Именем Космоса. Часть 1. Глава 26

Глава XXVI


Наверно, для человеческого сознания нет ничего страшнее, чем вид мёртвого, разбитого корабля в Открытом Космосе. Разве что погибшая планета.

Осторожно ступая по тёмной палубе, Майран, казалось бы, повидавший за свои девятнадцать лет всякое, невольно обмирал от неконтролируемого разумом ужаса. Капитан, шедший рядом, наверняка тоже испытывал нечто подобное, но лучше владел собой, и его шаг был уверенным и твёрдым.

Впрочем, корабль был не совсем мёртв. Гравитация – аварийная, полуторная – на нём сохранилась, значит, некоторые из приборов жизнеобеспечения функционировали. Вопрос заключался в том, не «сошли» ли они «с ума» при аварии, когда основной командующий центр был разрушен.

...Они приблизились к потерпевшему бедствие кораблю на максимальной скорости. Он обозначился на экранах дальнего обзора, и почти сразу его стало видно в аклет. Только тогда Капитан включил торможение и уже на излёте несколько раз обошёл его вокруг по спирали. Это был «я'нар» – четырёхместный скоростной корабль, какие использовались чаще всего в качестве такси. И, помня слова лаурки: «Пилот – малознакомый человек», Майран предположил, что и этот «янар» не был исключением.

Они остановились у люка, но как такового люка не было – вместо него в борту зияла чёрная пустота, он был начисто снесён, словно срезан вместе с частью борта при столкновении с каким-то космическим телом. Почему при столкновении не произошло мгновенного взрыва, можно было только гадать: или «янар» был в момент удара неподвижен, или у него была мощнейшая система защиты, отчего-то не сработавшая как надо.

Поскольку стыковка была невозможна, им пришлось прибортовать «Грозу» у места пролома.

Они подошли к двери в отсек управления, и Майран, хоть и знал, что им предстояло увидеть, замер на миг, не справившись с собой. Капитан тронул его за плечо, другой рукой отводя в это время в сторону дверь:

– Майран, время.

Но оба встали в проёме. Крохотная трещина в аклете, оставшаяся даже незамеченной при облёте, – и весь отсек управления стал подобен морозильной камере, слой сухого льда покрывал всё. В штурманском кресле, откинувшись в свободной позе, сидел воурианец. Поддавшись порыву, Майран стремительно шагнул к нему. Тут же оказавшись впереди, Капитан не пустил его.

– Здесь уже ничего не сделаешь. Надо искать живых, и побыстрее, раз у них нехватка воздуха.

Но сам он успел бросить короткий взгляд на открытое, без шлема, лицо пилота и, не зная, почему пытается защитить от страшного зрелища Майрана, заслонил от него пилота собой.

– Она говорила, где их искать?

– Упомянула о тесном, замкнутом помещении.

– Где, кроме отсека управления, могут быть установлены накорды?

– В каютах.

– Ещё?

– Всё.

– Кают, если не ошибаюсь, две?

– Да, верхняя и нижняя.

– Давай вниз.

– Почему?

– В верхней пробоина.

Майран ощутил мимолётную досаду на себя: осматривали «янар» они оба, а пробоину заметил один Капитан.

Они подошли к огороженному изящными перильцами люку в каюту (люк в другие нижние помещения находился за отсеком управления и был теперь бесполезен, борт был снесён именно там). Майран топнул с досады, Капитан ударил кулаком о кулак. Если у живых, находящихся в каюте, не были пристёгнуты шлемы, открывать люк было нельзя.

Капитан распрямился и посмотрел на Майрана.

– Могут они быть где-то, кроме каюты?

– Накорд не перенесёшь, он вмонтирован. Но если говорить прямо, меня смущает, Капитан, близость разлома к этой каюте, слишком невероятно, чтобы её не задело. Вы уверены, что верхнюю каюту разбило до того, как лаурка выходила в эфир, а не после?

Капитан резко развернулся.

– Пойдём проверим.

Они стремительно пересекли отсек управления, Капитан упёрся плечом в люк верхней каюты, тот не поддался. Майран навалился рядом и, хоть уже понял, что дело в «чокнутой» автоматике, сказал всё-таки:

– Но каюта разбита! Люк должен быть свободен. Это нижний, если цел, перекрыт!

