И японки тоже любить умеют! Мадам Баттерфляй

 "Мадам Баттерфляй ", опера Пуччини,  новая сцена Мариинского театра,  17 ноября  2020 года

И японки тоже любить умеют!

История, положенная в основу этой оперы, волнует всегда и всегда по-новому. Особенно, когда на сцене потрясающие певцы – Елена Стихина и Владислав Сулимский. Хрупкая, но несгибаемая, полная решимости в своих поступках Чио-чио-сан Елены Стихиной. Прекрасный голос, яркий и полетный, заставляющий сжиматься сердце от жалости к ее героине. И степенный американский консул Шарплесс Владислава Сулимского, воплощение совестливости и порядочности. Великолепный баритон, выразительный и проникновенный, подчеркивает трагизм ситуации. Замечательный артист, умеющий красками голоса и точными драматическими средствами создать незабываемый  живой образ: жест, мимика, поза – все работает на его героя. Эти исполнители в афише – всегда залог  триумфального спектакля.
Сама музыка оперы потрясает, такая захватывающе эмоциональная, порой, по-восточному плавная и тягучая, словно движение огромной души, переполненной чувствами. Некоторые мелодии, дивной, почти сказочной красоты, околдовывают. Трудно представить себе, что их писал человек, прикованный на полтора года к инвалидному креслу! Пуччини попал в аварию на своем новомодном авто. Он был заядлым автомобилистом, любил ездить. Один раз ему не повезло, автомобиль, перевернувшись, упал прямо на него, сломав ноги. Никто больше не пострадал. Оперу «Мадам Баттерфлай» он создал как раз в период 20-месячной реабилитации после аварии.
В этот раз главная идея оперы «Мадам Баттерлай» определилась у меня  так: «И японки тоже любить умеют!» Как-то сама перефразировалась знаменитая мысль Николая Карамзина о крестьянке в «Бедной Лизе», хотя я понимаю, что суть истории – в подлости и предательстве, жестокосердии и преступном наплевательстве. А ее мораль —  нельзя играть чужими чувствами. Но американский морской офицер Пинкертон, цвет и гордость своей державы, баловень судьбы поиграл с несчастной юной японской девушкой Чио-чио-сан, даже не как с куколкой, а как с бабочкой. Ему не жаль было сломать ее хрупкие крылышки. Такое случается, говорил он и отмахивался от предостережений умудренного жизнью в этой стране американского консула Шарплеса. Он-то понимал, что бесчестно недооценивать серьезность возможных последствий этой игры в женитьбу. И все время старался сгладить углы и смягчить удар, который наносил преданной девушке ее самоуверенный «муж на год». В Японии жестоки не только боги, но и традиции. Бесчестие смывается кровью. А поводов для утраты чести  и лица множество. Предательство мужа – один из них. Но какое дело Пинкертону до традиций какой-то богом забытой страны? Он и Чио-чио-сан всерьез-то не принимал! Маленькая женушка, милая бабочка, ее детская душа, наивные рассуждения о жизни… Сегодня приятно, завтра забыто. Он же хозяин жизни, ему все можно! Похоже, для него маленькая японка была человеком другого сорта, представителем отсталой страны, что ж с ней считаться, как с равной? И жениться на ней по-настоящему нельзя.
Лишь совестливый консул Шарплес, который, выполняя поручение Пинкертона, не может сказать Чио-чио-сан, что муж ее бросил, и в сердцах бросает письмо: «Черт бы побрал этого Пинкертона!», немного примиряет с великодержавной подлостью молодого американца. У Владислава Сулимского этот персонаж второго плана весьма красноречив. И партия у него весьма внушительная. Он присутствует на сцене почти постоянно, словно вечное напоминание о совести и порядочности, этакое «Memento mori» («Помни о смерти») для всех нас, чтобы не сбивалась истинная точка отсчета. И в финале, когда, вопреки всем законам человечности, вдобавок к прочим подлостям, бравый офицер Пинкертон, который из трусости даже не рискнул взглянуть в глаза своей «маленькой женушке», отбирает у Чио-чио-сан еще и сына, мысль о силе духа хрупкой японской девушки, усиливающаяся мощной музыкой и особой пластикой спектакля, стилизованного под театр кабуки, сменяется потрясением от ее трагической смерти! Жестокие нравы, печальные судьбы!
Очень хороша постановка оперы. Режиссер-постановщик – Мариуш Трелиньский. Насколько я не люблю его «Иоланту», настолько удачной мне видится его «Мадам Баттерфлай». И свет! Здесь он выше всяческих похвал! Художник по свету – Станислав Земба. И все вместе – потрясение!