Эфир есть! Ч 17. В 1895 году эфир знали

Эфир есть! Часть 17.  В 1895 году уже знали , что эфир есть… а потом  забыли

   Совершенно неожиданно вчера  (19 ноября 2020)  вспомнил, в дискуссии по поводу  контактёрши Подзоровой, что лет 15 назад находил  3 книги  - учебники  для офицеров царской армии  , изданные  в конце 19 века.   В этих учебниках  рассказывалось  действующий на  год написания 1895 год  Образ Мира..  В частности запомнилось, что  в этих книгах  говорилось  о том , что Марс  и Венера были ЗАСЕЛЕНЫ  разумным населением..
   Тогда  читал я это невнимательно, потому  что  это показалось  физику-материалисту  -  выдумкой, если не бредом..  НО  в течение последнего года регулярно смотрю видео Подзоровой  (Проект Кассиопея)  . И она, в одном из видео, от имени инопланетян, создавших нас, рассказывала, что  на самом деле  и Марс и Венера    были  заселены  людьми-землянами.. Марс и Венера    были колониями Земли. 12 тысяч лет  примерно  Солнечная Система испытала нашествие  враждебной тогда рептилоидной цивилизации и люди на Марсе погибли  практически все. Жителей Венеры   достаточное количество  удалось спасти (силами  дружественных инопланетян)  .Землян тоже много спасли , вывезли на другие планеты, а потом, когда климат стабилизировался , вернули снова на Землю.
  Накануне утром смотрел как раз последнее видео  Подзоровой, в котором она беседовала  как раз с нашими  выжившими  родственниками  , спасёнными с Венеры, которые  продвинулись  гораздо дальше нас  и технике и в социальном развитии  монорасового и безклассового общества.  (Кто заинтересовался   вот адрес этого видео  https://www.youtube.com/watch?v=YEiDB9dRYuI  -Беседа с цивилизацией Дисару)
    Просмотр этого видео как раз и навёл меня  на воспоминание об старых царских учебниках.. И я решил их поискать в интернете.  И нашёл сразу же   https://vk.com/wall-183631751_4454    .
Вот содержание этих книг:
Год издания: 1895 Автор: И.А.Карышев
Издательство: "Надежда"

Книга 1-я "Бог не опровержим наукой"
Содержание:
Глава 1: Главное разногласие
Глава 2: Мировоззрение учёных
Глава 3: Цель и назначение науки
Глава 4: Позитивизм
Глава 5: Мировоззрение материалистов
Глава 6: Атеизм
Глава 7: Материализм и спиритуализм
Глава 8: Обзор истории развития мысли
Глава 9: Исходные точки мышления материалостов
Глава 10: Общий характер материалистической науки
Глава 11: Бог и безконечность его творений
Год издания: 1895 Автор: И.А.Карышев Издательство: "Надежда"

Книга 2-я "Состав человеческого существа"
Содержание:
Глава 1: Отвлечённый элемент человека
Глава 2: Явления из загробной жизни
Глава 3: Душа материалистов и позитивистов
Глава 4: Душа спиритуалистов
Глава 5: Три элемента человеческого существа
Глава 6: Поиски четвёртого элемента
Глава 7: Учение физики о материи
Глава 8: Полуматериальная оболочка
Глава 9: Жизнь человека
Глава 10: Смерть человека
Год издания: 1895 Автор: И.А.Карышев Издательство: "Надежда"

Книга 3-я "Сущность жизни"
Содержание:
Глава 1: Начало мироздания
Глава 2: Мир Духовный
Глава 3: Мир Людей
Глава 4: Мир зла
Глава 5: Попечение Бога о людях
Глава 6: Жизнь людей вообще
Глава 7: Жизнь на Венере
Глава 8: Жизнь на Земле
Глава 9: Ад
Глава 10: Жизнь на Марсе
Глава 11: Жизнь на Юпитере
Глава 12: Жизнь на Сатурне, Уране и Нептуне.
Год издания: 1895 Автор: И.А.Карышев Издательство: "Надежда"

Из  оглавления видно, что описывается  жизнь и на других планетах. Но в этот раз разговор не о планетах,  а меня  интересовала тема эфира..  что говорили  про эфир  перед тем, как эта была  во всём мире запрещена  И я эту тему нашёл во 2 томе, страницы  со 121 по 154-ую.  Желающие могут по ссылке и сами  прочитать, тем более что  по последней ссылке можно скачать  все 3 книги  с адаптированным   языком.  Но я решил эту главу книги И.А.Карышева   перепечатать  со своим
    предисловием..
  Потому что , на этих 33  страницах, кроме описания  самого эфира, и подтверждения  моей гипотезы  и моих экспериментов, говорится, что на самом деле поток эфира падает на Землю  сверху..  И что эфир не неподвижен, а именно подвижен  ..  Что, наверное,  подтверждают мои опыты с замерами потоков эфира в течение последнего года.

Кроме того  ,  на этих страницах  доказывается, что  НИКАКОГО Всемирного Тяготения в привычном  нам виде, нет и что  «притяжение»  обусловлено свойствами  «атомов» эфира..
Я думаю  эти изящные и логические рассуждения    доставят вам настоящее наслаждение..
Также получил удовольствие от того, что автор оперирует понятием ДВИЖЕНИЕ  в том,  смысле почти , как  и себе  его представляю, как субстанцию..  Или Движение скорее всего и есть  истекающий из центра галактики  поток   эфира,  который  питает все  живое и неживое в Галактике..  ( Откуда эфир  берётся в центре Галактики  - пока секрет ))) ).
И кроме того,  удалось мне самому для себя развенчать Миф о том, что  Д.И Менделееву  его таблица  приснилась  …  Оказалось, что до Менделеева эта тема была  «истоптана  учёными  ( с 1804 года примерно)  и уже было построено много  графических таблиц  по свойствам  атомов  , например  уже  до атома  водорода  предполагалось  наличие ещё  3 атомов (меньших водорода)  , о чём писал   в 1903-6 годах Менделеев  в своей статье об эфире… В которой он таки  определил  оценочно массу  атома эфира и его плотность в кубическом метре.
  Ещё раз приглашаю  всех интересующихся темой эфира  прочитать главу  (цифры в тексте от 121  - означают страницу  в оригинале книги  )


121                Каковы свойства вещества?
 1) Непроницаемость, – в сущности это только определение самого вещества, потому что кусок вещества и есть именно то, что занимает известную часть пространства, исключая своим присутствием всё прочее.
 2) Инерция – главный вывод человеческого опыта, главная основа механики: вещество начинает двигаться только тогда, когда оно подвергается предварительному толчку, удару, а утрачивает своё движение тогда, когда сообщает его другому веществу. Для движения, как и для вещества, возможны только превращения.
        Что такое сила? – Причина движения. Слово сила решительно непонятно, кто возьмётся нам объяснить силу независимо от предмета, производящего её; но, главное, оно не имеет цели – к чему нам понятие о силе?
   Причиной движения бывает всегда другое движение. Поэтому, постараемся совсем обойтись без понятия о силе, или скорее, (так как для того, чтобы понимали нас, необходимо употреблять всё-таки всем понятные слова) мы под словом сила будем разуметь всегда то, вследствие чего одно движение даёт начало другому.
      Что такое свет, теплота, электричество и магнетизм? – Самый определённый ответ будет следующий: теплота – один род движения, свет – другой, об электричестве и магнетизме вероятно можно будет в скором времени сказать то же самое. Нет, поэтому, ничего удивительного в том, что одно из этих движений порождает или преобразовывается в другое, т.е. что теплота может порождать электричество, а электричество – свет.
    Если перейдём затем к другому ряду фактов и обратим внимание на другую группу сил – на сцепление, которым держатся тела в твёрдом или жидком состоянии, на химическое сродство, которое сближает разнородные частицы и, наконец, на тяжесть, в силу которой тела стремятся двигаться по направлению друг друга, то увидим, что современная теория и здесь если не наглядно показывает, то по крайней мере, хотя смутно, но даёт нам понять, что действие и этих сил природы может быть сведено к «сообщению движения».
     Вот, например, кусок свинца, частицы которого так скреплены, что образуют кусок твёрдого вещества. Я знаю, что, если 122 подвергну свинец нагреванию, т.е. сообщу его частицам известное движение, то этим разрушу сцепление, которое делает свинец твёрдым телом, и приведу частицы его к тому другому сцеплению, при котором свинец будет жидкостью; если же я ещё буду нагревать, т.е. если ещё увеличу количество того движения, которое сообщаю, то разрушу и этот род сцепления и превращу металл в пары.
