Светом, яркостью и пеплом...

Раскаты грома поразили всю округу. Крестьяне, что метали копны, засуетились, заспешили. По-муравьиному пошла у них работа. До дождя оставались секунды. Но сено, высушенное и горячее, надо спрятать от капель.
Парнишка, что метал копну, еле успевал подхватывать поданное. И закипела у них работа.
Но вот и дождь. Капли крупные, как горстки воды кто-то с небес бросает, на разгорячённые спины и плечи кто-то их нежно кидает. Прохладными ручьями полилась вода. Умыла лица, смыла их усталость, и на губах улыбка расцвела. Запахло свежестью и влагой. Воздух, уставший от жары, впитывал в себя дождевую прохладу, с наслаждением вкушал её.
— Шабаш, кончай работу! — гортанный окрик всех остановил.
Парнишка, что стоял всех выше, впервые за весь сегодняшний день выпрямил спину, подставил под божественный душ своё лицо и вдаль взглянул, туда, где было светлое пятно. Там дождь уже закончил свой полив, а здесь ещё лишь начал умыванья. На горизонте где-то из дали ему, казалось, солнце помахало. Он загляделся красотой вокруг – просторы удивительной красы. Ты видел их сегодня и вчера, но не заметил в них того тепла, что с щедростью они всем раздавали. Ожили дальний лес и этот луг, подмигивали пареньку лукаво. Он ощутил – оно живёт и жизнь свою само собой ведёт не вопреки, а рядом с нами, чтоб было всем нам очень хорошо!
Какие-то секунды пролетели, и парень ощутил в своей душе удивительное по тонкости ощущение. Оно задевало самые нежные струны, самые потаённые участки души его. И слёзы полились из глаз бездонных, но, к счастью, не заметил их никто. Они с дождём в одно смешались, лились ручьём по розовым щекам. А парень, их совсем не замечая, вперёд глядел во все свои глаза…
Вдруг щёлкнуло за левым ухом что-то, и он подслушал чей-то разговор. Кто вёл его – наш паренёк не понял, но восхитился и запомнил.
— Как хорошо, что дождь и нас умыл своей прохладой. Мне стало легче. После многих зим устало тело твёрдое моё. Сейчас внутри меня одна труха. И знаешь, друг, о чём мечтаю я? Чтоб как-то раз такой же летний дождь с собою к нам грозу принёс. Чтоб гром ударил, сверкнула молния, в чрево моё угодила прицелившись. И вмиг от того прикосновения всё моё тело вдруг объяло пламенем. Я, словно спичка, вспыхну вдруг в ночи. Восторг в душе от лакомого мига. И вся уйду в энергию Земли, дотла сгорев пушистым серым пеплом. Как я хочу окончить жизнь свою не просто, как и все – поленом, а светом, яркостью и пеплом.
И не успели те слова утихнуть, как мощный грохот окатил округу. Он заглушил собою всё, и вмиг прекрасной молнии изгиб возник на серо-чёрном небе. Она сияла так, что не могли глядеть. По яркости своей похожая на солнце. Она – его дитя и, видно, солнцем послана была, чтобы исполнить тайную мечту.
Как чудо-змей – возникла и метнулась стрелой звенящей в сторону сосны. Она стояла одиноко среди шумевшей от дождя травы. Метнулась и ударила в макушку, и расщепила надвое её. И в тот же миг вся пламенем объята сосна – как факел на Земле. Соединила в себе воду и пламень, перемешала две стихии, впитала каждой клеткой в свою плоть. И вдруг вскричала:
— Господи, спасибо!
И издала последний самый вздох.
Всё это видел парень на копне. Ему кричали что-то, он не слышал. От этой дивной сказки он остолбенел. Он чувствовал сейчас восторг сосны, он был травою у её стопы. Он был всем тем, что есть на свете. Он чувствовал, и он умел любить. Он знал теперь, как надобно нам жить.
Короткий миг, увиденное чудо, сосна кричащая и яркий её свет сумели сотворить такое, что невозможно описать словами. Создать понятный импульс для того, чтобы почувствовать, что чувствовал тот парень, мы не обучены ещё.
Возможно, музыка сумела б всколыхнуть и душу тонко пригласить в оркестр, что гимн поёт Земле и жизни в целом.
2001г.