АЮ

1. Начало
По школе пронёсся слух – преподаватель музыки, который недавно приехал из Ленинграда, собирается организовать ансамбль. Все желающие могут прийти к нему на прослушивание.
Старшеклассницы подружки Света с Ларой, конечно, пришли. Они любили выступать в школьной самодеятельности и на крыльях восторженного энтузиазма не пришли, а прилетели в указанный класс.
Мальчиков не было, пришли только девочки. Они по очереди подходили к преподавателю музыки. Анатолий Николаевич, так звали преподавателя, определял у каждой тембр голоса и показывал, где этой девочке стоять в ряду исполнителей. Преподаватель никого не забраковывал, при отсутствии голоса и слуха, и даже не намекал на то, что, мол, тебе бы чем-нибудь другим заняться. Взяли всех, человек 10 или 12. Это девочкам показалось немного странным. Анатолий Николаевич, вероятно, догадываясь об этом, сказал, что сейчас берёт всех желающих, потом некоторые сами уйдут. Девочкам это тоже показалось удивительным – как можно было самим уйти со столь интересного мероприятия?
Никто и не спешил уходить. Все стали активно заниматься. Важно распевали блюзы, Анатолию Николаевичу они особенно нравились, и что-то там ещё пели. Преподаватель музыки спросил, а нельзя ли собираться у кого-нибудь дома? Где есть пианино, конечно. Якобы, есть некоторые сложности с занятиями в школе. Согласилась на это одна девочка. Мама у неё была очень любезная женщина, пошла навстречу. Девочек, правда, несколько смущала тесноватая диванная обстановка – среди вышитых подушечек и безделушек. Нерабочая какая-то. И неудобно было громко распеваться. Но они не слишком долго туда и ходили. Эта девочка почему-то отказалась от участия в ансамбле, хотя окончила музыкальную школу и любила петь. Вспомнились слова Анатолия Николаевича о том, что сами будут бросать ансамбль. Потом походили к другой девочке. У неё, «путём тайного голосования», определили название группы – «Ансамбль юных», сокращённо – «АЮ». Но и здесь вскоре было отказано в помещении. Теперь ансамбль занимался только в школе.

2. Знакомство
Первая эйфория от занятий прошла, но интерес к преподавателю музыки в школе не пропал. Однажды Анатолий Николаевич собрал старшеклассников – послушать его пение. Классного помещения  как раз хватило, чтобы вместить всех желающих.
Оказалось, что голос у преподавателя музыки есть и довольно интересный. Он сам себе аккомпанировал на пианино. Особенно всем запомнилось, как Анатолий Николаевич спел популярную тогда песню Полада Бюль-бюль Оглы «Позвони». Но пел он её совсем не так как Полад – с восточными переливами, а солидно, несколько даже напыщенно.
Неизбалованные такими выступлениями школьники просили преподавателя спеть ещё что-нибудь и ещё...Он пел. Наконец, сказал:
- Машинка барахлит.
Никто не понял. Какая машинка? Пианино, что ли? Поясняя, Анатолий Николаевич легонько постучал по верхнему карману своего пиджака. Значит – сердце. Ребята стали расходиться. Без аплодисментов и благодарностей, как уходили с урока, правда, несколько своеобразного.
Слушатели-зрители успели рассмотреть преподавателя музыки с ног до головы, а также тихонько обсудить его личную жизнь. Это был щупленький человечек в очках. Странно было видеть зимой на его ногах летние ботинки, но носки были из толстой грубой шерсти. Городок был на крайнем Севере. Логичнее было бы увидеть на нем валенки. Не успел ещё, наверное, обзавестись соответствующей обувью. Да у него ведь жена и трое (!) мальчишек. Сколько расходов! Они, вероятно, сюда и приехали на заработки. Тогда разрешалось сохранять бронь на квартиры в Ленинграде и др. регионах. А здесь приезжим давали другую жилую площадь – размер её зависел от размера оказанных услуг приезжего и от того, насколько он был ценен для города. Возможно, преподаватель музыки жил в общежитии, поскольку ходил в ту сторону. Подружки как-то раз, стоя на крыльце Светы,  увидели вместе с Анатолием Николаевичем и его жену. Шла она, маленькая, размашистыми шагами, и чёрное расклешенное пальто, похоже, с другого плеча, как-то агрессивно болталось и развевалось на ней. Видели девочки и старшего сына Анатолия Николаевича – это был симпатичный светлоголовый мальчуган из младшего класса, немного косенький, в очках. Два других ходили ещё в садик.

