Поездка в Латвию. Вспоминая школьные годы

Последний раз в Латвии я был в декабре 1978 года, как раз на рождественскую неделю по григорианскому календарю, еще в Латвийской ССР, еще до «перестройки», давно. Уже и СССР распался, и собственное отражение в зеркале огорчает, и для того, чтобы посмотреть на родную школу, надо оформлять «шенгенскую визу».
Давно хотелось побывать в городе своих отроческих и юношеских лет – Добеле, побродить по его маленьким улочкам, посмотреть дом, в котором жил, подняться по винтовой лестнице на башню  в старой ливонской крепости. Однако душа не принимала произошедших изменений:  антирусской политики латвийского государства и тех бюрократических преград, которые были выстроены на этом пути. В этом году неожиданно, даже для себя, я принял приглашение друга-одноклассника, давно живущего в Риге. Решено, еду, причем еду с женой, покажу ей памятные места своей жизни.
Друг-одноклассник Григорий, с присущей ему обстоятельностью, составил план мероприятий на каждый день нашего пребывания в Латвии, не обойдя вниманием  даже время и место обедов и ужинов. По электронной почте план был  согласован с одним изменением.  Я предложил поехать в Добеле через Елгаву, чтобы посмотреть на Елгаву и на дворец герцога Бирона хотя бы через окно машины, поскольку на день было запланировано побывать и в Добеле и в Рундале.
Не буду останавливаться на подготовке к поездке,  оформлении визы я заказал в туристической фирме.  Летели через Москву, не считая задержки латвийского борта Air Baltic на 12 часов и нашего скучного сидения в Шереметьево - все было штатно. Латвия нас встретила солнечной погодой на «дворе» и хмурыми лицами на паспортном контроле.  Я поздоровался с чиновником по -латышски, желая показать, что бывал в Латвии и раньше. Хотел даже  добавить что-нибудь из скудных школьных  запасов, но, прочитав на бейджике  русскую фамилию, тормознул. Чиновник ответил  по русски и в интонациях его голоса было столько неприязни, что я опешил. Он молча листал страницы  моего паспорта, то в одну, то в другую сторону. Не найдя ничего предосудительного, вернул. Также молча. Однако отыгрался на жене, подошедшей следом. Куда, зачем, как будете добираться? А что если не встретят?
Но нас  встречали!  Точнее встречал Гриша.  Дорога до его дома на «Тойоте Каролла» была не долгой  и не утомительной. Я с интересом всматривался  в сегодняшнюю Латвию. Все аккуратно и чистенько, движение автотранспорта размеренное, газоны стрижены, правда, в самом городе попадались дома явно нежилого вида.   
Быстро переодевшись, и, оставив вещи дома, мы отправились в центр.
На первый день была запланирована прогулка по Старой Риге. А город, как известно, начинается с вокзала. Сколько раз я вместе с родителя уезжал с этого вокзала в Москву, и возвращались  назад, пока не уехал из Латвии окончательно. Машину мы припарковали на стоянке около вокзала,  от неё  «рукой подать» до Центрального  рынка, Центрального универмага  и, собственно,  самой  Старой Риги.
Рижский центральный рынок - одна из главных туристических достопримечательностей  города еще с советских времен. Главная фишка – здания рынка: четыре громадных павильона,  построенные  немцами во время Первой мировой войны как ангары для дирижаблей. Причем, они были построены не в Риге, а маленьком городке в Курляндии. Умным головам пришла удачная мысль перенести их в Ригу и приспособить под рынок. Все это было сделано в 20-е годы прошлого века.  А на рынке самым интересным павильоном в советское время был рыбный павильон. Он, как и раньше, красив и богат.  Но теперь  там продают  рыбу, выловленную не латвийскими рыбаками, а привезенную из Норвегии.  Что больше всего удивило нас - все вывески и ценники только на латышском языке, а продавцы и покупатели говорят на русском. И это несуразица, как мы убедились, везде - все на латышском, исключения, во всяком случае, из того что мы видели, – надпись «Русский театр» и пару объявлений о продаже жилья.  Даже на автостоянке, где мы поставили машину,  русскоязычная женщина, отлучившись на «пять минут», оставила табличку на латышском. По словам друга, если бы она написала табличку на русском, то могла бы получить штраф.
  Странный народ финны, когда получили независимость от России, уже Советской России, и создали собственное государство, то учредили два государственных языка: финский и шведский. Притом, что шведов в Финляндии было  не больше 6%.  В Латвии русских и русскоязычных не меньше 40%, но государственный язык один.
 Старый город по-прежнему полон очарования, я бы сказал даже похорошел с советских времен: улицы и переулки, фахверковые дома, соборы, красный кирпич, стрельчатые окна и арки - словно попадаешь в сказки братьев Гримм, в детство. А для меня в детство в буквальном смысле слова - до 13 лет жил в Нойруппине, маленьком немецком городе, в ГДР. Кстати, основанном так же, как и Рига в 13 веке.
