Не каждому дано

Не каждому дано

      Валентина Корнеевна, учитель высшей категории, после курсов повышения квалификации, вернулась в школу. От полученных знаний распирало голову и хотелось поскорее применить на практике хотя бы часть.  Особенно понравились занятия по формированию эмпатии. Ох уж эти иностранные термины! То ли родное, понятное слово «сопереживание», умение почувствовать боль другого человека как свою! Слово «эмпатия» не грело сердце.
      Валентина Корнеевна сразу выделила упражнение «Друг». Суть заключалась в том, чтобы ребёнок подружился с куриным яйцом, причём сырым. Для создания образа рисовалось лицо. С другом следовало обращаться осторожно, оберегать от любой опасности.
     Ученикам идея понравилась, назавтра почти весь 6-Б завёл «яичного друга». Дети наперебой расписывали, как играют с ним. Но ещё через день оказалось, яйцо уцелело только у Оли Григорьевой. Со смехом мальчишки и девчонки рассказывали, как оно скатилось на пол или ударилось обо что-то, как младший братик раздавил рукой или папа случайно сел на него. Ребята даже соревновались, у кого яйцо «погибло» забавней. Все смеялись, всем было весело. Только Оля серьёзно посмотрела на одноклассников и выпалила:
- Дураки! У вас погиб друг, а вам смешно!
Ей тут же возразил Руслан:
- Подумаешь, яйцо!  Могу тысячу таких нарисовать!
- Вообще-то, не мальчишеское занятие возиться с куклами, - подхватил Данька.
- Если бы я потеряла друга, наверное, умерла бы от горя! – в отчаянии крикнула Оля.
- Раскудахталась! Стыдит нас, а сама врёт. Давно разбила, только скрывает, - предположил Руслан.
- Не вру! Не вру! Я его оберегаю! – с обидой крикнула девочка.
- Принеси и покажи, - потребовали одноклассники.

