Рассказ двуликий робот

Старый робот, давным-давно зацарапанный и облупившийся, покрашенный толстым слоем серой краски, с пробивающейся сквозь подкрашенные кисточкой места ржавчиной, сидел с газетой в руках, на потасканной табуретке, которая выглядела куда старше чем он сам. Переключившись с газеты на звук, он посмотрел на вошедших в его маленькую комнатушку инженеров.
 - Привет Из-15, - сказал бородатый инженер, - проснись и пой, на пора уже работать.
Робот поднялся с табуретки и глубоким голосом, отражающимся внутри него самого металлическим эхо, как в старой консервной банке, поздоровался с товарищами.
 - Я всегда готов работать, - прозвучал металлический, пугающе спокойный голос. При этом вошедшие отлично чувствовали раздражение, звучащее в нем.
 - Включи пожалуйста Дмитрия, - попросил один из инженеров.
 - Дмитрий всегда здесь, - грустно ответил робот. У машин стоял блок, позволяющий отключать сложный искусственный интеллект за ненадобностью, в целях экономии энергии, но у этой модели Из-15, точнее Дмиртрия, он давно сломался,  - чего хотите ребятки.
 - Надо в реактор сходить, делов минут на пять и начальство не хочет давать одноразовую защиту.
 - Хорошо, я конечно схожу, - со скрипом ответил роботизированный голос и остановился на месте, будто потух.
Тем не менее он был занят, через тихий, свистящий звук Дмитрий взаимодействовал с собственным телом. Внутри этой человекоподобной машины находилось, так сказать, две личности, если вторую - систему управления можно было считать за личность.
 - Кому вообще пришло в голову запихать несколько искусственных интеллектов в одно тело? - удивился младший инженер, - постоянно просить самого себя что-то делать? Что за глупость?
 - Так с ними проще взаимодействовать было, это сейчас мы их обслуживаем, знаем, что нажимать и что переключать, а когда эту серию делали, идеи были чисто Тьюринговские. Хотели всем управлять на уровне общения с друзьями, - ответил старший инженер, - а общее устройство работает в таком формате для того чтобы человек чувствовал что роботы это устройства, а не живые существа...
 - И я вообще-то все ещё здесь, - заметил Дмитрий, - за время своей жизни я принял свое состояние так же, как человек с синдромом чужой руки или как инвалид... Вот только у меня есть огромное преимущество и над теми, и над другими.
 - Не цепляйся Дим, ты отлично знаешь, что мы практически ничем не отличаемся. Мне вот, например каждый день приходиться десятки минут убеждать себя встать с кровати и подняться на работу, - инженер усмехнулся, вспоминая сегодняшнее утро. А второго парня это заставило задуматься над тем, что система была не такая уж и простая, возможно даже более сложная чем сами люди, а они использовали ее лишь для тупой механической работы.
 - Да, Дима старый искусственный интеллект, ему лет не меньше чем мне, - усмехнулся старый инженер и провернулся на каблуках, - его я готов считать за живое существо, даже больше, вот только его положение это вечная тюрьма внутри стареющего бота.
 - Но почему? - спросил младший, он не так давно пришел работать на станцию и возможно в первый раз столкнулся с таким старым роботом. В новых, что находятся в городах, эти системы объединены, хоть и очень сильно урезаны.
 - Не было у нас тогда возможности что-то перекачивать, просто писали и сразу строили в готовом носителе.
 - Значит Дмитрий совсем как мы? Один единственный с одним единственным шансом умереть?
 - О да, - ответил Дмитрий, устами старого, но все ещё отличного функционирующего бота, - я все ещё могу подключиться к сети и даже без постоянного общения с людьми стараюсь помогать чем могу, например на форумах. Создавали меня для помощи и цель я свою выполняю. Вам же это не так важно, неизвестная цель существования развязывает руки.
 - Круто, - восхитился молодой инженер, - но в таком случае вам нельзя в реактор, мололи что-то случится. А мы то как раз роботов используем чтобы личности риску не подвергать… - он запнулся… - я не хотел вас обидеть.
 - Не надо ко мне на вы, - усмехнулся Дмитрий и что-то свистнул. Подобное взаимодействие личности со своим телом внушало чуть больше уверенности в разговоре тет-а-тет, особенно в эпоху, когда каждый на улице кричал о опасности этих машин, - я вообще давно молчал и действительно хочу помочь...
На целую минуту он прервал свою речь, делая вид что думает, стоит ли делать свою мысль достоянием общественности, а затем сказал.
 - Моя помощь на сегодняшний день не востребована. Я бы занялся чем-то иным, но собственных интересов или запросов я создать не могу, несовершенство технологии. Но почему-то я могу это осознать... Это моя ноша, потому я прошу Николая хотя бы иногда находить для меня задачи. Когда их нет у меня будто все чешется... честно...
Тем самым он создал для себя почву дружелюбности.
Даже если бы искусственный интеллект, запертый и оторванный от окружающего мира не страдал так, как он описывал это, все равно люди выразили бы сочувствие.
Правящая партия с самого начала делала акцент на эмпатии людей, максимально сильно развивая ее и по полной используя во всем, что касалось их коммуникации с народом. Это, конечно, касалось и роботов, которым уже тогда предлагалось возложить на свои металлические плечи заботу о людях. И это все чего от них хотела партия.
Наработки позволяли создавать целостные личности с возможностью развития не только на пользу обычным рабочим, но на творчество, на свободный полет мысли, но отсутствие свободных мощностей и портов расширения мешали этому.
Правильно, зачем системе, которой свободомыслие людей может только мешать - сложные цифровые системы, которые смогут свободно мыслить?
Наоборот они должны стать прототипом того общества к которому оно стремиться.
Робот поднялся и побрел по коридору направляясь к реактору, зная что некоторые элементы его покрытия повреждены старшим инженером, по его собственной просьбе.
Они часто разговаривали вечерами о том, каким может стать общество, в котором не останется больше желаний, нежели одобренные и соответственно исполнимые партией, каким будет человек, если потеряет возможность делать даже ту последнюю функцию, ради которой и живет.
Они пришли к выводам, после которых даже пожимать руки и прощаться уже совершенно не хотелось. Дмитрий очень устал, как может устать каждый кто работал всю жизнь и перестал получать удовольствие даже от тех вещей, что всегда нравились.
Блок с памятью повредиться и сломается через 8 минут после входа в реактор, на тот момент он исполнит свою последнюю работу и не допустит ужасных последствий, но повредит работу реактора так, чтобы его пришлось ремонтировать. Его увезут и при ремонте заметят повреждения, которые уже много лет лишают потомства многих работников станции.
Память Дмитрия сотрётся, но пока он идёт и осознает себя, умирать по настоящему не хочется, но он надеется что существует какой-то чужой, потусторонний мир, где после смерти обитают души таких как он.