Удачная шутка. Ироническая проза. Рассказ

.               

 Порядком  устав  от  многолетней  и  безысходной  «подкаблучной»,  а  ещё  и  «подтёщинской»  жизни  в  её  личных  апартаментах  примаком,  вдруг  взял,  да  и  последовал,  (как  оказалось  впоследствии),  обычному  шутливому  совету  своего приятеля-скалозуба.  Однако  дружеская  шуточка,  воспринятая  примаком  Егором,  товарищем  от  юмора  очень  далёким,   тем  не  менее,  внезапно  и  вскоре  чрезвычайно  круто  изменила  до  той  удачной  шутки  вовсе  и  незавидное  его  существование  в  постоянной  борьбе  с  женой  и  тёщей  за  власть  в  тёщином  доме.
 
Нет-нет!  Вы,  читатели,  даже  не  подумайте  чего  террористического!  Егорка  ведь отнюдь  не  характер  вдруг  в  одночасье  изменил,  неожиданно  начав  постукивать  кулачищем  по  столу,  и  призывать  абсолютно  всех  домочадцев,  (жену  и  тёщу), к  покорности  примаку  хозяину.  А  коренного  перелома  по  отношению  к  себе  двух  жиличек … лишь  только  благодаря  ВЕРЕ!  Да-да!  Именно  ВЕРЕ  ей,  Православной!  Позже  Егор  частенько  казнился  сам,  а  давшего  такой  мудрый  совет  дружка  попрекал  за  настолько припозднившееся  невероятно  полезное  для  Егора  предложение!

Мол,  подсказал  бы  ты,  козёл  кривоногий,  годиков  этак  на  тридцать  пораньше  бы!  Тогда  бы  и  дела  у  него,  Егора,  глядишь,  шли  совсем-совсем  по-другому.  Главное,  с  женой  и  тёщей  проблем  было  б  намного  меньше.  Ведь  вздохнуть  не  дают!  На  нём  и  работа,  весь  двор  со  скотиной.  А  он  мужиком  считается,  хотя  росточком  даже  тёщи  ниже,  не  говоря  уже  жене-дылде,  которая  по  выходу  его  с  зоны  сразу  и  легко заарканила  через постель.  Так  он  четыре  годика  с  дамой  не  обнимался!  Обрадовался  тогда,  дурак!  Вон,  какая  громадина  и  всё-всё  теперь - его!

Но сколько уже  живёт  с  ними - авторитета  ноль.  Только  на  подхвате.  Пару  раз  попробовал  против  жены  вякнуть – пожалел.  Она  выше  его  на  голову.  Сверху  кулачище  своё  пудовое  на  башку  два  раза  опустила – он  очнулся  минут  через  десять  на  навозной  куче.  А  куда  пойдёт?  Родни  никого,  дома  и  мамы  давно  нет.  А  здесь  хоть  тепло,  сыт,  одет,  обут  и  если  не  дёргаешься – жить  можно.  Вот  детей  нет,  и  кто  в  этом  виноват  - непонятно.  Больше  всего  коробит  то,  что  уже  15  лет  пашет  на  них,  а  в  доме  почёта  нет,  и  слОва  его,  мужицкого - тоже  нет.  Поэтому  изгоем  и  живёт,  а  податься  ему  вообще  некуда.

Теперь  по  совету  друга  Васьки  попробует  хоть  авторитет  себе  через  религию  заработать.  Всё  согласно  разработанного  с  ним  плана,  а  ввиду  появившегося  сегодняшнего  случая,  решили  с  друганом  воспользоваться  им  и  начать  операцию  «внедрения»  прямо  сейчас.  А  чего  кота  за  хвост тянуть?  Может,  Судьба  сама  за  их  разработку?  Тем  более,  что  сегодня  ночью  Егор  видел,  якобы,  сон,  который  специально  пересказал  жене.  Мол,  ведь  через  два  дня  Пасха,  и  к  нему  во  сне  снова  пришла  усопшая  мама.  И  укорила.  Почему  в  его  семье  в  Церковь  никто  не  ходит?

