От казаков днепровских до запорожских ч. 45

СЛАВНЫЙ РЫЦАРЬ ОЛИФЕР ГОЛУБ

Его похоронили в Богоявленский церкви братского Богоявленского монастыря. Память о нём люди сохранили во многих казацких думах и песнях, самой известной из которых является «Ой на гори та женци жнуть». Фамилия Голуба из темноты прошлого впервые в письменных свидетельствах всплывает в 1615 г. в свете пожара - горящей пристани турецкого Стамбула, штурмом взятой казацкими чайками, которыми командовал будущий гетман. Полагают, что ему было в то время уже не менее 60 лет, но имел он пыл ещё юношеский, ум ясный, руку с саблей прочную, за что и гетманом становился ещё не один раз... Считается, что родился Олифер Голуб в г. Стеблеве (ныне Корсунский р-н Черкасской обл.). Точно известно, что он жил в Стеблеве, там же проживал его отец Остап и много родственников. Сам Олифер, подписывая документы зачастую к своей фамилии Голуб добавлял ещё и «Стебливец». Где учился и чем занимался до того, как попал на Сечь - данных не имеется, но знал латынь и был замечательным оратором и дипломатом. Это видно из написанного им письма в 1620 г. к шаху Аббасу Большому. Письмо на латыни, в котором речь шла о совместном участии в борьбе против Османской империи, передавалось в Персию через Паоло Читтадини, бывшем генеральным викарием Ордена доминиканцев в Армении. Если тогдашним главой Малороссии был великий гетман Сагайдачный, то её фактическим «министром иностранных дел» - Олифер Голуб. Гетман Сагайдак, перед ногами которого не раз падали басурманские знамёна, дрожали султан в Стамбуле, и хан в Бахчисарае после тяжелого ранения ушёл. Его проводили во дворе киевской Братской школы священники и чубатые казаки.

Последние наряду с печалью в сердцах имели и отраду от того, что булава Петра Сагайдачного перешла к его боевому побратиму Голубу-Стебливке. Едва ли не впервые в истории казачества умирающий гетман фактически передал по наследству власть вместе с булавой и своим главным поместьем в Конашевце. В то же время, просил перед смертью Олифера Голуба и митрополита Иова Борецкого заниматься своей осиротевшей семьей. Прощание с Сагайдачным перешло в восхваление нового гетмана - почти как у французов: «Король умер! Да здравствует король!» Устное завещание П. Сагайдачного спустя месяц рассмотрел Круг, собравшийся в Кагарлыцких полях, на берегу р. Росава. Более 20 тыс. казаков подтвердили: быть Олиферу гетманом! С тех пор он имел ещё одно прозвище - «Черняк», как избранный простыми казаками - «чернью». После круга он в Киеве, совместно с митрополитом Борецким вёл подготовку к заседанию Сейма в Варшаве, на котором спланировали требовать от короля соблюдения обещаний, данных им после Хотинской битвы - казацких привилегий и ослабление, а то и отмены униатского влияния. Те тайные переговоры казачества и православного духовенства пытается отслеживать князь Збаражский. В своей «докладной» польскому королю он с тревогой отмечает, что нового гетмана готова явно или тайно поддержать «вся Киевская земля и Белая Русь». Параллельно с подготовкой к Сейму, Голуб укрепляет казацкое войско. Идёт развитие фортификационных сооружений Запорожской Сечи и казацкого монастыря в Трахтемирове под Каневом - в это время он снова становится убежищем для старых и искалеченных в боях братчиков-казаков.

Перед сечевиками вновь дрожит Малая Азия - французский посол сообщает своему королю, что хоть в Османской империи свирепствует чума, но появления казаков здесь боятся гораздо больше. Недаром боялись: 30 казацких чаек отправляются в боевой поход к турецкому побережью и возвращаются с добычей и славой. Одна из рукописей Афонского монастыря содержит греческую запись о нападении запорожцев на Стамбул 9 июля 1623 г. Около 6 тысяч казаков на ста «чайках» разорили окрестности турецкой столицы и сожгли два квартала. Через год они повторили свой набег. Английский посол в Стамбуле Т. Ро 20 июля 1624 г. записал в своем дневнике: «9 числа сего месяца казаки на 70 или 80 ладьях, в каждой - по 50 человек гребцов и воинов, воспользовавшись тем, что капудан-паша (то есть адмирал флота, - Н.М.) отправился в Крым, на рассвете вошли в Босфор... Халиль-паша в эту смуту сам провозгласил себя вождем; поскольку у него не было ни одной снаряженной и вооруженной галеры, он собрал все имеющиеся суда, лодки и баржи... Мы думали, что эти бедные пираты немедленно удалятся, но они, заметив приближающиеся к ним турецкие лодки, сомкнулись на середине пролива возле крепостей и, выстроившись полукругом, стояли в ожидании битвы; ветер был противный, и сами они напасть не могли. Халиль-паша приказал открыть огонь ещё издалека; казаки не отвечали ни единым выстрелом, только подплывали то к одному, то к другому берегу, не показывая ни малейшего признака к отступлению. Паша, видя их ловкость и отвагу, боялся напасть на них...

