Ужас фамильного замка

Я вскочил, разбуженный громким воплем. Вопль этот был настолько пронзительным, что разнесся по всему замку. В одной ночной рубашке я побежал вниз по лестнице, не смотря под ноги. Навстречу мне медленно поднималась жена. Ее мертвенно-бледное лицо и пустой взгляд кого угодно могли напугать до потери пульса. Она прошла мимо, не обратив на меня никакого внимания.
Я вбежал в комнату слуг. Пожилая миссис Ричардс обнимала рыдающую взахлёб Джессику, а мистер Ричардс трясущимися руками пытался накапать в ложку успокоительное.
– Что случилось? – спросил я.
– Бедная Джессика проснулась и увидела перед собой вашу жену. Миссис Пэйл стояла над ней и смотрела прямо в лицо, пока Джессика спала.
Бедная девочка всё не унималась, и мне было чертовски её жаль. Я принес свои глубочайшие извинения слугам и порекомендовал закрывать на ночь дверь. Поднимаясь к себе в комнату, я размышлял о том, что мне делать дальше.
«Приглашу доктора, чтобы он засвидетельствовал тяжёлое душевное состояние моей жены. Тогда я смогу без её согласия продать замок. А если он не станет этого делать? Вдруг во время его визита Линде станет лучше? Такое ведь уже бывало. Может это из-за того, что яда оказалось мало? Если б я тогда не пролил часть на пол, возможно, сейчас бы у меня было одной проблемой меньше».
Я мельком заглянул в комнату Линды. Она танцевала под музыку, которая звучала в её голове. Раньше мы спали здесь вместе, но после её постоянных ночных приступов безумия я вынужден был переселиться в другую комнату. По ночам я слышал, как она в приступе ярости бьет посуду и мебель. Уснуть было невозможно.
Торговый агент со дня на день должен был приехать с документами на продажу замка и земли, на которой он стоит. В прошлый раз Линда ответила ему отказом, не желая расставаться с родным домом.
В этом замке она родилась, выросла, провела рано ушедших из жизни родителей в последний путь и долго жила одна, пока не встретила меня. Тогда я был на пути к тому, чтобы остаться без средств на существование, так что брак с одинокой, но состоятельной дамой, мог спасти моё положение. Ей нравились мои манеры, чувство юмора, да и в плане внешности у меня было преимущество по сравнению с местными холостяками. Не сказал бы, что ее угловатые черты лица и привычка тараторить без умолку обо всём на свете вызывали у меня восторг,  но на фоне её богатства всё это отходило на задний план. Мы быстро поженились, хотя, честно признаться, любви я не испытывал. Радость моя, к сожалению, была недолгой. Её родители оставили после себя кучу долгов, а управлять хозяйством она не умела. В итоге, как оказалось, я появился в её жизни именно в тот момент, когда она была на грани разорения. Внезапно объявившийся торговый агент предложил внушительную сумму за наше владение. Эти деньги позволили бы нам купить себе небольшой дом и без транжирства жить в нем до самой старости. Но, как я уже говорил, Линда была категорически против. Я попросил агента прийти еще раз через пару недель, надеясь за это время уговорить жену.
Сколько бы я ей не объяснял, каковы будут последствия ее отказа, она стояла на своем. Она будто жила в каком-то своем выдуманном мире, где деньги берутся из воздуха по одному твоему желанию. Мизерные капли симпатии к ней, что у меня были, мгновенно испарились, а ненависть и презрение росли в душе с каждым днем.
Я обратился к своему «деловому партнеру», с которым мы раньше проворачивали грязные дела, когда нужно было подзаработать. За горсть монет он дал мне яд, который отправил бы Линду в царство вечного сна.
– Вылей всё ей в еду или в бокал! – сказал он мне, вручая пузырёк с прозрачной жидкостью.
Тем же вечером, когда мы с женой собрались ужинать, пока никто не видит, я извлек пузырёк с ядом. Линда в это время с балкона любовалась закатом, как она обычно делала. Пробка в пузырьке, как назло, застряла намертво. Я схватился за нее зубами и рванул изо всех сил. Руки мои дрогнули – добрая половина яда пролилась на пол. Ругая себя последними словами, я вылил то, что осталось в ее бокал. Линда вернулась, и мы приступили к трапезе. Я старался не наблюдать за тем, как она пьет. От этого мое спокойствие казалось еще более фальшивым.
– Тебя что-то беспокоит, милый мой Вальтер? – обратилась она ко мне.
– Нет, дорогая, все хорошо, – ответил я и улыбнулся.
Жена уже допила всё, что было в бокале, и, похоже, вовсе не собиралась умирать.
– Может, заведем детей? – внезапно спросила она.
– Детей?