Капитан хмыкнул, он не любил пустых слов.

– В общем, так. На «Грозе» трос. Один из нас выходит за борт, подходит к иллюминатору этой каюты, бластером добивает, если надо, креанит и проводит осмотр каюты. Заодно, если хватит троса, пытается через иллюминатор заглянуть в нижнюю каюту и оценить обстановку. Другой остаётся здесь, оценивает состояние систем «янара» и, если это не грозит уничтожением кораблю, отключает или доламывает автоматику. Надо снять гравитацию. Раз их придавило, то лучше невесомость.

Они посмотрели друг на друга, каждый оценивая в душе, с чем он справится лучше. С техникой виртуозно управлялись оба, найти трос было легко, а выход в Открытый Космос – азы для обоих. Но Капитан, ощущавший на погибшем корабле острое давление на психику, понимал, что Майран испытывает это чувство во много раз острее, и ему не хотелось оставлять его в отсеке управления одного. Тем более рядом с телом мёртвого пилота. Ужас был безосновательный, но от этого не менее тяжёлый, справиться с которым психике было трудно.

– Трос в нижнем ящике встроенного шкафа слева от переходника, – не дав Майрану высказать своё мнение, распорядился Капитан.

Мгновение Майран смотрел в лицо Капитана, не зная, правильно ли понял мотивы его решения, и ответил:

– Да, Капитан.



Верхняя каюта оказалась пуста; чтобы добраться до нижней (её иллюминатор находился с противоположного борта), не хватило длины троса; а уничтожить автоматику или хотя бы отключить гравитацию было невозможно из-за угрозы взрыва энергетической сети, а через неё – топливных баков, единственных источников энергии любого корабля.

Капитан и Майран встретились через двадцать минут в отсеке управления, оба недовольные потраченным временем и полученным результатом.

– Один положительный результат у нас есть, – констатировал Капитан. – Теперь мы точно знаем, что лаурка с сыном в нижней каюте, а значит, если у них ещё есть воздух, живы.

– Но мы не можем добраться до них, – сказал Майран. – Даже если мы выжжем этот проклятый люк – мы только убьём их. Мы никак не подстыкуем и даже не прибортуем «Грозу» к этому внутреннему люку, а значит, хоть мы и здесь, помочь им мы бессильны.

– А с чего ты взял, что синтезатор в каюте не работает?

– Она говорила, что трудно дышать, и, когда... осмотрелась, пришла к такому выводу.

– Что значит «осмотрелась»?

– Это что-то вроде... медитации, что ли, на это способны в исключительных случаях лаурки.

– И ошибка, конечно, невозможна?

Уловив в тоне Капитана сарказм, Майран ответил резко:

– Маловероятна. Но даже если синтезатор цел, они могут за это время семь раз умереть от ран, или она, не дождавшись помощи и отчаявшись, отдаст свою энергию сыну и погибнет сама.

Капитан как-то странно взглянул на Майрана.

– Что ж, она мать, но она лаурка.

– То есть, Капитан?

Капитан прищурился, в темноте чуть приметно блеснули его глаза.

– Не важно. Итак, варианты решения?

– Худший – цепляем «янар» и на всём ходу тащим на ближайшую базу.

– Четыре часа! Они остынуть успеют.

– Тогда навстречу Спасателям. Они должны идти сюда с ближайшего Маяка.

– Есть риск разминуться. Разве что... На «Грозе» я видел хороший прочный шланг; провести его с «Грозы» в каюту...

Майран с первых же слов уловил идею.

– Конечно! И подавать им воздух до прихода Спасателей или пока не придумаем что-нибудь получше мы сами! Вот только... как подсоединить шланг к каюте, чтобы не случилось разгерметизации? Это трудно.

– Трудно, – подтвердил Капитан.

– Капитан, но ведь можно... – начал было Майран и умолк.

– Что? – спросил Капитан нетерпеливо.

– Можно то же самое сделать без шланга. Прибортовать «Грозу» к иллюминатору каюты и выжечь бластерами креанит. Если в каюте вакуум, «Грозе» это никак не повредит.

– А что, Майран, достать их через иллюминатор мы не сможем?