Наш маршрут после рынка проходил мимо памятного мне Центрального  Универмага, где мама купила мне первый взрослый костюм, Пороховой башни, статуи Роланда на Ратушной площади, кафедрального собора Русской православной церкви Рождества Христова, в советское время – Планетарий. Конечно подошли сфотографироваться к памятнику генерал-фельдмаршала Барклай де Толли, Михаила Богдановича. Кроме того, что он был рижским уроженцем, его сестра имела поместье в Курляндии, недалеко от Доблена, нынешнего Добеле . Я ходил по Риге впереди нашей компании из четырех человек, хотелось посмотреть на каждый дом, каждую решетку, карниз, мемориальную доску. 
Мои спутники не были такими восторженными любителями немецкой архитектуры  и не так привычны к долгим пешим прогулкам, как я. Отдых с мороженным и кофе в уютном полумраке кафе «Ласитэ» немного взбодрил компанию, но на четвертом часу прогулки, принимающая сторона стала вздыхать и поглядывать на часы.
Напоследок всё же сфотографировались на  крыльце самого старого жилого рижского дома на Малой Замковой улице и вернулись в дом гостеприимных хозяев.

.

  4 июля. Второй день – поездка на рижское взморье.
Юрмала утопала в солнечных лучах и спокойствии, людей на улицах почти не было. Погода в этот день была солнечной, ветреной и сравнительно теплой – плюс 20 градусов по Цельсию. Мы вышли на берег и присоединились  к любителям неспешно  побродить по песку вдоль кромки воды. Я вспомнил этот бодрящий воздух моря и сосен. Гулять было приятно, купаться – холодно.  Чтобы писать про рижское взморье надо обладать поэтическим талантом. Я скажу только одно – жаль, что не могу ездить туда еженедельно, как это делают наши друзья.
По их традиционному маршруту прогулку завершили в летнем кафе, за столиком под соснами.
.
5 июля. Третий день – поездка в Цесис, исторический Венден.
В школьные годы мне не довелось побывать в Цесисе, хотя много о нем слышал от друзей. И поездка туда в пору увлечения рыцарскими романами Вальтера Скотта была бы необыкновенно интересна. А польская экранизация «Крестоносцев» Сенкевича стала для меня и моих одноклассников окном в заповедный мир наших грез.
И вот немногим более часа езды от Риги по сравнительно неплохой дороге и мы в стольном городе Ливонского ордена, если быть точным – Ливонского отделения Немецкого (Тевтонского) ордена. Ничто в нём,  маленьком, уютном городке, застроенном двухэтажными домами, преимущественно первой половины 20 века не напоминает о былом величии. Ничто кроме замка или точнее неплохо сохранившихся развалин замка и церкви Святого Иоанна, которая по своим размерам и стати скорее должна называться собором. В ней похоронены многие великие магистры ордена.
Венденский замок (Schloss Wenden), самый большой в Прибалтике, построен в начале 13 века. Он был резиденцией магистров ордена с 1237 по 1561 годы.  В 1561 году, в результате Ливонской войны, орден был ликвидирован.      
 Вход в замок  сделан в лучших романтических традициях – неоштукатуренные стены из рустованного камня и плющ. Мы купили билеты на экскурсию по замку, на входе нам дали фонари со свечками, если мы решим спуститься в подвалы замка. Мы не решились. Но по винтовой лестнице на самый верх поднялись. Какими стройными и невысокими были рыцари!
 Недалеко от замка возвышается церковь Святого Иоанна, где до сих пор сохранились могильные плиты магистров ордена Лорингхофена, Вальтера фон Плеттенберга (1495-1535), Германа фон Бригенея и других, менее известных.
Венденский замок был сильно разрушен в 1703 г. во время Северной войны русскими войсками. Об истории Ливонского ордена писать не буду, это слишком большой материал. Большой и интересный. А вот про новую историю замка напишу.
Новая история Вендена, уже после вхождения Ливонии в составе Российской империи, началась с приобретения замкового поместья в 1777 году майором Карлом Эберхардом фон Сиверсом. На развалинах восточного корпуса  хозяевами был построен Новый замок, а вокруг замка, возвышающегося на высоком холме (Ореховой горе) в 1812 г. ими  был разбит парк в модном тогда в Европе стиле романтизма, навеянного готической литературой, ярчайшим представителем которой был Хорас Волпол, написавший роман о приведениях «Замок Отранто» ( The Castle of Otranto, 1764). Развалины замков с живописными парками стали увлечением аристократов Европы. В этом смысле новым владельцем замка повезло: были и живописные развалины, и колоритный рельеф местности.  Сын первого владельца Карл Густав фон Сиверс превратил замковый парк в настоящее произведение искусства, у основания горы был вырыт пруд с извилистыми берегами, проложены дорожки для променада и посажено большое количество деревьев,  декоративных кустарников и цветов.  Парк до сих пор в прекрасном виде.