3. Эпизоды
Света жила напротив школы, близко. Подружкам обычно не хотелось сразу расставаться, и они шли до Светиного дома, где на крыльце можно было спрятаться от ветра. А если было холодно, они заходили погреться в тёплом, всегда чистом подъезде. И как-то стало так получаться, что провожаться с ними, иногда, стал ходить и Анатолий Николаевич.
Они стояли на крыльце Светы,  Анатолий Николаевич бодрился и старался чем-то рассмешить девочек. Худенький, невысокий, и, если не присматриваться, он и сам сходил за ещё молодого. По крайней мере, видно было, что старался. Девочки были несколько смущены. Немного попрыгав на крыльце, Анатолий Николаевич спрашивал:
- Ну что, разбегаемся?
Для девочек эта молодцеватая  форма обращения их преподавателя казалась чем-то старомодным, вытащенным им из его студенчества. Девочкам было немного жаль его, и они говорили вежливо: «До свидания, Анатолий Николаевич!». И он уходил скорым шагом дальше, к себе домой. Возможно, в общежитие.
В школьный Новый год Света, вместе с другими ребятами, была очень занята проведением праздников. Она даже почти не танцевала, только два танца. Один – с мальчиком, безнадёжно влюблённым в неё. Он был неисправимым двоечником, и его уже отчислили из школы. Но он прокрался сюда в маске и таинственно пригласил Свету на танец. Она подыграла ему, и тоже сделала вид, что не узнала его. А второй танец был с Анатолием Николаевичем. Он пригласил её на вальс. Хорошо, хоть, Света, научилась его танцевать. В школе вальс был совсем не популярен. Тогда танцевали летку-еньку, твисты и шейки. Преподаватель гордо, как будто на зависть окружающим, провёл Свету по кругу спортзала, где проводили праздник. Но ей это не очень  понравилось. Как-то противоестественно показалось.
Однажды Анатолий Николаевич разоткровенничался и поведал девочкам из своего ансамбля странную историю о том, как ему в Ленинграде мамаши школьниц, которым он преподавал,  устроили скандал за то, что он, якобы, их дочерей завлекает. Анатолий Николаевич, негодуя, иронически и даже с презрением к этим мамашам возмущался этой клеветой. Мол, как они могли подумать! А девочки молча слушали. Никто не проронил ни слова, потому что не знали, как реагировать на этот его рассказ.

4. Соло
Девочки уже спелись, и в качестве солистки Анатолий Николаевич выбрал Лару. Разучили песню Б. Потёмкина «Замечательный сосед» из репертуара Эдиты Пьехи. Лариса пела куплеты, подражая контральто знаменитой певицы, и все подхватывали известное: «Пап-пап па-ба-да-па пап-пап…». 
Настал день выступлений – на школьном Вечере выпускников. По закону подлости Лара заболела. Анатолий Николаевич позвал Свету в пустой класс и убедительно стал просить её выступить за свою подругу. Света растерялась, стала отнекиваться. Не готова, мол. Анатолий Николаевич убеждал, что текст она знает и девочки поддержат. Но главный аргумент был – это её новое красивое платье. А платье, действительно, было изумительное, сшитое у лучшей портнихи – на серебристой подкладке, из красного натурального шифона, купленного почему-то в уценёнке (какие товары тогда уценяли!) Фасон его был, вообще, писк моды – укороченная трапеция с оголёнными плечами, с отходящей от шеи стойкой и каплей на спине.
Ладно, уговорил. Спела. Раскрепоститься в пении Света не смогла, не привыкла ещё к солированию. Но, всё же, ей вежливо похлопали и даже похвалили, мол, хорошо спела, серьёзно так.
Опять репетиции. Лара к этому времени поправилась. Дошли до песни «Замечательный сосед». После вступительного проигрыша Анатолия Николаевича куплет никто не запел – ни Света, ни Лара. Света подумала, что эта песня её подруги Лары, а Лара подумала, что раз Света выступила с этой песней, значит, она теперь её. Анатолий Николаевич, сидя у пианино, через плечо сердито спросил:
- В чём дело?.
Света промолчала, а Лара объяснила:
- Мы не знаем, кто должен петь.
- Конечно, ты! – сказал раздражённо Анатолий Николаевич, даже с какой-то кривой ухмылкой.
Лара была лучшая подруга для Светы, но это «конечно» неприятно резануло.
Потом Анатолий Николаевич предложил Свете посмотреть пару песен. Она долго дома у пианино примеряла к себе эти песни, новые, неизбитые, но никак не могла к ним приспособиться. Диапазон для её домашнего голоска был слишком большой, да и музыка, и тексты песен были заунывные. Она не представляла себе, как в  школьном коридоре, где всегда проходили вечера самодеятельности, без микрофона будет петь, взывая к публике: «Иванушка, Иванушка, откликнись, отзовись…». Наверняка, будут фыркать и какой-нибудь умник с задних мест ещё и крикнет:
- Я здесь!
Света отказалась от этого репертуара. Анатолий Николаевич холодно бросил:
- Зря!
Но не настаивал, ничего другого не предлагал и встречных предложений не спрашивал.
И Света с Ларой сами решили подготовить выступление.
Лара привезла из летних каникул пару симпатичных песен (одна – весёлая, другая –  романтическая), девочки их разучили в два голоса. Им даже понравилось, они были довольны результатом. Правда, рядом вместе девочки смотрелись не очень хорошо – Лара была выше Светы на полголовы. Решено было весёлую песню петь стоя, бодро жестикулируя и даже маршируя, согласно тексту, а романтическую – петь, сидя  на стульях, поставленных друг к другу спинками. Вот в таком виде и показали девочки свои песни Анатолию Николаевичу. Он сказал, ехидно:
- Что, с картинками?.
- Да, «с картинками».
Как правило, школьницы, исполнительницы песен, стояли на вытяжку на сцене, а тут – движения, стулья… И добил:
- И с мотивом вы попутали.
Совсем нехорошо. Правда, случившийся в этом помещении мальчик, которого девочки стеснялись, но и выгнать не могли, сказал:
- А мне понравилось.
Анатолий Николаевич сделал вид, что этого не слышит, и удалился. Он не стал поддерживать девочек в их начинании, и они отказались от своей задумки.
А позднее Анатолий Николаевич для их ансамбля нашёл мальчика-солиста с неплохими музыкальными способностями.

