Славка

     Славка притих  на заднем сиденье. Дорога была долгая, почти двести верст, но уснуть он не мог. Да и как тут уснешь, если тебя, здорового, молодого, везут сдавать в инвалидный дом в провинциальный тихий городок на краю области. Славке исполнилось только тридцать два, самый что ни на есть возраст, чтобы с бабами миловаться и вообще брать от жизни все. Семилетнего Егорку с собой не взяли, нечего ему здесь делать.  Жена уверенно  вела машину. Он помнил супругу до последней черточки. Хороша, зараза! Как будто недавно он гладил ее упругую грудь, нежную кожу, гордился, что у его Зойки фигурка – зашибись, ноги от ушей. И когда она наряжалась, чтобы выйти из дома, у него дух захватывало от ее прелестный полных губ, выразительных серых глаз, вьющихся волос. Туповата, конечно, но это для бабы не главное, считал он. Не всем же институты заканчивать. Да и что ему, повару, делать с умной-то… Умную надо уговаривать, все с подходцем, а эта сама ноги раздвигает. При воспоминании о близости Славку бросило в жар.

     Машина мчалась по  гладкому асфальту ходко, лишь изредка потрясывало на местах, где образовались дыры. Кругом зеленел май. Все говорило о новизне жизни: и яркое солнышко, и березки, налившиеся соком после долгой зимы, и озимые, зеленеющие по краям дороги. Только Славка всего этого не видел. Он был слеп. Слеп, как крот. Когда зрение стало резко падать, Зойка забеременела во второй раз, но благоразумно решила сделать аборт. «Какой тут может быть ребенок, когда с тобой, как с ребенком,  придется возиться!» - рассудила она. Повозиться, конечно, пришлось. Она сопровождала его в областной центр на операции, но катаракта вкупе с глаукомой сделали свое черное дело. Сначала Славка видел хотя бы тени, а потом и они пропали, роговица на обоих глазах помутнела, и он погрузился в вечную ночь.
     Славка вспомнил Надю, свою одноклассницу, неказистую девчонку с крупными веснушками по всему телу, которая всегда краснела, встретившись с ним взглядом, а при разговоре ловила ртом воздух и слегка заикалась. И что она в нем, широкоротом, лопоухом нашла? Теперь Надя была замужем, растила двух дочек и, вероятно, была довольна своей жизнью. А он… Добивался внимания Зойки, стоял у нее  под балконом, часами караулил у подъезда. «Вот Надя бы меня не бросила, даже такого», - вдруг подумалось ему. И Славка застонал. «Чо стонешь, небось секос наш вспомнил?» – с насмешкой спросила жена и, не услышав ответа, «успокоила»: «Ничего, там тоже люди живут. И врачи, и санитарки есть. Уход все же.»

      Голос жены раздражал. Точнее, бывшей жены. Полгода назад они развелись официально. Славка предполагал, что у нее кто-то появился, потому что домой Зойка не спешила, иногда, подкинув ребенка матери, вообще не приходила ночевать. Хозяйкой она была так себе. Когда Славка был зрячим, сам готовил на семью, повар все-таки. Бывало, и из столовой что-нибудь прихватит: то мяса, то масла кусок, то батон. Теперь Славка, выставив руки перед собой, ходил до туалета да еще до стола, чтобы нащупать еду. Иногда включал телевизор и слушал, о чем говорят, но новости его перестали интересовать. Брился он сам, наощупь, иногда пропускал волоски и щетина отрастала кустиком то там, то сям, чем  страшно раздражала Зойку.

