Неприкаянная душа. гл. 7

                Глава седьмая


       Однажды в дверь квартиры позвонили, и Алла пошла открывать. Это  оказался Артур, который превратился  из мальчика в высокого красивого и стройного юношу.
   - Ба,  здравствуй! – поздоровался он.
   - Здравствуй, Артурчик! Как давно  я тебя не видела! - она хотела его поцеловать в щеку,  но он мягко отстранил ее. - Ба, вечно ты со своими нежностями. Вот познакомься: это Дина! –  он вытянул из-за спины  и поставил перед собой девушку, которая едва ему доходила до плеча. По сравнению с ним она казалась коротышкой, да ещё невзрачной на вид, однако никого из них это несоответствие  не смущало. – Это моя девушка, и мы здесь будем жить!
     - Б-баба Алла! – Алла   несколько растерялась от ее вида: дырявые джинсы, вытянутая кофта, серьга на губе, но Артур  взял инициативу в свои руки.
     - Проходи, Дина, не стесняйся. Бабушка моя, хоть и странная, но добрая. – Он подтолкнул девушку к двери в комнату Игоря. – Здесь жили когда-то отец с матерью, а теперь будем жить мы, - с этими словами он открыл дверь, и они зашли внутрь. Слышно было, как дверь закрыли  на ключ.
     «Вот так внучек! – подумала Алла. – И  с чего это я стала странная? Ничего не понимаю! Сам он странный какой-то… будто чужой..эх-хе-хе!» - вздохнув,она, шлепая стоптанными тапками, поплелась на кухню что-нибудь приготовить квартирантам, да и себе.
               
        С приходом  внука жизнь Аллы снова превращалась в ад. Домой хоть не приходи - ни отдохнуть, ни выспаться.  То громко музыку включат, то ругаться начнут, то противно хохотать, и отделяющая перегородка не помогала от их шума. Девица эта хуже Ленки – курит, матерится и её, хозяйку и пожилую женщину, в грош не ставит!  Как-то она заглянула к ним в комнату, а там – бардак, постель не убрана, гремит музыка, и они в карты играют.
      - Артур, ну,  что это такое?   - ужаснулась она, - разве можно жить в таком бардаке и шуме?
      - Ба, дверь закрой! Это наша территория: как хотим, так и живем! –  нехотя   откликнулся внук.
«Вот откуда это  у него?» – подумала она и попросила:
      - Музыку хоть тише сделайте, а-то сами оглохнете, - и закрыла  дверь. Через пару минут музыка стала тише, видимо, за свои уши испугались.

       Однажды  Артур поинтересовался :
       - Ба, а  куда ты по воскресеньям  ходишь?
       - В церковь хожу. Хоть там от вас  отдыхаю, - ответила  Алла.
       - В церковь? -  удивился он. Это в какую – православную?
       - Нет,  тут, на Комсомольской, в корейскую. –  Алла еще не понимала, к чему такие расспросы.
       - А там в кого верят – в Будду?
       - Ты, что, Артур, – какой там Будда? В  Бога, в Иисуса Христа!
       - Так ты же татарка!
       - Ну,  и что, что татарка!
       - А ты не боишься, что Аллах тебя покарает? – усмехнулся он и, видя, что она растерялась, еще больше вселил в ней тревогу. - Да-да, покарает!  Разве ты не знаешь, что нельзя веру менять, особенно мусульманам?
      Алла не знала, что ответить. Она  видела в словах его лукавство, но и отвергать полностью его слова  не могла. Она знала, что все татары испокон веков мусульмане и ратуют только за свою веру. Только сами татары стали не такие уже верующие, что раньше, да и нет мечети, чтобы молиться Аллаху. Только православная церковь и протестантские. Получается, что она, ни туда, ни сюда  -  в тупике получается?

        С этих пор Алла была, как сама  не своя.  Ей хотелось в церковь, но  боялась нарушать вековые  религиозные традиции  своей нации.  И все же ноги сами вели её туда, где все было родное, где любили её и помогали, как могли.  Все же она сознавала, что долго продержаться   не сможет, стоя  ногами  в разных лодках. Надо выбирать одну какую-нибудь.  Дело в том, что Алла не принимала крещения, которое было обязательно для христиан. И когда назрел вопрос о её крещении, она сразу перестала ходить в церковь.
        Через Татьяну ей из церкви передавали приветы, просили приходить хоть на праздничные служения. Она обещала приходить, но не приходила. 

           В жизни Аллы наступила черная полоса: церковь, по понятной причине, бросила, внук со своей девчонкой доводят до  истерики, одолевают болезни.  Артур обнаглел совсем, сев  на её шею со своей девчонкой, такой же бессовестной,  как он. Видя  её беспомощность, за квартиру не платят, продукты  её поедают, деньги вымогают, беспорядок и грязь разводят.   Эта Дина ни готовить, ни убирать не хотела и огрызалась, когда Алла ей выговаривала.  Бедная  женщина  решила пожаловаться  сыну, но тот  сухо проговорил:
        - Мне, что, в угол его поставить  или  отшлепать прикажешь?
        - Но, как отец, ты можешь на него повлиять? – плакала Алла. – Вы, что,  смерти все  моей хотите?
        - Ладно, поговорю, - нехотя пообещал он.

           Через день  Артур, придя домой, обрушился на Аллу:
          - Что, нажаловалась, да?  Плохо с нами, да? Посмотрим, как одна будешь жить!  Мы уйдем, но запомни: ноги моей тут больше не будет, пока ты будешь здесь!
          - Артурчик, миленький!  - пробовала оправдаться  Алла. - Ну, ты сам посуди, во что вы квартиру превратили! Меня за человека не считаете! Даже кот от вас шарахается и прячется, куда подальше! А мне покой нужен – я ведь не молодая! Руки  из-за вас  уже трястись начали!  Я ведь твоя родная бабушка, а ты ко мне относишься хуже, чем  к собаке.
         Но  взрослый внук,  ставший глухим, слепым  и безжалостным к  бабушке, холодно и цинично  выплеснул ей в лицо:
          - Покой нужен? …Ну и оставайся тут одна! …Живи в свое удовольствие!.. Никто тебя тревожить не будет, потому что ты никому здесь не нужна!  - и крикнул Дине:  -  Что рот разинула?  Собирай вещи – мы уходим!
        - А куда мы пойдем? –  растерянно спросила та.
        - К тебе пойдем!
        - А мне мама не разрешит нам вдвоем, - покачала головой подружка.
        - Тогда ты  к себе,  а я к себе и – живо давай собирайся!  - Артур тоже стал торопливо собирать вещи, и через четверть часа за ними захлопнулась дверь.
 
        В квартире наступила непривычная полная тишина.  Алла села на диван и обхватила голову руками. «Никому не нужна! Никому не нужна!»  -  молотком стучали в голове страшные слова.  «Почему я нужна была чужим людям, а своим близким, своим родным не нужна? За что  Бог так поступает со мной? Неужели я хуже  и грешнее всех людей?» - возникали  острые вопросы, за которые она не могла ответить. «Вот тебе и любимый внук!  Был бы жив Гриша, они бы так не посмели себя вести, а с больной бабкой чего церемониться?» -  Женщина дрожащими руками открыла аптечку и достала из нее таблетки валерианы. Выпив пару таблеток, она легла, чтобы успокоиться и быстрее уснуть.

                продолжение http://proza.ru/2020/11/26/1242