Зима! Мама, зима!

Аватуа раута киита варау
Зима! Мама, зима!
Смотри снег!
Белый, как твои волосы.
А небо, как твои  глаза,
смотрят через нас в бесконечность.
Помнишь ли ты свою первую зиму?
Может тебе было уже пять?
Я помню, как катаясь с ледяной горки,
оторвал ухо у своей белоснежной заячьей шапки.
Ты тогда меня не ругала...
От того моя радость от встречи с зимой
продолжалась дома,
рядом с тобой...
Я так благодарен тебе за это,
даже через десятки зим...
Ты помнишь?
О чем ты думаешь,
когда подолгу смотришь в окно?
На этот снег,
на серое небо?
Ты видишь, вон те дальние горы?
Мама, все мои вопросы, наверное,
кажутся тебе,
такими же назойливыми,
как шум веток старой рябины,
которую ты посадила сама,
когда  прожила
четырнадцать зим.
Ветки этой рябины,
в сильный ветер бьют по стеклу окна
твоей комнаты,
словно  тоже тебя о чем-то спрашивают...
Как и я...
Эта рябина старше меня на десять лет,
а мне уже... Боже мой, семьдесять зим...
Этим летом её ствол наполовину проточили
своими ходами древесные муравьи.
Сколько она еще простоит?
Может наше  так же тело изъедено нашими воспоминаниями?
Мне кажется,
что ты мне так и не рассказала
свою главную историю...
Впрочем, замолкаю...
Просто смотрю на тебя,
на фоне окна
за которым идет снег
через него едва различима вершина горы.
Всё это соединяется,
словно жемчужины на одну нить:
вершина горы, снег, окно, седая голова мамы...
Приходит какое-то глубокое понимание
тебя, твоей жизни...
Как хорошо,
что я всё таки понял,
только сейчас,
когда мы молчим и твой телевизор выключен,
начался наш долгожданный
божественный разговор...