     Эти факты достаточно ясно доказывают, что сцепление есть какое-то относительное движение этих частиц. Очевидно, что то, что разрушает движение, есть самое движение. Сцепление, как сказано выше, происходит иногда от какого-нибудь относительного движения частиц. Действительно, оно иногда наглядно для нас является результатом одного только движения, сообщённого смежным частицам в одном и том же направлении, с одними и теми же скоростями.
    Когда, например, струя жидкости вытекает из узкого отверстия под сильным давлением, то она принимает вид твёрдого тела, и не видим ли мы в этом своего рода сцепления, которое зависит от того, что частицы струи двигаются с одинаковой скоростью? Или, иногда, подымаются вихри из воды, воздуха или пыли и следуют совершенно спокойно, не изменяя своей формы, целые десятки вёрст, что зависит от одинаковой угловой скорости перемещения частиц.
      Конечно, пусть читатель на эти оба примера смотрит пока лишь, как на некоторое обособление явления сцепления. Мы пока вовсе не желаем объяснять сущности самого явления. Всё, что мы хотим сделать, это – показать, на какую точку зрения становится современная физика; мы не приводим каких-либо определённых объяснений, а желаем только показать, какого рода эти объяснения.
    Что такое эфир? – Возьмём какой-нибудь простой газ, например, кислород, – мы представляем его себе как совокупность элементарных частиц, одаренных движением, сталкивающихся между собой и этим производящих расширительную силу, присущую всякому газу, и то давление, которое газ оказывает на сосуд, в котором он заключён. В таком точно виде мы будем представлять себе и эфир, предполагая только, что кислород состоит из материальных частичек, а эфир должен состоять из атомов, которые не подлежат раздроблению.
    Если нам возразят, что нельзя пред- 123 ставить себе неделимых атомов, мы ответим, что для нас достаточно считать, что они относятся к внешним влияниям, как неделимые, так как мы вовсе не имеем претензии говорить о бесконечно больших и бесконечно малых величинах. Атомы способны иметь движения, которые они могут сообщать друг другу и окружающим предметам.
     Вещественны ли атомы эфира? – Конечно, да. Есть два главных свойства, нераздельных с понятием вещества: непроницаемость и инерция. Атомы эфира непроницаемы по самому определению их. Они также инертны: движения, в которых они находятся, суть движения, сообщаемые им извне, и утрачивают они эти движения, не иначе как сообщая их другим предметам. Следовательно, эфир ни в чём не разнится по существу от обыкновенного вещества.
Имеет ли эфир вес? – Нет, веса он не имеет, ибо он сам есть причина веса. Это сделается ясно после того, как будет изложена одна из многочисленных современных гипотез о причинах тяготения.

 Упруг ли атом эфира? – Нет, понятие об атоме несовместно с понятием об упругости. Упругой может быть сложная частица. Понятие об упругости сопряжено с понятием о пустоте или скважности. Все упругие тела имеют губчатое сложение, – атом непроницаем и неделим, и в нём не может быть пустоты.
     Исследования Пуансона о телах, находящихся во вращательном движении, объясняют, каким образом атомы эфира могут отскакивать друг от друга, не будучи вовсе упругими. Для этого надо допустить только, что атомы эфира имеют, кроме поступательного, ещё и вращательное движение. Мы не имеем возможности излагать здесь всего хода рассуждений Пуансона; мы только укажем здесь на то, что автор строго математически доказал следующие положения:
   1) Что два движущихся на встречу друг другу неупругих тела, при их столкновении в направлении, не совпадающем с линией их центров тяжести, после столкновения начинают вращаться, и
2) что вращающиеся тела, хотя бы они были совершенно неупруги, имеют способность отталкиваться друг от друга так, как будто бы они были упруги.
     124 На основании этого вывода Пуансона мы приходим к чрезвычайно замечательным заключениям. Действительно, в момент сообщения нашему веществу движения все атомы, его составляющие, начали двигаться по прямым линиям в различных направлениях; при этом движении необходимо должны были происходить между ними столкновения. Самый общий случай этого столкновения должен был происходить не по направлению линии центров, а при таком косом ударе атомы должны были начать вращаться, и приобретённое таким образом вращение дало им возможность при последующих столкновениях отталкиваться один от другого, как будто бы они были упруги.
     Таким образом, сообщение нашей среде движения делает её упругой, подобной тому состоянию тел, которое мы называем газообразным. Вот первое свойство, которое может быть выведено из движения нашей материи.
     Как мы видим, нет ни малейшей надобности приписывать материи врождённое, присущее ей свойство упругости. Свойство это получается для атомов совершенно твёрдых на основании законов механики, не прибегая ни к каким добавочным допущениям.
       Дополним некоторыми подробностями то представление, которое надо себе сделать о материи. Мы сказали, что эфир распространён в междупланетном пространстве и что он проникает также в глубочайшие недра тел и облекает мельчайшие их частицы. Нет, таким образом, ни одного явления, в котором бы он не принимал участия, если не главного, то второстепенного. Поэтому, если бы можно было познать массу и скорость эфирных атомов, массу и скорость весовых частиц, то мы в некотором роде захватили бы ключ от физических явлений. Во всяком случае, тот, кому удалось бы найти известную связь между этими величинами, кому удалось бы, так сказать, постигнуть отношение, существующее между ними, положил бы начало многочисленным открытиям.
     К сожалению, ничего подобного до сих пор нет. По результатам мы знаем, что существует некое взаимодействие между эфиром и обыкновенным веществом, видим, что горящее тело производит свет, видим, что свет этот превращается в химическое действие, – но ни в одном ещё случае не удалось свести явление к механическим его элементам и посмотреть на самом деле обмен движения.
    125 Каково расстояние между частицами тела? – Относительно расстояния между атомами и между частицами материи существуют только совершенно приблизительные догадки. Обыкновенно предполагается, что пустоты между весовыми частицами огромны, сравнительно с величинами самих частиц.
   Томас Юнг прямо утверждает, что частицы воды находятся друг от друга на таком расстоянии, как 100 человек, которые были бы распределены равномерно по поверхности Англии, т.е. почти на 60 вёрст расстояния друг от друга. Кристаллографы, конечно, не согласятся на такое расстояние для объяснения строения их кристаллических тел.
    Что касается эфира, то Коши вывел очень остроумными вычислениями, что расстояние между его атомами должно быть вроде 2 /100-х длины красной волны; если же это верно, то на протяжении одного миллиметра уместилось бы их около 300 000 штук. Буше-Порн считает себя вправе утверждать, что эфирные атомы так тесно скучены, что сумма пустот равняется 1 /20 заполненного пространства.

     И.О. Ярковский (Строение материи) протестует против таких обширных расстояний, будто бы существующих в природе между частицами тел. Он находит, что столь свободно размещённые частицы материи не могли бы удовлетворять не только условиям непроницаемости и несжимаемости, но и условиям непрозрачности материи. Он размещает свои частички материи, в предлагаемой им системе строения материи, весьма близко одна от другой и говорит, что если допустить, что сила тяготения есть эффект, производимый постоянно движущимся к центру земли током эфира, то плотность и тяжесть тел объясняется совершенно легко и просто. В этом случае тяжесть зависит не от массы тела, а от суммы поверхностей всех частиц тела, омываемых этим током. При этих условиях в одном и том же объёме может заключаться одна и та же масса вещества, но если она будет состоять из крупных частиц, то сумма их поверхностей будет незначительна, следовательно – и вес мал, то же самое количество вещества, наполняющее тот же объём, но только в виде частиц более мелких даёт б;льшую поверхность и стало быть, и б;льший вес тела.
       Эта последняя теория бесспорно ближе всех остальных к истине, в чём надо отдать ей 126 полную справедливость. Однако, и она требует ещё многих выяснений. Вообще, все эти сведения не могут считаться вполне верными, но надо сказать, что в этом отношении ничего более серьёзного пока ещё не найдено; однако, мы всё-таки можем вывести заключение, что пространство между материальными частицами тела существует и что оно довольно значительно.
    Что такое частицы материального тела, которые мы называем простыми, например, частицы кислорода, водорода, углерода? – Неделимые они единицы, настоящие атомы или агрегаты? Наука в настоящее время стала уже называть их агрегатами. После эпохи первых открытий, положивших основание новейшей химии, когда анализ вынужден был остановиться перед веществами, которые мы не могли никак разложить, – Берцелиус принял, что эти вещества различны по своим качествам. По этой теории золото, углерод, платина – тела совершенно разнородные, самые атомы которых имеют особые специальные свойства. Между тем понятие об эквивалентах, которое было введено в химию с самого начала нынешнего столетия, естественно, наводило умы на совершенно противоположное заключение.
