Встреча. Часть 12. Возвращение

Источник фото: https://nat-geo.ru/photo/235534/

Шея болела. Еще как. Будто чем-то тупым по ней вдарили. С размаха. Но на душе было спокойно как никогда. Все поселившиеся во мне, непрошеными гостями, страхи, тревоги, помыслы и прочая лабуда куда-то улетучились, или, подобно тине, залегли на дно. Понимал, что до времени, ненадолго. Но все-таки. И благодарность. Да, ее также испытывал. Давно у меня такого чувства не было, а жаль.
Я долго не хотел открывать глаза. Так и лежал бы целую вечность. Нирвана? Ну наверное что-то вроде нее. Шутка. Сызмальства ж мечтал провести ночь на нормальной натопленной печке. И вот довелось.  Пахло овчиной и ощущал на своем теле, аж до самых глаз натянутый тулуп. Тот самый, что был со мной все это время.  Время… Ох, отныне по другому стал я воспринимать это слово.
Когда открыл глаза, то первое, что увидел – некогда побеленный потолок, он прям-таки нависал надо мной. Удивитесь, но это не давало ощущения клаустрофобии, напротив – только уюта. В ногах что-то зашевелилось. Я приподнял голову и увидел устроившегося на тулупе огромного черного красавца-кота, смотревшего большими зелеными глазами. Я повернул голову.
На столе стояла крынка с молоком, печеная картошка и моченые помидоры, а посредине кружка с дымящимся, настоянном на травах, отваре. В избе было тепло и уютно. Как в детстве.
Но, пожалуй, главное было не в этом: в избе была Жизнь. Я не спеша слез с печки. Засунул ноги в валенки, стоявшие тут же, и отправился к умывальнику в сенях. Там царил холод. Настоящий осенний холод, ассоциирующийся с инеем, самым первым, покрывающим ноябрьским утром пожелтевшую траву. То что надо. А я то уж грешным делом думал: все, никакой теперь Жизни. Только серость одна.
Скрипнула дверь. Вошел мой провожатой, с охапкой дров и в натянутой – все также – кепке на глаза. Да я уж и не пытался рассмотреть его лицо. Зачем? К слову «Провожатый» теперь разве что стоило добавить, через дефис: «Хранитель».
  – Давай, умывайся – буднично произнес он – завтракай и собирайся. Автобус через пару часов, он тебя аккурат к поезду подвезет. Отвар, вон, не забудь выпить. Совсем оклемаешься после него.
Пока я завтракал, провожатый растапливал печку. Зачем? – спросите, коли я уезжать собрался. Не знаю, не мое это уже было дело. Но думаю вот что: растопленная печка – это ведь и есть Жизнь. Потому и растапливал. Просто ж все порою, донельзя. Мы вот только понапрасну усложняем.
После завтрака я быстро оделся, вещей-то у меня с собой было немного, и мы вышли во двор. Выпал снег. Было пасмурно и морозно. И очень хорошо. Ехали все той же дорогой, близ леса. Уже настоящего.С доносившимся до меня запахом хвои и прелых листьев. Я кутался в тулуп и немного жалел, что придется расстаться с провожатым. Хотя… Змея – она-то никуда не делась. Тут ведь где-то. Хоть и поодаль. А значит и провожатый будет рядом.  Пусть и незримо.
– Ну все, пора прощаться.
Голос выдернул меня из состояния почти блаженного созерцания. Мы подъехали к остановке.
– Твой автобус вот-вот подойдет, – произнес провожатый, протягивая мне руку. И добавил: – Я рад, что ты нашем свое Имя.
Он развернулся, сел на телегу, которая со скрипом отправилась в обратный путь.
Автобус, равно как и водитель, были те же. Через час мы подъехал к станции. Я успел немного промерзнуть – печка в салоне если и работала, то слегла, и едва я купил в привокзальной кассе билет, как подъехал поезд.
Я даже не удивился, когда оказался во всем том же плацкартном вагоне – допотопном, с полками, пахнущими дерматином. Вскоре я убедился, что стекло в туалете так и вставили. Что не расстроило. Даже наоборот: грохот колес, мелькание огней во тьме и каких-то полустанков, с задувающим сквозь разбитое стекло осенним студеным ветром только радовало.
Конечно, встретил меня все тот же проводник, с одутловатым небритым красным лицом и мятой, когда-то белой рубахе. Он предложил мне пакетик «Липтона» и упаковку «Юбилейного» – будто для меня их берег. Я  не отказался. После чая разморило  и я плюхнулся на все ту же верхнюю полку и быстро заснул – не забылся, а именно заснул, под стук колес. Спокойным сном, которым, как мне казалось, давно уже не спал.
Ноябрь 2020-го. Чкаловский