– Разве что ребёнка, если он сможет сам выбраться. Иллюминатор в нижней каюте маленький, я не пролезу, вы – тем более. А расширить проём можно только паллером, а им сами знаете какая температура.

– Да и нет его у нас.

Майран кивнул, хмуро глядя себе под ноги.

– Есть, правда, кое-что другое...

Со вспыхнувшей разом надеждой Майран вскинул голову:

– Что?

– У меня с собой сиогу'л. Но он разобран, а на его монтаж и установку надо хотя бы пару часов и три-четыре помощника покрепче.

– Мы справимся!

Отвернувшись, Капитан криво усмехнулся в темноте. Если появился шанс, хоть мизерный, Майран разобьётся, но сделает невозможное. А вот в своих силах Даргол уверен не был. Вместо того чтобы заживать, его рана в груди, похоже, медленно прогрессировала, и даже сейчас, без особой физической нагрузки, его буквально качало от слабости и дурноты. Такую трудоёмкую работу, как установка сиогула – вдвоём! – ему не осилить.

Фарите была права, когда советовала ему обратиться к медикологам, но у него такой возможности не было и не могло быть. Отдать себя, бессознательного, в руки медиколога-пирата? Чем это кончится, можно не говорить. Лететь к медикологам в цивилизацию? Смешно и подумать. А сам он был почти не знаком с медикологией, он привык, что на нём всегда всё заживало в считанные дни. Впрочем, у него с собой была упаковка нормализаторов. Как бы неприязненно ни относился к ним Даргол, сейчас они могли хоть в какой-то мере поддержать его. Но потом, истощив окончательно свой организм, он выйдет из строя по крайней мере на несколько суток, и Терция на это время останется без главаря.

Интересно, чем всё-таки эта его болезнь закончится? Он одолеет её – или?.. Уж лучше в Открытый Космос и шлем долой – Космос всегда его примет...



– А что если прибортоваться и оттащить их не на какую-то базу, а на Терцию? – развернувшись с креслом от пульта «Грозы», где готовился к перебортовке, спросил Капитан. – Это значительно ближе.

Майран, сам не зная толком для чего рывшийся в ящике, где был упакован шланг, тоже обернулся.

– Лаурков – на Терцию? – сказал он почти с испугом. – Что там с ними будет?

– Будет то, что я решу!

«А что вы решите?» – мысленно спросил Майран. И возразил:

– Вы уверены, что мы их довезём? Мы не знаем даже, живы ли они сейчас.

– Ладно, – не стал спорить Капитан, поворачиваясь к пульту.

Майран снова почти с головой залез в ящик и вдруг вынырнул оттуда с куском сложенного в несколько раз плотного гибкого материала.

– Капитан! Шланг-то с «юбкой»! Вместо того чтобы прибортовываться, мы можем подвести шланг хоть к тому же иллюминатору, в его конец вложить взрывпакет и загерметизировать всё это «юбкой» пошире, чтобы её не повредило взрывом!

Капитан заинтересованно оторвался от расчётов.

– Думаешь, это будет быстрее или безопаснее?

– Быстрее – едва ли... – неопределённо протянул Майран.

– И безопаснее вряд ли, – усмехнулся Капитан. – Так в чём же всё-таки дело?

– Совершенно точно, что это безопаснее.

– Не подрассчитаешь мощность взрывпакета – и разнесёт твою «юбку» в куски. И каюту разгерметизируем.

– Может, и так, Капитан. Но мы кое о чём не подумали.

– О чём? – резко спросил Капитан.

– Если мы прибортуемся и разобьём иллюминатор, мы не сможем установить сиогул: для этого надо выходить в Открытый Космос.

– Ч-чёрт... – пробормотал Капитан. И спросил: – А ты что, имел дело с сиогулами?

Майран ахнул в душе. Сиогулы они изучали в Гепарде. Установка была секретной.

– Читал что-то... – ответил он как мог ровнее, стараясь не перемениться в лице. – И с пиратами, кто имел с ними дело, общался. Так я не прав?

– Ты прав, – ответил Капитан задумчиво.

– Да и... – Майран помялся. – Здесь ещё другое. Скоро выйдет тот минимум времени, который нужен исследователю, чтобы сюда добраться. Если он подлетит и увидит, что мы прибортовались – он взорвёт нас с ходу и со своей точки зрения будет прав.