      Из проходной завода Лида и Тамара вышли вместе. В гастрономе отоварились и направились к остановке.
- Моя вымахала за год, одежды не напасёшься, - жаловалась Тамара.
- Да, растут девчонки. Одеть, обуть – важно, но меня больше волнует другое, - сказала Лида. – Опять Валентина Корнеевна чудит, придумала какое-то яйцо. Олька носится с ним, как с дитём малым. Назвала Фунтиком.  Вчера весь вечер лечила.
- Я в курсе. Маринке сказала, чтоб не морочила голову. Завтра учителька макароны объявит солдатами, заставит маршировать. Только продукты переводить. Ломаешь голову, как дожить до получки. Мой, сама знаешь, пьёт.
    Они поравнялись с ювелирным магазином.
- Гляди! -  ткнула пальцем в витрину Тамара. – Яйцо Фаберже. Не настоящее, конечно, но красивая вещь! Такое и я бы понянчила.
      Подошёл троллейбус, народ заволновался, сбился у дверей, с нетерпением ожидал, пока выйдут пассажиры. Последним спрыгнул с подножки парень, резким движением дёрнул сумку из рук Тамары, врезался в толпу и скрылся. Никто даже не обратил внимания. Подталкивая друг друга, работяги брали штурмом троллейбус и оттеснили растерявшихся подруг.
- Ой, дурно мне! Ой, мамочки! – Тамара хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. – Как же теперь? Там все деньги! Ношу с собой. Мой везде найдёт, вот и приходится!
Троллейбус опустил отяжелевший «хвост» и медленно тронулся.
- Не расстраивайся. Думаешь, воришку станут искать? Зайдём ко мне, одолжу, - предложила подруга.
     Лида достала из верхнего ящика комода сложенные стопкой махровые полотенца, под которыми лежали завёрнутые в платочек деньги, отложила несколько купюр и протянула Тамаре. Затем собралась вернуть всё на место, но из мягкой ткани выскользнуло что-то и шлёпнулось на пол. Образовалась лужица.  Среди обломков скорлупы расползалось жёлтое пятно, смешиваясь с прозрачной слизью.
- Что я натворила! – испугалась Лида.
- Да ладно. Ты же не знала, что там яйцо, - успокаивала Тамара. Она принесла швабру с тряпкой и тщательно промыла пол. Хлопнула дверь.
- Всем привет! – бросила на ходу Оля.
- Ну, мне пора, - засобиралась Тамара и направилась к двери. - Вы уж тут сами…
- Ма, где Фунтик? – Оля осторожно ощупывала вещи в ящике комода.
- Доченька, понимаешь… - Лида не знала, как сказать. – Я ведь не знала, что Фунтик в полотенце…
- Мама, ты разбила его? – голос Оли звенел от волнения. – Ты всё испортила!
- Я не хотела! Случайно вышло! – Лида кинулась к холодильнику. – Вот другое яйцо! Давай нарисуем, будет тебе новый друг!
- Не хочу другого! Мне мой нужен! Мой!
- Прости.
- Думала, в полотенце Фунтику будет тепло и мягко, - из глаз девочки закапали слёзы. Она убежала в свою комнату и закрылась.
***
- Принесла? – спросил Данька, как только Оля вошла в класс.
- Его больше нет, - тихо сказала девочка.
- Классно! Слышь, Русик, кокнула всё-таки. А разговору было, я даже повёлся.
        Данька отошёл: Оля перестала его интересовать.
- Нечего обещать, если не можешь сделать, - упрекнул Руслан.
- Может, поведаешь о героической гибели Фунтика? – крикнула Маринка  под смех одобрения.
«Когда вырасту… когда вырасту…» - обещала себе Оля, но звонок оборвал  мысли.
***
      В обеденный перерыв Лида отпросилась на часок и пришла в школу. Выслушав эмоциональный рассказ родительницы, Валентина Корнеевна радостно воскликнула:
- Поздравляю! У Вашей девочки устойчивое чувство эмпатии. Не каждому дано.  Конечно, ей свойственна спонтанность…
- Чего-чего? – не поняла Лида. – Думаете, если простой человек… Из-за Ваших выдумок с дочкой поссорилась. Не разговаривает со мной.
- Лидия Викторовна! Оленька прекрасная, добрая девочка. Всё наладится. Поверьте моему опыту, старости можете не бояться.
 ***
     Прозвенел звонок с последнего урока. Скучные лица учеников оживились, заиграли улыбками. Буквально за минуту класс опустел.
- Оль, пойдём в парк, поболтаем, купим мороженое, - предложила Марина.
- Уроков задали до чёртиков, и денег нет, - призналась Оля.
- Денежки имеются. Угощаю, - хитро улыбнулась подружка.
- Откуда? Ведь у твоей мамы украли сумку.
- Заработала. Хочешь жить – умей вертеться. Так мамка говорит.
- Как это вертеться? – не поняла Оля. – Воровать?
- Ты сдурела? Окна бабке Гавриловне помыла за полтинник, - объяснила Марина.
      Девчонки присели на лавочку и наслаждались лакомством. Но тут появился Данька. Он бежал, махал руками и кричал:
- Маринка! В стекляшке мужики бьют твоего батю! Скорей беги, не то вовсе убьют!
     Стекляшкой окрестили магазинчик винно-водочной продукции. Здесь постоянно околачивались любители выпить, и пьяные разборки не были редкостью.
      - Ага! Ща-ас! – лицо девочки стало злым. – Надоел хуже горькой редьки! Пьяница! Урод!
- Как ты можешь! Это же твой отец! – возмутилась Оля.
- Ладно. Поможешь дотащить домой? - Марина тяжело вздохнула. – Позорит нас с мамой. Лучше без отца, чем такой!
- Тебе не  позавидуешь, - посочувствовала Оля.
- Маму жалко, а то сбежала бы из дому, - Марина сжала губы и ускорила шаг.
***
      Дама почтенного возраста от долгого сидения на лавочке в парке задремала. Тёплые лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь молодую листву лип, ажурные блики скользили по дряблым щекам. У ног - рыжий с белыми отметинами сенбернар. При появлении прохожего пёс приоткрывал глаза, подёргивал длинными ушами.
      Шумная компания на соседней лавочке прервала сонное оцепенение. Дама открыла глаза. «Старшеклассники. Школа… Как давно это было. Да было ли вообще?»
      К лавочке подошла молодая особа. Пёс вскочил, вывалил язык и приветливо завилял хвостом.
- Добрый день, Валентина Корнеевна!
- Здравствуй, Мариночка! Мы с Диком давно тебя поджидаем. Принесла?
- Вот, - Марина протянула коробку с лекарством. – Не забыли, как принимать?
- Не забыла. Ты меня так выручаешь. В аптеках очереди, а ноги мои совсем отказывают. Сколько я должна? – старушка раскрыла видавший виды кошелёк.
- Спрячьте, - Марина защёлкнула сумочку учительницы. – Это я Вам должна. Вы столько сделали для меня!
- Спасибо, не забываешь старую учительницу. За Дика спасибо. Привязалась к нему!
      Марина смотрела на неё, и тёплая волна сострадания вперемешку с жалостью поднялась в душе.

