Озеро в лунном свете

Он приходит сюда каждую ночь. Сюда, в глухое место на берегу небольшого озера, заросшего тиной, но она не отвращает, а скорее придает водоему притягивающую загадочность. Там, в дебрях камышей, сидя на небольшом валуне, он испытывает невероятные чувства, которые не дано познать остальным смертным.

Этот камень вызывает в нем странную неземную энергию, которая поглощает всю его душу без остатка. Он много историй слышал про это озеро от  местных жителей. Сказывали, что это гиблое место, ведь каждый, кто уходил к нему ночью обычно больше не возвращался. Но вот, он уже ходит сюда каждую ночь подряд, где-то с месяц, но пока ничего необычного не происходило. Не считая того, что он не мог сюда уже больше не приходить. И вот он, как наркоман шел сюда снова и снова. Сидя всю ночь на валуне, он погружался в глубины мирозданья, чувствуя себя при этом хозяином… нет ни жизни – вечности; понимая, что с каждой пройденной секундой, уходит отсюда из этого мира, поднимаясь куда-то верх, к манящему свету бесконечно светящих звезд. При этом он испытывал какую-то странную эйфорию, необъяснимые чувства резко возникали в его душе – он, то рыдал, то смеялся, а то просто сидел, смотря отрешенным взглядом куда-то в бесконечность.


                * * *

Его звали Максим, он переехал  матерью, в эту глухую северную деревушку, где-то, год назад из большого города. После того как умер его отец, матери все сложнее было прокормить их, он тоже пытался ей помочь, но его не брали на работу из-за того, что он не достиг еще совершеннолетия.

И, поэтому, когда им пришла телеграмма из деревни, сообщающая о смерти бабушки по материной линии, возникла возможность уехать из города. Мать, поначалу, долго думала. С одной стороны стояло то, что в деревне будет проще прокормиться, да и Максимка окрепнет, а то от городского воздуха он имел очень нездоровый вид и часто болел. Также ей очень хотелось уехать из квартиры, так как все в ней напоминало о погибшем муже, которого она очень любила. Но с другой стороны Пелагея Дмитриевна не хотела туда ехать из-за того, что те годы, которые она провела в деревне, были для нее каторгой. Деспотичная мать обращалась с ней и ее старшей сестрой, как с рабами. Била, всячески унижала их, и по всему ее внешнему виду было видно, что это доставляло ей неописуемое удовольствие. Пелагея винила свою мать также в том, что ее сестра Дарья сбежала из дому, и так до сих пор о ней не было ни слуху, ни духу. Этого она никак не могла простить матери. Даша замещала для нее мать, из-за того, что последняя явно не справлялась со своей ролью. Сестра была старше Пелагеи на двенадцать лет. И когда той исполнилось семнадцать, она вдруг, неожиданно пропала, поиски не к чему не привели, и мать уговорила всех считать ее погибшей. После этого жизнь для Пелагеи стала еще более невыносимой. Но когда девочке исполнилось восемнадцать лет, в деревню из большого города приехал красивый парень, только окончивший лесной институт, для работы таксатором. Он сразу положил глаз на нее, да и ей он тоже приглянулся. И вот, в один прекрасный день, этот парень вошел к ним в калитку, у Пелагеи почему-то задрожали ноги, какой-то необычайно холодный пот покатился градом по ее спине, а ко рту подкатился ком, который не давал ей ничего сказать. Но вот он подошел, заговорил с ней и через некоторое время, она, которая никогда в жизни не общалась с парнями и ходила с холодным и замкнутым видом, весело и беззаботно разговаривала с незнакомцем. Как же было тяжело, когда их, наконец, заметила мать, она бесцеремонно выгнала незваного гостя. Несмотря на это Пелагея продолжала встречаться с этим парнем тайком от матери. Понимая, что та никогда от себя не отпустит. И когда он предложил сбежать с ним, Пелагея сначала не знала что делать, ведь она никогда не видела ничего кроме своей деревни и ужасно боялась матери. После долгих размышлений она, наконец, решилась. И вот они с любимым едут в поезде, крепко обнявшись, навстречу новой жизни. Впереди ее ждет большой город, люди, которые будут относиться к ней как к равной, друзья, интересная работа и многое другое, о чем она раньше и думать не могла…

Они прожили с ним душа в душу долгих тридцать лет, и каждый раз не видясь хотя бы пол дня, спешили домой, чтобы заключить друг друга в страстные и одновременно нежные объятия.

И вот  его нет… Она осталась одна перед этим тяжелым выбором.

Пелагея встала из-за стола, тяжело вздохнув, выключила чайник, и опять села, уставившись пустым взглядом в маленькую трещинку в стене, из которой только что выбежал таракан. В ее голове шел тяжелый мысленный процесс, от которого зависело их с Максимом будущее.