– Я говорил, надо его подбить!

– Да ведь он – рабочая сила! Когда разберётся, что к чему, поможет установить сиогул.

– Не нравится мне это... – проворчал Капитан. – То лаурки, то исследователь в помощники. Испепелит он нас и будет думать, что прав.

– Люди в беде объединяются, Капитан.

– Что-то я такого не видел. Но ты же не знал про сиогул?

– Откуда, Капитан? Но что помощь может понадобиться – думал, конечно.

– Ясно.

Капитан встал.

– Давай побыстрее со взрывпакетом, да я отключу на «Грозе» гравитацию. Иначе шланг не вытащить – слишком тяжёлый.



Они извлекли шланг, пустой ящик столкнули в трюм, чтобы не мешался, шланг осторожно вывели в переходник. Надеясь сэкономить силы и подольше продержаться без нормализаторов, Капитан распорядился:

– За борт выходишь ты, пристегнись получше. Я помогу подсоединить шланг к «Грозе» и вернусь – постараюсь подвести её поближе к «янару» и подержу так. А ты там управляйся.

Шланг подсоединили к «Грозе» быстро, а вот с подсоединением к «янару» пришлось повозиться. Толстый конец шланга уходил из рук то в одну, то в другую сторону, зацепиться на борту «янара», чтобы подтянуть к себе непослушный конец, было не за что. Вдвоём управиться было бы легче, но помощника не было.

За этим занятием их и застал подоспевший наконец исследователь. Остановившись круто, словно ему грозило столкновение, он нырнул под прикрытие обломка «янара» и несколько минут со всё возрастающим недоумением наблюдал за работой пиратов. Капитан, сидевший у пульта «Грозы» и по мере сил пытавшийся помочь Майрану, старания которого начинали уже казаться безнадёжными, тогда как драгоценное время уходило впустую, наконец не выдержал. Он включил накорд и вышел с исследователем на связь.

– Ну что, будешь отсиживаться в щели, словно некое насекомое, или всё-таки отважишься помочь?

– Это ты, пират? – изумлённо выдохнул исследователь.

– Я.

– Что... это что значит?

– Это значит, что ты остолоп и в Космосе оказался по ошибке, раз не умеешь схватывать на лету. Или помогай – или убирайся к чёрту, пока я всё-таки не подбил тебя!

Последовала пауза.

– Где тот... который обещал помочь? Не подоспел или...

– Болтается у иллюминатора! – рявкнул Капитан. – И либо ты ему сейчас поможешь – либо... – и Капитан в сердцах выдал оторопевшему исследователю целую тираду в тех выражениях, в каких никогда не позволял себе говорить даже с пиратами.

Ещё мгновение исследователь молчал. Ситуация, свидетелем которой он оказался, была слишком невозможна, чтобы он мог сразу поверить своим глазам. Если бы он застал их за мародёрством – всё было бы понятно, но так? Разобраться, в чём тут подвох, он не мог.

– Хорошо, – сквозь зубы процедил он. – Если вы в самом деле пытаетесь их спасти – я готов помогать не то что пиратам, самому дьяволу. Но если только я почувствую, что спасение вы готовы обратить во зло, видит Великий Космос, я пристрелю вас обоих или сколько вас там на вашем корабле!

– Идёт, – усмехнулся Капитан.

– Я прибортую «Ильшат» к «янару». Передай своему, пусть передохнёт две минуты, и я помогу. Но смотри, негодяй...

– Да хватит, наконец, – устало поморщился Капитан. – Всё уже сказано.

Увидев надвигающийся на «янар» корабль, Майран едва не запел от радости. Смысл работы исследователь ухватил сразу; через шлемофоны они на удивление быстро договорились о совместных действиях. Ухватившись одной рукой за Майрана, исследователь обрубил свой трос почти у самого пояса и приклеил себя за обрубок к обшивке «янара» клеем, входившим в комплект к «юбке». Майран поймал конец шланга, исследователь за трос подтянул его вместе со шлангом к себе. Вдвоём они приладили к иллюминатору шланг, «юбку» и взрывпакет, который должен был разбить креанит. Последовала минута страшного ожидания и бездействия, затем корпус «янара» вздрогнул. «Юбка» осталась цела и герметична.