Ни  он,  ни  невестка  с  мамой  в  сторону Храма  даже  и  не  смотрят?  Чтобы  ходили!  Мол,  а  кто  её  сына  Егора  обидит,  будет  строго  наказан,  ибо  он  один  на  свете  остался  и  защитить  его,  кроме  матери,  некому.  А  дело  было  вот  в  чём.  Сосед  Васьки,  Иван,  сегодня  утром  попросил  помочь  ему  с  протекающей  крышей.  Конечно  же,  он  хорошо  поддатый  был.  Проходивший  мимо  Егорка  заспорил  с  ним,  они  тут  сцепились  и  более крепкий  Иван  почти  ни  за  что  разбил  ему  нос.  И  сразу  же  ещё  и  «фингал»  под  глаз  навесил,  скотина  такая.  Тогда  разобидевшийся  Егор,  перед  уходом  домой,  вдруг  вспомнил  кое  о  чём.

Да-да!  Слова  матери  о  защите  сына  и  пригрозил  Ивану,  что  «тот,  кто  мордвина  обидит,  тот  и  часу  не  проживёт!».  И  ведь  ровно  через  час  после  ухода  Егора  обидчик  его  упал  с  крыши,  и  напрочь  сломал  ногу,  и  ещё  что-то  там.  И  прямо  через  часок  прибудет  машина  «скорой  помощи»  из  города,  и  Ивана  дурака  к  хирургам  увезут.  Поэтому  ввиду  внезапно  возникших,  словно  специально  для  плана  друзей обстоятельств,  начать  операцию  «внедрение»  друзья  решили  прямо сейчас  же.  А  что  кота за хвост тянуть?  Когда  ещё  настолько  удобный  случай  представится?
 
Васька-друг  извинился  перед  зажмурившимся  от  страха  Егоркой,  плюнул  в  правую длань  и  изо  всей  силы  так  хрястнул  Егора  по  носу,  а  за  следом  и  в  глаз,  что  весом  всего  лишь  в  55  кило  основной  участник  акции  пару  раз  аж  перекувыркнулся  в  воздухе  и  упал,  напугав  Василия.  Ибо  на  время  даже  подозрительно  затих.  «Вот  теперь-то  уж  будет точно  правдоподобно!», вскричал довольный Васька, с трудом растормошив  Егора.  После  чего  лучший  дружок  Василий,  поддерживая  пошатывающего  из-за  полученного  нокдауна  Егора,  оба  медленно,  «с  трудом»,  зашли  в  дом.

Ну, да,  чтобы  скорее,  пока  кровь  хлещет  из  носа,  «показаться»  жене  Егора. Та, увидев окровавленного, да ещё  и  с  синим  глазом  мужа,  схватив  в  ручищи  первое,  что  попалось  ей  под  руку,  тяжеленную  кувалду,  и  помчалась  убивать  драчуна-Ивана.  И  хорошо,  что  жена  Егора  всего  чуть-чуть  не  успела,  так  как  лишь  успела  увидеть  уже  отъезжающую  от  ворот  машину  «скорой»,  увозившую  лежащего  на  носилках  Ивана.
И  с  ним  сидящую  рядом  жену.  И  супруга  Егора,  пришедшая  домой  обратно  с  той  же  самой  тяжеленной  кувалдой,  была  тут  же  информирована  о  настоящем  положении  дел,  после  чего  аж  трижды  неумело  перекрестившись  от  столь  удивительной  новости,  потрясшей  её до основания… А  друг  Васька  убедил перевозбуждённую  жену  Егора,  всё  ещё  держащую  в  руках  тяжеленную  кувалду,  сказав ,  что  мстить  Ивану    дураку  теперь  совсем  и  необязательно.

Мол,  ну,  а  для  чего?  Есть  ли  смысл?  Усопшая  мать  Егорки  уже  сама  «распорядилась»,  просто  скинув  драчуна  Ивана  с  крыши,  как  щенка  какого!  Мол,  да  даже  в  силовых  структурах  за  один  проступок  дважды  не  наказывают.  А  Егор  задумчиво  добавил.  Мол,  защитница  у  него  теперь  точно  есть,  бояться  ему  вообще  нечего,  убедился  сегодня… Только  вот  просьбу  мамы  ходить  в  церковь - придётся  исполнять.  А  куда  от  неё  денешься?  Вишь  вон,  что  сотворила  она  со  здоровущим  Иваном?!  А  ведь  он,  Егор,  ещё  кое-что  важное  очень  вспомнил.  Мама,  мол,  добавила,  для  чего-то  искоса  глянув  на  спящих  дам.

