подсчёты. На билеты ушло пятьсот долларов (их дал бойфренд). Далее она кашу расхлёбывала сама. Итак. Проживание в апартаментах стоило сорок долларов в день, значит, в месяц накапало тысяча двести. Суточные, а правильно pocketmoney (карманные деньги), пятьдесят пять долларов в неделю, то есть в месяц – двести двадцать долларов. Композитки, маленькие картонные прямоугольнички (типа визиток, где указаны данные модели, её контакты), обязательные для участниц показов и рекламных компаний, сто пятьдесят долларов. Сюда надо приплюсовать бешеные налоги, и проценты материнскому агентству (двадцать процентов) и зарубежному принимающему агентству (тридцать процентов). А заплатили… Рая осознала всё и заплакала. Хорошо заплатили. За одну съёмку в рекламе она получила восемьсот долларов, а работала восемь часов, то есть получалось, сто долларов в час. Но потом у неё были ещё три съёмки и пара фотосессий для газет и местного журнала, где Рая демонстрировала дизайнерскую одежду начинающего зарубежного модельера. Остальные кастинги она не прошла. Да, увы, и в командировках модели по приезде в обязательном порядке проходят кастинг.
«Сколько должна?» - спросила Лера, расширив деловую сторону вопроса. «Пятьсот долларов», - горестно выдавила Рая. «Попроси Артёма помочь», - серьёзно предложила Лера. Но это было невозможно из-за того стыда, который испытывала Рая, поняв, как её надули. И мучило больше не то, что не все нюансы озвучили в агентстве (в контракте попробуй разберись, что к чему), а что свои же коллеги, так сказать, модели, с которыми тусуешься на съёмках, толчёшься в раздевался, делишь нехитрые ланчи, что они даже словом не обмолвились!
В поездках в подавляющем большинстве модели оплачивают всё из своего кармана. В прибыли они могут быть только в том случае, если пройдут кастинги и будет много съёмок. Тогда да. Заработок будет. Тогда расходы покроют и себе «бабок» отложат.
Фэшн-индустрия никакой определённости не имеет и никаких гарантий не даёт. Здесь жёстко: отобрали тебя или не отобрали. Существуют пре-кастинг (предварительный смотр новых моделей перед началом нового сезона, но и любой другой предварительный отбор также именуют пре-кастингом) и непосредственно кастинг (как модели в шутку говорят: «Контрольный в голову!»). Жёстко. Но если не устраивает – никто никого не держит, за дверью толпа желающих. Церемониться не станут. Вот и попробуй, выживи в такой мясорубке!
Заработанные деньги моделям переводят на банковский счёт только после того, как клиент оплатил их работу (перевод осуществляется, разумеется, за вычетом налогов и агентских комиссий). А заработок целиком зависит от востребованности и объёма работы. Вопреки бытующему мнению, что съёмки для глянцевых журналов приносят хороший доход, этот труд самый низкооплачиваемый, а зачастую и бесплатный, лишь для имиджа, чтобы засветиться. В Милане, когда Рая позировала для газет и журналов (это называется «работать с прессой»), то вообще не заплатили! То есть два дня, заполненные съёмками по горло, оказались пустой забавой, типа, чтобы эти журналы знакомым показать, да своё самолюбие потешить. Нет, Рая, конечно, понимала, что для профессионального опыта такая работа очень даже важна, и она скажется в дальнейшем на профессиональном росте, это своего рода упражнения в фотопластике, но то, что за неё вообще не платят, она считала серьёзным нарушением прав человека.
Из Милана Рая прилетела высохшая, как осенний лист. Она твёрдо решила бросить эту дурацкую работу и найти что-нибудь определённое. Снова податься в официанты! Кафешки разные есть, и менеджеры разные. Вот хорошо бы в ресторан устроиться: начать официанткой, потом дорасти до менеджера, а там глядишь и должность директора предложат! У Раи мозги есть и организаторские способности неплохие. А то что это за профессия такая – модель? Только звучит красиво, а деле?..
Вот, например, тогда, в Москве, при подготовке к показу местного пошиба (не высокая мода), Рая точно приехала в указанное время на примерку, потому что дизайнер должен утвердить модель для показа своей коллекции, а этот дизайнер возомнил себя королём андалузским и припёрся чуть ли не через три часа! А в день самого показа? Следовало приехать за три часа до демонстрации одежды, чтобы стилист подготовил каждую девушку персонально. И вот опять приехала и ждёшь, и часто присесть негде. А во время показа только и слышишь: «Быстрей переодеваться! Быстрей! Шевели помидорами!» И вот модели бегут наперегонки, а их надсмотрщики орут, как резаные.
Разве это жизнь?
В Милане перед показом стилист - тётка какая-то страшная - всех одной кистью раскрашивала. Рая, как увидела, чуть не рухнула! Никакой гигиены! Дурдом!
Уходить из модельного бизнеса! Пора завязывать!
Но сначала нужно было вернуть долг агентству. Но как?
Артёму она твёрдо решила ничего не говорить, и стыдно, и неловко, но Лера нажала на неё: «А за комнату платить?». Рая задумалась, ведь ещё за учёбу откладывать нужно. А там, проезд, питание. Ужас! Одни расходы.
Артём позвонил сам, он соскучился. Встретились. Увидев любимую такой грустной, конечно, стал расспрашивать, и Рае пришлось признаться во всём. Он сразу подвёл черту – надо искать другую работу! Это что ещё за «русская рулетка»? То ли дадут заработать, то ли не дадут, то ли заплатят, то ли не заплатят. Но больше всего его возмутил тот факт, что Рая обязана была ещё вернуть агентству пятьсот долларов.
- Ничего они не получат! – рычал он. – Я сам с ними разберусь!
И Рая так напугалась, что он ненароком кого-нибудь там пристукнет, что бросила все силы, дабы утихомирить его.
Всё решил случай. Буквально через день Рае опять звонок – приглашают на съёмки. В автосалон. Ей деньги были нужны, и Рая согласилась (вроде, как отходной, сходит последний раз). Приехала, отработала восемь часов, и с ней – на удивление - тут же рассчитались. Тысяча рублей в час. Отработала девять часов, агентству – десять процентов, на руки чистыми получила восемь тысяч рублей.
Она быстренько деньги припрятала, привезла домой и Лере отдала, чтобы та внесла её долю за оплату комнаты. А потом приехала в агентство, покаялась (что чуть всё здесь не разнесла здесь, вернувшись из Италии) и попросила работы. «Я всё отработаю! Весь долг!» - заверила Рая. Руководство кивнуло, деньги им тоже нужны. И весь месяц Рая провела на съёмочной площадке. Её завалили работой!
Она снималась в видеорекламе, простенькой, про тортик там и воду газированную (гипермаркет раскручивали), в каталоге одежды снялась, а потом опять в автосалоне позировала. В эти разы расчёт получала уже в агентстве.
Долг выплатила всё до копейки, и у неё ещё осталось около семнадцати тысяч рублей наличными, из которых она отложила немного на учёбу, на нужды разные, а на остальные купила полкило варёных раков, жареных креветок и две бутылочки пива. Вечером они с Лером расслаблялись от нападок такой коварной и непредсказуемой жизни.
Рае хотелось сделать Лере что-нибудь приятное, та столько помогала ей. Пиво Лера любила и при случае всегда покупала. Когда Рая, едва переступив порог комнаты, водрузила на стол её любимые бутылки, да ещё раков с креветками впридачу, Лера растрогалась до слёз. Она ценила дружбу.