. Семья графов фон Сиверсов владела этим имением до 20-х годов 20 века, до начала аграрной реформы в Латвийском государстве. Потом его национализировали, то есть отобрали. Не только большевики этим грешили.
Надо сказать, что с экспонатами в музее небогато, ну и тема « Цесис – символ истории Латвии» мне показалась надуманной.  Буду субъективен, гораздо интересней было бы не отходить от истории замка и фамильного поместья графов Сиверсов.  Но, понимаю, что латыши, как молодая нация, не имевшая государственности до 1918 года, ищет какие-то «зацепки» в истории. По этому поводу не могу обойти вниманием брошюру с названием «Цесис – символ истории Латвии» dr. hist Каспарса Клявиньша, которую  купил в музее. Содержание брошюры меня удивило и даже расстроило. Несмотря на плохой русский перевод: так Священная Римская Империя германской нации названа Святой Римской Империей, а вождь германцев, разбивший римские легионы в Тевтобургском лесу Арминий назван римским победителем Арминиусом, ряд  других  ошибок, менее смешных.  Но авторский текст еще хуже. Мне показалось странным использование современных названий мест и учреждений применительно к многовековой истории края. Например, автор пишет – «именно Цесису в 1629 году даровал королевские привилегии основатель Тартуского университета, прославленный шведский монарх Густав Второй Адольф». На самом деле в тексте только король назван своим именем. В 1629 году не было никакого Цесиса, город назывался Венден,  учебное заведение –  не Тартусский университет, а Академия Густавиана. До названия Тартуский университет, перепрыгивая через название Дерптский и Юрьевский, надо ждать еще 300 лет. И так везде в труде современного латышского доктора исторических наук. Русский историк, даже в советский, до предела политизированный период, не писал и не мог написать, что М.В. Ломоносов был ректором Ленинградского Государственного университета. Октябрьская Революция (или переворот) произошла не в Ленинграде, даже не Санкт-Петербурге, а в Петрограде.  В советских учебниках писали про Нижегородское ополчение в 1613 году, хотя город тогда назывался Горьким. Но в Латвии, похоже, это «не режет слух» даже в академической среде.
Впрочем, плохой перевод и несвоевременная топография оказались пустяками. Удивила научная «смелость» доктора исторических наук. Оказывается «завоевание страны немецкими рыцарями и иноземное иго – это мифы и стереотипы». Латыши, по мнению г-на Клявиньша, были союзниками Немецкого ордена «против внешних врагов Ливонского ордена» - скандинавов, эстонцев, литовцев, русских. Хороши союзники рыцарь, землевладелец и крепостной крестьянин. Латышам и эстонцам только русский царь в середине 19 века разрешил селится в городах, до этого  в Ригу, в Митаву, в Доблен латыши приходили только на день, работать.
«Абсурдный миф о порабощении балтийских туземцев и по сей день определяет понимание прошлого многими латышами и эстонцами», сожалеет г-н Клявиньш. Дальше у автора потрясающий по силе пассаж – «жители древней Латвии в 13 веке получили уникальную возможность сотрудничать в этой борьбе с мигрантами с Запада». Так немецкие рыцари и хозяева Ливонии и Курляндии в течение семи веков, немецкие горожане, построившие Ригу, Венден, Митаву, как, впрочем, и все остальные города нынешней Латвии, стали «мигрантами».
Наверное, у «маститого» ученого есть ученики, и они могут пойти дальше учителя. Предлагаю подсказку, еще более подходящий для современной Европы вариант истории.  Толерантные немецкие историки охотно подтвердят, что каноник Альберт (Albert von Buxthoeven) был природным латышом, бежавшим с родины в Канаду, простите, Бремен от притеснения полоцких князей-варваров. Дождавшись неурядиц в стане агрессора и, собрав дружественную рать в Европе он «со товарищи» на 23 кораблях приплыл на родину, чтобы вернуть прибалтийские племена в лоно европейской цивилизации.
Насилие и кровь, которыми сопровождался процесс приобщения коренного населения к стандартам первого Евросоюза, сильно преувеличены лжеучеными из России и СССР. Сознательные  ливы и летты сами порезали автогенами свои рыболовные суда и оборудование на морально устаревших предприятиях. Тем более, что построены они были насильно, дикими полочанами.
