Перестройка 14. Не было печали

               

   Перестройка смешала все жанры. Стараясь угодить нашим и вашим, наступала на незыблемые вещи. Такие как соцсоревнование, которое было мерилом любой деятельности в стране, включая ритуальные. Несмело заговорили о конкуренции, что закоренелые адепты классического социализма гневно отвергали, а их оппоненты оправдывали. Некоторое время они существовали параллельно.
   Инициатива поощрялась в разумных пределах и засчитывалась как заслуга в деле строительства социализма «с человеческим лицом». Когда эти неведомо кем утвержденные пределы нарушались, она становилась рвачеством, а инициаторы «капиталистическим мурлом».
   Так произошло с первыми советскими миллионерами Тарасовым и его заместителем, умудрившимся с уворованных денег в виде зарплаты уплатить месячные партвзносы в сумме девяносто тысяч рублей. Автомобиль «Волга», на которой ездили все высшие номенклатурные чины и грузинские воры стоил тогда пятнадцать тысяч. На месячную зарплату в три миллиона Тарасов мог обеспечить членовозами всех секретарей обкомов Союза. Причем не только первых, но и вторых с третьими. Статья светила вплоть до смертной казни, пришлось скрываться в Лондоне.  Потом разрешили тащить все, он вернулся, и сел в Думу.  Но это потом, при реформах, когда все определилось. Сейчас же все стояли на распутье. Брать или не брать? Многим было непонятно, украл он или заработал.
   
    Например, разрешили работать по коллективному договору в пределах ФОТ. На предприятии Олег Сергеевич создал участки, некоторые на площадках за пределами территории, предоставив самостоятельность бригадам. Бригады перевели на хозрасчет, установив план, арендную плату. Бригада, выполнившая эти показатели, дальше работала на себя. Отпали вопросы организационного характера.   
   Олег Сергеевич вспомнил прежний опыт косыгинских реформ перевода бригад на подряд с применением КТУ. Функции надзора стали излишними. Заботой предприятия осталось снабжение. Народ ликовал, успевая зарабатывать, никто не верил, что это надолго. И правильно сомневались, все было неустойчивым и ненадежным. Пришел народный контроль и спросил, правомочно ли зарабатывать деньги в личный карман, используя государственные мощности и материалы? Что тут ответить, если других не было? А партия призывала.
   В дело пошел бартер. СТО ремонтировала, используя собственные резервы, автомобили дорожников, те из своих возможностей асфальтировали площадки предприятия. Пришел народный контроль и спросил, откуда эти резервы и запасы? Руководители возмутились. Автомобили государственные, площадки тоже, в чем криминал? Опять четкого понимания не было.
   Первым в отрасли Олег Сергеевич получил право комиссионной торговли автомобилями. Раньше это могли осуществлять только предприятия Минторга по специальной лицензии. Олег Сергеевич прислушался к мнению одного из своих мастеров разобравшегося в сути вопроса.

- Торгаши берут деньги ни за что. Владелец при продаже машины обязан заключить договор с покупателем через их организацию, за что она получает комиссионные. Продавец и покупатель сами находят друг друга, зачастую обращаются к нам для диагностики и оценки, но пока торговля не пропустит их через себя, в ГАИ оформить сделку нельзя. В основном все практические действия проходят на нашей площадке. Мы обладаем информацией, техническими возможностями и знаниями, нам сам Бог велел этим заниматься.

  В чужой епархии вопросы решались со скрипом. Пришлось дописаться до министерства, откуда решение было спущено на краевой уровень. Убедившись, что проситель не успокоится, в краевом управлении торговли подписали необходимые документы. Еще полгода ушло на получение в этом же ведомстве лицензии. Это первый случай получения лицензии на торговлю сторонним предприятием.
   Таких вопросов было много. Наверху призывают проявлять инициативу, на исполнительском уровне чиновники, опутанные отраслевыми и ведомственными положениями и инструкциями, держат глухую оборону. Приходилось применять несоразмерные вопросу усилия, чтобы преодолеть явный идиотизм.