                НЬЮ-ЙОРК. ИЗАБЕЛЛА РАЙ
…
… В Нью-Йорке на Алисином юбилее Рая, то есть Изабелла Рай, на креветки и раки разоряться не стала. Вчерашний день! Хотелось, чтобы праздник был элегантным и надолго запомнился.
При всей своей расчётливости она совсем не жалела, что выделила деньги на двуярусный миниатюрный столик, а стоил ни много - ни мало триста пятьдесят долларов. (Она такую сумму за коммунальные услуги своей манхэттанской квартиры платит!)
Словно незримо висел транспарант со словами: «Москва в гостях! Не жмотиться!» И внутренний голос добавлял: «Решается твоя судьба. Сейчас или никогда!» Какой уж тут счёт деньгам? В такие минуты всемогущие «зелёные» с фантастической скоростью обесцениваются.
Если бы кто знал, как сердце её успокоилось, когда она увидела, что Димон, наконец-то, по-человечески подкрепился, потом прилёг на диван и немного подремал. У него тоже, если разобраться, жизнь не сахар. Крутится, как белка в колесе.
Она была в курсе некоторых его секретов и допускала, что ей ещё повезло в этой жизни. А вот он хлебнул, так хлебнул!
- Ли! – громко сказала она, чтобы разбудить дремавшего Димона.
- Да? – сразу отозвалась Алиса, прожёвывая рулетик из цукини.
- Может, разобрала бы постель?
И Рая глазами показала на Димона. Он, не открывая глаз, сразу включился:
- Ай, молодца! Хорошо придумала! Сейчас ляжем все втроём. Только, чур, вы уж, будьте любезны, постарайтесь улечься без ваших коротких лохмотьев. Для моего организма лучше подходит природная естественность. Костюм Евы!
Димон рывком уселся на диван, зевнул, прикрывая рот рукой, и плотоядно улыбнулся. Этого Рая, то есть Изабелла, и добивалась. Она подошла к нему и деловито принялась расчёсывать пальцами его русый ёжик на голове.
- Мне как реагировать? – поинтересовался Димон. – Приветствовать или… не приветствовать?
Алиса прыснула в ладошку, таким смешным показался ей Димон. Взъерошенный, сонный. Как ребёнок!
- Ложись на живот и подними футболку! – приказала Рая-Изабелла.
- Я уколов боюсь! – с притворным испугом дурашливо пролепетал Димон.
Но послушно лёг на живот и даже демонстративно полностью стянул футболку, кинув её Алисии в руки. Он никогда не стеснялся своей наготы, зная, что подтянутые и крепкие парни – а он всегда находился в прекрасной спортивной форме – в глазах девушек всегда имеют преимущества перед парнями пусть и умными, но хлипкими.
Из парней на этой вечеринке он был один, но спрятанное глубоко внутри шестое чувство, никогда не обманывающее его, подсказывало, что притаился здесь третий, а, может, даже и четвёртый персонаж, способный украсть самый лакомый кусок из сладкого пирога.
- Штаны тоже? – спросил Димон и даже стал расстёгивать ширинку.
- Оставь! Не пугай именинницу, - распорядилась Рая (или Изабелла?) и, усевшись ему на спину, деловито принялась массажировать. – После такого тяжёлого перелёта от твоего позвоночника, наверное, ничего не осталось. Посиди-ка в кресле восемь часов подряд!
Димону это страшно не понравилось. Что за вольности? Это его позвоночник, он сам с ним разберётся. Где Рая набралась такой пошлости? На неё не похоже. Вот так, при посторонних, проделывать столь интимные манипуляции? Впрочем, негодование следует высказывать по-другому, называя вещи своими именами: «Ай, да Изабелла!»
Он сетовал, что Алиса стоит сейчас и смотрит на то, как другая женщина в столь откровенной позе проявляет чрезмерную заботу о его здоровье. Димон понимал, что Алиса существенно подросла, повзрослела психологически, и это уже совсем не та наивная девочка, с которой он познакомился в Москве. Он боялся спугнуть её, чтобы она не подумала чего дурного. Ведь как он готовился к этой нью-йоркской встрече, какие планы и надежды лелеял в своей неисправимо-дерзкой «хоккейной» душе! Даже мимолётной мысли о возможном провале не допускал. Но, похоже, провал заявил о своём существовании во весь голос и грозится перейти сейчас в стадию катастрофы.
Димон вдруг подумал, что если бы Алиса уселась ему на спину, вот так, как Рая, то он, однозначно, не возражал бы. Он даже хотел этого! Когда они с Алисой оставались вдвоём в его студии, он часто замирал, ожидая, что она сама подойдёт к нему и первая прикоснётся. Сам он, едва делал шаг в её сторону, так и отлетал сразу обратно. Алиса сильно пугалась и шарахалась, и Димон в такие минуты чувствовал себя грязным, отвратительным проходимцем, который стремится изгадить всё чистое и светлое.
- Хорош! – крикнул он Рае-Изабелле, лёжа на животе.
Но та, не обращая внимания, продолжала массажировать, активно пощипывая своими длинными тонкими пальцами кожу на его спине.
- Хорош, тебе говорят! – и в его голосе послышалось нешуточное раздражение и угроза. – Рая ты, навсегда.
Димону не хотелось скандала. Да и кому хотелось? Но Раино поведение ставило его в тупик. Кроме того, ему не давали возможности остаться с Алисией наедине и объясниться с ней. А ему было, что сказать.
Рая как раз всё это прекрасно понимала и прилагала максимум усилий, чтобы не свершилось непоправимое. Никто, никто на этой планете и представить себе не мог, как она устала терять людей!..