Меня, как казанского жителя, трудно удивить полетом фантазии национальных историков. Вот и Казанский кремль не так давно был зарегистрирован в ЮНЕСКО как «единственно уцелевшая татарская средневековая крепость». Общеизвестно, что ханская крепость была деревянной и только после взятия города русскими войсками в 1552 году бы построена новая каменная, причем строилась она долго, не один век. Вначале псковские мастера во главе «с городовым мастером Постником Яковлевым» построили Спасскую башню и часть стены, около 300 метров. Остальные дубовые стены заменялись на каменные и кирпичные постепенно, вплоть до 18 века. Сохранились документы, это не какие-нибудь темные века, об этом писали во всех советских путеводителях, а на входе в кремль со стороны Спасской башни  висела мемориальная доска. Доску в 90-е годы тихо сняли.
Уверен, что большинство образованных и латышей, и татар видят научную недобросовестность историков типа Клявиньша, но по разным соображениям молчат. 
Дети свинопасов пишут теперь ученые трактаты, внуки шинкарей ставят спектакли и снимают фильмы. Создать что-то свое равное по таланту классикам не под силу, а взять название, имена героев, основную фабулу и от души над всем «поизгаляться»…  На это у них хватает и самомнения, и наглости.
 Недавно ходил в казанский театр оперы и балета на  «Лючию ди Ламмермур». Когда в первом действии на сцену выехали байкеры в коже и металле я понял, что «попал». Оказывается - классическое либретто обработал и сам же поставил режиссер Михаил Панджавидзе. Действие из 17 века легко перенесено в 21, замок Ровенсвуд превратился в банкирский дом. И невдомек талантливому горцу (сужу по фамилии), что эмоции раннего романтизма и божественная музыка, передающая их не совместима с банками, менеджерами, байками. Мне почему-то кажется, даже уверен в том,  если б эту оперу любил отец режиссера-постановщика, если бы маленький Мишико, забегая в кабинет деда, видел его, сидящим в кресле, и, слушающим Лючию на проигрывателе, то взрослый Михаил оперу бы пожалел. За ней в его душе была бы история, было бы личное отношение, память. Пожалел хотя бы из уважения к деду.
Новаторы в искусстве, так называемые авангардисты, а их сейчас каждый второй, если не первый, получаются из людей, не укорененных в цивилизации, в культуре. Либо из «засланцев» другой, чуждой культуры. Боюсь себе представить, режиссера постановщика в Гранд-Опера из алжирских эмигрантов. Что бы он сделал или еще сделает с «Отелло»?
Немецкого ученого Георга Фридриха Паррота, кстати, ставшем первым ректором Дерптского университета (в брошюре, конечно, – Тартуского), основанного на базе Академии Густавиана в 1802 году,  dr.hist Клявиньш обвиняет в том, что он «внес свой вклад в создание абсурдного мифа о порабощении балтийских туземцев». Паррот, инициативный человек, ученый с европейским именем, прожив несколько лет в Вендене (домашним учителем в семье графов Сиверсов), а затем Риге, заинтересовался историей и экономикой края. Его брошюра об экономическом положении Лифляндии и его активное участие в создании экономического общества, по словам dr.Клявиньша, «обеспечила ему достойное место в пантеоне социально-политической истории Латвии».  И вот Паррот объясняет тяжелое положение латышского крестьянства в конце 18 века результатом «немецкого нашествия на Балтию в 13 веке», сравнивая его с «экспансией испанских колонизаторов в Южной Америке», а dr. hist. Клявиньш из окна кабинета в 21 веке видит латышского крестьянина-батрака союзником рыцаря Немецкого ордена.
Автор с удовольствием смакует пропагандистскую литературу времен ливонской войны, представляя акты жестокости, проявленные русскими войсками к гражданскому населению Ливонии, как нечто исключительное, небывалое в истории Европы, конечно, характерное только для русских (ну может быть и для турок). Возможно, он не слышал про Тридцатилетнюю войну, или то, как французы резали французов в  «варфоломеевскую ночь» в Париже и её продолжение по всей Франции.   
Город Wenden назван, точнее будет сказать построен и назван, немцами по имени племени вендов, жившего в этих местах. Надо отметить, что здесь доктор Клявиньш проявил неплохое знание ранней истории Европы, но только с одной целью – доказать, что венды были не славянами.
Про  вендов можно почитать у самих немцев, например в  Lexikon A-Z in einem Band (VEB Bibliographisches Institut. Leipzig.1953) – «Wenden – Sammelname fuer Slawen, die vom 7.Jh. an zw. Oder, Havel, Spree, Elbe, Saule u. dem Erzgebirge wohnen. Что в переводе – « Венды - собирательное название славян, живших, между реками Одер, Хафель, Шпрее и т.д., словом, - на землях бывшей ГДР и отчасти федеральной земли Нижняя Саксония.
