Троекратное Ура!

               
      Хвала Богам! Закончилась еще одна работа в органах нашей Российской власти, точнее еще  с одним  «дурдомом»  завязано. Троекратное Ура! Я выкидываю  обувь, которой пользовалась в офисе, увольняясь в очередной раз, и стараюсь забыть лица сотрудников на следующий день, дабы просто выжить…
      Данная бухгалтерия напоминала больше «палату № 6», мучеников, отнюдь не исторических, напрочь отравленных собственным идиотизмом, завистью, и, даже, какими-то навязчивыми идеями о порядке (которого не наблюдалось).  Хромая главбушка с массой в сто килограмм, охающая  при каждом движении, улыбалась всем  слащаво, но едва за кем-то закрывалась дверь, тут же выдавались сплетни со всего департамента в адрес уходящего.  Еще она сидела на вечной диете (очередная навязчивая мысль), весь день хромая в соседний кабинет к микроволновке с банкой в руках. Пять рейсов за день (против нашего одного), я думаю, давали ей особый привес, а не похудение (а вопрос: сколько же она ела без диеты, просто ужасал). Иногда я делала «тонкое» замечание своим сослуживицам, что не есть нельзя, а пить не надо. Алкоголь (взятошные коньяки) пользовались даже в утренний чай, налаживая небывалый аппетит на весь рабочий день. Правда некоторым из них это никак не помогало поправиться, вероятно, накопленная годами негативная энергия  действительно разрушала здоровье молодых еще женщин, и одежда на них не сидела, а висела, скучая на костях, делая их серенькие лица еще уже и унылей (если честно, подташнивало от них прямо с утра).
      Замша, вроде бы умная женщина (всего скорей школьная  зубрилка), смотрела ей в рот и дублировала нелепые пОтуги главбушки «руководить коллективом», но ей это явно не удавалось. На самом деле никто не «трудился в поте лица», зачастую нечего было делать, и даже когда были неотложные дела, наша «всемогущая кучка» тянула со сроками исполнения приказов и документов до критической даты.  Центрбухгалтерия, которой «сдавался» наш отдел лютовала по-взрослому, не забалУешь. Но незнание специфики учреждения здОрово их подводило и там наши кураторы бежали, меняясь ни один раз за полугодие. Любая система слива в России не работала: так же обналичивались фиктивные бумаги, так же жировала макушка учреждения и выла от обид и штрафов «чернь». При Советах даже меньше крали, чем сейчас, при власти олигархов, моя КРУшная практика позволяла сделать правильный вывод. Да и с зарплатой были осторожнее, простому работнику все же платили, и премий не лишали без особой на то причины.
       Моральное разложение сказывалось на всех моих коллегах и физически: они чахли от видимых и невидимых болезней. Каждый день начинался с рассказов о том, что перекосило спину (а заодно и физиономию) или отнималась нога или рука. Синуситы, гаймориты, радикулиты и даже «отсталые» анализы крови (и это не полный перечень) говорили только об одном, что за все в жизни нужно платить. Средоточие  зла, алчности и изворотливости гадюк выплескивало свое недовольство жизнью на нормальных людей, а особенно не щадило умеющих радоваться жизни.
       Самый «значимый» персонаж департамента, замша директора по экономической части  имела вид дамы времен НЭПа: красная помада и зеленоватые тени смотрелись нелепо на широком бугристом лице и выпуклой во все стороны фигуре. Образ дополнялся прической с рыжими буклями по плечам и квадратными каблуками «аля,  Советский союз». Говорила она очень быстро, захлебываясь,  над дикцией нужно было еще работать. Смысл сказанного найти было порой невозможно и все только ждали, когда она выкатиться из чужого кабинета. 
      Раздавая задания направо и налево, ее не заботило, возможно ли их выполнить вообще.  В бухгалтерии ее называли «Иго» и беспрекословно исполняли все ее прихоти, так как размер зарплаты зависел от этого напрямую.
      Директор департамента – самовлюбленный фавЕн,  был вероятно  убежден, что лучшего лица у департамента просто быть не может. Рассуждая с сотрудниками в коридоре (такое тоже случалось иногда), никого из проходящих мимо не удостаивал приветствием.  Весь его вид выражал  только одно: не докучайте мне своей «ерундой»…
      Удержаться на такой должности было тоже не просто, разве что только благодаря порядочности местного губернатора и отсутствия в области подготовленных кадров.
