Светлана Пожаренко 2 тур Сказка-11

2.1
Неравный брак
http://proza.ru/2020/11/19/1666

   Её сердце тревожно забилось, потом на минуту замерло и запело: "Как же ты прекрасен, возлюбленный мой! Как высок и строен! Как сильны твои ветви, как зелена твоя крона!"

   Вообще-то, это звучало так:
— Крю-крю-кар-р-р! Кряу-кар-кар-р-р!
Но Тополь всё понял правильно: Ворона в него влюбилась. Ничего удивительного, он и сам знал, что хорош собой, величав и умён; вот только окружающие редко это замечали, хотя стоял он на пригорке и виден был издалека.

— Ты мне тоже нравишься, — прошелестел в ответ, польщенный вороньими восторженными речами.

   Была бы Ворона хоть чуть поумнее, призадумалась бы: как могла она — немолодая, серая, потрёпанная жизнью — понравиться такому красавцу? Но любовь уже затуманила крохотный птичий мозг:
— Кар-р-р-лю! Кар-р-р-лю! — счастливая Ворона начала строить гнездо, а Тополь, хоть и не возражал, мучился сомнениями, ведь он наверняка достоин большего. Вот если бы его полюбила грациозная фламинго или белоснежная лебедь... А то — Ворона, с ней глупенькой и поговорить-то не о чем. Только и слышишь: "Кар-р-р-лю! Кар-р-р-лю!"

   Она ещё и стихи сочинила. Такие несуразные... Но Тополь снисходительно выслушал, одобрительно покачал ветками: не бог весть что, а всё-таки приятно.

   Неприятна была Воронья привычка каждый день летать на свалку, ковыряться в мусоре и отходах. Что значит "работа такая"? Порядочная жена дома должна сидеть, в гнезде.
Подарки со свалки супруг, так и быть, принимал, но всё равно оставался недоволен. А эти её подружки — налетят, рассядутся по веткам, раскаркаются — никакого покоя! Если бы что-нибудь умное обсуждали: экологические проблемы или глобальное потепление — нет! — только косточки знакомым перемывают, да последние сплетни пересказывают.

— Гони их вон! — возмущался Тополь.

Супруги громко ссорились, потом мирились. Каждый оставался при своём мнении, но подруги наведывались всё реже и реже, а потом и вовсе перестали прилетать. Если же Ворона сама собиралась к кому-нибудь в гости, Тополь злился и до-о-о-лго потом с ней не разговаривал.

— Милый, ты от меня требуешь слишком многого: чтобы я бросила работу, прекратила общаться с друзьями и родственниками и вообще не вылетала из гнезда? Хочешь, чтобы я удалила из своей жизни огромный кусок — это большая жертва. А что ты дашь мне взамен?

   Тополь задумался. Что он мог дать ей взамен? И разве он должен что-то давать?

   Молчание затянулось.
Казалось, что вся природа замерла, ожидая развязки семейной ссоры. Но тут откуда ни возьмись налетел шквалистый ветер, растрепал Тополиную крону, взъерошил Вороньи перья, нагнал грозовые тучи и пошёл куролесить, как пьяный дебошир.

   Не выдержало гнездо сильного порыва, упало и разбилось. А Ворона, не попросив помощи и защиты у самовлюблённого Тополя, смахнула серым крылом горькие слезинки и полетела искать укрытия в другом месте.

   Тополь и сейчас стоит на пригорке. Стройный, красивый. Смотрит вдаль: не покажутся ли на горизонте фламинго или хотя бы лебеди.

2.2
Потерчата
http://proza.ru/2020/11/19/1887

   Светлана Витальевна решительно стала на весы.
— 71!
— Не может быть! Вчера же еще только 70 было! — расстроилась. И сама же себе ответила:
— А нефиг было на ночь бутерброды с ветчиной!Да еще и чай с сахаром...

   Передвинула капризное устройство на более ровное, как ей казалось, место.

— 72!
— Да что же это такое?!! Может пора батарейку поменять?

   Потрясла весы, перевернула, похлопала ладошкой. "Ты ещё по колёсам ногой постучи" — мелькнула саркастическая мысль.

Третья попытка.
— 70!
— Ну во-о-от. Всё в порядке, оказывается, —  довольная улыбка осветила лицо. — И бутерброды тут ни при чём. Наверное, всё-таки батарейка барахлит.

   Светлана Витальевна задвинула весы под стол и пошла на кухню пить кофе, останавливаясь через каждую пару шагов и оглядывая пятки. Ей казалось, будто что-то или кто-то касается лодыжек. Странное такое ощущение. Провела рукой по ногам — ничего.

   А кофе замечательный! Подумаешь, дождь на дворе, зато настроение прекрасное. Еще и томик Стругацких ждет на диване. А дела можно и на потом отложить.
Пошлепала к дивану, пару раз споткнувшись на ровном месте, поправила ковёр; немного поёрзав среди подушек, выбрала удобное положение и погрузилась в приключения сотрудников НИИЧАВО.

***

— А здорово ты с весами придумал! У неё было такое смешное лицо!
— Не, мне больше понравилось хватать за лодыжки.
— А мне путаться у неё под ногами.
— Это, конечно, весело, но опасно. Вдруг наступит? Целых 70 килограмм!
— А давай тапочки к полу гвоздями прибьём! Или манной каши в них накидаем! Вот смеху-то будет! Ха-ха-ха!
— Да тише ты, тише!
— А чего бояться? Нас же никто не видит и не слышит.

  Пшеничка вскарабкался на плечо Светланы Витальевны и гукнул ей в ухо. Та, не отрываясь от книги, шлёпнула ладошкой по щеке, чуть не задев мелкого хулигана, еле успел отскочить.

— Ой! — испуганно вскрикнул Малыш.

***

— Так-так, развлекаемся значит...

   Пшеничка и Малыш замерли, застигнутые врасплох, и с удивлением уставились на странное лохматое существо в зеркале.

— Ой! — опять пискнул Малыш. — Оно нас видит!
— И вижу, и слышу. И я вам не Оно, а домовой. Ойк меня зовут. А вы кто такие? Из какой сказки? Как сюда попали?
— А мы... А мы... — дрожал от страха Малыш, готовый расплакаться.
— Мы — потерчата, — собравшись с духом, выпалил Пшеничка. — А как сюда попали, не знаю, заблудились, наверное.
— Ну хоть автора своего помните? — деловито расспрашивал Ойк, выбираясь из зеркала.
— Нет, — всхлипнул Малыш. — У него очень сложное имя.
— Ладно, разберёмся, — Ойк включил компьютер и для солидности водрузил на нос лежащие на столе очки.

  Потерчата, хотя всё ещё чувствовали себя виноватыми, преодолев страх, вскарабкались на компьютерный стол.
Ойк, чтобы хоть что-то видеть, сдвинул очки на лоб:
— Ну вот, ваш автор — Стас. Узнаёте?
— Да, да! — радостно запрыгали потерчата и захлопали в ладоши.
— Можете отправляться в свою сказку, — добродушно улыбнулся Ойк. — И это... не озорничайте больше.
— Не-е-е, мы больше не будем!
— Спасибо за помощь!

   Потерчата запрыгнули в монитор и побежали в свою сказку, а Ойк, улыбаясь и бурча что-то себе под нос, удалился в зеркало.
Авторку-то без присмотра не оставишь. Мало ли что!