5. Концерт на станции
Анатолий Николаевич сказал исполнительницам, что им предстоит концерт на станции – в местном клубе типа барак. Анатолий Николаевич не так уж давно приехал в этот городок и, наверное, не знал ещё, что между станцией и городком были своеобразные отношения. Город быстро поднимался, строился на широкую ногу – был очень нужен государству. А на станции пока ещё сохранялись преимущественно бараки. Произошло социальное расслоение, которое со временем рассосалось – когда город сросся со станцией. Но тогда оно ещё чувствовалось, особенно среди молодёжи. Мальчишки с разных сторон даже дрались – стенка на стенку. И поехать ансамблю выступать на станцию – могла означать издевательство над выступающими девчонками со стороны слушателей (насмешки, недоброжелательные выкрики). Анатолий Николаевич не спрашивал желания участников ансамбля, хотят ли они там выступать? Просто сказал, где встречаться – на станции, в этом клубе.
Света прикинулась, что больна.
- Что-то насморк, вроде, температура, –  сказала она маме.
Но мама заподозрила что-то неладное, и пришлось Свете сознаться, что не хочет ехать выступать на станцию. Мама стала стыдить Свету за то, что она бросает коллектив и срывает мероприятие. Сказала, что сама отвезёт её туда. Но когда приехали, увидели только одного Анатолия Николаевича, суетливо бегающего по пыльному коридору клуба-барака. Свете с мамой он деланно весело сказал, что никто из ансамбля не приехал.
Концерт был сорван. Девочки, как сговорились – у каждой нашлась важная причина не приезжать. Это было начало конца АЮ.

Post scriptum
Потом девочкам надо было готовиться к выпускным экзаменам, и для занятий музыкой у них не оставалось времени. Они окончили школу и разъехались, кто куда, учиться дальше.
На первом для них Вечере выпускников Анатолий Николаевич экспромтом собрал бывших участников ансамбля АЮ, и девочки, точнее, уже девушки попробовали что-то исполнить, хоть и с ошибками. Потом уже новые девочки показали, чему их научил Анатолий Николаевич. Новый ансамбль назывался как-то уже по-другому.

Post post scriptum
А вскоре умерла жена Анатолия Николаевича, от рака желудка. Умирая, она просила мужа и мальчиков, чтобы они ей пели. Она всегда любила слушать, как они поют. И они ей пели и плакали.
Через год после смерти супруги Анатолий Николаевич вновь женился — на одной из своих бывших учениц.