    Оказалось, что простые тела соединяются и замещаются в соединениях согласно определённым пропорциям, а это, естественно, наводило на мысль, что эквивалентные количества различных тел не что иное, как разнообразные агрегаты атомов какого-нибудь вещества.
      Как известно, ещё в 1804 году Дальтон открыл так называемый закон кратных отношений, который как бы воскресил и подтвердил старинное атомистическое учение, требующее неделимости атомов. Учение это было поддержано многими выдающимися химиками (Воластоном, Томсоном, Берцелиусом) и затем укоренилось окончательно.
     Д-р Праут пошёл далее: он предложил гипотезу, по которой атомные веса элементов суть кратные целые числа от единицы, равной атомному весу водорода. Томсон утверждал, что этот закон общеприменим; однако, Берцелиус и Турнер заявили, что эта гипотеза несогласна с результатами самых лучших анализов. Впоследствии бельгийский учёный Стас самыми точными опытами доказал неточность предположения Праута. Мартиньяк и Дюма старались подыскать подходящее объяснение 127 указанным Стасом неточностям, однако, их усилия не увенчались успехом.
    «Всем известно, – говорит В. Крукс в своей речи (О происхождении химических элементов. Перевод под редакцией Столетова. Москва, 1886), – что позднейшие, более точные, определения атомных весов различных элементов далеко не представляют близкого согласия с числами, требуемыми по закону Праута. Но всё-таки, в немалом числе случаев действительный атомный вес так близко подходит к требуемому гипотезой, что мы едва ли можем считать это совпадение случайным. Поэтому многие авторитетные химики думают, что мы имеем здесь выражение истины, замаскированное какими-то остаточными или побочными явлениями, которых нам ещё не удалось исключить».
    Подлинные вычисления, на которых основываются самые точные цифры атомных весов, недавно были перевычислены Ф.В. Кларком. В своих заключительных замечаниях г. Кларк, говоря о Праутовском законе, находит, что «ни одно из кажущихся исключений нельзя назвать необъяснимым. Словом, если принять половинные кратные за истинные, то представляется более вероятным – немногие кажущиеся исключения приписывать нераскрытым постоянно ошибкам, чем счесть за простую случайность близкое согласие в большом числе цифр.
   Я начал это перевычисление атомных весов с сильным предубеждением против гипотезы Праута, но по мере того, как факты выступали передо мною, я вынужден был отнестись к ней с большим уважением». Крукс склоняется в пользу гипотезы Праута, видоизменённой Кларком, и указывает на то, что единицею может быть не водород, а какое-нибудь другое тело с более низким атомным весом. Как на такое тело, он указывает на гелий – элемент чисто гипотетический, пока дело идёт о земле, но который, по мнению многих авторитетов, существует на солнце и других светилах.

    Э. Сп; в записке, читанной в Брюссельской академии, показал, что гелий, буде он существует, должен обладать двумя замечательными свойствами: его спектр состоит только из одного луча и его пар не имеет вовсе поглощательной способности. И то, и другое доказывает чрезвычайную простоту его молекулярного сложения. 128 На этом основании Крукс предполагает, что его атомный вес должен быть ниже, чем у водорода, и выводит заключение, что именно гелий может быть той единицей, которая требуется, по Кларку, в основу закона Праута.
   Как мы видим, гипотеза Праута была опровергаема, а теперь, как будто, подтверждена работами Кларка. Опровержения относятся только к той единице, которую нужно бы принять в основу, но ведь эта единица может быть нам и неизвестна, а, тем не менее, принцип может остаться верен. Философское значение этой гипотезы заключается в стремлении свести все разновидности существующей материи к одному какому-либо виду, будет ли это водород, гелий, эфир, или ещё иной элемент, с ещё меньшим атомным весом. В настоящее время возвышенная температура признана всеми за весьма могущественное средство, способствующее разложению материи на её составные части. Если мы знаем, например, что вода в пределах 100 градусов Цельсия принимает уже три различные вида: льда, жидкости и пара; если мы знаем, что пары, нагретые ещё градусов на 300 разлагаются на кислород и водород, – можем ли мы судить, – во что обратятся эти кислород и водород в температуре солнца, достигающей до 100 000 градусов? Можем ли мы, хотя примерно, сказать, пользуясь нашим лабораторным опытом, – многие ли останутся неизменяемыми из числа 70 тел, которые мы считаем простыми и неразложимыми, если мы поместим их в температуру солнца, или Сириуса, который ещё белее?
    Норман Локиер в своих астрономических исследованиях поднимает именно этот вопрос, и приходит к заключению, что чем свет звезды более, т.е. чем температура её выше, тем и спектральный анализ открывает менее составных частей в ней. Весьма важно то обстоятельство, что, например, Сириус кажется нам состоящим из одного водорода; и нет причин предполагать, что в нём есть какие-либо другие известные нам тела. Локиер нашёл, что звёзды менее белые показывают признаки не одного водорода, но и железа, соды и т.д., а звёзды жёлтые, оранжевые показывают уже признаки сложных тел. Если это так, если мы можем белый цвет звёзд считать признаком простоты и лёгкости, – мы должны убедиться в могуществе температуры к разложению частиц материи 129 и сказать, что нет из них неразложимых при известных условиях.
     В. Крукс об этих исследованиях говорит: «Норман Локиер показал, мне кажется, убедительно, что в небесных телах, весьма высокой температуры, многие из наших так называемых элементов диссоциированы, или, может быть лучше будет сказать, они никогда не составлялись».
    Причины отсутствия некоторых элементов на солнце ставило учёных в затруднительное положение. Локиер предложил теорию, способную устранить многие затруднения. Он полагает, что наши простые тела в действительности суть тела сложные, способные диссоциироваться под влиянием высокой температуры, и этим объясняет, что некоторые из элементов под влиянием солнечной теплоты могли разложиться или совсем не образоваться.
    Такой же взгляд поддерживал профессор Грэгхем, который говорил: «Понятно, что различные роды материи, признаваемые ныне в различных элементарных веществах, могут обладать одним и тем же элементом или атомической молекулой, существующей в различных условиях подвижности. Единство материи в её существе, – добавляет он, – есть гипотеза, находящаяся в согласии с равным действием тяжести на все тела». Подобные же взгляды защищал знаменитый французский химик Дюма, который основывал мысль о сложной природе элементарных атомов на известных отношениях атомических весов.
    Сложная природа химических элементов поддерживалась также Генри Сен-Клер-Девилем и Бертело, который признавал, что атомы у элементов одни и те же, а различаются только по способу своего движения. Профессор Шустер, в докладе, читанном в 1880 году перед Британской Ассоциацией, поддерживал гипотезу о диссоциации химических элементов. Что все чисто физические науки когда-нибудь придут к небольшому числу общих законов и принципов, и что вся совокупность признаваемых ныне химических элементов сведётся к одному или двум элементам материи – есть вывод, к которому в настоящее время тяготеет физическая наука.
   Бенджамин Броди о до-туманностном состоянии материи говорит: – «Существуют очень принудительные основания, приво- 130 дящие нас к сомнению в том, что химические вещества действительно состоят из примитивной системы элементарных тел, аналогичных по их общей природе с нашими теперешними элементами, т.е. некоторые из тех тел, которые мы называем теперь элементами, могут быть сложными». Эти-то принимаемые им идеальные элементы, по его словам, «хотя теперь возникают перед нами при помощи числовых свойств химических уравнений только как подразумеваемые и зависимые существования, о которых мы можем только догадываться, могут когда-нибудь сделаться, или могли быть в прошедшем, отдельными независимыми существованиями, как, напр., на солнце, где температура чрезвычайна. Мы можем, – прибавляет он далее, – считать, что в отдалённые эпохи температура материи была гораздо выше, чем теперь, и что эти „иные существования“ (идеальные элементы) были тогда в состоянии газов – в отдельном существовании, т.е. не соединённые».