– Ну да. Я подумала, что жизнь наша коротка, и хотелось бы оставить все свое…
Вдруг Линда замолчала. Она замерла в одном положении с вилкой в руке. Было видно, как мышцы на ее лице напряглись, а глаза налились кровью. Внезапно она вскочила и, схватившись за голову, закричала так громко, что я чуть не лишился слуха. Все её лицо было искажено невыносимой болью. Она каталась по полу, крича и царапая себе лицо. Стискивая от боли челюсть, она сломала все зубы, и вместо рта у неё теперь была мерзкая кровавая дыра. На крик прибежали слуги. Мы вчетвером пытались держать Линду, чтобы она еще больше себе не навредила, но даже силой четырёх человек мы с трудом с ней справлялись. Она еще минуту извивалась в диких судорогах, а затем потеряла сознание. Я не спал всю ночь, дежуря у ее постели. В тот момент я уже сто раз пожалел о своем решении.
Утром Линда проснулась. На наши вопросы о своем самочувствии она либо не отвечала, либо ограничивалась «да» и «нет». Служанка Джессика побежала в город за доктором, а миссис Ричардс приготовила на завтрак моей жене кашу: все равно жевать ей было нечем. К визиту доктора Линда более-менее оживилась. Она гуляла по замку, иногда пританцовывая, как какая-нибудь балерина. Осмотрев ее, старый доктор (если его вообще можно так назвать) пришел к выводу, что это «обычный припадок от усталости», и вручил мне бутылочку с какой-то настойкой, которая якобы должна была оказать на жену тонизирующее действие.
День этот прошел спокойно. А ночью начался кошмар. Я проснулся посреди ночи, от того Линда рыдала, стоя перед зеркалом и разглядывая себя в свете лампы. Моя попытка её утешить обернулась тем, что она со злости разбила зеркало, а затем бросилась на меня с осколком в руке. Прибежавший мистер Ричардс еле оттащил её от меня. Я решил, что со следующей ночи буду спать в другой комнате, заперев дверь. На следующий день жена снова вела себя, как блаженная, гуляя по замку и танцуя.
Ночью я услышал, как поворачивается ручка двери в мою комнату. И хотя я знал, что дверь заперта, мне было страшно до смерти. Линда все сильнее дергала за ручку.
– Иди к себе в комнату! – крикнул я.
Линда на секунду затихла, а потом разразилась жутким хохотом. Она вскоре затихла, но я уверен, она стояла за дверью всю ночь. Подобное повторялось несколько дней. По ночам из ее комнаты доносился грохот и нечленораздельные звуки, а днём наступало «затишье».
После того, как Джессика проснулась в слезах, напуганная стоявшей над ней Линдой, слуги решили, что с них хватит, и на следующий день съехали без предупреждения и прощальной записки. Я остался наедине с безумной женой в пустом замке. Выносить это всё уже не было сил.
В день, когда началась сильная гроза, и всё небо заволокло тучами, Линда вышла под проливной дождь на балкон как обычно «полюбоваться закатом». Я стоял в ее комнате, наблюдая, как она мокнет под доджем. Отбросив в сторону все страхи и волнения, я подошел к ней сзади и изо всех сил толкнул в спину. Линда полетела с балкона, но успела рукой ухватиться за перила. Я поймал на себе её взгляд, полный изумления и страха. Я пытался разжать её пальцы, а жена визжала и еще сильнее старалась обхватить мокрые и скользкие перила. В конце концов, силы её покинули, и она с диким воплем полетела вниз, напоследок прокричав моё имя. Промокший насквозь, я упал на колени и заплакал. Наконец-то этот кошмар закончился. Как я потом всем рассказывал, она просто поскользнулась.
Через день пришел торговый агент, и сделка о продаже была заключена. Мы оба пожали друг другу руки, радуясь, что каждый добился своего. На полученные деньги я купил небольшой домик в городе, а на оставшиеся деньги можно было не работать всю оставшуюся жизнь. Я занимался домашних хозяйством, ибо праздный образ жизни был не для меня, и продавал овощи на рынке. Мне казалось, что всю оставшуюся жизнь я проживу в мире и спокойствии.
Как-то поздно ночью, возвращаясь домой из бара, я услышал за спиной шаги. Я обернулся, но в темноте невозможно было кого либо разглядеть.
– Кто здесь? – крикнул я.
Ответа не последовало. Я пошел дальше, и шаги последовали за мной, но уже быстрее. Я побежал. Тот другой последовал моему примеру. Дом был уже совсем рядом. Я забежал домой и захлопнул за собой дверь. За миг до того, как дверь закрылась, я мельком увидел костлявые руки тянущиеся ко мне из темноты. От ужаса на голове зашевелились волосы. Я прильнул к окну посмотреть, кто же стоит за дверью. Это была моя жена! Она терпеливо стояла и ждала, когда я выйду. Лицо ее было искажено леденящей душу улыбкой, в которой соединились ярость и предвкушение скорой расправы надо мной. Так она стояла всю ночь и весь следующий день, и еще следующую ночь. Когда-нибудь мне придется выйти, не могу же я вечно сидеть дома. Она не уйдет, пока не дождется, чтобы наказать меня за то, что я совершил.
Она и сейчас там стоит! Я нашел дома прочную верёвку. Думаю, балка под крышей меня выдержит.