   Иногда высшее руководство выдвигало странные инициативы. К примеру, выборные процедуры руководящего состава на предприятиях. Газеты трубили о полезном почине в плане борьбы с засидевшейся бюрократией. В каком-то таксомоторном парке Москвы на общем собрании отказали в доверии директору и избрали на его место водителя такси. Газеты захлебывались, народ ликовал. Олег Сергеевич прикидывал, мог бы он в бытность свою водителем возглавить предприятие. И признавал, что минуя ступени управленческих навыков, не смог бы.
   У него был один знакомый, который благодаря мохнатой руке быстро двигался по карьерной лестнице. На вопросы однокашников, знающих его способности, не боится ли, отвечал, что за год не выгонят, а там разберется. Доразбирался до должности заместителя директора, оставляя за собой шлейф анекдотов. Умер, не дотянув до сорока. Сердце не выдержало нагрузок. Точно по анекдоту - назначают дурака, а спрашивают как с умного.


   В это время экономика уже давала сбои, и руководство страны металось в поисках нестандартных решений. Генсек, стремясь заручиться поддержкой широкой общественности, поехал по заводам за тысячами рукопожатий. В каждой поездке его сопровождало телевидение, что было новинкой времени, и страна замирала во время вечерних новостей, ловя каждое его откровение. А они сыпались как из рога изобилия.
   Директора пытались уловить тенденцию. Еще никогда генеральная линия не была такой переменной. Мало кто мог уследить за ее извилинами. Да и как уследишь, если она терялась и размывалась с каждым днем, трансформируясь в «загогулины» по выражению одного из будущих руководителей страны.
   Сметена прежняя номенклатура, прошумела антиалкогольная компания, все услышали, как ее автор сообщил, ставшее мемом «Борис, ты не прав!», но жизнь не улучшилась.

   Поступила очередная директива о недопустимости превышения ФОТ под личную ответственность руководителей, и они крутились теперь между указаниями партии повышать стимулирование труда и боязнью ответственности за его поощрение.
   Рабочие на местах терзали начальство за саботаж и невыполнение указаний партии по повышению благосостояния простого народа.
   
   Во время посещения какого-то трикотажного комбината у генсека состоялась встреча с рабочими и руководством. Это в более поздние времена его последователи стали возить за собой офицеров ФСО в нарядах мороженщиц и «простых» прохожих. А тогда все было реально до наивности. Живых людей он не боялся.
   Олег Сергеевич сидел перед телевизором, как и вся страна в надежде не упустить очередной почин и понять, что произойдет хотя бы завтра. С этого выступления генсека перед коллективом комбината в нем появилось сомнение в правильности курса и началось разочарование в руководителях партии.
   Телевизор давно просветил весь народ, что партия состоит из лицемеров, приспособленцев, карьеристов и лжецов. Что ее руководители это каста, не терпящая в своей среде инакомыслящих, а то и, вообще, мыслящих.
   Вспомнил, что работая в горкоме, видел в ведомости по зарплате фамилию первого секретаря. Цифра от других отличалась немногим. Но недавно кто-то раскрыл его реальные доходы. Там и надбавки за секретность и персональные крайкомовские выплаты и премии за все. В три раза больше чем в ведомости. Ну, ты большой начальник, заслужил. Но зачем скрывать и врать? И разбери теперь, когда вы говорили правду, а когда врали. А тут еще Ленин без купюр, с его высокоинтеллигентными оборотами речи и Сталин с Гулагом, Никита с кукурузой и дорогой Леонид Ильич с орденами.

