12. Трудная и долгая дорога к себе

начало: http://proza.ru/2020/09/04/596

"Ты — рудник, коль на поиск рубина идёшь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живёшь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Всё, что ищешь, в себе непременно найдёшь!"
                Омар Хайам

Успешно совмещая работу секретаря партийной организации завода с общественной деятельностью заместителя председателя Совета трудового коллектива, я построил очень хорошие деловые отношения с директором, он теперь всегда старался учитывать моё мнение, использовать мою поддержку.
В горкоме КПСС авторитет мой был весьма высоким, в основном, по двум причинам: я был в штате горкома (зарплату получал в горкоме) единственным секретарём, имеющим два высших образования, а, во-вторых, никогда не боялся высказывать своё мнение и защищать его.

А вот, с "перестройкой" в рядах нашей заводской организации было всё плохо: и соглашательский состав партбюро не устраивал, и в цеховых организациях состав коммунистов был аналогичным - полное "болото". Получалось, как в известной басне Крылова: "А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь."

Конечно, партийная работа мне была совершенно неизвестна и креатив, допускаемый в комсомольской работе, здесь был уже неприемлем: всё строго по консервативному уставу. Да и люди в партию шли за личной выгодой: чтобы разряд повысили, чтобы с премиями не обижали, ИТРам хотелось должность получить повыше и продвижение по службе ускорить...
 И меня всё чаще и чаще в партийной работе стала посещать угнетающая тоска.

Так, как я был избран секретарём на внеочередном партийном собрании (по случаю перехода бывшего секретаря на другую работу) за полгода до планового отчётно-выборного собрания, то уже подошел его срок.
Я откровенно поговорил с директором, объяснив ситуацию, как с составом партбюро, так и с составом парторганизации, объяснив, что не вижу путей для позитивных изменений, что, видать, переоценил я свои возможности.

Директор мне резонно ответил, что "коней на переправе не меняют", что люди в меня верят, в горкоме ценят и уважают. Единственно, в чём могу помочь: даю тебе полный карт-бланш на формирование состава партбюро, но отставку не поддержу!

Какой "карт-бланш", когда я чувствовал себя демократом?
Поэтому, принял решение проводить выборы в состав партбюро в два этапа.
Первый этап: каждый коммунист вносит в бюллетень по составу партбюро любых 11 человек (полный состав партбюро), которых он считает достойными. После голосования, по каждой кандидатуре подсчитываем число голосов и 22 человека (если они не сделали самоотвод), набравшие больше всего голосов, участвуют во втором туре выборов, после которого членами партбюро становятся 11 человек, набравшие больше голосов.

Как ни странно, но после такого вот непривычного ни для кого на заводе партийного голосования в состав партбюро вошли практически все, кого я там желал видеть. Выборы секретаря прошли штатно и я остался "у руля" ещё на год.

Как-то, на одном из мероприятий областного "перестроечного парт.хоз.-актива", где мы были вместе с директором, мне пришлось делать содоклад (к одному из докладов) по теме перестроечных новаций. После содоклада кто-то из слушателей спросил о моём образовании. Я ответил, что дважды окончил УПИ: инженер-металлург и инженер-экономист.
Тогда кто-то из зала сказал: ну, вот вам вполне готовый директор!
Наш директор сидел в третьем ряду по центру и мне с трибуны было видно, как резко изменилось выражение его лица, словно потемнело.

После этого случая наши отношения стали какими-то напряженными, что ли, хотя и плохими не стали. Я знал, что при всех положительных качествах, характер у директора "подозрительно-мстительный", но явно на себе я этого ничего не почувствовал.

Если в хозяйственной и кадровой работе я видел и ощущал свою полезность, то партийная работа, даже с новым составом партбюро, угнетала меня из месяца в месяц, тем более, что сама по себе "перестройка" превратилась в явную "говорильню".
Разговаривая "по душам" с одним из инструкторов обкома КПСС, я окончательно понял, что умных и явно, понимающих реальную ситуацию в партии, в стране, партийных работников немало, но если "шестерёнки", "винтики-гаечки" будут в целом механизме "не так себя вести, как надо" - их просто заменят "по негодности"!

При таком, всё ухудшающемся настроении, уже почти подошел срок нового отчётно-выборного собрания.
Хорошо зная свой характер, при котором, веруя во что-то, я мог даже "стены" ломать, а если вера в работу закончилась, то меня и "трактором" на неё не "затащить", я и начал готовить свой "уход" с должности.
Горком и директор были категорически против, но это меня не остановило, хотя и понимал, что карьере тогда придёт полный конец.

Подобрал кандидатуру себе на замену (человек работал на должности начальника бюро автоматизации и карьерной перспективы не было).
Сначала он категорически не соглашался, но... где - через убеждение, где - через "колено", удалось всё-таки его уломать.

С каждым из членов партбюро я провёл серьёзные беседы, объясняя всем  невозможность моей дальнейшей работы, с просьбой поддержать мою отставку до срока отчётно-выборного собрания. Практически все они так или иначе пообещали поддержать мою просьбу.

И вот, заседание партбюро началось. Директор всегда сидел слева от меня, с края боковой стороны стола. После моей речи он встал и, глядя в глаза членам партбюро твёрдо сказал: Виктор Иванович - хороший секретарь, много мне помогает, никому не даёт расслабиться, как "шило" - не задремлешь, поэтому считаю, что его просьбу надо отклонить! У меня просто "сердце ёкнуло", но поставил на голосование. Из 11 членов партбюро 9 были ИТР и под взглядом директора они "плюнули" на то, что обещали меня поддержать. Из двух рабочих один - воздержался, и, лишь, один - поддержал меня...

И тут я сорвался: чувства просто захлестнули разум. Я выбрал единственный, но самый плохой путь к отставке, причём, непорядочный, но... "Остапа понесло..." Я встал и сказал, что не могу дальше работать с директором, который на протяжении полутора месяцев 3 раза обещал мне решить вопрос о переводе зам. директора по общим вопросам (а они дружат семьями) на должность директора по коммерческим вопросам (по просьбе большинства руководителей цехов) даже с более высокой зарплатой. Все три раза он обещал мне как-то решить вопрос, хотя мог сказать, чтобы я не лез в его компетенцию. Такие личные разговоры ("тэт-а-тэт") выносить "в люди" непорядочно, но вновь оставаться секретарём у меня уже не было моральных сил: я был готов даже на исключение из КПСС.

После моих слов директор побагровел, встал и сказал: или я, или Бобошин! Наступила тишина... Почти без промедления я встал и сказал: Вы - директор, а я прошу освободить меня от должности секретаря и здесь нет никакого выбора. Ставлю снова вопрос на голосование: кто за то, чтобы освободить меня от должности секретаря партбюро завода по собственному желанию? Прошу голосовать. Единогласно! Благодарю всех за совместную работу! И... вышел.

На выходе, у проходной завода мой бывший зам, а теперь - начальник литейного цеха, спросила меня: как освободился? Рассказал вкратце, помолчали с минуту и она сказала: по закону ты можешь вернуться на должность начальника цеха, я - не против.
Нет, ответил я, директора ты знаешь и обиды он мне не простит. В литейном цехе всегда можно найти нарушение техники безопасности, а я - не "мальчик для битья". Пойду работать твоим заместителем и буду искать место работы на другом предприятии.

продолжение следует.