Гильон

- …так-так-так, сырочек, грибочки, майонезик, грейпфрутик (розовенький такой, не жёлтенький, это важненько), хлебушка, хлебушка обязательно, бананчики, яблочки (очень полезненько, клетчаточка), укропчика, прянички (к чаю, к чаю), тортик, с вишенкой, клубничка со сливочками, курочка, с корочкой, рыльца поросяточек, м-м-м… как вкусненько.
- Чёрт бы его побрал, - пробурчал судья: - У меня уже под ложечкой засосало от его болтовни.
- М-да, - бургомистр взглянул на часы: - А ведь дело к обеду идёт. Сорок минут верещит без остановки.
- …яички запечённые, с базиликом, баранинка с чесночком… шпинат!!!
Задремавший палач Гильон случайно облокотился на рычаг, створки под ногами приговорённого разверзлись, он рухнул вниз и повис на верёвке, испустив дух. Наступила тишина.
- Ой, - обескураженный Гильон виновато посмотрел на замершего висельника, затем с испугом на трибуну.
От неожиданности внезапно прервавшегося монолога, суд несколько замешкал. Бургомистр толкнул в бок сидевшего по левую руку от него доктора. Доктор побежал к виселице констатировать смерть. Он пощупал пульс, приложил трубку к груди.
- Спаржа в кляррре… с брусничным… соу… сом…, - вдруг проговорила басом голова в петле.
- А! – доктор, распространяя зловоние, упал без чувств прямо на руки подоспевшего палача.
- Однако, - заметил не без удивления судья.
Бургомистр вновь посмотрел на часы:
- Сорок две минуты.
- Должен отметить, что это самое длинное «последнее слово» во всей моей судебной практике. Помните того «великого» тенора? Четыре года назад ему отрубили голову. Так он на плахе затянул восьмиминутную арию Зигфрида из «Колокольчиков гнома», но от волнения прыгнул с си-бемоль на си. Бедняга не знал, что Гильон обладатель тончайшего музыкального слуха и не терпит фальши, ать! И ария закончилась на половине. А этот кулинар!
- Я прошу Вас, запишите в акте две минуты. Не стоит создавать прецедент. А то теперь каждый отправленный на казнь будет требовать час на свои пситтацизмы. Что же нам сутки напролёт тут сидеть и выслушивать их?
- Верно, верно. О! Наш доктор очухался.
- Ну, всё! Обедать, господа, обедать! – бургомистр стянул парик, протёр взмокшую лысину: - Как он там про поросячьи пятачки завернул, я чуть с кресла не вскочил.
- Хи-хи-хи, верно, верно. С хреном оно самое то.
Из-под сукна выполз епископ:
- Аллилуйя! Время обедни. Пора похавать, дети мои. Хавать пора.
- Доктор, Вы идёте или как?
- Да-да. Да-да. Ой… что-то мне плохо…
- Ф-фу, - Гильон брезгливо зажал свой нос большим и указательным пальцами.

20 ноябрь 2020