   Отвечая на вопросы рабочих на комбинате, генсек продолжил дело развенчания государственных управленцев. Кто-то спросил его, почему на производстве рабочим не платят достойную зарплату. Почему в последний месяц не выдали премию, ссылаясь на указания свыше. Этот вопрос прозвучал очень своевременно. Олег Сергеевич ждал ответа с нетерпением, чтобы завтра же на утренней планерке довести его до персонала. Сейчас генсек разложит все по полочкам. Народ узнает о справедливом вознаграждении, эффективности и повышении производительности труда без увеличения зарплаты.
   Генсек к ответу шел бойко, но долго. Все в тысячный раз услышали, что весь прежний опыт ведения народного хозяйства себя не оправдал. Что нужно менять подходы и научиться сочетать интересы государства и личности. Что самым уважаемым и главным в нашей стране был и остается рабочий класс. Осталось поменять принципы управления и все проблемы будут решены.
   Через полчаса кто-то напомнил о зарплате. В ответ услышали, что теперь это вопросы не союзного и не республиканского масштаба. Волюнтаризм в стране с его приходом закончился. Теперь эти вопросы решаются непосредственно на предприятии.

- У вас есть Совет предприятия, в который входят все категории работников. Этот Совет утверждает директора и главных специалистов, вот с них и спросите. А для тех, кто саботирует вызванные временем прогрессивные решения, мы готовим современные подходы. Скоро вы сами будете избирать себе руководителей. И освобождать от работы нерадивых и неспособных. А за премию вы и сейчас можете спросить. Только принципиальный подход каждого из нас на своем участке поможет нам сдвинуть эту глыбу бюрократической косности. Учитесь управлять процессами коллективно.

   Олег Сергеевич от возмущения подпрыгнул на диване. Вот же сволочь!  Поставил руководителей в позу терпимости, их же сделал виноватыми и отдает на растерзание толпе.

   Через некоторое время на партхозактиве до руководителей довели график перевыборов руководителей в коллективах. В первую волну попали крупные предприятия в их числе совхозы, автобазы, заводы. Олег Сергеевич оказался во второй очереди. Вся программа рассчитана на две недели.
   Когда прошли первые выборы, Олег Сергеевич поинтересовался у директора самого крупного автохозяйства результатами и ощущениями.

- Зотий Карпович, как прошло мероприятие и к чему нам готовиться? Или это так, формальность?
- Не скажи, это позорище, каких еще при моей жизни не бывало. Прошло с положительным результатом. Насчет ощущений. Мне не с чем сравнивать. Наверное, так себя чувствует человек накормленный дерьмом. Вся пьянь и рвань на мне отыгралась. Теперь я понимаю, что творили пролетарии в семнадцатом году. Боюсь, что может повториться. Самое паскудное, что теперь элементарно привлечь к дисциплинарной ответственности опасно. Могут решением общего собрания разжаловать и выкинуть за борт как капитанов кораблей выбрасывали на съедение акулам. Вся процедура напоминала судилище. Что я тебе рассказываю, скоро на своей шкуре испытаешь.
- Дудки! Я не принц крови. Не постесняюсь на оскорбление и действием ответить. Народ это чувствует. И за должность не держусь.

   Спектакль прошел благополучно. Олег Сергеевич после открытия собрания сказал, что уже наслышан о комедиях, которые устраиваются в таких случаях и клоуном быть не желает.

 - Мы друг друга знаем хорошо. Предлагаю без всяких дискуссий поставить вопрос на голосование. Не вижу необходимости полоскать белье. Условия мне ставить тоже не надо. Как работал, так и буду работать.

   Один их слесарей попытался возразить и предложил товарищам высказаться, на что многомудрый бригадир кузовщиков любивший говорить прибаутками, сказал, что надо помнить, откуда этот директор взялся.

- Не мы его назначали, не нам его и снимать. А обсуждать себе дороже. Пять минут развлечения, потом до пенсии огорчения. Он мужик хоть и справедливый, но памятливый, дешевле проголосовать.


   По пути в командировку на СТО заехал Генеральный директор. Сходили в ресторан на обед, и тот поведал, что вызывали в Управление. Начальник вернулся к старой теме о назначении его директором АТП и распорядился подобрать замену.