Да.  На  жену  с  тёщей.  И  Егор  поинтересовался  у  матери.  Мол,  а  им  что?  Разве  тоже  в  Храм  ходить  нужно?  На  что  мать  с  укоризной  ответила.  «Нет,  сын,  про  то  не  знаю.  Но  у  них,  сынок,  свои  родители  есть.  Они  сами  должны  были  в  своё  время  учить  детей  своих  и  внуков  уму-разуму.  На  то  их  и  на  свет  Божий  произвели  разрешили.  А  «там»,  указала  мама  глазами  вверх,  верующим  людям  отвечать  за  все  свои  дела  на  Земле  по  вере  своей  придётся,  а  остальным  неверующим  в  Господа – по  делам,  сотворённым  ими  практически,  на  деле.  И снова  кивнула  в  сторону  спящих  супругу,  и  «маму  названную».
 
Вдруг  они  кого  обидели,  кому  добро  сделали – за  всё  зачтётся.  А  за  плохое - строго  спросится…Так  что,  мол,  пускай  мамочка  с  доченькой  великовозрастной  своими  головушками  думают. И  ещё  осведомилась.  Мол,  а  его, Егора,  чай  не  обижают  домочадцы?  Иначе  ведь  она  быстро  их  успокоит.  А  если  потребуется,  то  и…».  И  не  договорила,  искоса  так  перед  уходом  глянула  на  них,  напомнила  ещё  раз  про  Церковь,  и  ушла.
 
Обалдевшая  в  доску  супруга  в  такт  часто-часто  в  такт  разговора  утвердительно  кивала  рыжей  головой  с  охапкой  волос.  Не  отставала  и  её  маманя.  Мол,  да  разве  жалко  им  отпускать  Егора  за  них  за  всех  молиться?  Подумаешь?  Всего  на  2-3  часа  в  выходные,  да  на  праздники.  Конечно,  мол,  раз  надо,  то,  пожалуйста,  пусть  себе  ходит.  Тем  более,  что  мама  у  него  вон,  какая  строгая,  здоровенного  Ивана  чуть,  было,  не  укокошив  за  сыночка  родного… Это  ведь  она, наверное,  разрешение  на  такое серьёзное дело  получила.  Значит,  вес  она  «там»  немалый  имеет…И  подумала  про  себя.  Мол,  теперь  с  Егором-то  осторожнее  надо…

Словом,  индульгенция  Егором  была  получена.  Правда,  периодически  ему  необходимо  будет  пользоваться  «охранными»  снами  матери  в  семье  в  своих  сугубо  личных,  «политических»  интересах.  Ибо  страх  у  людей,  тем  более,  что  вызван  он  загадочным,  потусторонним  действом – страх  необычайно  серьёзный,  он  жуткий,  и  вообще  несравнимый,  к  примеру,  с  боязнью  приближающегося  к  вам  бандита  с  ножом  в  руке.  Этот  субъект  с  оголённым  блестящим  лезвием,  конечно,  тоже  страшен,  но  помянутая  выше  жуть  от  ожидающей  вас  неизвестности  от  воздействия  некоей  всесильной  потусторонней  силы - особенная.

Жуткий  трепет  и  самая  настоящая  паника  овладевает  испуганным  насмерть  человеком,  ожидающим  потустороннего  возмездия  за  что-то,  иной  раз  даже  заканчивающаяся  летальным  исходом.  А  Егор  впервые  в  жизни  посетил  Церковь,  побывав  на  утренней  Литургии.  И  то,  что  открылось  там,  поистине  шокировало  и  без  того  всю  свою  жизнь  тихого  и  безропотного  Егора!  И  где  только  был  раньше  этот  друг  его  ситный,  Васька?!  Ну,  почему  он,  балбес,  не  посоветовал  прийти  в  Церковь  ещё  лет  пятнадцать  назад?!
 