                СНОВА О РАЕ

                УДАР


…Несколько лет назад любимому бойфренду Артёму она как-то сказала, что приглашает его в гости в Ростов-на-Дону. Даже написала на открытке шуточное приглашение, которое он прочитал, посмеялся и пообещал, что съездит, тем более, никогда там не был. И дни потекли, как всегда, по уже проложенному маршруту. Кастинги, съёмки, встречи с любимым в гостинице. Месяц проходит, второй, третий.
Рая уже приноровилась к фэшн-кутерьме, вычленив закономерность в кажущемся хаосе. Знала, как ублажить менеджера, как понравиться заказчику. Как держатся, как ходить, где и что кому говорить. Она была готова день за днём проходить один кастинг за другим. Как полуфабрикат для повара: навертит фарш, сляпает котлет – полуфабрикат готов, а нажарить его – это ловчее ловкого.
Так и здесь все эти бесчисленные кастинги – необходимые для работы полуфабрикаты. Раю уже не пугало, как раньше, такое огромное количество стройных и привлекательных девушек на отборах. Она выделялась ростом, статью и непрошибаемой уверенностью, хотя по-настоящему никогда красавицей не была. Черты её лица не отличались симметричностью, нос треугольный, скулы слабо выделены. Всё меняла стильная стрижка – среднее между под «каре» и под «пажа». Полукруглая чёлочка, потом мелированные пряди волос ниспадают по щекам, придавая её лицу неповторимую миловидность. Вот он стиль! Рая сразу бросалась в глаза, и её всегда отбирали заказчики, хотя для каждой рекламы нужен определённый типаж. Поэтому такая нестабильная работа как работа моделью стабильно была. И, кроме привычных выставок, удавалось нередко сниматься в видеорекламе, за которую всегда хорошо платили.
Рая вывела золотое правило: «Никому не мешать!» И здесь речь шла не о конкурентах, девушках-соперницах (не мешать им просто невозможно!). Важно не переходить дорогу руководству, у которого в руках все козырные тузы. Не вызывать в них зависть! Вышестоящие всегда должны знать, что они по всем параметрам лучше: ярче, красивее, умнее. Они – вершители судеб!!! Только при таком раскладе боссы будут стремиться оказать поддержку, а это значит продвигать по-серьёзному – предлагать модель зарубежным агентствам, сотрудничающим, например, с раскрученными парфюмерными брендами, работа с которыми считается одной из самой высокооплачиваемой в этом бизнесе.
Она рискнула и съездила в очередную заграничную командировку, не привлекая к мероприятию своего бойфренда-покровителя.
Отбирали моделей в Китай. Девушки выше метра семидесяти пяти не очень нравились, но Раины припухлые губы сыграли в придирчивом отборе решающую роль. Как говорилось ранее, для рекламы важен типаж. Китайцы предпочитали моделей «беби-фэйс», как бы, с детским лицом. Рая понравилась. Но в самом Китае на кастингах она намучилась, так как на «лолиту» не тянула, а фотограф требовал именно этот образ, и её пытались даже отправить на консумацию (хоть что-то заработает), но Рая проявила характер и несколько дней подряд снималась в рекламе чипсов из морских водорослей, то каких-то то ли пирожков, то ли бутербродов, то чехлов для сотовых телефонов.
Рая, учтя прежний неудачный миланский опыт, приложила максимум усилий, чтобы поездка окупилась. Всё было по уже пройденной схеме. Билеты, оплата апартаментов, процент «материнскому» агентству, процент принимающему зарубежному агентству, налоги. Но у Раи с математикой всё было в порядке, и она, произведя нужные расчёты, сама запланировала необходимое количество съёмок, чтобы остаться в выигрыше, и сумела пройти отбор. Эдиториал (журнальные съёмки силами редакции) исключала – там денег шиш! – а в видеорекламу пищала да лезла. Закрывшись в душе, тренировалась перед зеркалом в позировании, чтобы с первого кадра выполнить поставленную режиссёром задачу. Она тщательно протирала тоником лицо, массажировала лоб и щёки кубиком льда, чтобы кожа была как персик и крупные планы прошли на «ура». Удалось! Работа была, работа спорилась. Цель оправдала средства! Рая отбарабанила те необходимые «левые» деньги и сама осталась в плюсе, получив «чистоганом» на руки свои собственные, заработанные потом и кровью восемьсот пятьдесят долларов! Это была настоящая победа! Рая ликовала.
Хотя другие девочки оказалась посноровистее и пронырливее, они смогла заработать и по две и по три тысячи «зелёных». Кто-то рассказывал, что везункам удаётся и двадцать тысяч зашибать. Но Рая сомневалась в правдивости таких историй. Она была реалисткой и без страха смотрела правде в глаза.
Из Китая она везла коралловые бусы для мамы, серебряные запонки для папы, Лере – колье с жемчугом (Раю заверили, что «ювелирка» в Китае высококачественная, хотя и недорогая). Артёму, как и задумывала ранее, купила и паркер, и портмоне. Записных книжек с обложками из натуральной кожи не было, поэтому пришлось ограничиться этими двумя подарками. Но они были качественными и недешёвыми. Дарить их было абсолютно не стыдно.
Рая позвонила любимому, едва самолёт взлетел. Пошли гудки, никто не отвечал. Она, уставшая, задремала. Когда уже запахло Москвой, набрала номер ещё раз и услышала, что «абонент временно не доступен». Немного расстроилась, но потом взяла себя в руки. Уж что-что, а выдержка у Раи была.
В Москве в аэропорту её встретила Лера. Они долго обнимались, и Рая всё дорогу домой сыпала рассказами про Китай. Ехали они на такси, дорога была длинной, но из-за впечатлений и историй интересной. А по приезде пили чай с пирожными, затем Лера дефилировала в одном белье с колье на маленькой точёной шее. (Лера не обладала достаточными данными, чтобы стать хорошей фотомоделью, не говоря уж про фэшн-модель; она была ниже метра семидесяти, стройная, но недостаточно фотогеничная. Чуть ассиметричное лицо не нравилось заказчикам, и основной работой Леры от агентства были рекламные кампании на промышленных выставках. Она лучше всех раздавала рекламные листовки. Для журналов её снимали очень редко.)
Артём позвонил сам. И то только на следующий день. Подарки ему очень понравились, и он рассыпался в комплиментах, нахваливая Раю как самый сказочный подарок в его жизни преподнесённый ему судьбой. И опять были кафе, променад в Нескучном саду, необузданная страсть в гостинице. И ещё очень много слов про любовь.
Однажды, когда прошёл день оплаты за квартиру, Лера очень осторожно и тактично спросила, чьи деньги Рая отдала за койко-место в их комнате. «Свои», - просто ответила Рая. Лера промолчала. И этом молчании было столько упрёков, что Рая даже оделась и вышла на улицу. Ну, не может она любимому человеку говорить, чтобы дал денег заплатить за квартиру, за проезд, за учёбу в университете. Если сам предложит – тогда да! А так… Некрасиво. Неприятно даже.
Вечером Лера ушла на свидание, а Рая, оставшись одна, стала придумывать, какое платье она выберет на свадьбу. И чтобы оно было сюрпризом для Артёма! Жених не должен видеть разодетую в свадебной наряде невесту. А утром Рае стало плохо, да так, что она отменила все съёмки и улеглась беспомощно на диван.
Лера посмотрела на неё и прямо в лоб спросила: «Ты ему сама скажешь или мне это сделать?» Рая растерялась, она ещё сомневалась. Но по Лериному вздоху поняла, что сомневаться не стоит.
Артём, узнав, забеспокоился. Как человек ответственный, взял всё на себя. «У тебя будет лучшая клиника и лучший врач!» - сказал он. Кстати, когда он это говорил, Лера стояла рядом. Рае пришлось признаться, что у неё нет медицинского полиса (дома, в Ростове остался), на что Артём только махнул рукой. Это ерунда! В больницу Раю они везли вместе с Лерой, которая всё время держала подругу за руку, а потом в приёмном покое тихонько шепнула ей на ухо: «Мне тоже как-то пришлось». И тут только до Раи дошло, зачем она здесь! Она-то думала, что везут на сохранение, а её, оказывается, вот для чего.
Рая попросила Артёма уйти. Внешне выглядело так, будто ей стыдно, а ей было горько. И больно! Лера стояла и вразумляла: «А что делать? Куда? Ещё первый курс только заканчиваешь. Жить негде. Если только домой вернуться. Вернёшься? Молчишь. Значит, нет. Неустроенность. Не время. Рано ещё. Потерпи. Все это делают. Каждая женщина через это проходит. Такая наша женская доля терпеть».
И как не согласиться? Особенно с таким убойным доводом: «Куда?» И ведь сама виновата. Разве не так? Никто не заставлял? А всего предусмотреть невозможно.
Артём приходил. Рая не вышла к нему. То, что она испытала, словами передать невозможно. Мир, который светился, вдруг потух. Это как внезапно выключили свет. И такая пустота обуяла её! Что на стенки лезть хотелось.
Рая догадалась, почему многие женщины стервенеют – из-за этого вот. Озлобляются. Это как в человеке жила душа, и всё цвело и пело, а потом эта душа умерла, и холодом повеяло, и собачий вой послышался. Как словами расскажешь такое? Это можно только пережить. Но пережить это она никому не советовала.
Неделю лежала после выписки, отвернувшись к стене. Лера успокаивала, как могла. Лучшая подруга, и самый близкий человек. Но эта душевная боль не проходила. Вот вам и свадебное платье! Рано оказывается... В отдельный номер в гостинице – самое то, гормоны играют, организм требует. А, чтоб всё по-человечески, это рано.
Артём звонил, но она не отвечала. Хотя внутренне находила тысячу и одно оправдание для него. Читала его смс-ки с «прости» и «люблю» и сбрасывала. А через месяц начались экзамены в универе. Учёба втянула в водоворот событий и вернула к жизни.
Как-то Рая шла после очередного экзамена, внимательно осматривая витрины всех бутиков на бульваре. Услышав шум и возгласы, она обернулась и залюбовалась нарядной процессией. Свадьба. О, да это ЗАГС! И вот из дверей выходят жених с невестой…
Рая онемела. Не может быть! Это неправда… Ей кажется. Неужели опять? Неужели это с ней? Жених осторожно поправил фату на голове невесты и заботливо накинул ей на плечи белоснежную меховую пелерину. Невеста была на сносях, на восьмом или девятом месяце беременности. И жених заботился о ней, как о матери своего ребёнка, отчество у которого будет Артемьевич.
Гости закричали: «Горько!», и молодожёны слились в поцелуе. Потом прошли сквозь строй нарядной и весёлой толпы, и их головы щедро посыпали лепестками каких-то белых цветов.
Почва у Раи ушла из-под ног. Лера, как всегда, помогла. Чтобы хоть немного успокоить, купила в супермаркете две хорошенькие бутылочки коньяка. Рая выпила полстакана, поплакала и уснула. Утром выпила ещё столько же, но уже на неё не подействовало, и Рая впала в дикую, необузданную истерику. Кричала, что покончит с собой, и действительно была близка к самоубийству.
Лера хотела вызвать «скорую», да не стала, потому что у Раи алкоголь в крови играл. Тогда она сходила и купила ещё водки, и Рая, ополовинив бутылку, вырубилась.
Но вечность страдать таким образом было бы неразумно. Как никогда, остро требовалась сатисфакция с последующими реституцией и компенсацией. Разговор с Артёмом состоялся. Вела его Лера, перед этим проделав огромную работу по сбору информации о нём как и человеке и бизнесмене, кто, откуда и чем живёт. Лера вытащила на свет Божий всю правду о его финансовом состоянии. «Ниссан» - в кредит, автомастерская – в кредит, строящийся дом – в кредит. Ничего за душой! В долгах, как в шелках. И остальное узнать о нём оказалось проще пареной репы. Родом из-под Тулы, в армии служил в ракетных войсках, образование средне-специальное – коммунально-строительный техникум («вышки» нет); родители живут в квартирке в двухэтажном домике постройки сороковых годов. Невесту склеил из очень состоятельной семьи, живущей, разумеется, в Москве.
Когда Артём стал красноречиво объяснять, как на него хлопцы из ОПГ наехали и автомастерскую перетрясли, заставили дань платить, так он, конечно, всё отдал, а банкам тогда, получалось, отдавать нечего. Пришлось ему в принудительном порядке решать материальные проблемы через женитьбу. А вы бы как поступили? Хлопцы могут и маму, и папу убить, жалко родителей! Любит он Раю, Только Раю и никого, кроме Раи! Но вынужден был жениться на другой, чтобы папу с мамой спасти. Вот ведь какая история…
Лера вспомнила наконец, что медалистка, а, значит, мозги у неё есть, да и женщина она со стажем, больше двадцати ей уже, и со всего размаха в лоб ему выдала: «А я вот этот разговор сейчас твоей невестушке перескажу, что по расчёту её оприходовали. А? Пусть знает, с кем связалась». Как Артём испугался! Затрясся весь! Потом давай рассказывать, какой у невестушки папаша крутой, страшный – жуть, иметь дело с ним небезопасно. За дочь – всех к стенке поставит! Тут опомнился и за деньгами в бумажник полез, достал несколько «зелёных» и Лере протянул, вроде, как компенсация за моральный ущерб. Стоят они друг против друга и молчал. Артём, вздохнув, деньги стал обратно в бумажник запихивать, а Лера его шлёпнула по рукам, бумажник вырвала из рук и все деньги до последней купюры выгребла, потом обозвала козлом и ушла, оставив его стоять в недоумении и животном страхе.
Дома Рае она объяснила свой весьма прагматичный поступок: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Денег оказалось почти шестьсот долларов, приличная сумма. Эти деньги девушки сразу отложили за жильё. Они решили найти комнату получше, а в таком случае потребуется существенные расходы – депозит, плата за последний месяц, что берёт хозяин на случай, если клиент надумает сбежать, не заплатив.
«Великое переселение» подруг прошло успешно. Жилищные условия улучшились, но страдания не уменьшились. Рая никак не могла залечить рану, и пришлось вновь прибегать к коньяку как проверенному лекарству и лучшему снотворному. Помогало, вроде. Но слабенько. Опять спасала работа.
Рая перевелась на заочное отделение и принялась активно строить карьеру в рамках столичной фэшн-индустрии. На московском местном показе была всего один раз, на зарубежные её пока не отбирали, но она не теряла надежды оставить свой след в зарубежных неделях моды и поучаствовать, наконец, и в показах «pret-a-porter», и самых престижных показах «haut-cauture», неизменно проходящих в Париже.