 И вот немцы, хорошо зная славян по многовековой борьбе с ними на своей родине, встречают в Прибалтике людей, которых тоже называют вендами. Ни ливов, ни леттов, ни куршей, ни кого-либо еще, а именно тех, кто жил в этом месте.  Могло ли такое быть просто так? Впрочем, для г-на Клявиньша это не довод, более убедительным ему кажется то, что на территории современной Эстонии много названий с корнем «Wend, Wenne, Wene».  Это его убеждает в  финно-угорского происхождения вендов. 
Известно, что славянские племена  кривичей и словен (новгородских) являются выходцами с территории нынешней Восточной Германии. Трудно представить себе, что  передвигаясь на восток, на свою нынешнюю родину, они обходили земли, на которых спустя полторы тысячи лет появятся границы  независимых государств Латвии и Эстонии. Тем более, что каких-либо преград типа Пиренейского хребта или непреодолимых рек на пути не было. Конечно, шли, причем какие-то племена или части племен оседали на понравившихся землях,  другие шли дальше.  Оттого, по данным ДНК-генеалогии эстонцы оказались неожиданно близки к русским, хотя и говорят на языке совсем другой языковой группы. Вопрос на засыпку, как эстонцы называют русских?  Ответ – «vene».
Впрочем, г-н Клявиньш может не опасаться. Даже, если венды были славянским племенем, Россия предъявлять территориальные претензии к Латвии не будет. Население нынешнего Можайского района Подмосковья до 14 века говорила на одном из балтских диалектов.  И что? Никого в России это не смущает. 
Вот такие огорчительные для меня новости о латышской исторической науке. Честное слово это было совсем неожиданно, вроде не Казахстан или Азербайджан,  Латвия - член Евросоюза.
Переполнившись историческими и архитектурными впечатлениями, наша компания из четырех человек, вкусно пообедала в кафе на центральной площади Цесиса, пообщались с местным молодым человеком, который подошел к нам, услышав русскую речь. Он латыш, но работает уже больше шести лет в Англии, приехал  домой в отпуск.

6 июля, воскресенье. Четвертый день – поездка в Добеле и Рундалу.

Для меня этот день был самым значимым – встречей с местами своего отрочества и юности.
Через Елгаву, бывшую столицу герцогства Курляндии, тогда она называлась Митавой, мы  проскочили быстро, узрев в окно творение Растрелли – дворец Бирона. Очень понравилось обилие дубов в городе. Таких здоровых и красивых  дубов  я давно не видел. В наших краях дубы попросту «загибаются». Елгава, или то что успел увидеть из окна автомобиля, понравилась - очень зеленая, с хорошим асфальтом, какая-то элегантно ухоженная и уютная.
Въезд в Добеле я не узнал совершенно и, только оказавшись на центральной площади города, по кирхе понял, что приехали. Сама Торговая площадь изменилась не сильно. Ее замостили красивым разноцветным булыжником и построили современный торговый центр, точнее вписали  здание ТЦ в застройку первой половины двадцатого года. Мы оценили удобство торгового центра: припарковали машину на бесплатную стоянку, воспользовались туалетом, платным. Вообще все здания на площади выглядят «как с иголочки», кроме Дворца культуры. Тот стал как-то меньше «ростом» и потерял часть штукатурки с фасада.
Фонтан на площади в виде стилизованного сельского колодца,  размером вчетверо превышающим реальный, показался мне неудачным и неуместным. Что этим хотел сказать автор проекта жителям Добеле – «Вы были деревней и ею остались?»
Осмотр города мы начали со старой школы, в которой учились до седьмого класса. От старой школы осталось только главное здание, его добротно и со вкусом отремонтировали. Теперь там музыкальная школа. Прошлись по улице, кстати, так и называющейся Школьной, до  фабрики «Сподриба». В старших классах некоторые из одноклассников подрабатывали на фабрике на летних каникулах. Фабрика еще работает! Тихими пустынными улицами, мимо дома, где жил мой друг и одноклассник Лешка Буеверов,  пришли в «новую» школу. Оказывается, и она тоже сменила учебный профиль. Теперь это не «наша» общеобразовательная средняя школа №2 с обучением на русском языке, а латышское училище. Что-то типа ПТУ, где учат на садовников, автослесарей, горничных и официантов... Какие-то специальности не запомнил, но все они из категории обслуживающего персонала. Такова, видимо, специализация населения Латвии в Евросоюзе. Здание школы выглядит приятно, стены оштукатурили и двор замостили. Посмотрев школу только  снаружи, все было закрыто, мы известным маршрутом двинулись в военный городок, где жили в школьные годы. Прошли короткой дорогой через мемориальное военное кладбище, надо отдать должное властям города – оно содержится в отличном состоянии, и железнодорожный вокзал.
Впереди нас ждал бывший военный городок Добеле-1 и  «наши дома». Конечно, мы знали, что это уже не военный городок, но что с ним стало, живет ли кто?
