А виновата ты лишь в том, что мама хочет кушать 32

Глава 32

Успеваемость катилась вниз. Ведь такой тон и такое выработанное поведение у меня постепенно вошло в привычку. Я теперь ни на кого не смотрела и ни с кем не разговаривала. С математикой дела шли все хуже и хуже. Я перестала ее любить и понимать с того момента, как вместо объяснения новой не понятой мною темы, меня долбанули головой об стол и пообещали придушить.

Были в этой беспросветности и хорошие дни. Когда отец был на выходном, он очень часто водил нас с сестрой на лыжах. Но так, как сестре было всего три года, она больше ехала у папы на руках. А я наслаждалась, когда неслась на лыжах с горки. Мороз. Солнышко. Безветрено. Такая красота и восторг! Такие походы придавали мне силы. После часа наедине с природой я становилась бодрой и веселой. Щеки румяные. Аппетит прекрасный. Настроение супер! И никогда, никогда такое состояния не могло продлиться до конца дня. Меня обязательно за что-нибудь, пусть уже даже перед сном, но отлупят. Спать я, как правило, ложилась после истерики от битья или выкрученных ушей. Ушные раковины, у меня, кстати, так и остались сломанными на всю жизнь. Родилась я с маленькими, прижатыми к головке, красивыми ушками. После их методов воспитания обе раковины полностью сломаны и торчат теперь, как будто я лопоухая от природы.

Помимо лыж, у меня был еще один способ набраться сил и поднять себе настроение. Это конечно же мое любимое рисование. Я могла рисовать часами и днями напролет. И за это я тоже бывала бита. Не то, чтобы был запрет именно на рисование. Выглядело это всегда одинаково, сколько бы ни было времени и какой бы ни был день недели.

Я сижу за столом и рисую. Дверь закрыта. В комнату врывается мать. Слово «врывается» использую не случайно. Она всегда очень резко и с силой открывала дверь моей детской, широко ее распахивала и с порога начинала орать:

-Что ты делаешь? Опять малюешь? Сколько можно этой х*й заниматься? Быстро все это убрала и делай математику!!

-Я уже сделала.

-Не ври матери! Такая тупая и за час сделала все уроки?! Доставай учебник и решай! По сто раз одно и то же решай, пока не поймешь! Еще раз зайду и увижу, что ты х*й занимаешься, изобью, с*ку!

К восьмому марта я ей нарисовала красивые цветы в вазе. Всем в классе понравилось. Учительница по рисованию даже похвалила. Когда я подарила этот шедевр матери, то увидела ее каменное лицо, потом услышала такие слова:

-Спасибо. Но лучше бы ты по математике за год пятерку получила, вот тогда бы порадовала мать!

Все мои детские рисунки и поделки к праздникам, или просто так, без всякого повода подаренные маме, очень быстро оказывались в мусорном ведре. Ей это было не нужно и не важно. Ей не нравилось все, что я делала. К рисункам она не придиралась, просто смотрела без эмоций, с легким презрением.

У меня больше нет особых воспоминаний из событий этой зимы. Да и как может память хранить так долго весь тот ужас, в котором я находилась.

На каникулы мы поехали все вместе и там, в моем родном доме, меня ждало еще одно, да даже не одно, а несколько разочарований.

На второй день после приезда, папа, мама и сестра сели в нашу машину и куда-то собрались ехать. Я естественно тоже хотела с ними, но меня не взяли и не объяснили куда и зачем они поехали. Я побежала за машиной. Папа не остановился. Дорога там сельская, кривая, вся в канавах, так что особо не разгонишься. А это значит, что на этой дороге я их почти догоняла. Бегала я тогда еще достаточно хорошо. Но вот, он миновал этот отрезок дороги и выехал на асфальтированный пятачок, рядом с магазином, а дальше уже хорошая и ровная дорога, на которой можно набрать приличную скорость. Он ускоряется, и я тоже. И если по проселочной дороге нам никто не встретился, то у магазина люди. И они видят эту картину с догонялками. Отец резко тормозит и выходит из машины. Я думаю, что они передумали и все-таки решили меня взять с собой. Подбегаю к машине. Отец перехватывает мою руку, которой я почти открыла заднюю дверь и орет:

- Иди домой!