                РАИН БОЙФРЕНД № 2

Однажды она вернулась со съёмок и сообщила Лере, что в неё влюбился женатый мужчина. Лера сразу поморщилась. Какой смысл связываться с таким? Но потом поинтересовалась, нравится он ей или нет. Рая пожала плечами. Мужчина средней комплекции, но чувствуется, что сильный, ему то ли сорок, то ли сорок два, от первого брака – две взрослых дочери, и во втором браке – два маленьких сына и приёмная дочь. Лера как стояла, так и села. На кой тебе этот фрукт? Ладно бы чувства были или страсть там какая-то, а то… непонятно что.
Рая полностью с Лерой согласилась и послала мужика куда-подальше. Но он оказался на редкость настойчивым. Пришёл в модельное агентство и разузнал телефон Раи. Стал названивать и просить о встрече. Рая взяла и согласилась.
Свидание в кафе. (Опять кафе!) Он сам всё заказал, обильно и относительно недорого: жареные куриные крылышки, мясной паштет, салатики разные, тирамису, бургеры. Рая запротестовала насчёт бургеров, они слишком калорийные, лишние однозначно, но немолодой кавалер настоял, прокомментировав: «С собой заберёшь. Вы с подругой комнату снимаете. Это дорого. На еде экономите. Вот, принесёшь бургеры. Подругу обрадуешь». «Как разумно!» - подумала Рая.
Лера и вправду очень бургерам обрадовалась. А Рая стала подробно рассказывать про нового ухажёра. Зовут его Георгий Иванович. Он паспорт показал, перевернул страницу, где дети записаны, и дал возможность лично убедиться, что у него пятеро детей, он их любит, ни от кого не отказывается, а желает встречаться с Раей – влюблён по уши! – будет ей оказывать посильную материальную поддержку, но жениться не может. Положение не позволяет.
Лера призадумалась. Странный тип. Изначально Раю в любовницы определил, чётко оговорив условия – о женитьбе ни слова! На эту тему табу!
Лера сразу поинтересовалась, где он работает, что, имея пятерых детей, готов и Рае материальную поддержку оказывать. «Инженер, вроде», - пожала плечами Рая.
Лера сразу расставила все точки над «i»: узнать о Георгии Ивановиче подноготную, что-то здесь нечисто. И даже заявила, что сама займётся этим вопросом. (История с бойфрендом Артёмом столько горького опыта принесла в их жизнь, что повторения нельзя было допустить ни в коем случае).
А Рая более чётко определила свою позицию: гнать в шею!
Но он разыскал её; заявился в костюме, при галстуке, с роскошным букетов роз. Пришёл прямо в их с Лерой логово. Закусок всяких принёс – всё самое дорогое: салями, ветчина, рыба белая – рыба красная, нарезки сыров всех сортов, улитки в деревянной коробке, шоколад белый – шоколад чёрный, весь в кремовых ромашках торт, явно выполненный на заказ, и шампанского две бутылки.
Отужинали весьма помпезно. Георгий Иванович весь вечер чесал языком, с пристрастием выкладывая всю подноготную, что девушкам и надо было. Инженер в проектной фирме, но ещё дополнительно имеет собственную мясную лавку, дающую небольшой, но стабильный доход. Сам из Перми, но давно живёт в Москве; первая семья обитает в Подмосковье (квартиру двухкомнатную им оставил, вот какой благородный), а вторая семья – в Москве! Для них он тоже постарался, сумел обстряпать интересное дело: одну маленькую квартирку, оставленную второй жене её родной тёткой, и его собственную комнату (дворником в девяностые заработал) обменяли-перепродали-добавили, и купили хорошенькую полуторку! Все перегородки снесли, и получилась великолепная квартира-студия, вместительная и уютная. Для детишек поставили кровати двухъярусные, и их детский уголок отгородили встроенными шкафами. Места за глаза хватает, вот то значит правильно планировать пространство!
Георгий Иванович даже обмолвится, что обязательно пригласит к себе домой и всё покажет, надо только, чтобы жена уехала. Всего-то!
Он часто прерывал свой нескончаемый монолог фразой: «Видите, я ничего не скрываю!» А потом из него целый час лился словесный понос: «Я семейный, и семью никогда не брошу. Жену уважаю. Но сердцу не прикажешь. Люблю Раю. С первого взгляда! Зацепила».
Рая молчала. А Лера, та побойчей, в лоб выдала правду-матку: «А не смущает вас, мой дорогой друг, что вы старше Раи в два раза, и она вам в дочери годится?» И Георгий Иванович честно признался: «Смущает. Я всё боялся, что она мне скажет: «Отойди от меня, старый козёл». А она, вон, какая деликатная». Лера быстро нашлась: «Она? Да!»
Чувств у Раи к новому ухажёру не было никаких. Но мучила пустота. И материальная помощь требовалась. В университете вдруг неожиданно повысили плату, а это никак не вписывалось в рассчитанный до мелочей Раин бюджет. Она поиздержалась, купила себе хорошие фирменные сапоги и элегантный кожаный жакет (модель должна держать марку). И тут Георгий Иванович с готовностью помог. Выдал наличкой недостающую сумму за обучение, и Рая вздохнула: вопрос решён. Но требовалось Георгия Ивановича отблагодарить. И понятно как.
Снова была гостиница. И, чтобы сильно не переживать и преодолеть отвращение, Рая сразу потребовала спиртного. Георгий Иванович принёс целую бутылку водки. Сам не пил (за рулём), а Раю щедро поил. И всю ночь наслаждался её молодым красивым телом, сказав дома, что уехал в командировку.
Так Рая стала любовницей. Опять.
Она было попыталась разорвать эту ненужную связь, но Георгий Иванович проявлял невероятную настойчивость, разыскивал её, заваливал цветами, просил не бросать его, приходил и приходил. А уж про любовь какие кошачьи песни пел!
Рая вновь сдалась, примирение произошло в гостинице, что само-собой, для встреч в гостинице и нужны такие церемониальные ухаживания. Там он ей признался: «Когда ты ушла, сказав, что никогда не вернёшься, я испугался. Ты же не успела ко мне привыкнуть! Могла и не вернуться».
…
Лера придерживалась мнения, что спонсорская мужская помощь поможет выжить. Рая соглашалась, пусть так, всё же лучше, чем ничего. А тут на горизонте замаячило одиночество, которого Рая до боли в суставах боялась. Лера, что всегда рядом, засобиралась замуж.
Ей сделал предложение один молодой врач. Ещё интерн, правда, на практике под присмотров профессоров в столичной больнице, но эта бодяга уже подходит к концу. Родители врача, тоже врачи, живут недалеко от Тамбова, в районном центре, обещают сыну помочь. А как же? Родного сына да не пристроить в хорошее место? Лера всё обдумала, её всё устроило. Семья понравилась. Парень тоже ничего, с головой, спокойный, покладистый. Ему, как молодому специалисту квартира полагается. А это уже серьёзно! Значит, жильё своё, и можно о ребёнке думать. Боже, как хочется устроенности! Когда парень робко предложил Лере выйти за него замуж, она, не раздумывая, согласилась и бурно выразила свою радость, чем очень порадовала своего молодого человека. Молодому врачу нравилась Лерина профессия – фотомодель, а его родителям пришлась по душе Лерина серебряная медаль. Все стороны пришли к консенсусу и стали прикидывать, во сколько им обойдётся свадьба. Лера забеспокоилась и стала на всём экономить. А вскоре переехала к своему будущему мужу, оставив Раю одну.
Помог опять Георгий Иванович. Нашёл для неё малюсенькую комнату, проходную, правда, но зато без всяких компаньонок. Пришла с работы и отдыхай в своё удовольствие. Условия, прямо скажем, не очень, убожество в высшем понимании этого слова: кровать с провисающей сеткой, сундук, зеркало с облезлой амальгамой (ни шкафа, ни стула, ни кресла, ни полок). Однако пришлось смириться. Из-за скудных средств следовало убожество терпеть, потому что это был реальный выход. За эту комнату платил Георгий Иванович. И теперь Рая полностью находилась в его власти.
Он звонил ей, когда считал нужным и когда располагал временем. Рая, если не в универе или на съёмках, обязана была сразу всё бросить и сломя голову нестись к нему (в распоряжении два часа, и нужно всё успеть). В гостинице их уже знали и без слов предоставляли один и тот же номер. Сначала Рая стыдилась, а потом ей стало всё равно.
После любовных утех, Георгия Ивановича тянуло на откровенные разговоры. Слушать, в основном, приходилось Рае, так как откровенничал папик. Он, как в помойное ведро, вываливал Рае всю свою жизнь: какой плащ купил жене Ларисе, как вёл себя в садике младший сын, как тёща застукала его однажды с одной юной проституткой прямо у него в квартире и ему пришлось долго вводить в заблуждение бедную пожилую женщину, что это проститутка – это дальняя родственница. Рая теперь знала, где училась его жена Лариса, какого она роста, чем болела и о чём мечтает. Свою Ларису он из лучших побуждений простерилизовал, то есть разрешил врачам перевязать ей маточные трубы – с её согласия, конечно. У Ларисы с детства глазки слабые, и есть возможность при напряжении получить отслоение сетчатки, поэтому ей два раза в роддоме делали кесарево сечение с последующими манипуляциями: в первый раз врачи одну маточную трубу перевязали, второй раз другую. Чтобы исключить риск последующих беременностей! Зачем рисковать? Шов на матке опасен!!! А так, очень даже удобно, можно не предохраняться. Только вот беда, как жену простерилизовал, так и потерял к ней всякое физическое влечение. Ищет утех на стороне. А что? Это выход. Жена его по всем параметрам устраивает, порядочная, симпатичная, хозяйственная, а для интима он себе найдёт. Главное, чтобы жена не знала. Тогда будет сохраняться мир в семье. Рая ведь не будет нарушать покой в его семье, не будет жене звонить и на него наговаривать? У них же добропорядочная семья, они девочку из детдома удочерили, несмотря, что своих двое. Раю он не заставляет с ним… э-э-э… общаться, не приковывает цепями. Пусть ищет себе парня и выходит замуж! Просто у неё никого сейчас нет, так пусть будет он, Георгий Иванович, ответственный и надёжный человек.
И он был у неё почти два года. По-своему опекал, заботился, продемонстрировал свои потенциальные возможности, представив её одному всемогущему девелоперу, депутату вдобавок, фантастически богатому и имеющему неограниченные привилегии в самых сомнительных сферах жизни.
Когда к Рае приехала мама из Ростова, Георгий Иванович тут же прибежал знакомиться. Прямо как зять! И давай рассказывать, как любит Раю, не может без неё жить, что комнатку для неё нашёл и сам оплачивает, что на учёбу денег подбрасывает. При этом он всё время прерывал перечисления своих благодеяний восклицаниями: «Рая –моя последняя любовь! За что мне такое счастье? За что мне такое счастье?» Когда ушёл восвояси, мама сидела на допотопной кровати ни жива, ни мертва. Они с Раей серьёзно поговорили, и мама уехала домой. А Рая получила потом по почте из дома книгу – французский бестселлер девятнадцатого века «Блеск и нищета куртизанок».
Поздней осенью Георгий Иванович попал в аварию, его увезли в больницу, сделали операцию на ноге. После выписки он шёл домой, да не дошёл несколько метров. Упал возле подъезда. Оторвался тромб.
Благодетель сдох.