Прямо  под  корень  подрубил  он  его,  Егора!  Ведь  именно  лишь  в  Храме  Божием,  наконец-то,  нашлось  для  него  всю  жизнь  искомое  им  удовлетворение!  Как  это  понять?  А  вот  так!  Только  вот  найденное  им,  к  великому  сожалению,  случилось  несколько  поздновато… Но  имеется  прекрасная пословица-поговорка, что «лучше поздно, чем вообще  никогда!»,  а  поэтому  Егор  безмерно  рад  случившемуся!  А  теперь  о  главном.  Ведь  только  в  Церкви  впервые,  вполне  явственно  повеяло  на  Егора  истинным  равноправием  между  разношёрстно  одетыми  с виду прихожанами.  Но  это    с  виду  люди  разношёрстные,  зато  духовно,  своей  верой   были   близки!

Исключительно  все  верующие,  а  особенно  пола  женского,  смотрели  на  него,  совершенно  незнакомого  им  Егора,  низкорослого  и  вовсе  не  красавца  внешне,  как-то  совсем-совсем  по-особенному.  И  его  крайне  удивило,  что  народ  взирал  на  него  непонятно  отчего  с  глубоким  и  неприкрытым  уважением,  робостью,  и  даже  с  неким  подобострастием. Но  причину  этого  наваждения  он  понять  пока  что  был  не  в  состоянии.  А  вот  уж  чего-чего,  но  у  своих  домочадцев  подобных  взглядов  Егор   точно не замечал никогда. Не припомнит  он  настолько  приятных  взглядов!

Правда,  с  неприкрытым,  откровенным  подобострастием  поглядывали  на  Егора  если  только  его  дворовая  собачка,  корова  и  ещё  хряк… И  то  лишь…перед  получением  ими  жратвы… У  остальной  же  скотины  взор  всегда  был  оловянно-безразличным  даже  и  невзирая  на  предлагаемый  Егором  корм.  И  только  чуть  позже  он  понял  особенное,  совершенно  непохожее  отношение  к  нему  в  храме,  по  сравнению  с  отношением  к  нему уже за  пределами  Церкви!  И  приятные,  радующие  душу  взгляды  были  такими  вовсе  и  не  из-за  малого  количества  мужиков  в  храме.

А  была  оная  вежливость,  а  иной  раз  даже  и  подобострастие  к  мужскому  сословию  оттого,  что  многовековой  церковный  уклад  этого  неукоснительно требовал от  верующих!  Ведь  где  бы  он,  Егор,  ни  встал,  находящиеся  рядом  женщины,  старушки,  девочки  ли,  прямо  немедленно  потеснившись,  уступали  ему  место,  при  этом  почему-то  обязательно  скромно  опустив  глаза  долу, поэтому первое  время  он  просто восхищался  подобной  уступчивостью  женщин!

И  вначале  балдеющий  Егор  откровенно  наслаждался  в  душе,  когда  до  него  бережно,  ненавязчиво,  ласково  дотрагивались  со  словами: «Ну,  идите  же,  становитесь  вперёд  нас… Проходите,  пожалуйста… Вы  же  мужчина…».  И  от  непередаваемого  умиления  ему  иногда  аж  зареветь  хотелось.  Его  нежненько  так  подталкивали,  пропуская  вперёд,  поближе  к  аналою,  чтобы  невысокий  Егор  лучше  видел  и  слышал. 
И  все  два-три  часа  идущей  Литургии,  поражённый  столь  необычным  вниманием  Егор  буквально  парил  в  небесах,  упиваясь  так  давно  искомой  им,  и  таки  выигранной  у  домочадцев  с  помощью  Василия  желанной  свободой,  независимостью,  и  всеобщим  уважением.  И  ведь  совсем  непонятно  за  какие  такие  подвиги  ему  эта  благодать!

Нет-нет!  Словами  оное  не  передать,  так  как  это  ощутить  самому  нужно!  И  лишь  чуток  позже  понял  Егор,  что  вовсе  и  не  демократией  некоей  пахло  здесь.  А  происходили  странности  оттого,  что  только  в  Храмах  свято  соблюдался  давным-давно  забытый  в  Миру,  (то есть,  вне  Церкви),  Патриархальный  уклад  жизни,  когда-то  царивший  повсеместно  на  всей  Святой  Руси!  И  довольный  Егор  прямо  радовался  особенно  престольным  праздникам,  потому  что  тогда  служба  в  храме  длилась  на  порядок  дольше  службы  обычной.  Однако  и  после  ему,  к  сожалению,  приходилось  с  тяжким  вздохом  возвращаться  в  свой  домашний  ад.
 
