О дровах, навозе и женщинах

130 лет назад Александр Николаевич Энгельгардт писал в своих замечательных «Письмах из деревни»:
«Вы хотите, чтобы я писал вам о нашем деревенском житье-бытье?
Исполняю, но предупреждаю, что решительно ни о чем другом ни думать, ни говорить, ни писать не могу, как о Хозяйстве. Все мои интересы, все интересы лиц, с которыми я ежедневно встречаюсь, сосредоточены на дровах, хлебе, скоте, навозе… Нам ни до чего другого дела нет».

Он прожил всего шестьдесят лет. Я уже на пять лет старше, а потому, наверное, могу думать не только о дровах и навозе, но и о чём-то другом. Александр Николаевич использовал труд наёмных работников и, как я полагаю, тяжелее перьевой ручки ничего в своих руках после пятидесяти лет не держал. Головой работал. Мне приходится всё делать самому: и головой работать, и руками.

Ни нормальных берёзовых дров, ни навоза у меня пока нет. И думать об этом приходится: не успеешь глазом моргнуть, а уже осень, а потом – уральская зима. Но прежде чем дрова и навоз завозить, нужно расчистить под это добро большую площадку. Истратить с пользой для дела все гнилушки – что-то уложить в тёплые грядки, что-то использовать для бани: распилить и сложить под навес или в сарай.

Но тёплая грядка – это, в начале, довольно заметная яма. Как минимум, полметра глубиной. Исходя из планируемых размеров этих грядок, мне нужно из каждой убрать куда-то полкубометра сырой глины, сохранив отдельно тонкий плодородный слой с корнями многолетних сорняков. Если бурт такой земли плотно укрыть чёрной агротканью, то сорняки погибнут.  Через год эту землю можно будет использовать почти без риска пожизненной борьбы с сорной травой.

«Вес 1 кубического метра свежевырытой глины составляет, в среднем, 1700 кг». Двадцать грядок по полкуба каждая – 17 тонн. По моим «скромным» первоначальным планам предстояло сделать тридцать тёплых грядок - три ряда по десять штук. Если таскать землю вёдрами, то я не только внутренне, но и внешне очень скоро буду похож на обезьяну: руки вытянутся ниже колен. Стало быть, нужна крепкая строительная тачка. Обязательно с одним колесом, а не с двумя. Через пару месяцев хлипкие подшипники в нём непременно развалятся под нагрузкой, но на этот случай у меня есть запасное колесо, побывавшее в руках у специалиста с золотыми руками. Но это – через пару месяцев, а сегодня тачки у меня ещё нет. Придётся наведаться в местный хозяйственный магазин.

 Я шёл по деревне и с интересом рассматривал дома и палисадники. И думал попутно о женщинах. Именно они – двигатель прогресса в любой цивилизации. Именно их тяга, а точнее – страсть к благоустройству пещеры, землянки, дома или квартиры привела к развитию тяжёлой и лёгкой промышленности и появлению городов. Современный город – идеальное место для жизни женщины. Чем лучше устроен быт, тем меньше в жизни женщины играет роль собственный мужик. Он становится для многих просто обузой.

Создаётся иллюзия полной свободы и независимости: зачем муж? Зачем семья? Если круглосуточно какие-то почти невидимые, но специально обученные мужские особи решают все женские проблемы: обеспечивают тепло и свет в домах-муравейниках, бесперебойно подают воду и отводят стоки, создают возможности для бесконечной болтовни по телефонам с обменом свеженькими фотографиями. Именно эти безликие невидимки, пахнущие табаком и прочей гадостью, перевозят женские тушки на такси и прочем общественном транспорте, асфальтируют тротуары, чтобы удобнее было ходить на каблучках, строят торгово-развлекательные центры, чтобы в одном гигантском помещении под крышей удовлетворять все женские прихоти.

В деревне вся женская независимость гибнет на корню. Здесь «муж на час» проблем не решает. Никаких денег не хватит на таких «почасовиков». Проблем в деревне так много, что нужен «муж на жизнь» и крепкая работящая семья. Первое знакомство с деревней показало, что нормальные мужики здесь пока не перевелись. Совсем не зря эту деревню называют иногда не Куликовка, а Кулаковка. 

Если когда-нибудь случится беда и в городах перестанет действовать отопление, электричество, водопровод, канализация и любая связь, то каждая женщина очень быстро поймёт свою реальную ценность и истинную роль в жизни умирающей цивилизации. А в деревне Куликовка зажгут припасённые на такой случай керосиновые лампы, а потом с любовью почистят припрятанные обрезы и охотничьи ружья. На всякий случай.

Да, вот об этом я думал по дороге в хозяйственный магазин. Совсем не о дровах и навозе. До наступления старческого маразма кое-кто из нас (и я в их числе) ещё успевает понять: его уникальный и бесценный жизненный опыт потому и не имеет цены, что совершенно никому не нужен. Но все пишущие и говорящие упорно спешат поделиться, даже отчётливо понимая бессмысленность этого занятия. И это вполне объяснимо: у большинства из нас больше и нет ничего, кроме опыта и робкой надежды, что когда-нибудь даже этот ненужный хлам кому-нибудь сгодится.


Продолжение: http://proza.ru/2020/11/18/1174