                «БЕЗ ТЕБЯ…»

Рая переживала. Георгий Иванович оказался прав, она к нему привыкла. Возникла некая зависимость, как, например, мы привыкаем к сигаретам или сладкому.
Для того, чтобы прийти в себя Рая приехала домой. Стояли жуткие холода, и она всё время куталась в дешёвые меха, подаренные ей Георгием Ивановичем. Рая периодически давала волю слезам. Мама, как ни странно, не успокаивала; она не бубнила по утрам, как раньше, а только брала с собой платок и куда-то уходила, возвращаясь примерно часа через два.
Ей удалось уйти на пенсию по выслуге лет, в связи с чем, в её жизни образовалось непозволительно много свободного времени, которое она с удовольствием тратила на благоустройство семейного очага. Можно было бы сказать, что поздновато спохватилась, однако жить и хотеть жить никогда не поздно.
Независимо от того, был папа дома или нет, она готовила обед из двух разных блюд и сервировала стол. Достала из потаённого кухонного ящика мельхиоровый столовый набор ножей и вилок и с удовольствием раскладывала их возле тарелок в обеденный час.
Рая сначала просто наблюдала, а потом стала ей помогать. Оказалось, что это невероятно увлекательное занятие! А потом мама с Раей стали вместе мудрить на кухне над разными блюдами.
И тут опять чудеса: папа стал то и дело успевать на домашние обеды, чего раньше за ним не замечалось. Он от души расхваливал мясные зразы, в приготовлении которых мама преуспела, и особое предпочтение отдавал Раиному заливному мясу, где она проявила изобретательность, каждый раз украшая их по-новому дольками варёной моркови, огурца и разной зеленью. Мама улыбалась, и Рая цвела.
Как-то, перед самым отъездом в Москву, Рая, прямо на автобусной остановке столкнулась с физруком. Вид у него был какой-то изношенный, неопрятный. Щетина по щекам, волосы заросшие. Главное – взгляд потухший.
Увидев его, Рая демонстративно отвернулась. Он не стал навязывать ей своё общество, просто переминался с ноги на ногу рядом. Когда подошёл автобус, физрук тихо дыхнул Рае прямо в ухо: «Почему ты бросила меня и уехала в Америку? Ты сломала мне жизнь». Потом поднялся по ступенькам, и больше Рая его не видела.
Наверное, нужно было бежать за автобусом и кричать: «Стой! Стой!» Но чего зря канителиться? Физрука дома дочка маленькая ждёт, доброжелатели Рае уже доложили. Это не его, это её автобус ушёл.
Когда она вернулась в Москву, то решила, что теперь всё будет по-другому.
…

                РАЯ и НАСТЯ

Рая часто рассказывала со смехом, как они познакомились. В Москве, готовясь к фотосессии, Рая вдруг увидела в раздевалке девчонку, примостившуюся на стульчике и согнувшуюся в три погибели. Девчонка, причмокивая, что-то доставала из целлофанового мешка и обсасывала. Присмотревшись. Рая обомлела: девчонка ест раков! Вот здесь, среди вешалок, заваленных дорогими платьями! Так и пятен наставить на одежду недолго.
- Девочка! – строго обратилась Рая к юной пацанке. – Ты…
Она хотела сделать одно замечание, но вдруг сделала другое, более существенное.
- Ты что делаешь?! – всплеснула руками Рая.
- Глаза разуй. Не шурупишь, что ли? – огрызнулась Настя и, взяв в рот клешню рыжего рака, стала её обсасывать.
- Ты же отравишься! – ужаснулась Рая.
- Вот дерёвня! – хохотнула Настя. – Кроме картошки с хлебом ничего не видела, верно?
Рая решительным шагом направилась к девчонке и выхватила у неё из жирных рук мешок с раками.
- По шее получишь! – угрожающе предупредила Настя.
Но Рая тут же достала двумя пальцами одного рака и сунула Насте прямо под нос.
- Посмотри! Видишь, какой у него хвост?
- Рыжий. Они все, сваренные, рыжие, - сказала Настя.
- Распрямлённый! – возмутилась Рая. – Это значит рак мёртвый.
Настя захохотала и выхватила у неё из рук мешок.
- Само-собой, - пробубнила она и достала другого рака, внимательно на него посмотрев. – Тебя в кипящую воду положи, и ты помрёшь.
- Девочка! – опять строго сказала Рая. – Раков варят живыми. Только живыми! Мёртвых раков варить нельзя. У них выделяется… как это… трупный яд.
И тут Рая, вновь выхватив у Насти из рук мешок с раками, стала ей наглядно показывать, как отличать живого рака от мёртвого.
- Это просто, - говорила Рая. – Если живого в кипящую воду положили – у него хвостик загибается внутрь, его можно есть. А если мёртвого – хвост прямой. Смотри, у тебя все раки мёртвые! Тебе срочно в больницу надо! Ты уже вон сколько съела.
И Рая показала на лежащий рядом мешок, полный клешней и панцирных осколков.
Настя, чертыхнувшись, поджала губы:
- Обманули, суки! Фуфел мне подсунули. Но ты не боись, мне ничего не будет! А ты откуда про раков столько знаешь?
- На Дону все раков едят. Я же донская казачка! – гордо сказала Рая.
- Ты? – закатилась в хохоте Настя. – Во дела! И среди казаков недоделки попадаются. Но ты чисто по-русски говоришь! Чё ты гонишь про донских всяких, я ж знаю, какой у них говор.
Тут Рая понимающе улыбнулась.
- В детстве у бабушки в Ярославле жили. А потом уже к папе – в Ростов. Помнишь, без зарплаты сидели месяцами? Так вот. Папа ездил с соседом дядей Мишей раков ловить. У нас всё лето раки не переводились. В ванне не помыться, туда их положат в воду, и они там ползают.
- Классная житуха у тебя была! – восхитилась Настя. – Это каждый день рака варёного трескать? Ресторан, да и только!
Рая вновь улыбнулась.
- Почти. Папа ещё щук и окуней привозил, мы их и жарили, и парили, и солили. С тех пор я совсем почти рыбы не ем. Сёмгу или форель разве что. И раков ещё! Но мёртвых – запомни – ни-ни! Нельзя!
И Рая погрозила Насте своим длинным красивым пальцем. Та улыбнулась во все свои тридцать две белоснежных зуба, выстроенных в ровную шеренгу.
- Мне и не такое жрать приходилось, - прохрипела она и вновь потянулась к своему мешку.
Но испорченных раков Рая есть ей так и не дала, за что выслушала в свой адрес – мягко говоря – немало нелестных слов, самым приличным из которых было слово «лохушка». Однако как такового конфликта между ними не произошло. Настя не могла не проникнуться к Рае заслуженным уважением. А когда узнала, что Рая с Димоном дружбу водит, так вообще стала её за свою почитать и искать любого подходящего случая, чтобы поболтать о том о сём, порасспрашивать о разном (у Раи – голова «дом советов»).


                «БОЛЬШАЯ ТРОЙКА»


Настя как увидит «большую тройку» (Раю, Димона и Алисию), обязательно за ними увяжется. Когда в Царицыно открыли музей-заповедник, они ездили туда под мудрым Раиным руководством все вместе. Впервые в жизни Настя Пастухова прошлась по настоящим музейным залам, где скульптуры разные, а ещё изящные отлитые из серебра фигурки людей и зверей. И рассказывают про них весьма не скучно, но Настя, модель-стендистка со стажем, тут же подумала: «Да я лучше расскажу!» И заронила мысль в своей душе о профессии экскурсовода («Только узнать надо, сколько платят за такую работу и где учат», - решила она). Потом они пошли гулять по заповеднику, и с Настей вновь казус! Едва осмотревшись, она тут же влюбилась в чудесный царицынский парк с башнями, арками, старинными небольшими дворцами, рядом с которыми в заводях плавали живые белые, как снег, лебеди!
Благородные величественные птицы её потрясли! Хотелось им всячески угодить, и Настя сбегала по-молодецки в магазин и, вопреки своим правилам на пустяки не тратиться, купила аж два батона, а потом давай от души крошить в воду. Лебеди, как моторные лодки, мгновенно приплыли к месту кормёжки и наперегонки принялись жадно хватать хлебные мякиши. Алисии так понравилось представление, что она стала жалобно просить Настю дать ей хоть кусочек, чтобы тоже таких красавцев покормить. Но госпожа Пастухова была непреклонна! Лебеди – только её! Она даже решила модернизировать организованную ею «столовую». Не у самого берега крошить – не очень птицы к берегу подплывают – а закинуть хлебца подальше. Для этого заскочила на видневшийся из-под воды выступ, но не удержалась и плюхнулась в воду. Что тут началось! Люди ещё не успели среагировать, а лебеди прямиком к Насте. С разбегу, махая крыльями, они набросились на неё, а один (самец, видать) стал со знанием дела клевать её, куда ни попадя.
- Заклюют насмерть! – закричала испуганно Алисия.
Димон, как был в одежде, так и забежал в воду. Размахивая руками, он отогнал птиц, а шипящему самцу-лебедю вразумительно по макушке заехал ладонью – тот намёк понял и послушно отплыл подальше. Димон Настю за шиворот на берег вытащил, и уже потом, усевшись на траву, глубоко вздохнул.
- Козлы! – закричала Настя и, расплакавшись, погрозила кулаком лебедям.
- А с виду такие интеллигентные, - только и обронила Настя.
- Это их территория! Поэтому они и напали, - проговорил Димон и, сняв кроссовки, вылил из них воду.
- Это лебедь-шипун, - вспомнила Рая название вида.
- Ага! – закивала головой Настя. – Как шипят, уж как шипят! Подальше от них держаться надо…
Отогревались они в студии Димона. Проголодались, и Алисия вызвалась сварить щей, собралась уже в магазин за капустой, но Настя, лежавшая на диване под пледом, вдруг приподнялась и запротестовала:
- Не надо щей!
- Супа черепахового желаете? – язвительно поинтересовался Димон, который безо всякого смущения ходил по студии в одних плавках.
- Раков!
Этого никто не ожидал. Но Настя так проникновенно сказала: «Раков», что никто не посмел возразить. И даже посмеяться.
Настя кашляла. Но как всегда была в своём репертуаре! Даже если болела, то все свои простуды переносила на ногах, и сейчас в этот прохладный сентябрьский вечер, искупавшись в холодной воде, она хандрила, что угадывалось по её мутным глазам.
У Димона, который всегда жил не по средствам, денег было в обрез. Но Рая тут же добавила недостающую сумму и тут же сама заказала раков, позвонив в специализированный магазин.
- Курьер раков привезёт! – объявила Рая. – Живых! Я их сама сварю. Обед будет у нас – пальчики оближешь!
Настя улыбнулась, а потом, уткнувшись носом в подушку, тихонько всхлипнула.
Курьер прибыл вовремя. Он привёз ни много ни мало шестнадцать штук среднего размера (на четверых – вполне достаточно). Рая придирчиво осмотрела каждого рака.
- Семечки! – иронично прокомментировал Димон.
- Сам ты семечки! – со знанием дела сказала Рая. – Самое то. Если крупных варить, то где такую большую кастрюлю возьмёшь? Бак надо.
Курьер также привёз несколько пучков укропа, также чеснок и сливочное масло.
Рая собрав все необходимые причиндалы (раков со всеми специями), развила на кухне бурную деятельность, вытаскивая на свет Божий все кастрюли, которые имелись. В две средние она налила воду и поставила на плиту, а в маленькой принялась готовить соус.
Возле неё всё время топталась Настя, закутавшись в плед. Она совала свой нос во все кастрюли, дивясь «страшности» раков, нюхала зелень. А Димон с Алисией о чём-то говорили и без конца смеялись, вальяжно, на диване. Рая, слышав это, раздражённо принималась греметь посудой с удвоенной силой.
А Настя схватила самого большого рака, без конца перебирающего маленькими лапками и угрожающе потрясающими своими клешнями, и, подбежав к дивану, положила его прямо перед Алисией. Та, истерично взвизгнув, вскочила и убежала к входной двери. А Настя, довольная, захохотала своим неприличным уличным смехом, чем рассмешила всех, и опять убежала на огороженную стойкой кухню смотреть на вожделенный процесс приготовления деликатесов.
Однако когда Рая стала бесцеремонно опускать раков в кипящую воду, Настя не могла вынести такого садизма и отвернулась к окну.
- Надо в кипящую воду и головой вниз, - спокойно объясняла Рая. – Тогда рак сразу – фьють! Мгновенная смерть.
- Как на гильотине, - заметил Димон, дефилирующий всё так же нагишом, в тех же в плавках и не собирающийся, по всей видимости, одеваться.
Он заглянул в кастрюлю с раками и стал тыкать в них пальцами.
- Это Людовик шестнадцатый, это Мария Антуанетта, это Робеспьер.
Рая не удержалась и рассмеялась, а Настя, обронив плед, подскочила к плите и, закрывая грудь руками, затараторила, глядя в кастрюлю:
- Где Мария Антуанетта?
Рая ещё больше развеселилась и засмеялась уже во весь голос.
- Это не смешно. Это плачевно, - крикнула Алисия из прихожей, имея в виду адское варево на плите.
- Человеческое бытие есть человеческое бытие, - пояснила Рая и стала проверять бульон на вкус, потом занялась соусом, размяв в малюсенькой кастрюльке сливочное масло с щедро настроганным чесноком.
Когда раки чуть настоялись, пропитавшись солью и ароматным укропным душком, вся компания, чинно усевшись за журнальным столиком перед диваном, с удовольствием их трескала, уже не обращая внимания на не очень приличные причмокивания и запачканные жиром пальцы, которые все, как один, дружно облизывали без малейшего стеснения.
…