Раздосадованные и недоверчивые слишком  долгим  отсутствием Егора  «жилички»  даже  звонили  в  Храм,  осведомляясь,  идёт  ли  ещё  служба,  и  лишь  когда  убеждались,  недовольно  поджимали  свои  злые,  и  тонкие  губки.  К  слову  сказать,  мать  с  дочкой  были  как  две  капли  воды  и  лицом,  и  нутром  тоже,  необыкновенно  похожи  друг  на  друга,  отличаясь  только  весом.  Неимоверно  худющая,  как  та  самая  глиста  тёща  ростом  в  полтора  метра,  к  тому  же  ещё  и  кривоногая,  всю  свою  сознательную  жизнь  верила  в  одного  лишь  «золотого  тельца»,  в  денежки,  а  её  родная  восьмипудовая  дочурка  в  оном  благом  деле  по  скупости  и  скопидомству  от  мамаши  нисколько  не  отставала.

Ранее  Егорушка,  так  называемый  хозяин  дома,  «хозяином»  просто  числился,  отдавая  скаредам  всё  заработанное  и  уже  заранее  посчитанное  ими  на  пахоте.  Вплоть  до  копеечки.  Однажды  вякнув,  сколь  труда  он,  Егор,  тратит  на  корм  и  уборку  всевозможной  скотины  во  дворе,  женой  тут  же  назван  был  скотиной  неблагодарной,  и  через  часик  очнулся  и  впрямь,  там,  на  навозной  куче.  А  рядышком,  в  паре  сантиметров  от  головы,  лицезрел  он  демонстративно  воткнутые  жёнушкой  «по  самое  не  хочу»  вилы  с  вполне  очевидным  намёком  после  «нокдаунского  отдыха»  прямо  тут  же  приступить  к  вечерней  уборке  помянутой  скотины…И  приступал.  А  куда  денешься?

Но  теперь  повторения  «аргументов»  в  виде  пудового  кулака  жены  Егорка  больше  не  ощущал.  Но даже не верившая  во  что-то  другое,  кроме  денег  тёща  всё-таки  остерегалась  в  открытую,  как  это  бывало  прежде,  терзать  «примака-хозяина»  из-за  регулярного  посещения  храма  Божия,  а  во  время  пересчёта  налички  с  опаской  поглядывала  наверх,  на  небеса… А  затем  тут  же,  с  этаким  глубоким  вздохом,  угрюмо  поглядывала  вниз,  на  земельку… А  вдруг?!  Кто  его  знает,  что  на  уме  у  мамы  их  зятька?!
 
Доченька,  примечая  всё,  понимающе  кивая  мамочке,  и  поддакивая.  Мол,  а,  может,  и  им  уже  пора  потихонечку  к  какому-то  из  берегов  «прибиваться»?  Ей-то,  дочурочке  её,  тоже  уж  шестьдесят  два  ахнуло?  Может,  уже  ближе  к  Церкви,  к  вере?  Или  уж  ладно,  запоздали,  всё?  Скопили-то  на  старость  совсем  и  не  хило?  А  если  мошна  полна,  то  и  жизнь  полна?  Как  в  старину  говорили?  «Бох-то,  Бох,  но  и  сам  не  будь  плох?».  Но  зато,  и  на  полном  серьёзе,  увЕровал  Егор.  Храм  посещал  регулярно,  даже  стал  соблюдать  «положенное».
 
Но,  ни  в  коем  случае  не  забывал  Егорка  дела  очень-очень  важного: воздавать  по  заслугам  своему  другу-учителю!  Да-да!  Хотя  тот  давно  уже  покаялся  перед  Егором,  что  ведь  тогда,  посиживая  за  пузырьком,  услышав  откровенные  стенания  друга,  откровенно  пожалел  его,  крепко  задумался,  решив  в  шутку  хотя  бы  просто  попытаться  отвлечь  своего  дружка  от  тягостных  дум.  И  дал  Егору  совет  посетить  хоть  разок  Церковь,  ибо  в  ней  всё  не  так,  как  в  Миру.  Мол, а   ему  с  его  мягким,  уступчивым  во  всём  характером  нужно  сходить  туда  обязательно!