    Год спустя после того, как были высказаны предыдущие взгляды относительно химической диссоциации сэром Бенджамином Броди, в чтении своём «О Химии первичной земли», перед Королевским Институтом (31 мая 1867), доктор Гюнт высказал, по-видимому самостоятельно, мнения о диссоциации, совершенно сходные с мнениями Броди. В этом чтении он говорит: «Я рассматриваю химию туманностей, солнца и звёзд при соединённом освещении, проливаемом на этот вопрос с одной стороны спектральным анализом, с другой исследованиями Девилля о диссоциации, и заключаю путём обобщения, что распадение сложных тел, или диссоциация элементов, посредством сильной теплоты, есть начало, применимое и к общемировым явлениям, так что мы можем предположить, что все элементы, которые образуют солнце или нашу планету, если бы они были так сильно нагреты, что находились бы в газообразной форме, которую способна принять вся материя, – то они в этом состоянии оставались бы несоединёнными, т.е. они существовали бы вместе в состоянии химических элементов, дальнейшая диссоциация которых в звёздных или туманных массах может дать нам доказательство о существовании материи ещё более элементарной, чем та, которая получается в опытах наших лабораторий, где мы можем только догадываться о 131 сложной природе многих из, так называемых, «элементарных субстанций».
    «Наша атмосфера, – говорит Гюнт, – не есть земная, но мировая (космическая), существующая, как мировая среда, разлитая по всему пространству, но сгущенная вокруг различных центров притяжения в сумме, пропорциональной их массам и температуре, и самые воды океана принадлежат к той же всемирной атмосфере». (Nature, августа 29, 1878 г., стр. 475).
     Подобный же взгляд был высказан М. Вильямсом, который говорит, что «газообразный океан, в который мы погружены, есть лишь часть бесконечной атмосферы, наполняющей всё пространство; это связывает между собою все элементы мира и распределяет между ними их теплоту, свет и все другие физические и жизненные силы, которые способна породить теплота». (Fuell of the Sun., стр. 5). (Развитие звёзд Джемса Кролля, стр. 69 – 72).
   . В докладе, читанном перед химической секцией Британской Ассоциации в 1886 году, Вильям Крукс довольно долго занимался вопросом о зарождении или эволюции химических элементов. Мы дадим здесь краткий остов его взглядов, введённых в этот важный доклад. «Мы спрашиваем, – говорит Крукс, – не могли ли сами химические элементы развиться из немногих предшествующих форм материи, или быть может из одной только, совершенно так же, как теперь принимают, что все бесчисленные видоизменения растений и животных развились из немногих ранее существовавших форм органической жизни? Для поверхностного и торопливого взгляда план и постепенное развитие кажутся вещами несовместимыми, исключающими друг друга; но более тщательный исследователь видит, что постепенное развитие, непоколебимо совершающееся по возвышающимся ступеням совершенства, есть самый прочный аргумент в пользу предусмотренного плана. Значит, как в органическом мире, так и в неорганическом является естественным смотреть на химические элементы не как на первосуществующие, но как на постепенные продукты процесса развития. Но эта эволюция или развитие элементов могло происходить в периоде столь отдалённом, что его трудно представить в воображении, когда наша земля, или скорее – материя, из которой она состоит, была в состоянии весьма различном от её теперешних 132 условий».
     (Кролл, стр. 76, 77). Разбирая доказательства такого постепенного развития химических элементов, Крукс сожалеет, что никаких прямых доказательств он представить не может, но говорит, что за то косвенных доказательств слишком много, которые не менее красноречиво ратуют за существование, как он называет, «претила» или первичной материи, из которой образовались все остальные элементы или простые тела, а затем и все сложные тела вселенной. Как более убедительные косвенные доказательства, он приводит: 1) заключение Гершеля и Кларка Максвелла по вопросу о том, что атомы носят отпечаток производных предметов;
2) закон Праута, исправленный Кларком;
 3) анализ земной коры;
4) анализ сложных радикалов;
5) полимерность многих элементов и в
6) закон периодичности, даваемый Ньюландсом, на котором он и заканчивает свою речь следующими словами: «Чем более я изучаю расположение зигзагов кривых этих периодичностей, тем более я убеждаюсь, что Ньюландс овладел ключом, с которым будет дозволено заглянуть в некоторые самые глубокие тайны создания. Вообразим, насколько это возможно, отблеск немногих секретов, скрытых там. Вообразим себе самое начало времён, перед геологической эпохой, перед тем временем, когда земля отделилась от нейтрального ядра расплавленной жидкости, даже перед тем временем, когда само солнце уплотнилось из первичного протила. Вообразим ещё, что в этой первичной стадии, температура была невообразимо более высокой, чем какая-либо из температур, существующих ныне в видимой нами вселенной; настолько высокой, что химические атомы не могли бы ещё образоваться, так как точка их диссоциации была гораздо ниже. Поскольку протил способен был излучать или отражать свет, постольку это обширное море раскалённого тумана должно было казаться астроному, на какой-либо отдалённой звезде, в виде туманности, дающей в спектроскопе небольшое число отдельных линий, предвестников будущего спектра водорода, углерода и азота. Но с течением времени, некоторые процессы, родственные охлаждению, вероятно – внутренние, привели температуру миро- 133 вого протила к точке, в которой имела место первая степень грануляции (т.е. образования атомов); материя, какою мы её знаем, начинала существовать, и образовались атомы. Но едва образовался какой-нибудь атом из протила, он был уже запасом энергии, потенциальной (по его тенденции связываться с другими атомами посредством притяжения или химически) и кинетической (по его внутреннему движению). 
     Чтобы получить эту энергию, соседний протил должен был охлаждаться этим атомом, а отсюда, следовательно, образование других атомов ускорилось. Но с образованием вещества атомного, начали действовать различные формы энергии, требующие для своего проявления материи; а между другими формами энергии, и та форма её, которую мы теперь называем атомным весом.
   Представим себе, что элементарный протил содержит в себе самом потенциальность (возможность) всякой пропорции соединения, или всякого возможного атомического веса. Допустим, что известные нам теперь элементы ещё не были в то время созданы, сразу. Элементы, образующиеся легче других, т.е. более всех родственные проделу по простоте, родятся прежде других. Водород – или, быть может, гелий? – из всех известных нам элементов обладает самым простым строением и самым низшим атомным весом, он-то и должен был прежде других начать существование.
     Некоторое время водород был единственной существующей формой материи (какой мы её знаем), и между водородом и элементами, образовавшимися ближе других к нему, должен был существовать огромный промежуток времени, в последней части которого, элементы, наиболее близкие к водороду, по своей простоте, приблизились бы постепенно к пункту своего рождения. Рассматривая этот период, мы можем предположить, что эволюционный процесс, который скоро должен был определить рождение нового элемента, определял также и его атомный вес, его сродство и его химическое положение».
     Дальнейшие доказательства того, что все химические элементы развились вероятно из одного общего источника, даются «Логарифмическим законом атомных весов» д-ра Станея, который он сообщал Королевскому Обществу 19 апреля 1888 г. Главная черта этого открытия состоит в том, что в нём атомные веса пред- 134 ставляются объёмами, а не линиями. Мы имеем в ней последовательность сфер, объёмы которых пропорциональны атомным весом и которые можно бы назвать атомными сферами. Если радиусы этих сфер начертить на диаграмме, как ординаты, а ряды целых чисел, – как абсциссы, то общая форма логарифмической кривой становится наглядной; а тщательное исследование показывает, что или логарифмическая кривая, или какая-нибудь кривая, весьма близкая к ней, выражают реально этот закон природы. Если, как представляется вероятным, логарифмический закон есть закон, природы, то оказывается, что должно быть три элемента, более лёгкие, чем водород, которым д-р Станей дал название: инфра-флорин, инфра-кислород и инфра-азот. И во всяком случае существует шесть утраченных элементов между водородом и литием.
    Открытие д-ра Станея основано на факте, что если атомные веса химических элементов расположить в порядке их величины, то выступает на свет периодический закон т.е. закон, открытый Ньюландсом, Менделеевым и Мейером. А из него следует, что должен быть какой-нибудь закон, связывающий атомные веса с последовательными членами числовых рядов – или один, или с другими изменениями. Сообщая об этой теории, профессор Рейнольд говорит: «Она вводит несомненно пункты крайне важные, хотя, может быть, они в настоящее время не могут реализовать своего полного значения. С этим оказываются связанными некоторые немного трудные пункты, но тем не менее ясно намечается вывод, что скоро придёт время, когда и химики, и физики соединятся для развития научной работы, лежащей на границе области наиболее важных и поразительных фактов».
     Связь между выводами д-ра Станея, как и Крукса, с примитивным состоянием всемирного материала очевидна. (Развитие звёзд. Кролл, стр. 81–85). Наконец, некоторые учёные пришли к убеждению, что эта первичная мировая или космическая материя произвела первоначально световой эфир, т.е. гипотетичную среду, которая по предположению и наполнила всё мировое пространство. «Всемирная мировая ткань, безгранично разлитая в пространстве, может в 135 крайнем состоянии разрежённости, – говорит профессор Уинчель, – быть эфирной средой, и из этой-то полудуховной (demispiritual) субстанции могли зародиться молекулы обыкновенной материи. Конечно, возможно, – говорит он, – представить эти космические атомы как некоторое преобразование эфирной среды, но мы очень мало знаем о природе эфира, чтобы обосновать научный вывод такого рода». Но происхождение материи от эфира защищалось Сежё, доктором Мейвикаром и многими другими.