- Я пытался вас отстаивать, но с ним не поспоришь. Он напомнил, что вынужденно по настоянию горкома дал согласие на СТО с прицелом на будущее. Пришла пора расставить всех на свои позиции. Так что ждите вызова к нему. Что вы сами об этом думаете?
- Да что думать? Мы эту возможность с ним обсуждали, он прав. Там работа  привычнее. Вы же видите, что я в системе так и остался инородным телом. Еще нигде в коллективах ко мне не относились с такой настороженностью. Похоже, с самого начала был пущен слух, что я надолго не задержусь, соответственно и воспринимали как неизбежное зло.
- Не все. Руководство ваши действия всегда одобряло. Мы считали, что нам повезло. Вы правы в том, что в сфере обслуживания, как и во всех отраслях имеющих преимущество в условиях дефицита, подбирается сам собой специфичный контингент и вырабатываются соответствующие условия и отношения между людьми. Коллеги все выходцы из этой среды. Я тоже долго привыкал к их особенностям, когда меня сюда перевели. Вы были, что называется, «не от мира сего». И калибром и подходами в работе. Я надеюсь на сотрудничество в дальнейшем и сохранение добрых отношений. Если были какие-то недоразумения, уверяю, не по злому умыслу.

   Генеральный разговаривал с Олегом Сергеевичем как с человеком равным или стоящим на высшей ступени отраслевой иерархии.
   После его отъезда, Олег Сергеевич договорился с директором АТП о встрече. Орест сказал, что претензий не имеет и готов уступить место хоть сегодня. Он умело подвел к мысли отпустить его на волю начальника Управления, потому и возник вопрос. А главный инженер хоть и толковый специалист, но страдает русской болезнью и его горком не пропустит. Уже приходилось за это освобождать от должности руководителя. Тот, умный мужик лет на десять старше них, посмеиваясь, подтвердил. А наедине сказал, что был бы рад его приходу. Орест хороший мужик, прошел все ступени, но нет у него нужной хватки. Главный его недостаток излишнее почитание начальства, при виде  которого цепенеет и теряет способность соображать, ожидая указаний. Сейчас найден компромиссный вариант. Старший его брат, работник горкома, сумел договориться о назначении его на должность директора одного из пансионатов. Это чисто национальный профиль. Там его угодливость будет к месту, парень он расторопный. Все это было поведано по большому секрету.

- С тобой, мне кажется, у нас дело пойдет. Ты и с начальством умеешь ладить и видение на перспективу имеешь. Я не работал в предприятиях Минтранса, здесь их нет. Такого опыта мне не хватает, получить его было негде. Если поставить дело как у них, можно горы свернуть.
- Погоди, Алексей Олегович, рано еще об этом говорить. У меня как-то все не ладится с вашим АТП. Это будет третий заход. В первый раз райком направлял, я не захотел через труп Саркиса шагать. Второй раз горком обломал. Посмотрим, как получится сейчас.
   
   Как в воду глядел. Обстоятельства опять сложились не в его пользу.
   Начальник Управления даже не вызывая его к себе поинтересовался по телефону не забыл ли он разговора трехгодичной давности и не изменил ли своего решения по поводу перевода в АТП. Олег Сергеевич подтвердил согласие.

- Тогда я выхожу на горком с предложением, дальше действуем по ситуации. В любом случае готовьтесь сдавать дела.

   Дня через три позвонил снова и сказал, что не может застать первого секретаря на месте. Попросил посодействовать.
   А через некоторое время к нему на предприятие приехал второй секретарь горкома Хворостина Сергей Яковлевич, который был назначен на должность после великого разгона по вине Олега Сергеевича и сказал, что надо подыграть новым веяниям.
- А то сидишь тут в затишке, когда в стране такая буря, что шапки сдувает. Иногда с головами. Нам дали задание все выборы в советские органы провести на альтернативной основе.
- И вы решили до моей головы добраться?
- Срывает у дураков. У тебя школа другая и закалка соответствующая, а голова пригодится для серьезных дел. Что мы тебе и предлагаем.