       Руководители подведомственных районных организаций преклоняли головку пониже и несли в департамент на полусогнутых  все, что можно было добыть в местных лесах и реках. Перепадало и бухгалтерии, а точнее ее «могущественному» предводителю, хотя употреблять данные подарки в пищу было чревато, так как все это покрывалось не шуточной ненавистью от подателей сего, порой даже не прикрытой.
      Нормальных людей в департаменте можно было пересчитать по пальцам: зам по хозчасти,  три водителя,   секретарша,  программист   и еще несколько рядовых работников.  Остальной серой массой управляли безграмотно и бездарно. Шла цепная реакция, если на ком то сорвали зло, то пострадавший  в свою очередь отрывался на работнике ниже рангом, схема старая, себя не изжившая еще с советских времен.  Хотя  советские времена я всегда вспоминаю добрым словом, люди и нравы  были совсем другие, дышалось легче и свободней.
      И вот наступила пандемия… Сначала все относились к телевизионным новостям о коронавирусе с большим недоверием. Маски надевали  только для визита в кабинет начальника, приказ которого о масочном режиме надобно было выполнять.  Растерянность и смятение выражали многие лица в департаменте, особенно те, кто злоупотреблял своей властью и мог, кого угодно выбранить без причины. Господи шельму метил!  Некоторые засобирались на пенсию, у кого возраст давно был пенсионный, собралась в «отставку» и главбушка.  Наша «могучая кучка» изображала в ее присутствии огромное сочувствие и даже «горечь утраты», на самом деле все вздохнули облегченно, когда ее, наконец-то, унесло.
      Наступили очень  тревожные времена, я бы сказала не просто переоценка ценностей, а настоящая проверка людей на «паршивость». После трехнедельной самоизоляции бухгалтерия наша стояла на ушах конкретно, бумаги на всех столах были перекопаны настолько, что хозяин стола хватался за голову и не мог разобраться в них сам.  Наше Иго-замша неистовствовала, взяв на себя управление бухгалтерией, пока шел подбор новой главбушки.  От такого руководства к концу дня "макуха" бухгалтерии издавали стоны, моля о пощаде.
      Все бумаги, поступающие в бухгалтерию, поливались обильно антисептиком, и брезгливо прихватывались только двумя пальцами. Мылись  столы, окна, двери, полы. Кто то спасение видел в маске и не снимал ее целый день, а люди в масках это обезличенное стадо с давно ничего не выражающими глазами (поистине зрелище не для слабонервных).
      Все, кто ранее много катался в командировки, били баклуши, так как Москва не принимала гостей, а в районы никто не рвался. Люди начали задыхаться от своей никому ненужности и безделья и вытеснять себе подобных, добывая лишнее пространство. Всяк по-своему съезжал с ума: наше Иго писала мемуары, рекламируя свою «работу» по кабинетам, и радостно объявляла, что книга скоро выйдет в свет. Восторгов никто не выражал, и разочарования замши выливались сразу же в огромные недовольства работниками.
Начались увольнения…
      К концу года почистили ряды основательно: чем больше уволенных, тем больше распределиться премии на оставшихся (за копейку тут могли лишить и жизни, не только работы).Нормальных людей в департаменте почти не осталось...
      Вновь прибывшим работникам платили голые оклады с минимальными надбавками, делиться своими накоплениями было не предусмотрено.  Положение об оплате труда (лет десять неизменное) хранилось в сейфе главбушки, и его никто не видел больше в глаза, даже отдел кадров им не пользовался как настоящим документом, которым необходимо руководствоваться.
      Права работников не просто нарушались, их не существовало вообще. Его величество беспредел царил по своим не писаным законам. Бывало незаконно уволенные, обращались в Комитет по труду, но это тоже не работало и заканчивалось нелепыми отписками из организаций. Все уже знали: толку от них не жди. Наш «самый справедливый суд в мире» также привык поддерживать действующую систему и не функционирует без большой надобности.
      Живя в таком бесправном государстве, русскому человеку пандемия даже не угроза, а вполне реальное средство избавления от многих проблем разом.
      В дополнение к этим бедам Кремль объявил тотальное сокращение после Нового года...