– Есть, Капитан! – закричал Майран радостно. – Включайте подачу воздуха!

– Включаю, – словно не волновался за результат вместе с ними, ровно отозвался Капитан. – Возвращайтесь на «Грозу», пора заняться сиогулом. Майран, не глянул в иллюминатор, что там с ними?

– В каюте темно и полный погром. Я включал на шлеме видимость на полную мощность – всё равно ничего не понятно.

– Ладно, жду.

Снова обрубив лучом бластера трос у исследователя за спиной, Майран ухватил его за руку.

– Держись за меня, – сказал он.

Исследователь ухватился за пояс его скафандра. Перехватываясь руками по своему тросу, Майран добрался до открытого настежь люка «Грозы».

– Давай.

И помог исследователю забраться в переходник. Укрепившись там, исследователь подал руку Майрану и втащил внутрь. Вместе они подобрали трос. Внешний люк закрылся. Начался процесс обогрева переходника, и вскоре внутренний люк открылся.

Держа руку на рукояти бластера, исследователь вошёл за Майраном в отсек управления. Капитан обернулся к ним, Майран снял шлем, исследователь сделал то же самое.



Этого не ожидал никто.

Выхватив бластер, исследователь отступил к переходнику.

– Ты, – сказал Майран тихо.

– Ты... – прошептал исследователь потрясённо и глянул на Капитана. – А ты главарь – Капитан! Нас приводили к тебе на переговоры с Тивером.

Это был исследователь, который в переходнике катера при обмене шепнул Майрану: «Иди, ошибка природы и Космоса, я с тобой ещё встречусь...»

Встретились.

Исследователь вскинул бластер к плечу.

– Без глупостей! – резко сказал Капитан. – Пусть я главарь, а он – мой подчинённый. Разве от этого двое в каюте перестали нуждаться в помощи?

– А ты правда готов её оказать? – спросил исследователь со вновь вспыхнувшим сомнением.

– Да, если ты намерен помочь! – ответил Майран. – Сиогул вдвоём не установить.

Снова посмотрев в их лица, исследователь решительно вернул бластер в кобуру.

– Я от своих слов – не отказываюсь.



Сиогул, бывший у Капитана, оказался современной установкой, регулировавшейся до нужного диаметра. Монтировать его стали в переходнике у внешнего люка.

Когда Майран и исследователь возвращались на «Грозу», Капитан сделал себе первую инъекцию нормализатора. Теперь он торопился и подгонял своих помощников, зная, что действия нормализатора хватит в его состоянии ненадолго. Майран, привыкший к его манере, повиновался легко, исследователь морщился и скрипел зубами, но, поскольку видел, что указания правильные, молчал. Лишь однажды, когда Капитан отлучился непонятно зачем в каюту, сказал Майрану:

– Мы же для него не люди, а роботы для обслуги!

Майран усмехнулся:

– А ты хочешь, чтобы вместо приказов тебе выдавали халву?

Исследователь презрительно фыркнул, и Майран снова чуть усмехнулся в душе. Странно, но ещё недавно он изнемогал, если его считали негодяем и смотрели косо, а сейчас фырканье исследователя скорее забавляло, чем задевало его, и он искренне веселился бы над таким к себе отношением, если б момент не был настолько напряжённым. Но мучительный страх за жизнь лаурков и трудная работа не располагали к особому веселью. Впрочем, взглянув в какой-то момент на сложившуюся ситуацию со стороны, он только подивился себе: «Неужели я всё-таки сросся с ролью пирата?» И понял, что нет, не сросся. На ограблениях сносить ненавидящие взгляды пленных было по-прежнему тяжело. Просто сейчас ситуация была иной. Они с исследователем действовали заодно, и работа их была во благо.

Но поведение Капитана всё больше настораживало Майрана. То, что он торопился, было понятно – от их скорости зависела жизнь запертых в каюте людей, но то, что действовал он словно через силу, заставляло тревожиться. Неужели ему всё-таки неприятна взятая на себя роль спасателя? Но он мог не согласиться – что ему негодование Майрана? Кому он подчиняется, кроме необходимости и своего решения! Но ведь взялся же! Или болеет? Всё ещё после того ранения? Больше двух недель – нет! Или ему ещё раз досталось где-то? Ему, до недавних пор, казалось, вообще неуязвимому?