   … Она всё-таки сбежала из дому. Её нашли и вернули. Валентина Корнеевна добилась, чтобы не ставили на учёт, и забрала на несколько дней к себе.
- Пусть успокоится, подумает о случившемся, - убеждала она мать.
Сначала Марина целыми днями изводила себя разными мыслями, анализировала, кто что сказал, задавалась вопросом, правильно ли поступила, сбежав из дому. Затем понемногу пришла в себя. Уютная, тихая, без скандалов обстановка в доме учительницы показалась раем, а домашняя библиотека стала открытием. «У меня тоже будет такой дом. Я добьюсь всего, добьюсь, только бы скорей вырасти!» - мечтала девочка.
        Закончив пединститут, вернулась в родную школу. Ей достался 7-В, спортивный класс девчонок-гандболисток. Долгожданный первый урок. Минут пять Марина ждала, пока ученицы успокоятся, но они не обращали внимания и занимались своими делами.  Урок провела кое-как, сознавая, что её не слушают. Прошла неделя, ничего не изменилось. Огорчённая первыми неудачами, Марина пришла к Валентине Корнеевне и поделилась трудностями.
- Сделай так… - предложила та.
      Звонок на урок. Марина вошла в класс, достала спортивный свисток и дунула в него. Девчонки как по команде замерли у своих мест, во все глаза глядели на новую учительницу.
- Физкульт-привет! Садитесь, - улыбнулась Марина. Проблема была решена. Казалось, гора упала с плеч.

- С нашими видишься? – голос Валентины Корнеевны вернул к реальности.
- Да, с Колей Скрипником часто, в одной маршрутке ездим. Даша Ступак в магазине работает, отовариваюсь там.
- Как там Оленька? Занимается моим вопросом? Ты ей скажи, этот дом мой Коленька своими руками кирпичик к кирпичику, гвоздик к гвоздику сам поднимал. Отсюда его, родимого, в последний путь провожала. Не нужна мне их компенсация, на новое место тоже не поеду! Здесь хочу доживать! Пусть чуток подождут, немного осталось.
     Частный домик  Валентины Корнеевны затерялся среди новостроек. Он подлежал сносу, но упрямая хозяйка не давала согласия. Марина записалась на приём к однокласснице, Оленьке Григорьевой, депутату горсовета. Как держать себя, не знала, решила положиться на спонтанность.
- Даже не начинай, - недовольно сказала Ольга Игоревна, узнав о цели посещения. – Согласно плану застройки города…
      Марина смотрела на бывшую подругу. Куда подевалась милая, трогательная девчушка, носившаяся со своим Фунтиком, яичным другом? Перед ней была типичная чиновница с равнодушным взглядом и чужими словами.
- Даже не спросишь о здоровье Валентины Корнеевны? – Марина в упор смотрела на Ольгу.
- Зачем мне её здоровье? Училка как училка. Много их было, - Ольга Игоревна захлопнула папку, давая понять, что разговор закончен.
      Марина покраснела, вспомнив эту сцену.
- Как Оленька? Справляется? – напомнила о себе учительница.
- Не справится – спросим. Сами выбирали, сами и…
       Для себя Марина давно решила: не оставит одинокую старушку. Если что -заберёт к себе. Семья поймёт.
- Нам пора, - Валентина Корнеевна с трудом поднялась. – Забегай!
       Марина обняла её.
- Как всегда, в среду.
      Они шли по широкой аллее. Высокая статная хозяйка ступала осторожно, не спеша, резвый молоденький пёс трусИл рядом, иногда забегая вперёд и преданно заглядывая ей в глаза.