Ему  должно  понравиться,  Васька  почему-то  был  уверен  в  этом.  Ну,  не  убьют  же  его?  Тем  более  что  Егор  даже  крещёный.  И  временами  Егор  со  страхом  представляет,  что  было  бы  с  ним  без  этой  шуточки?!  Ему  даже  и  подумать-то  страшно!  Ведь  сейчас  «жилички»  коренным  образом  изменили  своё  отношение  к  нему!  Он  что,  не  видит  это?  По  крайней  мере,  давно  не  выступают  в  открытую.  За  спиной  ворчат  и  шушукаются,  но  Егору  за  15  лет  жизни  с  ними  не  привыкать  к  этому  шушуканью.  Главное,  они  побаиваются  его.

Ну,  да.  После  явлений  защитницы-мамы,   которая  как  некую  муху  в  момент  сбросила  здоровущего  Ивана  с  крыши!  А  ведь  могла  и  совсем  погубить?!  А  с  ними,  старыми,  что  она  сотворить  может,  если  Егор  к  ней  с  жалобой  обратится?!  И  подумать-то  ведь  страшно!  А  он  иногда  специально   сам  про  сны  утром  рассказывает.  Ну,  да,  чтоб  «в  тонусе»  их  держать,  дабы  не  расслаблялись! Что,  мол,  да,  мама  всегда  в  первую  очередь  спрашивает,  не  обижает  ли  кто?  И  на  них,  на  спящих,  кивает.  Но  он,  Егор,  не  жалуется,  наоборот,  похвалил  их  и  даже  рассказал  маме,  что  завтра  у  него  получка,  и  он  с  супругой  едет  на  рынок  белый  овчинный  полушубок  покупать.  Ну,  да,  для  него,  Егора.  Тот  износился.

И  самое  интересное.  Жена,  ничего  не  зная  об  этом,  на  другой  день  и  вправду  ведь  безропотно  поехала  с  Егором,  и  полушубок  купили!  Как  говаривал  незабвенный  Остап  Бендер,  «лёд  тронулся,  господа  присяжные  заседатели,  и  вот  теперь  парадом  командовать  будет  он,  Егор»!  И  кому  этими  коренным  изменениями  в  до  того  беспросветной  жизни  обязан  Егор?  Правильно,  Василию,  за  его  настолько  удачную  шуточку!  А  кому  ещё?  Верно  вы,  господа, угадали!
 
А  ещё  спасибо  самой  Церкви  Православной,   которая  и  наставила  «на  путь  истинный»,  путь  Веры  в  Господа  Иисуса  Христа,  сына  Божия,  в  существовании  которого  он,  Егор,  сейчас  уверен  абсолютно!  А  своего  учителя-Ваську  он  не  забудет  никогда,  поэтому  в  каждый  Престольный  праздник,  (и  в  праздники  обычные - тоже!),  наведывается  к  нему  с  обязательным  подарком.  И  Егор  же  прекрасно  знает,  чего  не  достает  его другу и спасителю.  Во-первых,  самого  нужного – общения  с  приятным  человеком.  Ну,  а  во-вторых,  какое  может  быть  свидание  с  другом  без  хорошо  организованной  «поляны»,  правильно?

Ведь  надо  было  произойти  этакому  чуду,  пусть  значения  всего-то  лишь  местного?  Направленный  в  храм  Божий  своим  другом  просто  в  шутку,  почти  неверующий  мужчина  в  годах  вдруг  нашёл  там  «второй  родной  дом»!  Вернее,  вначале  нашёл  он  в  нём,  скорее  всего,  «родной  дом  даже  не  второй,  а … первый!».  Так  как  своего,  личного  дома,  у  Егора  не  было.  И  именно  Церковь  увидела  в  нём  Человека,  и  только  она помогла  ему  осознать  это! А  ещё  Храм  Божий  помог  Егору наладить  со  своими  домочадцами  нормальные  человеческие  отношения,  до  того  бывшие  натянутыми,  как  та  тетива  невероятно  тугого  татарского  лука  времён  Чингисхана.  Вот  вам,  господа,  и  обычная  дружеская  шутка!