                * * *


Прошло пол года. Пелагея с сыном вполне обустроились в деревенском доме, она невероятным усилием воли вычеркнула прошлое из своей жизни. Ей было не впервой начинать жизнь заново. Здесь она нашла работу в одном из фермерских хозяйств, да и то, что осталось после матери, было довольно-таки справным. Двадцать соток земли, на которых росли различные культуры, пара теплиц, а также десять кур, две свиньи и корова, позволяли жить не думая о голоде. Максим активно помогал ей  по хозяйству, а на следующий год она думала о том, чтобы отправить его в город учиться. Единственное, у него здесь практически не было сверстников, а даже те которые были, по каким-то причинам не устраивали его.

- Ну, ничего” – думала Пелагея – здесь ребята простые, а он городской, вот им и неинтересно вместе, пусть поживет еще, глядишь и попривыкнет.

  Они с сыном, стали здесь намного роднее и ближе друг другу, но все-таки что-то стояло между ними.

 - Наверное переходный возраст – утешала себя Пелагея – Пройдет.

Но Максим, почему-то становился все более замкнутым, хотя и любил мать по-прежнему. В последнее время парень стал ночами уходить из дома и гулять по окрестным лесам, приходя, обычно, под утро. Никакие расспросы ни к чему не приводили. Единственное, она просила его не ходить к лесному озеру, просто о нем ходила дурная слава. В последние годы, там ночью утонули несколько человек, местные считали это происками нечистого, но Пелагея после стольких лет прожитых в городе не придавала значения “бабьим выдумкам”, просто нечего спьяну лезть купаться.

Так они и жили, вроде даже очень неплохо, и будущее рисовалось самыми яркими красками.


                * * *


Он сидел на своем любимом камне, смотря неподвижным, как бы отсутствующим взглядом, на черную подрагивающую небольшой рябью воду, в которой отражалась полная луна.

 Вот месяц, – думал он, - Ведь что он такое? – Спутник Земли! Это значит друг или нет? Следуя всегда, кругом нашей планеты,  увиваясь вокруг нее как бродячий пес, он будто добивается подачки, но в итоге получает только тень, которая поглощает в себе его часть, иногда Луна пытается оторваться – оттягивая  на себя воду с Земли, но это максимум, что ей удается сделать. И тогда она опять, смиряется со своей судьбой, и снова увивается вокруг нашей планеты, пытаясь вымолить прощение. Неужели ей не хочется стать самостоятельной планетой, не зависящей от  нас. Конечно хочет, но в последний момент своих усилий, она вдруг начинает задумываться:

- А что со мной будет, как я буду одна…  - Так и все, боятся…

А я? Как много меня держит, я как будто связан весь, с ног до головы, и ползу вместе со всеми, не зная куда  зачем…

- Ты прав. – Раздался неожиданно чей-то голос.

Все его члены сковало намертво, от страха даже язык не слушался. Ведь Максим был один и не говорил, а думал. Что это, галлюцинация? Словно опухшим языком, Максим выдавил:

- К-кто здесь?
-
В ответ он услышал лишь тишину, да чуть слышное шуршание камышей.

- Да-а, - произнес он вслух, чтобы приободрить себя. Натяжно усмехнувшись: - Ну, вот, уже крышу едет от всяких тут мыслей, напридумывал себе, тоже мне, Ницше нашелся.

Затем, он закрыл лицо руками и тихо произнес:

- Какой я дурак, Господи, какой дурак, что я вообще здесь делаю? Почему мне не живется, как всем остальным людям, - он еще глубже убрал голову в ладони, и плечи его истерично затряслись.

- Успокойся, Максим, - Чьи-то нежные руки легли ему на плечи и тонкие пальчики мягко прошлись по спине и также неожиданно исчезли, как и появились.

Максим, резко обернулся и увидел перед собой девушку необыкновенной красоты, она была совершенно обнаженной, но в то же время необычайная целомудренность сохранялась во всех ее чертах. Длинные темные волосы, ручьем плавно спускались по ее грациозному телу. Бездонные голубые, как небо, глаза, сияли неимоверной чистотой, которая была слегка окутана пеленой какой-то загадочности. Капли воды медленно стекали по ее телу, подчеркивая его невинность.

Вот одна капля упала, как слеза в лунном свете с ее длинных ресниц, задержалась немного на остреньком подбородке и, затем, быстро пробежалась по стройной шее, замедлив немного ход у прямой молодой груди девушки с острыми сосками, как бы любуясь открывшимся ей видом, затем, юркнув в ложбинку между грудей, быстро побежала дальше заставляя блестеть ее тело, отражаясь миллионам осколков в серебристом лунном свете.