                РАИН МУЖ


Рая, в третий раз прилетев в Нью-Йорк с твёрдым намерением стать суперзвездой, просчитала все нюансы. Кого отбирают в топы? Тех, на кого хочется смотреть! Кто запоминается непроизвольно.
Рая давно обратила внимание, что каждый человек передаёт информацию на каком-то другом, невидимом уровне, который мы чувствует, осязаем, но не видим. Красота – понятие расплывчатое. И Рая решила посылать мысленные импульсы. Изобрела целую программу: будет внутренне желать всем доброго утра или вечера, и любви. Всем - любви, большой и светлой!
Программа её заработала. Раю заметили-отметили. И уже в Париже она открывала показ вожделенной коллекции «Haute-couture» («Высокой моды»), куда для работы допускаются лишь самые-самые! Ещё бы, неделя Высокой моды – значимое событие, она проходит дважды в году – в июле и в январе – и на ней демонстрируют коллекции одежды исключительно парижские модные дома, получившие специальный сертификат. Количество вещей ограничено. Одежда создаётся по индивидуальным размерам, кроме того, шьётся только вручную и становится основой коллекции «де люкс», которая представлена всегда лишь в нескольких экземплярах. Если модель отобрали для показа на неделю Высокой моды в Париже, это говорит о её высоком рейтинге.
Рая ликовала! Она пробилась!
В дальнейшем ей приходилось, проходя мимо, видеть фирменные магазины и бутики, где представляют только линию «де люкс», и Рая наполнялась гордостью от того, что имеет определённое отношению к такой элитной одежде. Самой приобрести хотя бы один экземпляр из этой линии, она не имела возможности, настолько это было дорого и недоступно.
А что касается коллекций «pret-a-porte», там было, конечно, попроще. Хотя линия содержала в себе немало эксклюзивных вещей, однако зачастую на подиумах демонстрировалась одежда, отражающая все модные тенденции грядущего сезона и поступающая в дальнейшем в массовое производство.
На показах « pret-a-porte» с моделями иногда расплачивались блузками, платьями, юбками, бриджами, пальто. А девушки нуждались в наличности, но получая такие великолепные презенты, не оставались в накладе. Все вещи категории «pret-a-porte» отличаются безупречным качеством: практически идеально выполнены, из отличных дорогих тканей, которые не полиняют, не растянутся и могут верой и правдой прослужить хозяину несколько сезонов, кроме того, такие вещи относятся к разряду исключительно стильных и их можно носить в обычной жизни.
Поэтому Раин гардероб заслуживал отдельных похвал. Практичность в сочетании с изысканностью. Умение грамотно одеться и подать вещь дорого стоит. И при встрече, на первых этапах знакомства мужчины относили Раю Хренову, то есть Изабеллу Рай к дорогим женщинам.