     В лекции профессора Оливера Лоджа, перед Лондонским институтом в декабре 1882 г., он также отстаивает происхождение материи от эфира. «На сколько мы знаем, – говоря его словами, – этот эфир, кажется, должен быть однородным, несжимаемым, непрерывным телом, неспособным разрешиться в простые элементы или атомы, он, в самом деле, непрерывен, а не состоит из частиц (не молекулярен). Нет другого тела, о котором мы могли бы сказать то же, а отсюда свойства эфира должны быть чем-то различны от свойств обыкновенной материи»... «Естественно спросить, существует ли такое ясное различие между эфиром и материей, как мы до сих пор молча подразумевали? Не могут ли они быть лишь различными видоизменениями или даже проявлениями одной и той же вещи?» Затем, он принимает теорию Вил. Томсона о вихреобразных атомах. «В заключение – говорит профессор Лодж, – я постарался познакомить вас с простейшей идеей о материальном пространстве, – с идеей, что существует единая материальная субстанция, совершенно однородная, непрерывная и простая в своём строении, простирающаяся до отдалённейших границ пространства, о которых мы имели какое-либо познание, и существующая везде одинаково, а именно: некоторые её части находятся или в покое, или в простом невращательном движении, передающем колебания (волнообразные движения), которые мы называем светом, другая часть её находится в движении вращательном, – т.е. в вихрях, – и этим движением постоянно выделяется (дифференцируется) от остальной среды. Эти вихревые атомы часто составляют то, что мы зовем материей; их движение даёт им неуступчивость (rigidity), и из них по- 136 строены наши тела и все материальные предметы, которые нам известны. Непрерывная субстанция, наполняющая всё пространство, которая может вибрировать, как свет, которая может обладать положительным и отрицательным электричеством, которая в форме вихрей образует материю, и которая передаёт, благодаря непрерывности, а не в силу толчков, всякое действие и противодействие, к какому способна материя. Таков современный взгляд на эфир и его функции» (Nature, февраль 1883 г.). Итак, основываясь на всём вышесказанном, мы приходим к заключению, что разницу между частицами кислорода, водорода, углерода, золота, платины и т. д. мы должны искать в количестве и качестве движения, которому подвергаются частицы, ибо природа их всех совершенно одинакова.
    Если это справедливо относительно этих тел, между собой сравниваемых, то подавно это справедливо и относительно этих тел по сравнению с эфиром. Какое различие можно было бы найти между ними и эфиром, которое бы касалось природы вещества? Таким образом, мы можем каждую материальную частицу принимать за агрегат атомов эфира. В состоянии наибольшей разреженности вещество состоит из атомов эфира, затем следуют элементарные частицы тел, которые мы называем простыми. Частицы эти, соединяясь, образуют сложные частицы химических соединений и затем – все тела природы.
   Новейшая физика сводит к одному движению всё строение и свойства всех частиц. Она, правда, не имеет ещё прямых и совершенно неопровержимых доказательств, совершенно также, как и старая теория, говорящая, что разнообразие свойств вещества истекает из внутренних качеств материи. В этом отношении обе теории остаются гипотетичны
    А) Но новейшая теория основывает свои выводы на всей совокупности открытых физикой и химией законов и считает себя вправе принять эти объяснения, судя по тому, что известно о свете, теплоте и электричестве и на основании выводов относительно природы тяготения.
Б)Позитивизм же строит свои отрицания на одних своих незнаниях; он говорит: первичной материи мы не можем признать, ибо мы ещё не разложили наших простых тел; эфир мы не можем признать, ибо он не поддается программе нашей системы изучения природы; природа атома 137 ускользает от наших исследований; умозрения мы допустить не можем, ибо оно заводило нас иногда к ошибочным выводам, и т.д.

    Одним словом, они желают полного бездействия, боясь впасть в ошибки; это, конечно, одно из радикальных средств, но невозможных в применении к науке. Мы скажем:
   1) В пользу сложности элементов имеются хоть какие-то косвенные доказательства, в пользу же того, что они неразложимы – не имеется ровно никаких. Эти косвенные доказательства, о которых говорит Крукс, должны нас привести к заключению, что творческой силой был создан один тип материи. Как-то странно предполагать, чтобы каждый элемент был следствием особого попечения этой творческой силы.
  2) Эфир должен быть принят наукой, ибо без него мы не можем себе выяснить ни одного явления природы, так как qualitates occultae, или свойства, присущие материи, которые признаёт позитивизм – есть абсурд, ибо они были бы чудом, как выразился Лейбниц, на которое никаких доказательств приведено быть не может и никогда и не приводилось.
  3) Будущее может только показать, насколько современная наука ошибается, подходя так близко к основным первоначальным условиям, которые до сих пор хранились в глубочайших недрах вещества; но во всяком случае после всего, что нам известно о нём в настоящее время, вся эта система должна быть признана совершенно логичной, а следовательно, и научной, и должна иметь своё место в науке, пока не отыщутся ей опровержения.
   На этом основании мы считаем себя вправе идти дальше и приступить к изложению тех теоретических соображений, которые могли бы выяснить нам сущность притягательной силы. В предстоящих наших доводах мы преднамеренно будем ставить слово «атом» всегда для обозначения элементов эфира, а слово «частица» – для обозначения элементов обыкновенного вещества; так что во всех наших рассуждениях мы можем оставаться при первоначальном понятии, которое установила химия, и рассматривать частицы элементов, как маленькие неделимые кусочки вещества, внутреннее строение которых не оказывает никакого действия на изучаемые явления.
 Какова сущность притягательной силы? –
      Представим себе, 138 – говорит А. Секки, – что эфир наполняет всё пространство, и атомы его находятся постоянно в поступательном и в очень быстро вращательном движении, а потому сталкиваются между собой. Затем, предположим, что в какой-нибудь точке этой среды существует какая-нибудь специальная и постоянная причина возмущения, которая сообщает частице весомого вещества колебательное движение. Тогда сотрясения этой частицы будут распространяться по эфирной среде и, вследствие однородности среды, будут именно распространяться по всем направлениям.
     Атомы, самые близкие к частице весомой материи, будут получать от неё сильные удары, частица с силой будет отгонять их от себя целыми рядами, а следовательно, в центре сотрясения атомы эфира станут редеть, а всего реже будет тот слой, который прямо прилегает к самой частице. Если возмущающее действие будет продолжаться, то то же действие распространится от стоя к слою по всему пространству. В конечном результате эфир расположится вокруг частицы концентрическими слоями, из которых самые близкие будут всех реже, прочие же будут всё плотнее и плотнее.
     Не трудно вообразить себе это состояние, начертив следующую фигуру: в самом центре частицу, а вокруг неё сферы атомов, сначала широко расставленных, а потом сближенных всё теснее и теснее.
    Заметим туг же, что, как всегда, при распространении какого-нибудь действия в концентрических сферах, разность плотности смежных слоев будет обратно пропорциональна поверхностям сфер, т.е. квадратам радиусов.
     Предположим затем, что в какую-нибудь точку системы таких концентрических слоёв попадает другая материальная частица. Эта частица встретит по направлению к первой эфирные слои менее плотные, чем с противоположной стороны, а так как она кроме того получает со всех сторон удары от атомов эфира, то ясно также, что со стороны первой частицы, она будет получат меньшее число ударов, чем со всех других сторон, поэтому она станет приближаться к первой частице. Вот каким образом получается причина притяжения.
    Невыясненной остаётся только первоначальная причина движения частицы. Она не имеет себе объяснения ни в какой науке; это выше 139 всех возможных познаний.
      Декарт, Ньютон, Бойль, Фарадей, Кларк, Лейбниц и многие другие совершенно определённо высказались, что первоначальная причина движения есть Воля Божья и что никакой другой быть не может.
     Вторая частица движется к первой, потому что с разных сторон её окружают эфирные слои неодинаковой плотности; а энергия этого действия, по причине, указанной выше, должна быть обратно пропорциональна квадратам расстояний обеих частиц. Но это и есть именно тот закон, по которому и действует тяготение.