- Ты не такой как все, прервала она его. – Я за тобой давно наблюдаю.

- Но… Кто ты? – Вымолвил с трудом Максим, - откуда ты знаешь куак меня зовут?

- Ответ на первый твой вопрос требует доверия, а второй связан с первым – ответила незнакомка.

- Какой удивительный у нее голос, как полно он заполняет тишину, поражая слух своим приятным звучанием. В нем слышится как детская непосредственность, так и какая-то властность, покоряющая душу, даже подчиняющая ее себе, и почему меня  каждым ее словом как бы обволакивает сном, по телу разливается сладостная слабость, все мои органы все более и более отторгаются от меня, будто тянутся к ней и, кажется, что они способны ради нее убить меня самого. – Такие мысли, словно гифами, обволокли душу Максима.

- Слушай меня, Максим, я хочу тебе помочь, - ее рука плавно обняла его шею, липкий пот градом полился по его спине, он чувствовал ее прикосновение как удар током, но собственное бессилие не позволяло ничего сделать.

- Я хочу, чтобы ты меня выслушал, - продолжала она, - это может тебе помочь, я открою тебе тайну, тайну вечной жизни, тайну, которая поможет тебе стать выше всех и всего, обрести свой собственный смысл жизни. Но я хочу тебя сразу предупредить, что это может быть для тебя очень опасно, ты должен сам для себя решить, согласен ты на это или нет?

- Я? Я… Не знаю. – выпалил вдруг Максим, неожиданно для себя самого и резко покраснел.

- Соберись, ты должен мне ответить, - сказала она протяжно, почти шепотом, и немного игриво добавила. – Неужели ты хочешь заставить меня ждать?

- Да! – вдруг резко произнес он.

- Да?

- Нет, в смысле да… Ну… Я согласен. – с концом этой фразы в его голосе послышалось облегчение.

- Хорошо, - вдруг серьезно сказала она, - тогда слушай меня внимательно. Ты спрашивал меня недавно, кто я?

Я когда-то жила в деревне, воспитывалась под жестким присмотром своей матери, вернее была у нее служанкой, она заставляла меня с утра до вечера делать тяжелую и грязную работу, сурово наказывала за самую малую провинность и оставляла жить в хлеву, с коровами. У меня был и отец, но он боялся матери, хотя сильно жалел и тайком подкармливал с ее стола, помню как-то раз она заметила это и жестоко избила его коромыслом. До сих пор вспоминаю его молящие о пощаде глаза и бессильно висящие вдоль тела руки, которыми он даже не смел защищаться. С тех пор, кроме жалости, я стала испытывать к нему презрение. Как он мог позволить маленькой сухонькой женщине, которой являлась моя мать, к тому же ниже его раза в полтора, так унижать себя? Я не могла это понять.

Хотя мне запрещалось с кем-либо общаться, я смогла познакомиться с соседской девушкой, та тоже очень жалела меня, иногда, ночью она приходила ко мне в хлев и подолгу разговаривала со мной. Она рассказывала, чем занимаются деревенские парни и девчата, как весело они гуляют, и каждый раз после ее ухода я предавалась красочным снам, в которых видела себя беззаботно веселящейся с остальными ребятами. Однажды она рассказала про мою мать, оказалось, что в молодости та была очень скромной, даже немного забитой девушкой, молодежь, которая вечерами собиралась на гуляния, посмеивалась и немного издевалась над ней, но все-таки нашелся парень, очень сильно полюбивший ее и взявший в жены, защитив от нападок односельчан. Вскоре после этого, она, вдруг, стала резко меняться, превращаясь в деспотичную женщину, которая прибрала к рукам все хозяйство вместе с мужем, отделившись от всех знакомых и родственников, и зажила в мире, который построила для себя сама.