   Предложение поначалу Олега Сергеевича позабавило, и он его всерьез не принял, пытаясь отказаться с ходу. Но не тут-то было.
   Разбалансированную телегу внутренней политики страны пытались укрепить чужими технологиями, совмещая централизм коммунистического строя с демократическими принципами проклятого капитализма.
Олег Сергеевич начинал понимать, что не за горами такие решения и в партийных структурах, что неизбежно приведет к их гибели.
   А сейчас в отделах горкома раскладывали пасьянсы, пытаясь натянуть свежую кожу на протухшую ткань. Дискредитировавших себя партийных ставленников заменить еще не скомпрометированными.

- Предлагается  твою кандидатуру выставить на должность председателя местного исполкома. Дядькин Борис Николаевич уже надоел населению и изрядно обленился. Вообще в город давно пора внести свежую струю.
- Кем решено? Зачем мне это? На днях хотел обращаться к вам по поводу согласования перевода на работу в АТП. Еще до вашего назначения в горкоме мне отказали, считаю, что сейчас уместно к вопросу вернуться.  А вот ваше предложение уместным не считаю. Сами подумайте, зачем мне заморочки вечно недовольного населения, если сейчас я как сыр в масле катаюсь. А если серьезно, я и здесь не в своей тарелке. Не столько работаешь, сколько с людьми возишься. То инвалиды, то другие льготники, то блатные всех мастей. Каждому угодить. Одному поможешь, другого врагом на всю жизнь сделаешь. А здесь воюют не с открытым забралом. Все исподтишка норовят. Не вам это рассказывать. Вы же меня со всеми потрохами на съедение отдаете. Здесь дедушки с меня запчасти требуют, а там бабушки начнут за продукты, воду, мусор и поликлиники спрашивать. Да еще в условиях гласности. Рот уже никому не заткнешь. Это когда я в горкоме работал, помните, была практика особо неуемных объявлять профессиональными жалобщиками и выносить постановления о не рассмотрении их обращений. И это работало. Все понимали, что следующий шаг - направление на психиатрическое обследование со всеми вытекающими.
- Подожди паниковать. Во-первых, тебя не назначают, а пока предлагают твою кандидатуру. Изберись еще. Кроме тебя еще двое. Кому народ доверит, тот и будет работать. У тебя шансы есть. Зря прибедняешься, как раз отношением к населению ты и отличился. До тебя здесь никто не интересовался улучшением положения льготников и человеческим к ним отношением. Так что вперед и с песней! Выборы не всенародные, всего лишь на сессии местного Совета. Через три дня заседание, мне приказано его подготовить и провести.
- Приказано, значит, приказано. Кто еще в кандидатах?
- Дядькин и Воеводин Алексей Олегович, главный инженер АТП. С ним согласовано, идет паровозом.
- Что от меня требуется?
- Прибыть на сессию, зарегистрироваться и понравиться депутатам. Они вас всех знают. А своему начальнику скажи, что с ним свяжутся после избирательной эпопеи, сейчас не время.

   После его отъезда Олег Сергеевич позвонил Дядькину. Тот посмеялся, сказал, что на совещании в райисполкоме об этом говорили, но конкретно до него ничего не доводили.

- Сейчас позвоню председателю, уточню.
- Странно. Твою судьбу решают без тебя.
- А когда партия интересовалась чьим-то мнением? Тебе ли этому удивляться. Вспомни свои методы, когда там работал. Некоторые все еще вздрагивают.
- Да ладно! Ты позвони, когда получишь информацию.

   Потом позвонил Воеводину.

- Ты что же лукавишь Алексей Олегович? На прошлой неделе строил со мной планы на совместную работу, а сам сваливаешь в Советы?
- Да меня самого Хворостина вчера ошарашил. Но это несерьезно. Он сказал, что надо поиграться в роли статиста. У них там альтернатива и надо представить все по возможности правдоподобно.
- Что значит поиграться? Мне он сказал, что ты дал согласие на работу и идешь основным кандидатом. Меня пригласил как раз в статисты. А Дядькин вообще ни сном, ни духом.
- Похоже, кого-то из нас они хотят подставить. Я сейчас позвоню и откажусь.

   К концу дня позвонил разгневанный Хворостина.