- Куда вы едете? Я тоже хочу с вами!

- Иди домой, я сказал!!! - орет отец, с выражением какой-то ненависти на лице.

Тут из магазина выходит мой любимый дедушка и направляется к нам. Отец просит дедушку, чтобы тот загнал меня во двор. Слово было именно «загнал». Дедушка пообещал это сделать и для пущей убедительности сломал ветку с абрикосового дерева, росшего у дороги и пригрозил мне этой веточкой. Что такое физическое наказание я прекрасно знала. Мне дважды не нужно было показывать эту тонкую и длинную веточку. Я побежала обратно к дому. Дедушка быстрым шагом шел сзади и что-то кричал о том, какая я бессовестная большая корова, которая позорит родителей на всю улицу. Дома он еще немного поорал, но бить меня не стал. Вступилась бабушка.

А еще через пару дней, когда мы всей толпой с моими подружками сидели за столом под яблоней и о чем-то весело болтали, моя ненаглядная 3-х-летняя сестра, сидевшая в этот момент на крылечке дома, запустила в меня зеленым яблоком и попала четко под глаз. Было Очень Больно! Даже искры из глаз. Я сначала не поняла, что случилось. Потом закрыла лицо руками и начала плакать. Мне действительно было больно. Сестра это увидела, вскочила и с диким ревом побежала в летнюю кухню. Не прошло и минуты, как она выехала с этой самой летней кухни, у бабушки на руках, все еще всхлипывая. А бабушка неслась ко мне, со злым выражением лица и криком:

-Что ты ей сделала?

-Ничего - отвечаю я сквозь слезы.

-А почему она плачет?

Тут вступились девочки и объяснили, как все было. Ругать малышку, конечно же, никто не стал. Но и меня тоже никто не пожалел.

- Ничего страшного! Как там малышечка может ударить яблоком? Глаз целый? Ну, и все. Хватит ныть! - сказала бабушка и ушла вместе с сестрой обратно в свою любимую летнюю кухню.

Да. В этот раз я за малышечку не получила. Но во многих других случаях бывала бита и не раз. Минувшей зимой, моя сестра баловалась с замком в комнате родителей и закрыла его. А открыть обратно не смогла. Начала там плакать. Я осталась со стороны проходной комнаты. Чтобы открыть с этой стороны, нужен был ключ, который был только у родителей. Мы, как всегда, были дома одни. Я, в свои 9 лет, не придумала ничего лучше, чем одеть верхнюю одежду и выйти на улицу. Там я обошла дом и подошла к окнам родительской комнаты, затем попросила сестру открыть форточку. С этим заданием она легко справилась. Я пролезла в форточку, да еще и не с первого раза. В одежде у меня не получилось. Пришлось снять шубу и шапку и лезть в кофточке. А на улице больше тридцати мороза, так как у меня в этот день была «актировка», почему сестру и не повели в садик. Так вот, я залезла, одела сестру, и когда тянула ее в форточку, на тропинке появился отец. Увидев эту картину, он пришел в бешенство. Что уж там ему подумалось, я не знаю, но получила я очень сильно. И все мои попытки объяснить, что и как было на самом деле, прерывались двумя фразами:

-НЕ СМЕЙ МНЕ ВРАТЬ!! и Заткнись и не огрызайся, когда я говорю!

Вот здесь совсем не поняла, за что была бита и почему мне не поверили? И для чего, по их версии, я тащила в окно их любимую младшую дочь? Что бы там они не придумали - это их фантазии. Продолжение следует..