Об отношении к земле

На снимке "узкие гряды" Митлайдера из собственного опыта



Давным-давно, ещё в прошлой счастливой жизни, я раз и навсегда определился в своём отношении к земле. Попробую объяснить, в чём тут дело, самым простым языком, чтобы любому случайному читателю всё стало понятно.

В голову упрямо лезет параллель между растениями и детьми.
Казалось бы, что между ними общего, кроме расхожего выражения «дети – цветы нашей жизни». Детей можно выращивать в любых условиях: в неблагополучных семьях, где родители – алкоголики. Они вырастут в грязных и душных городах или в умирающей русской деревне, в голодной и полуголой Африке или в белозубо улыбающейся и богатой Америке, в демократическом или фашистском обществе, у «зомбоящика» с идиотскими мультфильмами в провинциальном городе или в культурном центре страны среди памятников и музеев. В любом варианте что-то из них получится: малолетний преступник или студент-очкарик, румяный пэтэушник или вождь племени людоедов, «офисный планктон» или агрессивный футбольный фанат, интеллигент или узколобый националист-питекантроп с бейсбольной битой.

Растения тоже можно вырастить где угодно: на тучном чернозёме или на голом песке, на субстрате из базальтового волокна в питательном растворе или по технологии аэропоники – в питательном «тумане». И тоже что-нибудь вырастет. Но всё-таки конечный результат зависит от условий выращивания, как детей, так и растений.
В здоровом обществе вырастают, в большинстве своём, полноценные детишки.
В максимально естественных условиях – здоровые растения.
Если в том и другом процессе считать главным создание благоприятных условий для развития, то, наверное, это будет правильнее, чем придумывать новые лекарства для больных детей или новые ядохимикаты для защиты растений.

Я бы выделил два основных направления, связанных с отношением к земле-матушке:

Землепользование, в котором земля рассматривается как некий механически обработанный плодородный субстрат, из которого растения высасывают корнями необходимые для жизни вещества, внесённые человеком в определённых пропорциях. При таком подходе земля вообще может использоваться всего лишь как твёрдая и ровная поверхность для размещения технологического оборудования для выращивания растений. А «отработанная» земля может просто выбрасываться после использования, как это происходит на тепличных комбинатах.

Земледелие, при котором почвенный слой рассматривается как сложная и динамически развивающаяся экосистема, питающая растения всем необходимым для жизни с помощью природных симбиотических связей между корнями растения и бактериями (бактериориза), корнями растения и грибами (микориза). При таком подходе речь идёт в первую очередь об интенсивной биотехнологии почвообразования, которая позволяет полностью раскрыть биологический потенциал тех или иных сортов растений, то есть получить максимально возможный урожай при одновременном повышении плодородия почвенного слоя.    

О первом варианте, при котором земля превращается в более или менее ухоженную проститутку, я говорить не хочу.
О втором разговор получится долгим, но, надеюсь, не нудным.

Начну с того, что ни одному человеку, даже отъявленному горожанину, выросшему на голом асфальте, никогда не приходит в голову мысль посетить сокровенное грибное местечко в лесу, прихватив с собой штыковую лопату и мешок минеральных удобрений.
Чтобы быстренько набрать корзинку боровиков, а потом тщательно перекопать любимое место и усыпать его нужным количеством суперфосфата, натриевой селитры и калийно-магниевого удобрения – для дальнейшего повышения урожайности белых грибов.
Почему мы всего этого не делаем?

Потому что нам с детства вдолбили в голову: подземная грибница – хрупкая система, которую легко повредить. И мы аккуратнейшим образом срезаем или «выкручиваем» плодовые тела грибницы – сами грибы. В надежде на то, что от нашего вмешательства ничего в будущем в худшую сторону не изменится, и мы будем из года в год пользоваться этим даром природы.

Куда же деваются эти полезные и правильные мысли, когда мы приходим на свой огород или в сад с той же лопатой и набором минеральных удобрений?
Почему мы думаем, что в почвенный слой на огороде или в саду можно смело лезть стальным шанцевым инструментом и от этого будет польза?
Почему мы собственноручно превращаем живую и сложнейшую экосистему почвенного слоя в безжизненный субстрат?
При этом мы утираем трудовой пот и чувствуем себя матёрыми земледельцами.

В дикой природе подобным свинством отличаются, пожалуй, только кабаны, которые легко превращают сложные луговые сообщества трав в труднопроходимые ландшафты, состоящие из рытвин, покрытых жалкой и однообразной растительностью. Испоганив цветущий луг, они уходят на новые места и назад возвращаются крайне редко – жрать больше нечего.