Но начавшая так многообещающе в дальнейшем Раина карьера модели вдруг застопорилась. Одно и то же. Видеоролик, промелькнувший незаметно, снимки для каталога, на которые больше не приглашают, всего одна за месяц журнальная съёмка. И вроде, её внешность вписывается в формат рекламируемого бренда. Но… Ни одного крупного контракта!
Отметив свой двадцативосьмилетний день рождения, Рая приняла твёрдое решение – завязать. Но завязать, опираясь на достигнутые успехи! Её знали ведущие дизайнеры, с ней считались менеджеры, представляющие интересы крупных брендов сигарет, автомобилей, косметики.
Она тоже может работать менеджером в том же модельном агентстве! И скаутом может работать, прекрасно зная, какие требования предъявляют будущим моделям, поэтому постарается и найдёт очень хороших девушек для модельного агентства!
Ещё раз всё взвесив, Рая целенаправленно стала искать другую работу, разослав резюме в самые разные компании. И ей ответили! Ни одного отказа!!! Однако должности предлагают разные, на выбор. Рая взбодрилась и начала шире улыбаться. Подумала, что правильно сделала и не стала прыгать выше головы, повернувшись в другую сторону и увидев иные перспективы, и вот, процесс обретения нового места работы стал интенсивно развиваться.
На её резюме откликнулась одна большая медиа-корпорация, где Рае предложили работать в отделе рекламы менеджером. Она согласилась, не раздумывая. Конечно, кто закончил вуз по специальности «реклама и связи с общественностью», да ещё с отличием? Теперь вперёд, дерзай!
С успехом пройдя испытательный срок, Рая вскоре заняла неплохую должность с доходом в шестьдесят пять тысяч долларов в год (в Нью-Йорке средним считается доход в сто тысяч долларов в год, но для Раи, ещё иммигрантки, пусть и на легальном положении, такой расклад можно было смело относить к разряду успешных).
Далее план её был предсказуем: муж и дети. (В глубине души Рая больше всего мечтала о должности хранительницы очага). Но как воплотить в жизнь такой план? Кто будет отцом детей? Гастарбайтера рядом с собой она видеть не хотела.
Рая подумала и через три месяца переехала из Бруклина на Манхэттен.
Самая большая статья расходов – это жильё. Но Рая и тут всё просчитала. Дорогая квартира должна себя оправдать.
Горький опыт в Москве кое-чему её научил. Теперь в мужчинах она искала не внешней броскости и позёрства, не напыщенных фраз («За что мне такое счастье?!»), а прежде всего ответственности. Мужчина содержит семью, основной заработок должен быть его. Но женщина, в таком случае, является стимулом, генератором идей и двигателем всех его начинаний! Она обязана соответствовать своему мужу. Чтобы он мог гордиться ею, был в ней уверен на все сто, и как в верной супруге, и как в надёжном партнёре.
Если женщина мечтает о муже с солидным положением в обществе, то, следовательно, сама должна что-то из себя представлять.
И Рая перечислила все свои плюсы: высшее образование и диплом с отличием, отличное знание английского языка (акцент присутствует, но в малых дозах; свободно читает и пишет без ошибок), работа моделью на подиумах и на телевидении (мужчинам это нравится), знание этикета и умение вести себя в высшем обществе, репутация леди, постоянный заработок, пусть и не такой большой, как хотелось бы.
Она станет отличной спутницей мужчине, пробивающему себе карьеру в нелёгком бизнесе и на политической арене!
У Раи была машина (классический «Форд»), но водила она редко и неохотно. Сняв дорогую квартиру, урезала свои расходы на бензин и стала чаще пользоваться метро, не пренебрегая пешими прогулками. Просто приобрела для этого удобную обувь со специальными медицинскими полустельками, и ногам было удобно.
Её очень интересовал старинный нью-йоркский парк. Частный! Огороженный чугунным забором с запирающимися воротами. Да-да, Грамерси! Рая много читала о нём, ходила вокруг него, видела гуляющих там людей, у которых были ключи от ворот, потому что внутрь могли попасть лишь избранные! Парк, естественно, от обыкновенных скверов отличался исключительной ухоженностью, зелёный, с подстриженными кустарниками и премилыми цветочными клумбами, но, кроме того, важен факт: здесь нередко могли отдохнуть известные люди, которые жили в районе Грамерси-парка и оплачивали требующиеся на него расходы (речь идёт звёздах кино, политиках, крупных бизнесменах); они имели возможность спокойно прогуливаться, зная, что никто не потревожит их, не станет дёргать и привязываться с расспросами.
Однажды Рая шла мимо Грамерси-парка, кося краем глаза за чугунное заграждение, как вдруг услышала оханье и обернулась. Оказалась, одна очень пожилая леди – из благородных, о чём говорил её простой и элегантный туалет – споткнулась и рассыпала стопку книг, которые несла в руках. Рая тут же подошла к ней, собрала книги, помогла подняться и осмотрела её щиколотку. Леди растрогалась, поблагодарила, а потом они столь же церемонно простились. А уже через неделю Рая сидела на скамейке в Грамерси-парке рядом с леди и с огромным удовольствием слушала нескончаемую историю её жизни, наполненную страстными романами и душераздирающими обидами на любимых мужчин. Из всех историй Рае больше всего понравилась ода о её сыне, холостом (!), с головой погрузившимся в карьеру и не замечающего ничего вокруг. Леди была твёрдо убеждена, что так жить нельзя! И Рая была искренне согласна с ней.
Вскоре они на пару уже регулярно пили чай в Раиной манхэттенской квартире. Рая приглашала туда очень милую пожилую особу всё чаще и чаще. Показывала журналы, где на обложке красовалось её фото – она модель! – пекла манники, получавшимися у неё просто отменными: жёлтыми, «толстыми», очень сочными. Рая прибегла к секрету, которому научила её бабуля-фронтовичка: в горячий корж манника выливала полстакана горячего молока со сливочным маслом, и корж пропитывался, приобретая неповторимый вкус! «Язык проглотишь!» - изумлённо ахала леди.
Вскоре Рая нанесла ответный визит к американской миссис в её личный таунхаус, где она прожила без малого тридцать лет и который является – по её словам – её личной собственностью.
Рае требовалось убедить леди, что она – дама надёжная, не врунья (журналы с её фотками видели), умеющая зарабатывать (ведь уже столь продолжительное время снимает такую дорогую квартиру, значит, деньги есть), хозяйственная (Рая не только манниками леди кормила, но и раковыми супами, что пришлись особенно по вкусу избалованной дорогой кухней даме).
И вот однажды вечером, Раю, мило беседующему с леди, застал очень презентабельный джентльмен. Это сын пришёл навестить маму. Рая давно ждала этого момента, но, только увидев его, поднимающимся по лестнице, сразу встала, демонстрируя готовность уйти, чтобы не нарушать семейную идиллию и дать побыть близким людям наедине. Но джентльмен не отпустил Раю! Такая красотка, и в его доме, да ещё его маме понравилась! Пусть останется. И она осталась.
Сын не обладал хорошими внешними данными. Не красавец. Невысок, лысоват, с брюшком. Тридцать два года (Рая быстро вычислила; возраст ей понравился, мужчина должен быть постарше). От него веяло серьёзностью и основательностью. И Рая сразу внутренним чутьём поняла, что это её человек.
«Не противен», - подумала Рая, едва увидев его. Это было плюсом, потому что предстояло исполнять супружеские обязанности, а физическое приятие партнёра тоже немаловажно. И детей от такого рожать неплохо! (Если противен, о каких детях может идти речь?)
Рая прошла два курса лечения в американской клинике под наблюдением врача-гинеколога, и уже не сомневалась в том, что матерью она станет обязательно.
И в самый первый день знакомства она сходу заочно определила этого породистого джентльмена в отцы своего ребёнка.
Она ему тоже понравилась (Рая сразу почувствовала это). Ему чрезвычайно импонировало её «модельное» прошлое, и он, гуляя с ней по Грамерси-парку не без удовольствия отмечал, что все на них поглядывают.
Потом пригласил её в ресторан, однако Рая категорически отказалась (это её хитрость; хотела показать, что она не так доступна, и это ей удалось). Хотя в Америке ресторанами принято называть почти все точки общепита, так что ничего особенного, если б и сходила пообедать, не знаковое событие, ни к чему не обязывающее.
А театр она с джентльменом пошла! На Бродвей! Ей хотелось!!! И потом сама стала рассказывать своему будущему мужу про московские театры, завсегдатаем которых она когда-то была, про Станиславского, и про то, как ей в своё время очень хотелось стать актрисой (а это было уже враньём, но не страшным).
В решающий момент, на День благодарения, она пригласила в свою манхэттенскую квартиру их вместе с мамой. Рая несколько раз подчеркнула, что его мама – исключительная леди! – была у неё здесь несколько месяцев назад (нужно же напомнить о своей разумности, умении зарабатывать и снимать престижную квартиру в престижном районе на продолжительный срок).
Они ели запечённую индейку, а потом ещё салат с мясом рака и торт, который Рая собственноручно испекла в простой духовке.
Все остались очень довольны. Подарки друг другу дарили. Рая для леди припасла духи «Шанель№5» и пуховую белую шаль («В Грамерси-парке бывает прохладно»), для её сына – золотой паркер. Он промолчал, а мама его ахнула. Но вопрос относительно дальнейших отношений был решён и развивался в дальнейшем более чем стремительно.
Да он давно был решён! Американскому тридцатилетнему парню пришлась по вкусу русская модель, с ней на приёме показываться не стыдно. Но у него были кое-какие финансовые неприятности, которые он собирался решить знакомым способом, присмотрев в жёны дочку ювелира. Дочка ему не нравилась, а ещё больше не нравился её папаша, этот властный хамоватый ювелир. И поэтому парень колебался: или сам разрулит ситуацию, или всё-таки ювелиру придётся продаться.
Взяв в руки золотой паркер, он вздохнул облегчённо. Пусть. Женится на русской. Зато «дрочить» его никто не будет, и дети от русской красивые получатся.
Рае он вручил ерунду – небольшой фотоальбом с видами Нью-Йорка, упакованный в сногсшибательную яркую коробку. Рая открыла и воспитанно закатила глаза от восторга (она думала, что будет хуже, прекрасно зная американские нравы). Леди и её сын заулыбались и пригласили Раю прийти к ним с ответным визитом. Конечно, она пришла.


                ОБИДА


Алисия видела Раиного бойфренда ( в смысле будущего мужа). Та специально сделала, чтобы они со своим американским суженым-ряженым обязательно столкнулись с Алисией нос к носу, где Рая уже официально представила его как свою вторую половинку. Смотри, девочка, и учись! Вот какой мужик у меня, на лице написано, что с положением в обществе и со связями!
Рая хорошо относилась к Алисии, всегда понимала, что их жизненный опыт нельзя сравнивать, так как разница в десять лет – это целая пропасть между двумя поколениями, и более старший должен учить младшего.
И к Алисиной молодости Рая претензия не имела. (Сама была молодой, и поклонников у неё больше было).
Но захлёстывала обида на такую вопиющую несправедливость, когда эта Зингер, не прилагая особых усилий, сумела стать супермоделью, девчонка с Урала стала звездой и какого масштаба (стоит посмотреть правде в глаза)! И в престижном конкурсе на себя внимание обратила, что даже привередливые американцы «выписали» её из-за границы, и в Нью-Йорке сразу попала в топовое модельное агентство с высоким прайсом и частыми кастингами самых крутых брендов, и грин-карту оформила! Она, Раиса Ивановна Хренова, не один год ждала, чтобы ей пошли навстречу в посольстве и дали добро на оформление грин-карты, которая потом поможет приобрести вид на жительство! А эта Зингер… Образованием похвастаться не может (аттестат-«девятилетку» ей Сальников помогал получить; все задачи за неё решал и сочинения писал), английский она знает так себе, ленивая (лишний раз книгу в руки не возьмёт, чтобы позаниматься), маленькая (метр семьдесят с хвостиком), смуглая, худая, как велосипед, с вытянутым, как огурец, лицом. Страхолюдина с одной извилиной! И ей – миллионный контракт под нос…
Но Рая сдерживала себя, избегая по возможности уничижительных характеристик относительно если не подруги, так приятельницы и, столкнувшись с Алисией на показе в Нью-Йорке, когда та только ещё прилетела за океан, помочь постаралась обустроить ей судьбу в столь незнакомом месте: проконтролировала, чтобы она в обязательном порядке оформила кредитную карту и медицинскую страховку.
Кстати, Алисия заупрямилась. Она слишком хорошо помнила злоключения Наташи с Пашей; как эта несчастная Наташа носилась с работы на работу без выходных, чтобы внести необходимые платежи по кредитам и оплатить набежавшие штрафные просрочки, как скрывалась с малышом от коллекторов. Бабушка Гизела тогда Алисии сказала: «Видишь к чему приводят долги? Никогда, никогда не бери кредитов! Живи по средствам. Пусть мало у тебя в кошельке, зато спишь спокойно». И трудно было с этим утверждением не согласиться.
Но в Америке другой уклад жизни.
Рая буквально трясла Алисию, объясняя, что, случись что – без кредитной карты ей жилья не снять! Здесь всё завязано на кредитной истории, которая является подтверждением финансовой грамотности её хозяина и умения контролировать расходы.
Рая чётко оговорила условия: «Оформляешь карту, кладёшь на неё из своих денег долларов триста, и далее уже пользуешься. Сначала своими деньгами. А потом уже банк, видя, то ты человек надёжный, знаешь, когда снимать и когда пополнять карту, выдаст свой банковский лимит. Можешь им не пользоваться, но он должен у тебя быть! Тогда с тобой будут иметь дело!»
Алисия, которая считала каждый цент, заартачилась вначале, но потом всё же кредитную карту оформила, и она очень пригодилась ей в дальнейшем.
А о медицинской страховке решила «забыть» («Не буду болеть, и всё! Значит, и страховка не нужна») и даже наврала Рае, что, якобы оформила. Но Раису Ивановну Хренову, потомственную донскую казачку, не проведёшь! Она взяла Алисию за руку и сама отвела, куда нужно. Алисия чуть не разрыдалась, когда узнала, сколько ежемесячно ей нужно будет вносить по страховке.
- Без медицинской страховки ты в Нью-Йорке никто! – вразумительно сказала Рая и больно щёлкнула пальцами Алисию по лбу.
Алисия с благодарностью вспомнила потом её слова, и отношение к Рае стало с её стороны ещё более доверительным и тёплым.

