Фото на память

Жил-был человек по прозвищу Боров, в миру Александр.

В соответствии со своим прозвищем, он обладал могучим телосложением, отвратительными манерами, а также привычкой нажираться как свинья с неизменным финалом в виде драки.

Впрочем, это не помешало ему сделать неплохую карьеру, сначала в правоохранительных органах, а после открыл свой бизнес.

Как и у многих людей, с финансовым достатком к Борову пришло и семейное благополучие. Он женился на женщине, которая своей внешностью и характером была настолько на него похожа, что тут же получила прозвище «свинка».

После того, как она родила троих злобных и драчливых пацанов, её начали называть «свиноматкой», но за глаза конечно.

С появлением семьи, Боров стал меньше уходить в длительные загулы, начались поездки в Египет, Турцию, Испанию. Суровый контроль жены, заставил его искать компенсацию отсутствия алкоголя и Боров увлекся фотографией.

Поездка, семейный праздник, выход в свет, пьяный загул, все это становилось поводом сделать несколько сотен фоток, которые потом печатались, вставлялись в рамочки и альбомы, дарились друзьям, знакомым и незнакомым людям, попавшим в кадр.

Фотографии в основном были гнусными по происходящему в кадре, но смешными.
Боров был счастлив.

Большая квартира, две машины, загородный дом, доходный бизнес, любимое хобби, что еще нужно?

Все прервалось на корпоративе в честь приближающегося Нового Года. Свиноматка не смогла пойти, дети приболели, а значит все ограничения по употреблению алкоголя остались дома.

Естественно Боров нажрался, с неизменным финалом в виде драки.

И все бы закончилось хорошо, если бы кому-то из дерущихся не пришла в голову гениальная мысль кинуть в кого-нибудь барным стулом.

Попали в Борова.

Соприкосновение тяжелого барного стула и головы, вызвали серьезную черепно-мозговую травму, которую человек с обычным здоровьем и телосложением скорее всего бы не пережил.

Боров выжил.

В больнице ему поставили очевидный диагноз «тяжелая черепно-мозговая травма», и положили в реанимацию, так как в сознание он не приходил.

Его жена Люда, проводила с ним круглые сутки. Детей сначала насильно затаскивали в школу, но после того как трое кабанчиков с боевым кличем «мы хотим к Папе!», разнесли класс, им разрешили приезжать в больницу на весь день, подменять маму.

Хотя, по факту что жена, что дети, домой приезжали только поспать и сменить одежду.

Партнеры по бизнесу заверили, что доля Борова никуда не денется, отстегнули приличную сумму, которая покрыла большинство затрат по лечению.

Через три дня нахождения в реанимации, Боров пришел в сознание.

Его первыми словами были:

 - Вы кто?

Он говорил это не врачу или медсестре, а своим детям и жене, которые находились в палате.

Потеря памяти.

Амнезия.

Боров вполне мог разговаривать, считать, писать, логически мыслить и делать выводы. А вот людей не узнавал.

Впрочем, он был дееспособным, и через несколько дней наблюдения, его разрешили перевезти домой. Врач сказал, что это поможет восстановить память.

Естественно к нему повалили старые друзья, чтобы поздравить с выздоровлением и помочь вернуть утраченное прошлое.

А еще спустя пару недель, Боров предложил своей жене и детям сгонять куда-нибудь отдохнуть. По хозяйству он и сам мог справляться, да и друзья его не оставят в случае чего. После нескольких дней уговоров, было решено, что больного каждый день будет навещать кто-то из друзей, а любящие жена и дети уедут на две недели в Турцию.

В первый день после их отъезда, была моя очередь проведать Борова.

Когда я подходил к его дому, то увидел, как он выкидывает в мусорные баки какие-то коробки. Подойдя ближе, я увидел, что они набиты фотографиями.

 - Саш, ты чего? – Спросил я, вместо приветствия.

Саша посмотрел на меня грустным взглядом, и ответил:

 - Может бахнем?

 - Обязательно бахнем. И не раз. Весь мир в труху. Но тебе нельзя.

 - Ну тогда чаю. Пошли.

Я молча пошел за ним, четко понимая, что нас ждет важный разговор.

Мы молча вошли в подъезд, поднялись по лестнице, зашли в квартиру.

На автомате я отметил, что она выглядит удивительно чистой и ухоженной. Обычно Борову требовалось несколько часов, чтобы превратить идеальный порядок, в привычный ему свинарник. А тут больше суток один, а везде чистота, все на своем месте…

Мы прошли на кухню, и только после того, как Саша налил нам чаю, он начал свой монолог.

 - Ты понимаешь какое дело, я смотрю на эти фотографии, и не помню нихера. Вот нашел черно-белую: стоит мужик на берегу реки, а рядом телка какая-то. Ну ничего такая, симпатичная… Спрашиваю у Люды, а это оказывается батя мой с мамой, молодые совсем. Другие фото смотрю, ну и там есть которые с детьми, с женой, с дружбанами моими. А я не узнаю никого. Вот и решил, а нафига они тогда нужны?

 - Ну как… память же. – Неуверенно ответил я.

 - Память? Память она вот здесь! – Ответил Боров многозначительно ткнув пальцем в крупный шрам на своей голове. – Ты пойми Леха, я ж не все выкинул. Ну там родителей оставил, свадьбу, какие-то реально важные даты. А все остальное это так… макулатура, перевод бумаги и времени.

Возразить было нечего. Да и Саша не особо нуждался в моей реплике.

 - Память она в нас живет. А фотки все эти, так, костыли чтобы опереться. Вот сегодня подумал и решил, что не нужны они мне больше. Что забуду – то забуду. Значит не стоило того, чтобы помнить.

 - Тебе виднее. – Глубокомысленно ответил я, ибо ничего более умного не придумал.

Разговор перешел на быт, общих знакомых, у кого что происходит, как там Люда с детьми в Турции…

Я пил чай с новым человеком, который не дорожил воспоминаниями старого.