Что же происходит в природе, если в её жизнь не вмешиваются лесорубы, трелёвочные тракторы, агрономы с мощной техникой, производители минеральных удобрений и ядохимикатов, и безумные политики, поднимающие целину?

А в природе идёт непрерывный процесс естественного почвообразования, в котором принимают участие несметные количества червей и букашек, тысячи видов бактерий и грибов. Общий вес этих существ значительно превышает вес всего человечества вместе с его вонючими городами, египетскими пирамидами, тракторами «Беларусь», ракетами «Булава» и прочим хозяйством.

Но великая армия природных почвостроителей терпит поражение везде, где появляется наш брат – двуногая и почти безмозглая тварь. Поля превращаются в некий субстрат, на котором мы пытаемся вырастить еду с помощью могучей техники и химических препаратов. Но сделать это становится всё труднее. И нужно всё больше удобрений и ядохимикатов, чтобы окончательно побороть проклятую природу, от которой не положено ждать милостей.

Однако отвлечёмся от осмысления глобальных процессов и вернёмся на свой маленький участок, где можно действовать локально.
Вопрос: как действовать? В каком направлении?
Рассмотрим две крайности без многочисленных промежуточных вариантов.

Если нам не нужны микроскопические союзники – бактерии, грибы и жучки-червячки, если мы не считаем землю под ногами невидимой, но огромной многоэтажной страной с триллионами жителей, то можно смело браться за лопату и начинать жестокую войну с потенциальными союзниками. Ежегодная двойная перекопка (весной и осенью) обеспечит почти полную и сокрушительную победу над микромиром почвенного слоя.

Лучше, конечно, полностью забетонировать площадь огорода, построить ящики-гряды, заполнить их опилом вперемешку с речным песком, и на этом субстрате спокойно выращивать овощи по системе Митлайдера, для которой в принципе нет большой разницы: лунная пыль в грядке, земная земля или марсианский грунт. Лишь бы влага удерживалась, а остальное не имеет значения.

Я пробовал: поливаешь искусственный субстрат сложным «рассолом» из удобрений и микроэлементов. И всё растёт. И всё соответствует стандартам качества. И есть в этом даже какая-то космическая эстетика. И я до некоторого времени был ярым сторонником этой системы – она проста, как три рубля, и универсальна.

Окружающая природа немного мешает – это правда. На монокультурные грядки иногда нападают какие-то некультурные насекомые, но – прыснул немного на растения подходящим ядом – и всё в ажуре. Один человек может легко обслуживать такой огород площадью 15-20 соток, особенно при этом себя не утруждая: сорняки почти не растут, полоть не нужно. Знай себе поливай и регулярно вноси подкормку.

Трудно даже объяснить, почему этот вариант «космического» растениеводства перестал меня интересовать. Самое понятное объяснение выглядит немного неприлично: к примеру, есть резиновые женщины-куклы, которые помогают некоторым мужчинам избавиться от сексуальной озабоченности. А есть живая и любимая женщина. Хлопот с ней, конечно, больше, но и радость от общения в постели, мягко говоря, иная.
Животное удовлетворение и любовь – всё-таки разные чувства.

Принципиально иное отношение к матери Земле заключается в безоговорочном признании своего вечного ученичества: я не способен создать ни муравья, ни дождевого червяка, ни простейшую инфузорию, а потому готов учиться у Природы и бережно относиться к тому, что не мною создано.

Это смиренное признание своей малости в окружающем мире позволит идти дальше, постигая премудрости устройства микромира почвенного слоя и осторожно помогая его развитию в нужном направлении.
Наверное, только так можно прийти к биотехнологии природного земледелия, суть которой заключается в интенсивном выращивании почвы, на которой растения развиваются наилучшим образом без применения «допингов» в виде минеральных удобрений и спасаются от вредителей и болезней без помощи ядохимикатов.

«Домики для люмбрицид», конечно, радикальное вмешательство в микромир почвы, но оно вписывается в общую философию природного земледелия. Один «конец света» для скудного микромира  всё-таки нужен. Если на участке – целина, как в моём случае, или он скверно обрабатывался, или просто вытаптывался во все предыдущие годы, то без устройства локального «конца света» на отдельно взятой грядке обойтись невозможно: придётся разрушать некое сообщество, состоящее, в основном, из сорняков и какой-то слабо развитой почвенной фауны.

Локальные «раскопки», как я уже говорил, дают хотя бы частичное представление о богатстве почвенного слоя, который вам достался. Если дождевых червей нет, то это не значит, что всё потеряно, и урожая на этой земле не добиться. Это всего лишь признак того, что в почве мало органических остатков и для червей-помощников пока нет подходящей работы.

Продолжение: http://proza.ru/2020/11/20/957