Работенка, ребята, - не позавидуешь

Работенка у тех кто ищет слово, знаете, - не позавидуешь. У всех.
Не только у Маяковского, который, как и положено гению, кратко определил: «В грамм добыча, - в год труды», - когда ты по крохам выискиваешь что-то настоящее, этот «грамм», а в ушах уже гомон злой братии, которая за этот грамм куски с тебя рвать будет.

И не только у таких, как Бабель и ему подобные, которые ночами, ночами сидя, вычеркивали, выдирали все, что становилось лишним, оставляя только нужное.
Слово за словом, фразу за фразой, переписывая заново и предложения и целые рассказы...
Так, чтоб осталось только золото.

Не только у них.
А вы представьте себе условия написания гениальных строчек во времена там Пушкина, или Лермонтова, когда любой с лицейских лет младых был приучен барышням стихи в альбомы писать.
Вот возьми и напиши что-то гениальное, когда за открытыми дверьми гремит мазурка, гомон полупьяных гостей, сам ты уже принял на грудь хороший бокал, и тут хозяйская дочь тебе альбом свой. А ты не можешь уже просто отписаться, тебя от «просто» затошнит, ты уж взял на себя – если писать, так уж по-настоящему.
А тут гремит, галдит, вваливается кто-то: «Ба, да ты тут, братец!..», а тут хозяйка альбома светит тебе своим декольте прямо в глаза, а тут...
А ты должен выдать вещь. Ты уже не можешь иначе.
Так что работенка, ребята, - не позавидуешь.