Наконец с установкой было покончено, осталось подвести энергетические кабели, и это дело, не в пример более лёгкое, позволило всем троим перевести дух. Распрямившись от рубильника, подключением которого занимался, Майран с изумлением обнаружил, что работают они всего пятьдесят минут, а работа их фактически закончена. Меньше чем за час они сделали втроём то, что у хорошей бригады занимало около двух часов. Он оглянулся на исследователя и склонился к нему поближе:

– Вот что значит хорошее руководство, – прошептал он, указывая на часы. – Сначала разберись, потом выноси оценку, понял?

Исследователь ничего не понял, он не был знаком с тонкостями установки сиогулов. Но спохватился, кто перед ним, и прошептал в ответ:

– Ещё вопрос, что будет дальше. Оценку – не оценку, а приговор я вынести всегда успею.

– Палач, – хмыкнул Майран. Ему нельзя было выходить из образа пирата.

Тем временем Капитан закончил заливку соединений изоляцией и обернулся:

– Готовы?

Майран и исследователь окинули последним оценивающим взглядом результат проделанной работы, и Майран ответил:

– Да, Капитан.

– Давайте за пульт.

Сесть в кресло после напряжённой работы было таким облегчением, что Майран едва сдержал стон. Но расслабиться Капитан ему не дал. Чувствуя, что действие второго нормализатора подходит к концу, он приказал:

– Прибортовку будешь производить ты.

Он снова ушёл в каюту, прикрыл за собой дверь и в изнеможении привалился к стене. Поразительно, как ненадолго хватало ему одной инъекции – хоть это и понятно. Он был истощён болезнью, а работу выполнял тяжёлую, что сокращало, если не сказать сводило на нет, действие нормализаторов.

Расстегнув скафандр и стянув его с плеча, он вынул впрыскиватель. Итак, если больше не будет серьёзной физической нагрузки, у него в запасе ещё около восьми часов. Потом начнётся реакция. Он чувствовал, что действие нормализатора уже сейчас воспринимается им слабее, чем при первом введении. Значит, времени у него совсем мало. Успеть бы вернуться на Терцию!

Интересно, живы ещё эти лаурки? Ведь досадно же будет, если столько усилий – и впустую. Тем более там ребёнок... Впрочем, ребёнка она спасёт. Есть же такие матери... Хотя она лаурка. А мать Майрана? Разве, окажись в подобной ситуации у неё возможность, она поступила бы иначе?..

...Осторожно, чтобы нигде не передавить шланг воздухоподачи, Майран подвёл «Грозу» к «янару», развернулся переходником с сиогулом к иллюминатору. Размеров нижней каюты «янара» он не знал, и так было точнее, чтобы не промахнуться и вместо каюты не вскрыть соседнее помещение – или, ещё хлеще, не угодить на переборку между ними. Осталось надёжно прибортоваться – всё, теперь шланг будет передавлен и, скорее всего, повреждён, и воздухоподача прекратится. Если они нигде не ошиблись с сиогулом – то на несколько минут. Если напортачили...

– Великий Космос, помоги... мне – и тем, кто в каюте, – в напряжении прошептал Майран и прибортовался. На пульте зажёгся сигнал о полном нарушении подачи воздуха по новому каналу – Майран протянул руку и выключил его.

– Давай к рубильнику! – скомандовал он исследователю.

Тот стремительно поднялся, но в переходнике у рубильника уже стоял Капитан, почти всё это время наблюдавший за действиями Майрана. Он включил рубильник сам, внутренний люк «Грозы» закрылся, внешний отошёл в сторону, и на открывшейся взгляду части борта «янара» с иллюминатором накалился огненный круг. Капитан не шевельнулся, в скафандре и шлеме ему нечего было опасаться высокой температуры. Другое дело тем, кто в каюте, – если они находятся сколько-то близко к разрезаемому борту. Но попасть в каюту иначе было нельзя, риск был многократен, но неизбежен.

Прошла минута, другая, третья...

– Ну что там, Капитан? – спросил Майран по шлемофону. За спешкой они не провели видеокамер в переходник к сиогулу.

– Нормально, – коротко сказал Даргол, чувствуя, как от напряжения у него покалывает ладони.