А Рая продолжала поражаться несправедливости судьбы. Вот той, которая ничего не знает и ничего не умеет, ей – «золотое руно», а другим – шиш с маслом!
Эту Зингер отправили в Париж на «Haute-cоuture»! Такой коротышке доверили открывать и закрывать показ! С её-то шатающимся подиумным шагом? Не ходит, а ногами-палками «колбасит»! Куда менеджеры смотрят? И скауты ротозейничают, подыскать модель с хорошей «физикой» не могут, как будто усох наш земной шар… А платья из коллекции «Haute-cоuture»? Дураки-дизайнеры не поленились и рискнули эксклюзивные платья под Зингер подогнать! Но что толку? Она всё равно их носить не умеет.
Вкуса художественного у неё – ноль! Не разбирается в моде совсем («А ещё мечтала учиться в колледже искусств, где много голых тётенек», - с усмешкой подумала Рая).
…
.   
                Сын, или «Любите ли вы брамса?..»

Алисия всегда чувствовала, что у её друзей есть какой-то свой секрет, в который они её не посвящают, потому что это слишком личное. Она не любопытствовала. Однако мучилась тем, что ничем не может помочь Димону, который столько сделал для неё. Рая более самостоятельная, рассудительная, способная решить любую проблему. (Алисия так считала). Димон, напротив, мог зарыться в своих переживаниях, считая для себя позорным поделиться неудачами и промахами.
Сегодня Алисия глядела в его обычно весёлые серые глаза и видела в них грусть. «У него что-то случилось», - подумала она.
А случилось с ним весьма неприятное. Давно жареный петух клюнул, когда Алисия ещё у Влады Констаниновны на побегушках в Москве была.
Димон тогда смог пережить трагедию, но она вновь напомнили о себе.
Рая знала сальниковскую беду. У него рос сын.
Конечно, у Димона ещё был ряд проблем, готовых свернуть его в бараний рог, но главной его болью оставался мальчик, его собственный ребёнок, к которому его не подпускали.
Произошло всё против сальниковской воли, как нередко это бывает с молодыми симпатичными людьми. Привыкший вести беспорядочный образ жизни, он даже не стремился запомнить имена своих многочисленных пассий. (Орда любовниц, вроде как само собой разумеющееся). Поэтому, когда к нему подкатила знойная зрелая женщина, ухоженная, моложавая, страстная, для него это оказалась настоящим сюрпризом. Она спросила: «Я Наталия. Помнишь?» Он напрягся, кивнул от растерянности, тут она его и окрутила, затянув в чёрный омут нового любовного романа.
Такой опытной горячей дамы он ещё не встречал! Она была «докой» и относительно конспирации, и, конечно, самих методов соблазнения. Одалиска. Огонь- женщина! И богатенькая, к тому же. Муж у неё значился в списке богатейших людей (по данным журнала «Форбс») то ли под пятнадцатым, то ли под шестнадцатым номером. В Европе, правда, не в мире. Но это тоже впечатляющий результат. Свой самолёт, свой вертолёт свой пароход. Жена – красавица. А своих детей нет. Муженёк чем-то переболел в детстве, то ли свинкой, то ли ещё чем, в общем, детей иметь не мог. И самому тошно, так ещё и в глазах общественности выглядит паяцем! Не может решить такой несложный вопрос, хотя вариантов вагон и маленькая тележка.
Годы идут, моложе никто не становится. И у пары созрел план. Осмотрелись вокруг, оценили обстановку и Димона взяли в разработку как быка-осеменителя.
Два месяца зрелая женщина мочалила Димона. Такого натиска он ещё не переживал! И у него мелькнула даже мысль, что нагрянула любовь, так он был увлечён. Такой шквал эмоций на него обрушился! А потом неожиданно женщина сказала, что хорош, развлеклись, и будет. Он видел, что она привязана к нему, и чувствовал влюблённость с её стороны. (И это было так). Но – адьё! «Видимо, муж…» - подумал Димон. И не ошибся.
Муж вызвал Димона к себе на ковёр. Тот, преодолев страх, пришёл. Но лучше бы в нём взяла верх трусость, и он сдрейфил! Лучше бы он ничего не знал.
Муж деловито, как робот, объяснил ситуацию. Оказалось, что жена его ждёт ребёнка. Но ребёнок будет числиться не Дмитриевичем и не под фамилией Сальников. «Это наш малыш!» - подытожил разговор так называемый муж.
Димон никак не мог прийти в себя, не был готов к такому разговору. Но! Муж, чтобы окончательно Димона деморализовать и чтобы он не питал ложных иллюзий, включил видео, где на экране замелькали фигуры зрелой томной женщины и молодого сильного парня.
Димон, увидев себя, потерял дар речи. Он, конечно, прохиндей, гуляка, шалопай. Но он человек! И есть личное пространство, которое никому нарушать не позволено. Как же так? Почему? Кто дал право унижать его вот так, в лицо, хладнокровно? Димон, хоккеист, спортсмен, бомбандир, теперь в роли бесстыдной порнозвезды. Его обманули, соблазнили, тешились с ним, а сами потихоньку снимали на камеру. За что? Он никогда никому подлости не делал. Хотя… Беспорядочность в отношениях с противоположным полом до добра не доводит. Вот результат.
«Вот, я в курсе всего. Мы никогда с женой ничего не скрываем друг от друга!» - гордо изрёк муж, поясняя, что – де – он не рогоносец, что он сам придумал такой «ход конём».
Почва ушла у Димона из-под ног. Им овладела такая необузданная ярость, что уже не волновали последствия, о которых ему всегда приходилось думать, вращаясь в кругах сильных мира сего. Он плюнул богатею в лицо, потом вскочил и одним ударом вышиб его из кресла. Тот отлетел, аж, на пару метров.
На шум прибежали охранники-гориллы, повалили Димона на пол, заломив ему руки. А он продолжал отчаянно сопротивляться, изрыгая нелицеприятные ругательства, имеющие под собой реальную угрозу: «Сукин сын! Паршивый ублюдок! Да я тебе хребет переломаю, карлик недоделанный! Да я из тебя, жирного поросёнка, холодец пдешивый… Отрезать тебе яйца за ненадобностью!..»
Богатея привели в чувство, он уже начал узнавать охранников и свой кабинет. Лицо его представляло собой тяжёлое зрелище, достойное фильма ужасов (нос – вдребезги!). Один из горилл повернулся в сторону Димона: «Загадывай последнее желание. Тебе конец!» Но богатей знаком приказал Димона отпустить и спокойно сказал тому в спину: «Хороший ребёнок получится. Лучше бы мальчик родился». Димон резко обернулся, весь избитый, с жутким окровавленным лицом, не менее страшным, чем у богатея, с трудом сдерживая желание добить этого подлеца. Но богатей невозмутимо закончил: «Чтоб я тебя больше здесь не видел. Если кто узнает – сначала будет убита твоя мать, потом отец, потом тётя. А бабушка твоя Галина Григорьевна Сальникова и так от переживаний умрёт. Всё. Пшёл!!!»
…
… Неделю Димон находился в прострации, пытаясь хоть немного привести душу в порядок. Он закрылся в своей комнате и выходил оттуда только для того, чтобы выпить чаю. Родители, разумеется, забеспокоились, стали сыпать вопросами, тогда он ушёл в студию. Но уединиться не получилось, туда попёрли девушки, а этого Димон просто больше не мог терпеть. Он пошёл в бар и стал отчаянно надираться, а, когда ночью шёл по улице, пьяный в драбадан, его подобрала Рая. Она ехала со съёмок на такси и увидела бредущего Димона. Реакция её была мгновенной и решительной. Она, ни минуты не сомневаясь, отвезла Димона домой и сдала его родителям прямо в руки. (Ей давно хотелось с ними познакомиться, и вот представился удобный – хотя не очень удобный – случай). Мама заахала, а Рая ей спокойно: «Не волнуйтесь! Это бывает. Но у него всё в порядке». Отец облегчённо вздохнул: «Спасибо вам, девушка». Рая интеллигентно расшаркалась: «Что вы, не стоит. Я еду со съёмок, я модель, а тут Дима, ну, я вижу, что ему плохо и сразу его домой. Ему просто плохо! По-человечески! Мы ведь все люди».
Раина проповедь сделала своё дело. Димон наутро прекрасно помнил её слова, и они в некоторой степени успокоили его. К тому же родители рассыпались в комплиментах относительно Раи, что наконец-то хорошую девушку нашёл, Димон пытался всячески опровергнуть данное предположение, но потом согласился, пусть, раз родители так хотят; Рая видная девушка, быть рядом с такой почётно.
Он сам позвонил Рае, они погуляли в сквере, и та выспросила у него, что всё-таки случилось. Димон рассказал как на духу, и у него словно камень с души свалился, так легко стало. А Рая с женской мудростью заметила: «Так это же хорошо! Пусть родится и растёт. Дети это всегда хорошо! Раз его душу небеса на землю грешную послали, значит, так тому и быть». Димон растерялся: «Думаешь?» Рая успокоила: «У всех свои скелеты в шкафу. Но, что нельзя изменить, нужно просто пережить». Димон кивнул, конечно, всё верно. А Рая опять: «Проблемы решаются по мере их поступления. Любой опыт, даже самый скверный, это тоже опыт. Нужный. Спасибо ему!». Димон опять кивнул, какая она всё-таки умная. И он глубоко вздохнул и подумал, что надо будет в выходные съездить на рыбалку и Раю пригласить. Потом ещё подумал и мысленно добавил: «И Алису! Она столько про щук и налимов знает!»