- Ты что там смуту сеешь? Кто тебя просил распространять слухи?
- Что значит слухи и смута? И кто вам дал право так со мной разговаривать? Считайте, что нашего разговора не было, и мудрите со своими выборами без меня. Все, телефон перевожу на секретаря и скажу, чтобы с вами меня не связывали.
- Что-о-о! Как вы себя ведете?
- Как я себя иногда веду, поинтересуйтесь у коллег. У своего начальника, например.

   Наутро этот Хворостина уже был у него в кабинете. Олег Сергеевич понял, что Воробьев принял решение и не отступится. Иначе бы Хворостина продолжал оскорбляться и не появился.

- Слушай, давай прекратим эти детские игры. Мы занимаемся в наше непростое время серьезными делами и не должны руководствоваться эмоциями. Вот моя рука и давай двигаться дальше.
- В серьезных делах недопустимы недомолвки и плутни. Давайте расставим акценты. Я вам нужен как потенциальный председатель исполкома или статист для отчетности?
- Я не могу однозначно ответить. Подбирали и тебя и Воеводина с прицелом на работу. Кого из вас предпочтут депутаты сейчас сказать трудно.
- Проведите опрос, выясните предпочтения и бейте наверняка.
- Первый сказал ни в коем случае. В условиях гласности все распоясались. Сейчас же объявят это очередной интригой горкома и разнесут по району.
- Хорошего же вы о себе мнения. А осенью конференция. Как вы избираться будете, если народа боитесь?
- Ну, с коммунистами мы справляемся, а здесь стихия. Ты же знаешь, кого в депутаты на последних выборах понабрали. Там все склочники и скандалисты. Райисполком не справляется, потому нам и приходится заниматься. Давай не подводи, завтра перед сессией я заеду, буду представлять вас с Алексеем перед обсуждением. Голосование будет тайным.
- Вот не было печали.
- Не ломай наши планы. Мы должны поддерживать друг друга. Сразу после сессии обещаю заняться согласованием твоего перевода в АТП.
- Хорошо, завтра буду на месте. Надеюсь там не задержаться.

   Олег Сергеевич знал цену словам Хворостины. Человек подневольный, за три года работы в районе уважением не обзавелся. Совсем недавно закончилась шумная история в одном из совхозов района приключившаяся при его участии.
   Первый секретарь горкома, человек далекий от сельского хозяйства, озаботился производством мясомолочной продукции. Директора отбивались, поясняя, что в горных условиях при отсутствии площадей под выпасы и производство кормов, это дело нерентабельное. Не изводить же сады, которые дают с гектара гораздо больший эффект.
   Когда появился Хворостина, первый поручил ему, как выходцу из района с богатыми животноводческими традициями заняться этим вопросом. Он и занялся. Наклонил директора совхоза Лукавченко закупить бычков, тот обязал бригадира садоводческой бригады создать ферму. Аюб поручил своим джигитам по очереди пасти бычков и устранился. Хватились когда бычки стали падать. Начали разбираться, пригласили ветеринара из местной клиники. Специалист по котам и собакам впервые увидевший рогатый скот, с опаской понаблюдал за ними и сказал, что у них странная патология. Они, являясь жвачными животными, не пережевывают вторично пищу. Потом брезгливо морщась, сделал вскрытие павшей животины и не обнаружил в ее организме пищи вовсе, из чего сделал вывод, что ей пережевывать нечего. В акте написал «от недостатка витаминов». На этой формулировке настоял Аюб, оплачивающий визит.
   После разборок выяснилось, что скот оказался стойлового содержания, совершенно не приспособленный к жизни на подножном корме. Из сотни голов половину удалось вернуть за бесценок продавцам, а по причиненному ущербу возбудили уголовное дело. Следователи, убедившись, что скот не расхищен, а заморен, звезды за раскрытие не светят, а за делом маячит крупный партийный функционер, занялись волокитой.
   В итоге директору поставили на вид, ущерб списали, Аюбу присудили выплату крупного штрафа, который компенсировали ежемесячными премиями, как шутил директор «на витамины».