     И вот однажды, когда из форточки уже тянуло  апрельской свежестью, Зойка пришла с работы и  подсела к  Славке на диван, кое-как устроившись в ногах. Заговорила с ним чужим,  каким-то  официальным, тоном.
      - Славик, я хочу с тобой серьезно поговорить. (Она сделала паузу.) Нам надо расстаться. То есть окончательно расстаться. Сам пойми, что это за жизнь?
      -  У тебя есть кто-нибудь?  - помедлив, спросил Славка.
 Зойка помялась, но потом выдохнула:
      - Да! И ты меня не вправе судить! – она начала распалять  сама себя. – Ты вот лежишь целыми днями на диване, а я кручусь на своей кассе как белка в колесе!
     - Но ведь у меня пенсия … - начал было он.
     - Я молодая здоровая женщина! – заявила она.
      Как будто он не знал.
     - А я молодой здоровый мужчина! – парировал Славка.
     - Ну какой же ты здоровый? Посмотри на себя. Здесь пятно и там пятно. Неопрятный стал, похудел,  одни уши торчат.
      - Ты бы меня кормила лучше.
        - Ну, в общем,  что бы ты ни говорил, а дело решенное. Я звонила в дом инвалидов, все бумаги собрала, даже съездила туда. Место тихое, красивое. Ждут там тебя.  Осталось подписать кое-что и анализы сдать. А это дело долгое. Я взяла отпуск на две недели, думаю, управимся.   
     - А как же Егорка?   - заикнулся было Славка.
     - Ну что Егорка? Вырастет – тебя станет навещать. 
     Зойка открыла дверцу в стенке и вернулось с бумагами и ручкой.
     - Подписывай. Вот здесь и здесь…   

     «Эх, была бы жива мать! – продолжал рассуждать Славка под шум колес, закрыв глаза,  чтобы глубже погрузиться в себя. – Она бы меня никогда…» Он по - другому сейчас оценил ситуацию, когда матери, больной диабетом, ампутировали ногу и отец не захотел забирать ее домой. «Умертвите ее чем-нибудь! – просил он врачей. – Как ей жить с одной ногой?» Доктора и медсестры смотрели на него непонимающе. После операции отец и правда не стал забирать жену к себе, и она была перевезена к старшему сыну, благо, он уже был женат и жена у него была добрая, славная женщина. Славка был тогда молод, мать навещал нечасто. Брат укорял его, но Славка оправдывался, мол, чем он может помочь…

     Мать лежала, целыми днями уставившись в потолок, и ни на что не жаловалась. Так прошел год. Однажды, когда Славка зашел ее проведать, услышал:  «Сынок, ты зашел бы навестить отца. Сон я нынче видала, будто он на кухне  мертвый лежит». Славка удивился: вот глупая, об отце думает, о недочеловеке, который не смог разделить с ней беду. Однако на следующий день постучался в дверь квартиры, где прошло его детство. Никто не отозвался. Пришлось открывать замок своим ключом. Отец  лежал на кухне в тельняшке и трусах, его тщедушное тело скрючилось, глаза были открыты. Славка вызвал полицию и  скорую. «Инсульт», - констатировали медики. И пошло-поехало. Похоронили они с братом отца, а немного погодя умерла и мать. Все перед смертью говорила: «Анатолий меня зовет, видно, и мой час близок…». И ни тени упрека. «Мать, ты святая…» - вздыхал Славка. А теперь немного святости нужно было ему самому.  «Как? – думал он. – Как простить мне эту  сволочную бабу, которая везет меня на помойку жизни, на доживание среди стариков и калек?  А что я видел? Родился – учился – работал -  женился. Егорка появился, холил сыночка, лелеял, любил эту дуру - вот и вся моя биография.

     Автомобиль подкатил к обшарпанному двухэтажному зданию. Зойка под руку отвела Славика вовнутрь. Когда все тонкости оформления были улажены, он вышел ее проводить. Она  напоследок  брала его за руки,  тянула за  тонкий свитер, поворачивала  на сто восемьдесят градусов,  увещевая, говоря такие теперь ненужные прощальные слова, а потом поцеловала  в лоб. «Как покойника!» - подумал он.
     - А ведь ты в старости будешь куковать одна!-  услышала Зойка, когда направилась к машине. Женщина замедлила шаги и нервно обернулась. Славка стоял к ней  спиной и махал  вслед  рукой, прощаясь.

Фото из интернета.
2020