Оказывается, живут, но не во всех домах. Два двухэтажных дома, «сталинки»  стояли  «без окон, без дверей». Остальные явно требовали ремонта. Люди, сидящие на лавочках, в рабочий день, походили на безработных. Что-то гнетущее было в их лицах и позах. Это испортило нам настроение, предаваться милым воспоминаниям не захотелось. 
Мы вернулись в город и пошли в сторону ливонского замка, Schloss Doblen.
История ливонского замка мне известна не очень хорошо. Те материалы, что выложены в интернете на русском языке, поверхностны. По преданиям до 14 века на этом месте была деревянная крепость земгалов, которые перед тем как покинуть эти земли под натиском немцев, сожгли ее. Их обидчики - рыцари Ливонского ордена построили на этом же месте свою, каменную крепость. Место было выбрано очень удачно -  высокий холм и река Берзе с двух сторон огибающая крепость. Строительство крепости, согласно Ливонской Хронике Германа Вартберга, началось в 1335 г. при магистре Эберхарде фон Монгейме и закончилось в 1347.  Добленская крепость стала административным и военным центром Ливонского ордена на землях земгалов. В последствие крепость многократно перестраивалась  и ремонтировалась, например, после набега литовцев совместно земгалами. Взять крепость они не смогли. А вот шведы во время Северной войны 1700 – 1721 годов ее взяли. Карл Двенадцатый изволили провести в крепости шесть дней. Была ли крепость сильно разрушена шведами или это случилось позже?  Не знаю. Никаких исторических подробностей в русскоязычном интернете я не нашел.
Кстати, во время Северной войны это была уже не ливонская крепость, ордена не было уже почти двести лет, а было Herzogtum Kurland und Semgallen, которым правили потомки последнего магистра Ордена Готхарда Кетлера. На момент ликвидации Ордена Добленским комтуром (административным и военным главой округа) был Тисс фон дер Рекке, который попытался обособиться от остальной Курляндии и Земигаллии, но был приведен в повиновение своим бывшим шефом. Впрочем, и сам шеф не был фигурой самостоятельной, а находился в политической зависимости от Речи Посполитой.
Тем не менее Петр Первый выдал за курляндского герцога свою родную племянницу Анну. Очевидно оценив удачное географическое положение Курляндии.  Анна не успела вкусить семейного счастья с мужем, тот скончался до ее приезда. Несколько лет спустя Анну Иоанновну призвали в Россию, и она стала императрицей, а ее курляндский фаворит Эрнст Иоганн Бирон стал соправителем.
  Добленский замок за время моего отсутствия заметно обветшал, а башня главного корпуса потерял один этаж. А какой восторг было подниматься туда  и стоя на площадке  третьего этажа без каких-либо ограждений, смотреть вокруг,  немного опасаясь, глядеть вниз, на Берзе. Высота холма в 15-20 метров, три этажа и отсутствие перил, обостряли красоту пейзажа.
Не смог отказать себе в удовольствии и сейчас и поднялся по винтовой лестнице наверх. Лестница оказалось много уже, чем я ее помнил (может быть, я стал шире?). Везде металлическими стяжками укрепили стены и пролеты, как бы законсервировали. По-моему, без укрытия зданий от осадков, без крыши, эти металлические конструкции не сильно затормозят процесс разрушения.
Добленский замок был жилым до 1736 года, когда рухнула крыша, а до этого  последний владелец замка  Оффенберг с семьей 11 лет сидел взаперти в замке, пока в округе бушевала чума, почти все население Доблена вымерло. По преданию семья хозяина замка, его жена, 22 дочери и  сын не заболели.  Доблен тогда населяли немцы, сейчас латыши, но немецкое кладбище осталось.  Помню, учась в восьмом классе, вместе с одноклассницей, навещали заболевшую классную руководительницу. По дороге случайно зашли на немецкое кладбище, надписи на надгробиях – Ruhe im Gott ( Почил в Бозе), уютные аллеи, скамеечки. Мы тоже посидели на скамейке у какой-то могилы, приумолкнув, почувствовав, что попали в другой мир.   
 Добленская церковь строилось медленно и долго, только в 18 веке была построена колокольня, и также неспешно рос поселок. Статус города Доблен получил в 1917 году, а уже в составе Латвийской республики получил свое нынешнее латышское название - Добеле.
На выходе из замка в глаза бросился дорожный указатель – Аннаниеки 14 км. В Аннаниеки, на озеро, мы дважды ходили в поход с ночевкой после шестого и седьмого классов. Спали в палатках, купались в озере. Вечером в палатке играли в бутылочку. Давно это было.