    Сказанное нами об отдельных частицах естественно прилагается и к группам частиц, образующих какое-либо тело. Такое скопище частиц также вызовет в эфире различие плотностей, которые мы описали; и действие будет тем сильнее, чем многочисленнее будут частицы, т.е. чем больше будет масса тела.
     Мировые тела ничто иное, как громадные тела, которые повинуются тем же самым влияниям, которые заставляют весомые тела на земле падать к поверхности её. В том и другом случае тяготение есть ничто иное, как то самое стремление к сближению, механизм которого мы сейчас описали и причины которого мы свели к внешним импульсам. При сём мы не должны забывать, что расстояние между материальными атомами, по отношению к размерам атомов эфира, чрезвычайно велико и что оно занято эфиром. Однако, при сём не следует впадать в преувеличение, сравнивая частицу с небесными телами, а отделяющие их друг от друга промежутки – с междупланетными пространствами. Мы полагаем, что все частицы весомой материи постоянно находятся во вращательном движении, но так как форма частиц не сферическая, то вокруг каждой из них должен неминуемо образоваться слой, в котором окружающий эфир будет претерпевать уменьшение плотности, совершенно так же, как при вращении твёрдого тела внутри жидкости, где очень часто известное число частиц принимает коловратное движение; если же это движение очень скоро, то образуются прямо пустоты на задней стороне движущейся частицы, совершенно такие же, как пустоты, образующиеся при движении аэролитов.
     То же самое может произойти и с эфиром, окружающим весомые частицы, и мы таким образом предположим вокруг этих частиц настоящие эфирные вихри; но в 140 этом нет никакой крайности, потому что и без гипотезы вихрей можно понять, что эфирная атмосфера частиц должна разрежаться от действия частичного вращения. Во всяком случае мы, для простоты речи, будем это разрежение среды называть вихрями.
     Можно положительно считать за доказанное, что между частицами весомых материй не существует одинаковости ни в формах их, ни в размерах: это различие очертаний должно оказывать значительное влияние на вихри, образующиеся вокруг каждой материальной частицы и ничего, следовательно, не мешает нам полагать, что эти вихри разнятся между собой как по своим скоростям, так и по массам; отсюда и объясняется всё разнообразие физических и химических свойств, присущих различным веществам природы.
      Совершенно иное представляет эфир. Можно с огромным вероятием считать, что все его атомы обладают совершенно тождественной массой, формой и объёмом, а также и одинаковым вращательным движением, вследствие чего они все развивают одну степень упругости.
     Это положение, разобранное здесь вкратце, не есть ещё строгая и вполне доказанная теория, принятая всей наукой; однако надо сказать, что она имеет мало возражений и объясняет все явления сил сцепления и тяготения много лучше всех других и принята многими учёными.
     Выясним здесь в кратких словах два важных и, по-видимому, серьёзных возражения против этой вихревой системы.
   Первое из них следующее: каким образом вращательные вихреобразные движения весомых частиц могут постоянно сохранять одну и ту же степень напряжения, если эфирная жидкость обладает инерцией? Такой результат был бы понятен в пустом пространстве, но частица, двигаясь в известной среде, должна мало-помалу терять свою живую силу, сообщая её окружающим частицам.
    Это возражение было бы весьма основательно, если бы мы рассматривали часть эфира, выделенного из остальной массы общего пространства, – в том случае сила быстро истощилась бы. Но в действительности это не так, ибо если некоторые атомы мировой среды уступают часть своей скорости соседним частицам, то, в 141 свою очередь, эти последние возвращают им соответствующее количество живой силы и эти взаимные уравновешивания проявляются в тысячах разных форм.
    Между множеством процессов подобного рода, укажем на один из самых обыкновенных, например, горение угля. Разве это горение не есть возвращение мировой среде той живой силы, которую солнце сообщало углю при отложении его в земных частях растений, из углекислоты?
    Путём опыта мы приходим всегда к заключению, что энергия природы никогда не теряется, но только рассеивается между другими телами, стремится уравняться между ними и когда это повсеместное равенство будет достигнуто, – мировая машина перестанет действовать. Впрочем, пока ещё не представляется никакой опасности.
     Центры неравной энергии, будучи размешены различно, действуют один на другой, причём абсолютное количество энергии, распространённое во вселенной, остаётся постоянным. Но дело представляется совершенно иначе, если ограничить наблюдения только известным определённым пространством.
     Разберём, каким образом вихри могут сохраняться вокруг каждой частицы. Мы не могли бы ещё доказать их строго математическим путём, хотя факты неоспоримы. Мы видим, что круговращательное движение распространяется иногда на большие пространства в водяных массах циклонов, точно также как в воздухе смерчи и вихри пыли пробегают по нескольку десятков вёрст без всякого существенного изменения в своей форме.
 Часто говорят, что смерчи переносятся ветром, но очевидно, что на основании всего вышесказанного, они должны распространяться и другими путями, и действительно в южных морях часто замечали циклоны, которые следовали направлению прямо противоположному нижним атмосферическими течениям.
   Второе веское возражение, которое делают против вихреобразного движения частиц и противники эфирной теории, – это то, что эфир в таком виде, как его обрисовывает настоящая система, должен оказывать сопротивление движению небесных тел по своим орбитам. «Быть может, задерживающее влияние и существует, но только мы его не можем заметить», – отвечают приверженцы эфира. Доказано вычислениями, что сопротивление эфира в такой разрежённой форме уменьшало бы ежегодно только на 11 /2 142 сажени расстояние от земли до солнца; вследствие такого процесса продолжительность года уменьшалась бы в каждые 6000 лет на одну секунду; как бы ни были точны вычисления, мы в настоящее время столь малого изменения в орбите нашей узнать не в силах. Обратившись же кометам, масса которых ничтожна по отношению к массам других планет, мы видим скорее подтверждение этой системы, чем опровержение её.
     Бесспорно, что для комет, при их лёгкости, сопротивление мировой среды должно иметь большое значение; кроме того, они, вследствие своей разрежённости, подвергаются многим другим возмущениям. Они сильно отклоняются от своей орбиты при прохождении мимо какой-нибудь планеты. Так, комета Лекселя в 1770 г., проходя близко спутника Юпитера, изменила совершенно внезапно период своего обращения, который из 50-ти летнего превратился в 5 1 /2 лет.
   Каким образом можем мы при подобных обстоятельствах верно определить влияние среды на движение комет? Эти условия настолько разнообразны, и притом, можем ли мы поручиться, что знаем их все? Однако комета Энке, наблюдаемая с 1818 года, сокращает периоды своих обращений, причём доказано, что это сокращение – не от влияния планет. На этом основании, не видя других причин, некоторые астрономы высказались, что следует отнести к влиянию среды; но, конечно, этот единственный в своём роде пример не может считаться ещё полным и бесспорным доказательством.

     Математический анализ силы тяготения сводит к двум силам те причины, которые порождают криволинейное движение небесных тел: к первоначальной импульсной силе, или к приобретённой скорости, стремящейся дать телам прямолинейное движение, и к силе тяготения, которая непрерывно загибает путь тела. Именно это самое динамическое равновесие, которое было установлено астрономами помимо всяких соображений об эфире, и сделалось сомнительным с тех пор, как физики установили понятие об эфире; явились опасения, что эфир должен нарушить это равновесие двух сил, которое было выведено без принятия в соображение его действия. Но теперь, когда мы видим, что сам эфир, по-видимому, про- 143 изводит одну из двух составляющих сил – вопрос изменяется.
      Теперь нельзя уже говорить, что эфир не принимает никакого участия в установлении равновесия движения космических тел; оказывается, напротив, что мы, сами того не подозревая, уже ввели действие эфира. Поэтому нечего и говорить о каком-то ещё новом сопротивлении, зависящем от эфира. Если мы говорим, что эфир производит тяготение, что он сообщает мировым телам движение в известном направлении, то – значит, мы уже приняли в соображение все его действия, приняли в соображение те удары, которые он сообщает со всех сторон мировым телам. Если же это так, если справедливо, что эфир не может быть в одно и то же время причиной движения небесных тел и сопротивлением тому же движению, то ничего удивительного нет в том, что астрономы нигде не находят следов действия какой-нибудь сопротивляющейся среды.
    Одинаково делается понятным, отчего эфир, обладая материальностью и инерцией, не имеет веса; как может он иметь вес, если он сам составляет причину веса и взаимного притяжения. Вес есть реакция или видимые следствия, проявляющиеся от толчков, которые производят атомы эфира на частички или целые массы тел, следовательно, как бы эфир ни был плотен, он сам по себе веса иметь никак не может.