В этот момент по обоим кораблям прошла короткая дрожь, вырезанная часть борта вдвинулась в переходник «Грозы» и, подобно люку, ушла в ту же сторону. Датчик атмосферы на рукаве скафандра у Даргола показал норму – вокруг был воздух.

– Готово! Открывай люк! – приказал Даргол и, включив на шлеме «ночное видение», вошёл в образовавшийся проём диаметром чуть меньше люка «Грозы». Внутренний люк за его спиной не открылся, а буквально отлетел в сторону, и рядом оказались сначала исследователь, а мгновением позже Майран.

Волна тёплого воздуха с силой ударила им навстречу – давление на «янаре» было гораздо выше, чем на «Грозе», а нагрелся воздух от сиогула. На «Грозе» включились датчики, возвращающие к норме атмосферный режим корабля.

В каюте был погром. В момент аварии обвалилась часть переборки, со стороны которой произошёл удар, и вся эта масса, включая обломки встроенной мебели, была придавлена книзу аварийной полуторной гравитацией.

– Есть здесь живые? – спросил исследователь. Его голос прозвучал в шлемофонах взволнованно и громко, и, словно по команде – хоть делать этого не следовало, – Майран и Капитан сняли шлемы. Видимость без шлемов стала в кромешной тьме нулевой, но зато их голоса можно стало услышать тем, кто был в каюте.

– Где вы? – спросил Майран.

Раздался стон, и хрупкий голос произнёс по-лауркски:

– Иэ'н-терра'ок! (Спасибо за всё (что пришли, помогли, находитесь рядом), тут мама (не слышу её, не ориентируюсь в пространстве)).

Все трое подались на голос, перебираясь через обломки под ногами. Майран спросил:

– Ка'дэбо? (Она помогала тебе (энергетической помощью), если так, откуда, с какой стороны шла помощь (энергия)?)

– Куэ' (не знаю, отовсюду, очень плохо), – отозвался ребёнок. Он выдыхал слова с трудом. В темноте отчётливо было слышно его хриплое, с присвистом, как во время приступа астмы, дыхание.

– Вон он! Да наденьте же, к дьяволу, шлемы! – в сердцах сказал исследователь. – Что он говорит?

– Что надо искать его мать, – ответил Майран, и, понимая правильность требования исследователя, опустил на голову шлем, но пристёгивать не стал, чувствуя, что находящемуся между жизнью и смертью ребёнку легче слышать живой человеческий голос, а не идущий из переговорного устройства. На энергетическом уровне чуткому лаурку так было легче.

Ребёнок лежал на обрушившейся крышке нала на полу, заваленный обломками. Он смог высвободить руку и ею, как видно, убрал крошево с головы и лица. Но сдвинуться с места ему не давал тяжёлый обломок переборки, рухнувший ему на спину и придавивший острым углом с рваными отогнутыми краями.

Капитан и исследователь, не сговариваясь, разом взялись за обломок с двух сторон.

– Осторожнее! – сказал Майран. – Удар – по спине. Как бы у него не был повреждён позвоночник!

Обломок подняли, отбросили в сторону, стали торопливо откапывать ребёнка из-под слоёв крошева.

– Тогда нельзя его шевелить, – произнёс Капитан. – Перенесём его на крышке нала.

Он склонился над ребёнком и взялся за крышку, но, ощутив избавление от непомерной тяжести, ребёнок тут же извернулся и тонкими ручонками обхватил Даргола за шею. За несколько часов он натерпелся ужасов в разрушенной каюте и теперь вцепился в пришедшего на помощь человека судорожной хваткой. Он не издал больше ни звука, но его лицо с расширенными глазами оказалось рядом с лицом Даргола. Даргол оглянулся на Майрана, не зная, что теперь делать – то ли поднимать и нести ребёнка на руках, то ли попытаться уложить его обратно.

– Он должен быть в скафандре, несите, – понял его Майран.

Скафандр амортизировал любые удары, и, в сущности, повреждений быть не могло, те слова сорвались у Майрана скорее от волнения – он не успел подумать.

Даргол поднял ребёнка на руки и вынес, лёгкого, в переходник.

– Ка'мо! – хрипло воскликнул ребёнок (не уносите от мамы, найдите маму, не разлучайте!)