Подкрепившись в кафе, вполне вкусно и недорого, мы выехали в Рундалу. Рундала, это испорченное немецкое название Ruhenthal (Долина спокойствия), загородная резиденция Курляндских герцогов. Дворец был построен при Эрнсте Иоганне Бироне, том самом Бироне. Роль Эрнста Иоганна Бирона в истории России принято оценивать негативно. Но на самом деле, всё не так однозначно. После кончины Фердинанда фон Кетлера, последнего из династии Кетлеров, курляндское дворянство выбрало (при активном участии России) в 1737 году на герцогский трон Бирона. Сам Бирон жил в то время в Санкт-Петербурге. Оттуда он и стал управлять вверенным ему государством. Но правил не долго, три года.  В Петербурге произошел государственный переворот,  Бирон был лишен всех званий и, отбыл в ссылку сроком на 21 год! Петр Третий вернул ему свободу, Екатерина Великая – герцогство. Бирон вернулся на родину, и опять правил не долго. Его откровенно про российская политика вызвала возмущение у местного дворянства. Опытный политик Бирон, используя спортивный термин, сыграл на опережение - отказался от короны в пользу сына Петра. В 1795 году, после раздела Речи Посполитой, Курляндия юридически вошла в состав Российской империи. Последней из всех государственных формирований в Прибалтике. Около ста лет поместье Руэнталь: дворец и окрестные земли принадлежали роду графов Шуваловых. Как и фон Сиверсы, Шуваловы потеряли имение в результате аграрной реформы Латвийской республики.
Такова краткая история Руэнтальского дворца.

Руэнтальский (Рундальский) дворец был одним из первых оригинальных творений великого Варфоломея Варфоломеевича Растрелли. Именно так в России звали сына флорентийца и придворного скульптора Людовика Четырнадцатого Бартоломео Карло Растрелли.  Эрнст Иоганн Бирон оказал содействие молодому зодчему, представив его и Анне Иоанновне, и позже Елизавете Петровне. Растрелли стал любимым архитектором Елизаветы Петровны. Можно сказать, Бирон «дал путевку в жизнь» молодому дарованию. Руэнтальский дворец был заложен в 1737 году, а закончен только в 1763, после возвращения Бирона на родину из сибирской ссылки. Причем работу заканчивал сам Растрелли, оказавшийся не востребованным в России, после смерти своей монаршей покровительницы.
Так Руэнтальский дворец связал судьбы двух незаурядных личностей. Дворец строили долго, но реставрировали еще дольше, если верить интернету, реставрацию начали в 1972 году и только к нашему приезду подгадали закончить.
На автостоянке бросилось в глаза обилие машин с литовскими номерами, а среди посетителей - немцев. Причем, преимущественно таких древних по возрасту, что возможно они  посещали дворец еще при самом Бироне.
Дворец хорош, спору нет, особенно для любителей стиля барокко. Я, честно говоря, не из их числа. Но размах, красоту и пышность оценил. Наверное, владельцу и более богатого государства, чем Курляндия, было бы не стыдно за такой дворец (и сад).
Единственно, что показалось мне неудобным - это способ подачи информации об экспонатах. Название картины и имя автора написаны не на табличках, расположенных  рядом с экспонатом, а напечатаны на листах бумаги, помещенных в лотки. Наверное, предполагалось, что посетитель берет лист с информацией на удобном для него языке и ходит с  ним по залу. Фактически этих листов в лотках лежало от силы три-четыре, и чаще всего только на английском. И что интересно, если бы я из интернета не узнал, что  последние сто лет дворец принадлежал графам Шуваловым, в самом дворце об этом догадаться невозможно.
Сад во французском стиле мы посмотрели только из окон дворца, на большее не хватало времени.

7 июля. Пятый день в Латвии.
Мы опять поехали в Юрмалу. Совпало два фактора – солнечная погода под 30 градусов тепла (жары) и большое желание моей жены позагорать и искупаться в Балтийском море. Жена друга Галя ехать отказалась, мы поехали втроем. Насчет купания я был настроен более скептически, помня как долго надо идти по холодной воде, чтобы окунуться. А жаркая погода стояла всего пару дней.
В итоге Гриша с Наташей загорали, а я бродил в потоке отдыхающих вдоль берега. Гриша, на правах хозяина, окунулся. Какие междометия он издавал при этом - слышно не было, но вернулся он горделиво. Знай, мол, нас прибалтов! Тепловодные волжане его примеру не последовали. Еда и кофе в кафе были вкусны. Особенно за столиком на свежем воздухе.

8 июля. Шестой день – прогулка по Новой Риге.
Новая Рига или Тихая Рига, а, мне кажется, более подходящее название Российская Рига, поелику вся построена в конце 19, начале 20 века. На то время Рига – пятый город Империи по численности населения после Питера, Москвы, Варшавы и Одессы. В 1913 году – 472 тысячи душ обоего пола (более, чем в два раза больше Казани). Город рос и развивался невероятными темпами, почти двукратный рост населения за двадцать лет.