     Следует обратить также особое внимание на разницу природы тех вихрей, о которых мы говорим здесь, от тех, которые введены учениями Кеплера и Декарта. По настоящей теории эфир не является действующей причиной движения планет, а только сопровождает их; при этом движении причина вихря находится в самой планете, которая и вызывает вихри окружающего эфира.
   По Декарту же причиной движения планет являлись вихри, которые своей силой и увлекали планету; – это громадная разница.
    И.О. Ярковский (Всемирное тяготение, стр. 77 – 83) даёт совершенно новую кинетическую гипотезу, выясняющую совершенно наглядно сущность силы тяготения. Эту совершенно вероятную и в высшей степени логичную и последовательную систему притяжения малых тел к центру больших Ярковский строит на свойстве газов пропитывать пористые тела и образовывать в них давление более, чем окружающая их среда. Совершенно так же, 144 как кусок угля или губчатая платина обладает способностью поглощать в себя грубые газы, так точно и более тонкий газ, т.е. эфир должен обладать той же способностью при соприкосновении с другими родами материи менее скважными. Все тела должны впитывать и сгущать в себе эфир, ибо все наши земные тела по отношению к эфиру могут рассматриваться губчатыми. Так как это поглощение идёт со всех сторон, то, понятно, оно должно быть больше всего в центре. Тела различного состава поглощают различно эфир, а потому степень его уплотнения зависит от внутреннего строения тел. Но при одинаковом составе тел степень уплотнения зависит от величины, от размеров тела. Чем больше размеры тела, тем больше число тех сообщающихся сосудов, которые будут принимать участие в уплотнении, и, следовательно, тем до большей степени абсолютного уплотнения может быть доведен эфир внутри тела. Размеры тела могут быть мыслимы сколь угодно большими. Мы знаем тела громадных размеров: Юпитер, солнце, звёзды. Исходя из всего вышесказанного, мы должны допустить, что и уплотнение эфира может быть мыслимо сколь угодно большим. Но такому уплотнению эфира имеется предел; при известном уплотнении эфир превращается в первичное вещество, в аморфную массу с громадным запасом скрытой энергии, которая при нарушении равновесия заставляет это первичное вещество распасться и образовать весомую или химическую материю. Так как уплотнение эфира мыслимо сколь угодно большим, то, очевидно, оно может быть доведено и до этого предела. Для этого нужно только, чтобы тело имело размеры некоторой определённой величины. Но во всяком случае должен быть такой размер тела, при котором эфир внутри его дойдёт до полного своего максимального уплотнения и образует первичное вещество.
    Вообразим себе теперь, что в эфирной среде появилось тело чрезвычайно больших размеров. Так как оно для эфира пористо, то на поверхности его тотчас же начнётся поглощение эфира. Переходя от поры к поре, эфир наш начнёт всё более и более уплотняться. На известной глубине, наконец, уплотнение это достигнет своего максимума, то есть частицы его прикоснутся одна к другой, движение прекратится, и кинетическая энергия эфира превратится 145 в скрытую, образуется пласт того, что мы назвали первичным веществом. Эфир в этом виде уже перестаёт оказывать давление на частицы, давящие на него сверху, он связан, он на поверхность возвратиться может, не иначе как распавшись, а при распадении первичного вещества получится химическое вещество, подобное тому, из которого состоит вся масса тела. Эта вновь образовавшаяся масса весомого вещества будет также пориста для эфира, как и вся прочая, а потому будет производить также поглощение и уплотнение. Итак, внутрь тела будут постепенно прибывать всё новые и новые эфирные атомы, которые, по мере своего уплотнения, будут откладываться там сначала в виде первичного вещества, превращающегося затем в весомую материю, давая при этом место для доступа всё новых и новых атомов эфира, двигающихся от поверхности тела к его центру.
     Как видим, ряд постепенных логических рассуждений приводит И.О. Ярковского к двум чрезвычайно важным и любопытным заключениям:
   1) Так как внутри нашего тела отлагаются всё новые и новые слои весомого вещества, то мы можем сказать, что тело перерабатывает эфир в весомую материю, что тело это растёт.
2) Так как эфир, превратившийся в весомую материю, обратно не может возвратиться на поверхность в виде эфира и может образовать внутри химические тела, обладающие тем же свойством поглощения и уплотнения эфира, то работа поглощения будет идти постоянно, неустанно, отчего получится как бы постоянный ток эфира от поверхности к центру тела. Эфир из мирового пространства будет двигаться постепенно к центру нашего тела для того, чтобы внутри него на известной глубине превратиться в химическое вещество. Движение или течение эфира должно оказывать влияние на все тела, попадающиеся на пути этого течения. Влияние это выразится давлением, направленным в сторону движения эфира. Так как эфир направляется постоянно к центру тела, то направление этого давления будет тоже к центру. Отсюда первый вывод, что все тела, находящиеся на пути движения эфира, будут претерпевать некоторое давление, направленное к центру поглощающего эфир тела.
   146 Эфир, поглощаемый телом, черпается им из мирового пространства, а, следовательно, движение его будет отражаться, если угодно, на бесконечное расстояние, но только скорость движения будет уменьшаться по мере удаления от центра тела.
     Так как рассматривавшееся ранее давление на тело, претерпеваемое ими от тока эфира, очевидно, будет зависеть от числа частиц эфира, проходящих в единицу времени через единицу поверхности, то мы вправе заключить, что давление это на тело будет находиться в некоторой зависимости от расстояния и будет тем больше, чем ближе тело к центру поглощающего тела, и что величина этого давления будет обратно пропорциональна квадрату расстояния тела от центра. Давление всякого газа при подобного рода движении было бы пропорционально поверхности тела, потому что газ, например, воздух, настолько груб, что он не может проникнуть внутрь тела, атомы же эфира настолько малы, что они проникают через все мельчайшие поры всякого тела, а потому действие его будет совершенно иное. Он будет проникать внутрь тела, так сказать, омывать своим током всякий атом тела, а потому будет оказывать давление на поверхность всякого атома, так что общее давление выразится суммою давлений на поверхность всякого атома, то есть, оно будет пропорционально количеству этих атомов, заключающихся в теле, или, проще сказать, давление это будет пропорционально массе тела.

     Все вышесказанное приводит И. О. Ярковского к следующим выводам.
1) Ток эфира, поглощаемого каким-либо телом, оказывает давление на все тела
2) Так как этот ток распространяется собственно говоря, безгранично, то этому давлению подвергаются все тела.
3)  Давление это направлено к центру поглощающего эфир тела.
 4) Сила этого давления изменяется с расстоянием и находится в обратном отношении квадратов расстояний; и, наконец,
 5) Сила этого давления увеличивается в зависимости от числа атомов тела, которое находится на пути тока, то есть она пропорциональна массе этого тела. 147 Давление, действующее подобным образом, должно заставить, свободное тело двигаться в направлении своего действия, или, проще сказать, тело должно падать к центру, как будто бы оно притягивалось этим центром.
     Действительно, если бы в центр нашего тела была вложена сила, способная притягивать все тела, то её действие было бы совершенно однородно. Ток эфира, который мы признали неизбежным следствием высказанных положений, должен воспроизвести те же явления, которые мы приписываем притяжению и вообще тяготению.
    Если наша земля достаточно велика, чтобы воспроизвести этот ток эфира, то на ней мы должны замечать подобные явления и, действительно, как всякий из нас хорошо знает, явления эти мы наблюдаем, мы их называем притяжением тел к центру земли, или тяжестью. Притяжение это направляется к центру; оно пропорционально массе притягивающегося тела и обратно пропорционально квадратам расстояний тела до центра земли.
    Это всё совершенно согласно, но нас учат, что это притяжение ещё пропорционально массе самой земли. Подобной зависимости в нашем случае мы не замечаем; мы можем сказать, что это притяжение зависит от того количества эфира, которое наша земля способна поглотить в единицу времени. Если б это количество удвоилось, очевидно, и давление на тела, то есть то, что мы называем тяжестью, должно было бы удвоиться.
   Но удвоилась ли бы, действительно, эта способность поглощения, если бы могли удвоить массу земли, мы этого не знаем, мы этого сказать не можем, точно так же, как мы не можем утверждать и противного – мы не можем сказать, что количество поглощаемого телом эфира не должно быть пропорционально массе тела.
     Казалось бы, что для допущения такой пропорциональности нет достаточных оснований; более вероятия, что количество поглощения зависит от той поверхности, которая собственно и производит это поглощение; но в настоящее время мы ещё не знаем законов этого поглощения, а потому что-либо утверждать в этом отношении мы не имеем права.
