Гостья из прошлого

Пару дней назад C. Плат заявилась ко мне во сне. Всё тело в крупных рыжих конопушках, тонкая, но при этом жилистая; высокая, - чем ни жердь? В то же время, компактная, - это было видно, когда она, по-кошачьи, легко забралась в винтажное кресло, поджав под себя длинные ноги. Лицо её, смешливое и вполне узнаваемое, с течением нескольких мгновений начинало заостряться, выдавая ястребиную породу. Нос вытягивался и сужался, наподобие клюва, кожа плотно облепляла скулы, готовая превратиться в посмертную маску высокородной египтянки. Ирония и плохо скрываемый невроз пульсировали под бравадой её испепеляющего взгляда. От него исходила животная жажда жизни, с каким-то первобытным огнём в диких, невероятно чёрных глазах! Она не была красавицей в контексте земных канонов. Дружила с тьмой, охотно погружаясь в неё без остатка. Играла со смертью. Игра, как известно, закончилась.

Её волосы, скрученными локонами уложенные в замысловатую конструкцию кровяного окраса, возвышались короной над обременённой недюжинным интеллектом и глупостями головой. Что это за эманация псевдотелесного женского облика? - подумалось мне не без тревоги. Зачем она меня посещает? Что пытается передать? Грозная девушка-старуха, самообиженный ребёнок, мстительная мученица-поэтесса, вынимающая маки из сердца-трухи по требованию заворожённой публики... Эдакая диккеновская мисс Хэвишам, чьи надежды выйти замуж не оправдались. Замужество с побоями и унизительными изменами - в ту же степь. Не знаю, зачем ты приходишь? Похоже, тебя продолжает заботить собственная репутация даже по ту сторону света. Беспрецедентное тщеславие! Твой образ культовой страдалицы, по-прежнему, нерушим. Обрела ли ты мир, уснув беспробудно до срока? Сумасшедшая наивная перфекционистка! Вечный укор мужской тирании посредством кричащих строк об иллюзорности доступного задавленному психозом человеку счастья.

Давно ты - немая рыба. Но твои стихи широко открывают рты, с которых помада сцелована, вытерта подчистую. Губы, обтянутые морозной сетью трещин, обдуваются ветром, дующим из подземного скорпионьего логова. Ядовитая паутина сопутствующих историй вытягивается в странное родовое древо. Вместо листьев - бумажные экземпляры падений и триумфа, - книги, пулитцеровские премии, графические рисунки. Надежда на некое бессмертие. Устала, говоришь, сводить в могилу экзальтированных стихолюбительниц, подверженных необоснованному самомнению? Их несовершеннолетняя компания навязчива и малоприятна? Ты снова там вышла замуж? Тебя простили? Почему я понимаю твой язык? (Я не про английский). Давай, лети в своё ЗаЛунарье! К Хьюзу или к Асе, например. Почему бы и нет? Разве ты не поглотила эту женщину без остатка, не утащила с собой на дно, чтобы тебе было с кем оплакивать ваш патетический любовный треугольник?

Расширенные зрачки опытной тридцатилетней воровки снов до сих пор буравят мою личную территорию. Иногда мне нравится разгадывать секреты. То есть, не иногда. Плат - это сочетание несочетаемого, как шикарное платье Скарлетт О‘Хара, сшитое в период войны американского Юга и Севера из полотна тяжёлой зелёной портьеры. Сталеобразная хрупкость, соединённая с непримиримостью развёрнутой колоды карт, стоическая честность с читателем, кудлатая ворожба то ли богини, то ли ведьмы. Упорная работа над культурой слова во имя своей будущей культовости. Истина очевидна: все, кто отворачиваются от Бога, гибнут непременно. Однако гениев судить - себе дороже.

Сильвия, кажется, я тебя знаю.

©NZ 21.11.20