А какие  дома строили! Мы ходили по улицам Альберта, Елизаветинской (Элизабетес), Стрелков задрав головы и открыв рот. Хотя я и бывал на улице Альберта раньше, еще когда она называлась Фрича Гайля (если правильно пишу имя и фамилию этого революционного деятеля). Понятно, что улице вернули исконное дореволюционное название, но как бы ей подошло  имя Михаила Эйзенштейна. Именно по его проектам построены на улице пять великолепных зданий в стиле модерн (здесь по-немецки его называют югендстиль) и от 15 до 53 зданий на других улицах города. Что удивительно - для М.О.Эйзенштейна, директора департамента путей сообщения Лифляндской губернской управы, архитектура была хобби.
Теперь центр Риги внесен в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО за «уникальное в мире качество и количество памятников архитектуры в стиле модерн…»
А мы в России знаем только сына Михаила Осиповича –  Сергея Эйзенштейна, кинорежиссера, да и то сейчас,наверное, знают его в основном люди старшего поколения и специалисты киношники.
  Прогулка по Тихой Риге невольно наполнила меня сожалением о потерянном великом государстве – Российской Империи. Сколько в этих зданиях красоты, богатства, уверенности, амбиций бурно развивающейся огромной страны. И тихое, небогатое «сегодня» в маленьком государстве. Даже дешевый асфальт тротуаров не гармонирует с фасадами домов. Вообще нынешняя Рига не похожа на процветающий город, знаю статистику – население города (и страны) сокращается. Есть прогноз, что население города к 2030 году сократится на 24%. В Риге не видно строительных кранов, районов новостроек. Видел ремонтные работы, где-то фасад штукатурят, где-то обновляют асфальт на проезжей части. Может быть, мне просто не повезло?
Жаль город с такой богатой историей и архитектурой, город с таким удачным географическим расположением и наконец, с потенциалом русской и еврейской общин втиснут в прокрустово ложе небольшого националистического государства. Огромные интеллектуальные и деловые возможности русскоязычной общины города не используются, сколько людей выехало в Европу работать не по специальности, «мыть посуду» с дипломами инженеров.
 А ведь статуя Роланда как бы намекает на путь выхода из демографического и экономического тупика. Это – статус Вольного города. Оставаясь в составе Латвийского государства, иметь широкие деловые и коммерческие права не ограниченные политикой. Разве, используя свою географию и жителей, знающих восток и запад, Рига не сможет заработать себе и всей Латвии «на хлеб с маслом»? Еще как! Но, увы, понимаю, что в маленьких государствах «рулит» не экономика, а политика. Есть быть точным «рулит» чужая экономика. И еще, мне кажется, большая часть латышей согласится и на двукратное уменьшение населения Риги лишь бы остаться без русских.
 В школьные годы мы не очень тесно общались с латышскими сверстниками, хотя у нас в классе учились две природные латышки, а среди преподавателей латышей было много. А теперь, как говорят друзья, русские и латыши живут как бы в параллельных мирах, смотрят разные каналы по «ящику», читают разные газеты и имеют разные политические взгляды на Евросоюз, НАТО, Россию.
Ну, полно о политике. Рига все равно прекрасный город (всегда считал ее самым красивым городом Союза) и мне в нем было, как и раньше, спокойней и комфортней, чем в любом российском городе. Люди ведут себя по-другому. Особенно видно на дорогах: никто никого не подрезает, не лезет без очереди, проехав по тротуару или по обочине дороги. Из приоткрытых окон внедорожников не выбрасывают на улицу разный хлам. За все дни пребывания в Риге, услышал только однажды, что кто-то сигналит. Любая очередь в Казани, хотя их сейчас гораздо меньше, и они «не критичны»: товар не кончается,  дефицита нет, все равно нервирует. Все равно кто-нибудь норовит пролезть без очереди, и люди стоят очень близко друг к другу.
Сейчас Казань, мне кажется, стала богаче Риги, а казанцы богаче рижан, сужу по дорогам, машинам, по темпам строительства и муниципального, и индивидуального жилья.  Сколько коттеджных поселков выросло в пригородах Казани?  Но уровень бытовой культуры в Риге по-прежнему выше.
В Латвии хорошо работает полиция – ее совсем не видно, никто не проверяет паспортов, но все вокруг чинно и благолепно.
Напоследок нашего пребывания в Латвии мы посетили один торговый центр, название не помню, да и помнить - смысла нет. Как и не было смысла покупать что-то, в век глобализма - везде примерно одно и то же, и по схожим ценам. На трех торговых этажах торгового центра мы были редкими посетителями. Только посетителями. А традиционный рижский бальзам купили в магазине duty free в аэропорту.
Как говорит один мой знакомый – командировка должна быть короткой и яркой. Наша поездка была именно такой. На следующий день, утром мы были в аэропорту. Спасибо друзьям за гостеприимство.