Незримый Мир

Онейроид, сновидное помрачение сознания - помрачение сознания с наплывом фантастических (псевдо)галлюцинаций, фантастическим чувственным бредом и двигательными расстройствами.




1.

416. Номер электрички совершенно не нравится ей – цифры не складываются – но делать нечего, придется садиться в вагон и двадцать минут ехать до конечной станции. Здесь еще пока немного людей - она занимает место в углу, ставит сумку в ногах. Прибавляет громкость в наушниках.

Непонятная тревога начинает подтачивать ее, когда поезд с грохотом и скрежетом влетает на Ладожскую и неожиданно резко останавливается. С шипением открываются двери, поезд неумолимо поглощает пассажиров… вот они! Муж и жена. Садятся напротив, скользят по ней безразличным взглядом, бросают друг другу пару слов и погружаются в сонное молчание. Друг на друга они не смотрят, но на нее – да. Их глаза лишь притворяются равнодушными, на деле же она чувствует их взгляд, словно стальное лезвие, прижатое к артерии. Осознание этого действует на нее, словно снежок, что когда-то в начальной школе одноклассник засунул ей за шиворот. Белый комок сползает прямо по позвоночнику, холод мгновенно расползается по всему телу, и никак его не вытравить из себя, не согреться.

Она понимает – это они, как она могла не догадаться сразу? Еще и номер поезда предупреждал ее, так что вполне естественно, что в этой электричке может ехать кто угодно. Поднимает взгляд от пола и смотрит, смотрит прямо на них – на Черных Сущностей, телесную оболочку, кишащую могильными червями и пропитанную запахом долгого гниения. Едва дождавшись остановки, она вылетает на платформу, зажимая рот рукой. Пошатываясь, добредает до скамейки и почти падает на нее – тошнота вздымается в теле, во рту сухо и холодно, а запах тления становится почти непереносимым. Она уставилась перед собой, отмечая проходящие электрички: грохот – вой – тишина. И снова. И снова. Постепенно дрожь проходит, и появляются силы снова встать и дождаться поезда – на этот раз перед ней останавливается номер 422, и она облегченно вздыхает, здесь не должно быть никаких сюрпризов, ни единой твари из Незримого Мира.


2.

Существо впивается ей в руку мелкими кошачьими зубами и моментально откусывает длинный кусок кожи и мяса, проталкивает внутрь своего тельца и вцепляется в кость. Для постороннего взгляда рука выглядит нетронутой, однако она чувствует тяжесть Черной Сущности и царапание когтей ее сородичей, что ползут по спине в стремлении сожрать ее, растащить на части. Она передергивается от страха и отвращения, машет руками в безрезультатных попытках стряхнуть их с себя, почти бежит от одного угла комнаты до другого – сейчас бы вновь оказаться на улице и идти, идти как можно быстрее, опередить их, тогда они исчезнут. Пытается в полутьме различить стрелки на часах: половина третьего ночи, в такой час она и к входной двери в квартиру не подойдет – мало ли кто стоит в подъезде и поджидает припозднившихся соседей?

Боже мой, думает она, нужно хотя бы лечь в кровать. Ночник она оставит включенным, лишь убавит яркость. В четыре шага пересекает комнату и, путаясь в одеяле, забирается под него и, не решаясь закрыть глаза, смотрит на люстру - тень на потолке, мутное поблескивание искусственного хрусталя, изгибы металлического каркаса. Волна пробегает в ее глазах, всё начинает искажаться, то растягиваясь до предела, то сжимаясь до черной точки. Дрожит, подергивается, вдруг начинает кружиться и подпрыгивать в непостижимом беззвучном ночном танце. Танец! Костюмированный бал! Ах, ее не провести! – Люди Незримого Мира прячут свои размалеванные лица и белые пустые глаза под искусными масками, которым позавидовали бы самые богатые участники венецианского карнавала. Она смотрит на них с лестничной площадки, и плавный, струящийся шум многих голосов заполняет пространство – ей хочется погрузиться в него, словно в прохладную воду. Они не замечают ее, но это лишь притворство: уплотнения воздуха, еле уловимый запах аммиака и бензина преследуют ее, множатся вокруг и лишают способности четко мыслить.

Она слушает музыку – пытается узнать мотив, вспомнить название, слова песни, но всё ускользает от нее, прерываемое всплесками разговоров и опасными вспышками улыбок. Понимает, что выглядит усталой и неприбранной для торжества, что устроено для нее, в ее честь! Босые ноги, застиранные шорты и растянутая кофта – как она вообще оказалась здесь? Пусть это карнавал, но такой костюм вряд ли оценят.
Воздух сгущается всё сильнее и сильнее, она слышит свист своего дыхания, кто-то осторожно берет ее под руку – Тип-В-Костюме, так она нарекает его, - и помогает спуститься. С каждой ступенькой груз внутри тяжелеет, улыбки гостей становятся ярче, слепят и режут глаза, слова песни звучат отчетливее и врезаются в уши. Кто-то сильно толкает ее в спину, и нарастающий клокочущий хохот, больше похожий на хрипы астматика, накрывает ее с головой.