Когда мне было двенадцать лет, у меня появилась младшая сестренка Паланя, отец сразу после этого умер, а я восприняла ее как луч света, всячески заботилась о ней и защищала от нападок матери, насколько могла. Мать нас воспитывала религиозными, правда сама она, как мне казалось, в бога не верила. Вероятно, это было придумано для того, чтобы лучше держать нас в повиновении. Однако из библии я узнала много полезного, что связано было с моей вольной трактовкой ее. Я поняла, на примере Иисуса и Моисея, что в жизни можно добиться всего самому, и нет ничего невозможного. Ведь Моисей смог подчинить себе весь еврейский народ, силой своего характера и манипуляцией на религиозной почве, а Иисус же заставил людей считать Богом еще при жизни, которому поклоняются миллионы людей уже две тысячи лет. Потом я начала задумываться, как ему удавалось совершать чудеса, а также думала о жизни после смерти и пришла к выводу, что главное Вера, Вера в себя, но она дана не каждому, ее надо выработать у себя. Я начала пробовать совершенствовать свои силы. И скоро появились некоторые результаты, например, усилием воли у меня получалось двигать предметы, внушать себе различные чувства, я могла быть такой, какой хотела сама, искренно веря, что так оно и есть на самом деле. Наконец в один прекрасный день я поняла, что готова быть не зависящей ни от кого и вечно счастливой. Поздно ночью, когда было полнолуние, я пошла в лес к этому озеру, раздевшись донага, встала на колени и представила, как я растворяюсь в воде. Это происходило в моем подсознании, я не знаю, сколько точно прошло времени, но вдруг, мне представилось, как я постепенно начинаю чувствовать озеро, его воду в каждой точке, камни на дне, камыши, насекомых, рыб, так я все больше и больше охватывала пространства озера своим чувством, это было похоже на то, что я как бы растворяюсь в озере…

- Ну ладно, дальше ты узнаешь потом, я научу тебя всему тому, что я знаю, а я знаю немало, поверь мне. Максим, я хочу, чтобы ты стал таким как я, чтобы мы вдвоем были одним целым. Мы будем счастливы. – И она тихонько поцеловала его в щеку, Максим как будто ожил.

- Да, ради тебя я сделаю все что угодно. – Глаза его ярко вспыхнули в ярком свете луны.

- Осторожно Максим, отнесись к этому серьезно…

- Я люблю тебя! – вскрикнул он, - скажи мне свое имя.

- Даша.

- Я люблю тебя, Даша, люблю, и хочу быть с тобой всегда. Что нужно делать?

- Максим, представляй и верь во все, что я буду делать. Дай мне руку! – она обхватила его ладонь своими холодными тонкими пальчиками. - Иди за мной! – она повела его за собой в воду, ее глаза смотрели в его глаза, словно пронизывая насквозь его душу.

Они входили все дальше и дальше в озеро, и все глубже погружались в воду. В ее глазах читалась какая-то счастливая надежда, в предчувствии того, что должно было случиться.

Максим, глядя на нее, думал, - да, мы будем вместе, всегда. Вечная любовь. Любовь, не зависящая ни отчего, ни от времени, ни от каких законов. Я уже начинаю чувствовать, как становлюсь частью вселенной. Мир у наших ног…

Мысли сумбурно носились в его голове. Сердце лихорадочно билось. Он чувствовал близость счастливой вечной любви.

- Ты готов? – спросила Даша.

- Да. – Дрожащим голосом произнес Максим.

- Так умри! – вдруг внезапно он увидел перед собой вместо прекрасной девушки, скелет, со свисающими с него лоскутами полуразложившейся кожи. Вместо глаз на Максима смотрели две пустые черные глазницы, внутри которых горел адский огонь.

Костлявая рука, невероятной силой погружала его под воду, он закричал в ужасе, он хотел жить, все силы были направлены на спасение, но это было сильнее его. И вот голова Максима уже под водой, упрямый рот судорожно хватает вместо воздуха воду, вся жизнь начинает быстро проноситься перед глазами, как будто какой-то адский киномеханик прокручивает последнюю киноленту, а внутренний голос все кричал:

- Ну почему? Почему? Почему?


                * * *

На берегу, в одиноком лунном свете, на коленях стояла обнаженная девушка с воздетыми к небу руками, рядом с ней лежало без движения тело юноши. Она говорила срывающимся голосом:

- Господи, вот тебе еще одна жертва, я приношу ее тебе. Когда же снизойдет на меня твое прощение. Прошу тебя, смилостливись на до мной, разве недостаточно тебе всех тех жертв, которые я тебе приносила, во искупление моих грехов. Я не могу больше убивать! Да, я грешна в том, что поставила под сомнение силу твою, что поддалась искушению дьявола, пошла за ним на поводу и захотела обойтись без тебя, во имя собственного счастья, ослушалась собственную мать,  И  пусть я буду гореть в аду, дай мне умереть. Молю тебя, прости меня, Господи.

Девушка упала на землю, и тело ее содрогалось рыданиями. А в небе все также светила своим холодным светом мертвая луна, словно разрезая надвое спокойную гладь озера.

Вдруг раздался хриплый смех, он исходил отовсюду и  пронзал слух, словно миллионами тонких иголок. От него девушка затряслась еще сильнее, она поджала колени к подбородку, обхватив руками голову, ее лицо было искажено болью, нечеловеческим страданием и с губ тихо слетело:

 - Прости мама…
И только внезапно налетевший ветерок, немного потрепав спутавшиеся волосы девушки, тихонечко прошептал:
- Ты так ничего и не поняла.