Что такое сила частичного сцепления? –
    По проявлениям своим сила тяготения и сила частичного притяжения не тождественны. Так, железная проволока может разорваться под влиянием собственного веса только тогда, когда она достигнет длины 148 5-ти вёрст, из чего мы видим, что тяготение, действующее громаднейшими массами, может преодолевать только сцепление, проявляющееся в каком-нибудь разрезе проволоки.
   Но что ещё необыкновеннее, – это то, что когда однажды сцепление нарушено и проволока порвалась, то и самого тесного сближения разорванных частей недостаточно, чтобы снова появилось между ними первоначальное сцепление. Следовательно, сцепление, которое несравненно сильнее тяготения, производит действия только на самых ничтожных расстояниях; тяготение же, которое гораздо слабее, действует, напротив, на бесконечно больших расстояниях.
     Известно, что, замораживая воду или висмут, при переходе их из жидкого состояния в твёрдое, они могут разрывать железные бутылки в несколько сантиметров толщины. Химическое сродство проявляет себя также иногда с могущественной силой, например, во взрывчатых веществах; но уже и те действия, которые образуют и поддерживают обыкновенные агрегаты, так могущественны, что трудно составить себе понятие о них.
     Мы видели, каким образом частицы, погруженные в эфир, могут притягиваться. Для объяснения же сцепления частиц между собой необходимо какое-нибудь другое начало и это другое начало можно отыскать в гипотезе; что частицы имеют вращательное движение.
    Основываясь на этой гипотезе, А. Секки вывел множество самых остроумных заключений. Когда частицы вращаются, то они должны увлекать за собой атмосферу, состоящую из эфирных атомов; это факт, который доказывается ясно, разбирая изменения состояния физических тел, вследствие изменения температуры.
    Эти атмосферы, впрочем, отнюдь не надо смешивать с теми явлениями, которые заставляют эфир располагаться вокруг частиц в слои различной плотности. Это последнее действие стремится распространяться в бесконечность, между тем как образование атмосфер, о которых мы теперь говорим, простирается лишь на незначительное расстояние в ближайшем соседстве частиц. В самом этом пространстве атомы принимают непосредственное участие в вращении частиц, вне же его они свободны от такого влияния.
   В теории теплоты показано, как 149 эти атмосферы действуют, когда тело, утрачивая часть своей теплоты, переходит из газообразного состояния в жидкое, а из жидкого в твёрдое. Заметим здесь, что эта гипотеза объясняет, отчего жидкое и твёрдое состояние наступает внезапно, как только частицы станут на определённые друг от друга расстояния.
      Пока атмосферы не соприкасаются, – не замечается сцепления, а как только они начинают соприкасаться, – является эта сила. Понятным также становится отчего температуры, при которых происходит плавление или отвердение, неизменны для одних и тех же веществ: эти явления наступают, как только диаметры атмосфер, изменяющиеся с температурой, достигнут определённой величины
 . Что такое химическое сродство? –
     Обратим сперва внимание на способ его действия. Оно действует в течение известного времени с большей или меньшей внезапностью и нарушает данное равновесие тела; тел;, находящиеся в соприкосновении, взаимно проникаются, и затем устанавливается опять новое равновесие. Это явление можно объяснить посредством той же самой гипотезы, которою мы тотчас пользовались.
    У частиц однородных атмосферы одинаковы, и потому нет никакой причины, чтобы одна из них изменяла другую: от того здесь происходить просто сцепление. Если же частицы разнородны, то атмосферы различны, и эти атмосферы могут взаимно сливаться, входить друг в друга и этим изменять положение частиц обоих тел; является третье тело, расположение частиц которого не похоже на первые два.
   Таким образом получается химическое сродство. Чем разнороднее атмосферы, тем более шансов для нарушения равновесия и тем энергичнее химическое действие. Кроме того, различия в атмосферах могут касаться не только их объёмов, но и скоростей, так что является несколько элементов изменения.
    Естественно, что температура оказывает влияние на состояние атмосфер, а таким образом и на химические действия. Может случиться, что две частицы будут иметь в известный момент несходные атмосферы, а потому и сильное сродство, а потом, когда температура изменится, атмосферы могут сделаться сходными, и сродство станет незначительно. Может случиться и так, что с возвышением температуры, атмосферы обменяются свойствами.
   Этим объяснились бы некоторые вполне известные 150 аналогии; так, например, бывает, что при очень близких температурах то железо разлагает воду и освобождает водород, то, напротив, водород разлагает окись железа и овладевает кислородом. Таким образом у химической частицы есть одна оболочка; но это ещё не значит, чтобы не было специальных, своих, атмосфер у элементарных частиц. При том следует заметить, что эти атмосферы суть, так сказать, те внешние проявления, под которыми мы находим самые разнообразные формы движения самих частиц. Равновесие, от которого зависит прочность, устанавливается между всеми этими движениями частиц, частных оболочек и обшей оболочки.
     Составное тело будет тем постояннее, чем меньше шансов для нарушения этого динамического равновесия. Если элементов много, то самое лёгкое изменение температуры внесёт беспорядок в агрегат и разрушит все связи. Это действие особенно заметно проявляется, когда мы от царства минералов, в котором господствует сравнительная простота, переходим к веществам органическим, строение которых гораздо сложнее. Принимается, что в частице альбумина содержится около 900 элементарных частиц. Не трудно понять, что такие сложные соединения должны легко разрушаться при изменении температуры.
    Ещё сложнее устройство органических тканей. Оттого каждое растение живёт в своём климате; а если животные имеют более широкое распространение, то это потому, что в них самих есть источник теплоты, вследствие чего температура их может оставаться более постоянной.
    Со времени Лавуазье химия развилась как наука масс; можно сказать, что теперь ей остаётся построиться как науке скоростей. Поэтому мы видим, что при настоящем положении физики мы будем более точны и будем находиться ближе к истине, если назовём «материю продуктом силы», чем, придерживаясь старых учений, скажем, что «сила есть свойство материи».
     Нельзя отвергать, что химия сделала громадные успехи, развиваясь только как наука масс. Закон определённых пропорций, закон кратных отношений, самое понятие о химической эквивалентности, – естественно выведённые из этих двух основных законов, – всё это совершенно независимо от всякой идеи о движении.
     151 Химики, с весами в руках, проследили все элементарные соединения простых тел и определили шкалу их насыщения. Затем явилась аналитическая химия, основанная сначала на изучении жиров, а потом на анализах алкоголей и эфиров; тогда обнаружилось, что весы недостаточны для того, чтобы проследить за такими сложными явлениями, а, между тем, те теории, которые химик создаёт, приложимы, по-видимому, только к частицам, находящимся в покое.
    Закон замещений резюмирует собой успехи органической химии. Этот закон, казалось бы, по крайней мере, не предполагает никаких частичных движений, но едва ли представляется необходимость разъяснять, как недостаточно было бы такое воззрение на химические явления. Процесс образования частиц нельзя сравнивать с кладкой камней здания; если мы желаем рельефно себе представить его, то должны представить вихри, встречающиеся и проникающие друг друга, причём элементы этих вихрей переходили бы при встрече в новое подвижное равновесие.
     Притом это вовсе не гипотезы. Обратившись к фактам, мы увидим, что химическое действие производит работу, а работу производят массы, движущиеся с известной скоростью. Почти все наши машины приводятся в движение горением угля, т.е. химическим процессом. Мы до сих пор не нашли средства для измерения химической работы; можно измерять её только косвенно, через посредство теплоты или электричества; мы умеем судить о химическом действии по внешним его проявлениям. Но для того, чтобы познать самое химическое действие, распознать его сокровенную природу, – необходимо было бы дать точную меру не только молекулярных масс, но и молекулярных скоростей. Когда в нашем распоряжении будет и то, и другое то увидим, что из химии исчезнет всё странное и непонятное, и мы в состоянии будем объяснить себе различные соединения и вытекающие из них материальные свойства. Тогда воздвигнется здание молекулярной механики, которая будет обнимать все явления природы, одна общая динамика будет царить вместо настоящих астрономий, физик и химий.
Вот какое описание природы неорганической материи даёт нам современная физика.
    Руководствуясь настоящим воззрением, можно отчасти понимать все явления, сопровождающие материю, 152 проникать в сущность самых явлений и находить разъяснения тем результатам и следствиям, которые являлись до тех пор нам непонятными и загадочными. Учение это даёт ясный и правильный взгляд на природу вещества, на вес, на притяжение, на тяготение и на сродство тел. Но!!... мы видим, что на нас уже подымается целая гроза со стороны неумолимого позитивизма;