Даргол не знал этого слова, но интонацию понял и сказал как можно мягче на космолингве:

– Мы спасём её, не бойся, малыш...

Но, увидев ребёнка на свету, сказал в шлемофон:

– Майран! На нём нет скафандра!

Майран выскочил из каюты следом за Капитаном, взглянул.

– Значит, она тоже... Теперь всё равно уж несите и укладывайте осторожно на твёрдое. Уговорите не двигаться!

И, полагаясь на Капитана, снова скрылся в каюте. Если женщина тоже была без скафандра – ей досталось не меньше, чем сыну, а если она поддерживала его своей энергией, то шансов найти её живой практически не оставалось.

Они обнаружили лаурку на втором нале, который отчего-то выдержал удар. Её завалило обломками почти полностью. Мать лежала, как и сын, ничком, протянув руки на столик с шепчущим накордом, и была неподвижна. Майран сдёрнул с себя перчатку и схватил её за руку, пытаясь найти пульс, рука была холодна, и пульс не прощупывался.

– Великий Космос, как её откапывать? – ужаснулся исследователь.

Он высказал вслух перепуганную мысль Майрана, и тот промолчал. Откапывать – одно, как промывать раны, как проводить восстанавливающую терапию, если вся она буквально смята острой, ранящей тяжестью?

Да жива ли она?

Подсунув ладонь под голову женщины, Майран попытался найти артерию на её горле. Пульса не было. Тело казалось холодным, но не остывшим.

«Звёзды! Неужели она умерла, пока мы копались наверху «янара»? – ужаснулся Майран. – Пока мы – из-за меня! – теряли время?!»

– Начали! – скомандовал исследователь.

Изредка обмениваясь короткими репликами, они принялись освобождать её тело из-под завала. Она не подавала признаков жизни, и чем дальше, тем сильнее нервничал Майран. Наконец её можно стало поднять.

– Тоже попробуем на крышке? – спросил исследователь.

В скафандре она или нет, в темноте было непонятно.

– Да, давай, – согласился Майран.

Не сговариваясь, оба достали бластеры и отрезали, придерживая каждый со своей стороны, крышку от стены и опор.

Вскоре они внесли женщину в отсек управления «Грозы», положили на откидное сиденье. Нести её в каюту Майран не разрешил – она была в ужасном состоянии, и её сыну такое зрелище было ни к чему.

– Нужна аптечка, – сказал Майран в шлемофон.

На мгновение повисла тишина. Первым из каюты ответил Капитан:

– У меня на «Грозе» нет ничего, кроме пары картриджей нормализатора.

– У меня есть кое-что... – проговорил исследователь, его голос прозвучал смущённо. – Но, боюсь, там мало что нужного... на этот случай.

Это говорил человек, отправившийся работать в Космос, в пиратский район, в одиночку!

– А на какой случай у тебя там... много? – зло спросил Майран. На его «Сине» всегда был полный медикологический комплект.

– Сейчас принесу, – ответил исследователь хмуро.

– Принесёшь? – едко спросил Капитан. – Лежи, малыш, – мягко обратился он к ребёнку, – я сейчас вернусь, узнаю, что с мамой.

Понимал ребёнок космолингв или нет, но остаться один он, как видно, согласился, потому что через мгновение Капитан появился в отсеке управления и плотно прикрыл за собой дверь, снял шлем, отключая попутно шлемофон.

– Ты даже знаешь, как попасть сейчас на твой корабль?

– Так что делать? – огрызнулся исследователь, запоздало сообразив, что к переходнику подсоединён сейчас «янар», а другого выхода с «Грозы» нет.

– Разбирать сиогул? – спросил Майран осторожно.

Сиогул был установкой дорогой и редкой у пиратов, и решить его судьбу мог только Капитан.

– К чёрту вас всех, – выдохнул Капитан устало.

Он прошёл к пульту, сел и задраил внутренний люк «Грозы». Резким рывком оторвал её от «янара», не заботясь о сиогуле и вырезанном куске борта, оставшемся у «Грозы» в переходнике. Так же решительно, резкими, точными движениями он подстыковал «Грозу» к «Ильшату» исследователя и, отперев люки, скомандовал:

– Быстро неси, что там у тебя есть.

Он встал и, не прибавив ни слова, вернулся в каюту.