К-10 Прапор и Аристотель

   "КВП" рассказ ироничной окраски в имеющемся быть жизненном моменте.
     http://proza.ru/ 2020/11/19/510- "ФПИ-1"

         Солнечное утро озаряло не солнечное настроение прапорщика Подопригора,
  какое у него априори было после вчерашнего катарсиса, закреплённого  довольно
  креплённой жидкостью.

     Никакие эмпатии не могли облегчить личную фрустрацию, которая, собственно,
  витала в мире идей, не материализуясь в бутылку сока или минералки.
     Понимая бессмысленность утопического желания вернуть прежнее, хорошее
  самочувствие, прапорщик Подопригора в данный момент был вынужден выполнять
  распоряжение своего начальника- майора Хохлова.

     Который, соответствуя высказыванию самого Платона: "Хочешь мира- готовься
  к войне"- активно претворял его не утопическую идею, отдавая приказ-
  выкопать траншею...
     Он не предполагал, что привезённый, накануне в военторг венгерский
  вермут затянет прапора в мир вещей с такой силой и не догадывался, как
  сильно после этого может болеть "голова у дятла".

     Вчерашнее возлияние произошло спонтанно и, по- этапно, логически оценивая
  качество вермута, до собственного, не комильфо состояния.
  Очнулся прапор под утро, с ощущением, что он - то ли ещё спит, то ли - всадник
  без головы.

      Согласно философии жизни и армейского устава, не обращая внимания
  на появление в его жизни собственной, чёрной полосы; со свербящей в сознании
  фрустрации, он понимал, что рефлексией заниматься некогда и нечем...

      Голова ещё продолжала спать, но долг призывал быть в строю и, отдельно
  от головы функцианирующие ноги, привели прапора в строй и он встал в него...
     Встал на отдалённом участке учебной территории с изрытым  рельефом то ли
  кротами, то ли гусеницами...  возможно, даже, от самих танков.

     Поодаль, очень кстати густо зеленели кустарники, в чью тень Подопригора
  окунул свою голову, с рефлексирующим сознанием, уточнив для солдата
  приказ: копать от забора и до...

      Наступило некое затишье, голова прапора лежала  в траве, под кустом,
  слушая тихое сопенье солдата и, отлетающие в строну шлепки грунта из
  неуглубляющейся траншейки.
     Окружающая обстановка принесла Подопригоре некоторое блаженство.

    И только Подопригора начал ощущать подступающие шаги, пробирающегося
  к его сонному сознанию катарсиса, как он услышал настоящие шаги ног, обутых
  в солдатские ботинки, хозяину которых захотелось обратиться к дремлющему
  прапорщику.
                И все бы ничего.
    Даже имея прерогативу собственных мнений, прапорщику можно было как-то
  выслушать некие сентенции подчинённого, но...

     Особенность была в его манере разговаривать и выражать свои мысли.
    Почти окончивший вуз с особенным уклоном, он говорил примерно так:

  - Господин прапорщик, разрешите без пролегоменов и антиномических
    рассуждений перейти к сути моего обращения.
                И далее...
    В результате личной рефлексии, основываясь на логику, через суждения,
    пришёл к силлогизму, что ваше распоряжение, представляющее из себя
    следующее- копать вон ту траншею детским совочком является утопичным
    и многозатратным по времени.

    Я надеюсь видеть в вашем лице эмпатию ко мне и, основываясь на законы
    "Философии жизни" не превращать жизнь солдата в сплошную, чёрную
    полосу.
    Априори ваше распоряжение неверно и не переводите собственную
    фрустрацию на возможность почувствовать такой же катарсис от
    бессмысленных стараний ваших подчинённых.

      Отвернулся и процедил под нос: " Пить надо меньше, сейчас бы голова
   не болела и не пришлось бы искать ответа у Аристотеля...

      Прапор, услышав незнакомую фамилию  заволновался и, игнорируя разведённые
  антиномии солдата, прямо спросил у него:

    - Кто такой?   В нашем полку офицера Аристотеля не знаю.

                И продолжил:
   - Закругляйся, свободен. После обеда пойду в концелярию
     узнавать про нового офицера со странной фамилией- Аристотель.