Так весь день до захода солнца они смело стояли и грозили великой, но растревоженной столице мира и всему ее могуществу; наконец, удалились со всей своей добычей при развевающихся знаменах...». 1623 год, накануне заседания Сейма, в Варшаву убывает «дипломатическая миссия» от казачества, которая обещала королю и сейму «серьезные неприятности», если не будут учтены требования о реальных шагах к оказанию казачеству и православному духовенству максимальной автономии. Итогом заседания Сейма стало то, что Голуб сложил с себя гетманские полномочия. Точная причина не известна, однако скорее всего - из-за измены некоторых участников переговоров, ведь Сигизмунд и парламентарии так и не сделали казакам никаких уступок. Почти год он был без булавы, которую получил от Сагайдачного, и уже в феврале 1624 г. казаки снова пожелали видеть Олифера Остаповича гетманом. Летом того же года Голуб договаривается с ханом Шагин-Гиреем о поддержке последнего в его стремлении выйти из-под протектората Османской империи. Когда же султан направляет против мятежного Крыма свой флот, около 80 казацких чаек, входящих с Босфора, начинают громить турецкое побережье. Горят города Буюк-Дере, Стению, Ени-Киой, Фарос... 3 дня казацкие чайки стояли и под Стамбулом, держа в страхе султанскую столицу. Польский король был бессилен как-то повлиять на этот временный военный союз между украинскими казаками и крымскими татарами и жаловался на «казацкий произвол» в письме большому канцлеру Литвы Льву Сапези. И всё же польской шляхте удалось интригами разрушить сотрудничество казаков и татар.

Но через некоторое время, несмотря на все запреты Польши проводить самостоятельную политику, казаки и татары восстанавливают военный союз. В 1628 г. О.О. Голуб отправляется в свой последний поход на Крым. 4-тысячный казацкий отряд прибывает морем в Кафу, где в окружении турецкого войска визиря Кантемира находился хан Шагин-Гирей. В битве на р. Сангир казаки побеждают турок, однако в бою вместе с гетманом М. Дорошенко погибает и бывший гетман, славный воин Олифер Голуб. Их с почестями похоронили в Кафе - очевидно, на греческом православном кладбище. Казачьему полковнику Голубу, который пал в бою, с саблей в руке, в то время было более 80 лет... Обещания поляков, данные казакам при жизни гетмана Сагайдачного, после его ухода в мир иной были сразу забыты. Казакам только казалось, что вернулись вольности. Крестьянин уходил на год-два в Запорожье, а возвращался в ранге «казака». Заводил хозяйство на землях, отданных магнатам, но считал себя свободным. Однако эти «вольности» были призрачными, и шляхта терпела их до поры до времени. Ситуация усугублялась и внезапным обострением религиозной напряжённости. Поляки не признавали православных иерархов «законными», продолжая гонения на церковь, захватывая храмы и имущество. В конце 1624 г. в Киеве войт Фёдор Ходыка и мещанин Сазон решили запечатать православные церкви. Митрополит Иов Борецкий сообщил об этом на Запорожье, и гетман Каленик поручил полковникам Якиму Чигринцу и Антону Лазаренко прийти на помощь православным монахам. Приказ полковники выполнили и уже в январе 1625 г. схватили Ходыку с его помощниками, а церкви распечатали.

Борецкий, как дальновидный политик, понимал, что всё это поляки ему не простят, поэтому по согласованию с казаками направил в Москву своё посольство с повинной за всё, что натворили в Смуту и просьбой взять Украйну вместе с запорожским войском под свою руку. Извинения за содеянное в прошлом царь принял, но в вопросе о подданстве Москва уклонилась. Воевать она ещё не могла. Пока послы пребывали у царя, на Украине уже всё было кончено. В 1625 г. казаки прислали своих делегатов в сейм с просьбой законодательно обеспечить права православных, приложили большой перечень беззаконий и обид. Однако в грубой форме получили отказ, да и сам факт обращения поляки сочли непростительной дерзостью. И тогда, уже в третий раз, вспыхнуло восстание под руководством Марка Жмайла. Ещё осенью 1624 г. в Приднепровье для «усмирения своевольных» казаков отправилось 33-х тыс. польское войско коронного гетмана Станислава Конецпольского. К такому повороту событий казаки готовы не были. Всего запорожское войско насчитывало к тому времени около 30 тыс. чел., но часть запорожцев ушла на море, другие разместились по городам, в частности, только в Каневе и Черкассах их в общей сложности насчитывалось до 5 тыс. С целью быстрейшего соединения с казаками из городков, гетман Жмайло принял решение пойти навстречу полякам, которые стали лагерем в 10 верстах ниже Крылева. По ту же сторону Днепра у р. Цыбульник расположился и казацкий лагерь, к которому со всех сторон стекались как простые крестьяне и мещане, так и запорожские казаки. Силы сторон, по - видимому, были примерно равны.

Продолжение следует в части  46                http://proza.ru/2019/09/12/1607