О времени, предшествующем появлению голубого топли

О времени, предшествующем появлению голубого топлива

Попробую описать сейчас то, что происходило в жизни жителей Узбекистана до революционного события 1953 года, когда в Бухарской области было открыто первое месторождение природного газа "Сеталантепе".

Первые три года своей жизни (с 1938 года до начала войны в 1941 году) я прожил в глинобитном доме на площади Хадра в Ташкенте, где наша семья снимала комнату у чрезвычайно доброжелательной семьи Шариповых. Как обычно, в таких домах не было печей отопления. Для того, чтобы не погибнуть от зимних холодов, в земляном полу нашей комнаты была вырыта яма, имевшая название "сандал". На дно этой ямы ставился железный тазик с раскаленным древесным углем, мы опускали в яму свои ноги, накрывали отверстие ямы ватным одеялом и, таким образом, согревались в холодные дни. Приготовление пищи осуществлялось во дворе, где для этой цели имелся специальный очаг.

Не так давно я спросил одного молодого, очень интеллигентного, человека, знает ли он, что такое сандал? Тот снисходительно улыбнулся и ответил, что, естественно, знает: это такое ароматическое дерево, растущее в Южной Индии и знаменитое своим эфирным маслом, используемым в парфюмерии. И он был, конечно же прав, но я имел в виду совсем иной сандал, тот, который я описал сейчас выше. Когда я ему рассказал о нем, он был поражен, так как никогда не слышал о таком устройстве для целей отопления.

После того как началась Великая Отечественная война, наша семья получила для проживания служебное помещение по адресу: улица Жуковского, 12, состоявшее из одной небольшой комнаты с микроскопическим тамбуром. В комнате имелась металлическая печка - "буржуйка" для сжигания дров, угля или иных видов твердого топлива, предназначенная для обогрева этого помещения, а также для приготовления пищи. В течение всей войны приходилось ломать голову над тем, где брать топливо для этой печки, так как все его виды являлись в то время чрезвычайно дефицитными материалами. 

Должен сразу проинформировать читателей, что в то время никому из жителей Ташкента не могла даже придти в голову мысль спилить или срубить какое-либо дерево на его улицах или в коллективных дворах, так как, в соответствии с действующим тогда законодательством, за такое деяние (даже за спиленную ветку!) последовало бы суровое наказание, вплоть до тюремного заключения. Хорошо осведомленные люди говорили, что как в годы войны, так и в послевоенные годы, партийный руководитель УзССР Усман Юсупов держал под своим личным неусыпным контролем сохранность деревьев в Ташкенте, а также бесперебойность подачи воды в арыки города для того, чтобы зеленые насаждения никогда не испытывали недостатка влаги.

Чтобы обзавестись каким-либо твердым топливом, нужно было сначала получить ордер на определенное количество указанного в нем топлива, а затем отоварить этот ордер в организации, которая, насколько я помню, имела название "Узтопсбыт". В те тяжелые годы на топливные склады города поступали, в основном, следующие виды твердого топлива: ангренский бурый уголь, уголь с территории Киргизии, добывавшийся на трех угольных месторождениях этой Республики: Таш-Кумыр, Сулюкта и Кызыл-Кия, а также саксаул, привозимый из пустынных зон Узбекистана.

Ангренский бурый уголь, даже во время его недолгого хранения, начинал рассыпаться, превращаясь в угольную пыль. Эта пыль, естественно, не пропадала, мы ее смешивали с овечьим и коровьим навозом, с добавлением соломы, придавая этой смеси форму своего рода лепешек, называемых кизяками, высушивали, превращая в полностью готовые для сжигания брикеты. Уголь из месторождений Киргизии обладал большей теплотворной способностью, чем ангренский, поэтому был еще более востребован жителями Ташкента.

Здесь мне хочется сделать небольшое отступление от основной темы. Дело в том, что организмам ташкентской детворы явно недоставало кальция, поскольку положение с едой во время войны становилось почти катастрофическим, потребление молочных продуктов и рыбных консервов - основных источников кальция - приближалось к нулевой отметке, поэтому взрослых людей вовсе не удивляло, что дети вдруг начинали жевать школьные мелки и даже кусочки штукатурки. Положение слегка изменилось в лучшую сторону, когда ташкентские пацаны вдруг обнаружили, что в киргизском угле попадаются в немалом количестве куски белой глины, очень мягкой и весьма приятной на вкус. Думаю, что эта глина имела в своем составе немало кальция, столь нужного тогда растущим детским организмам.

Вновь возвращаюсь к основной теме моего рассказа. Перед тем как перейти к вопросу использования жидкого топлива, скажу пару слов о несколько необычном дополнительном источнике твердого топлива. В Ташкенте, еще в царское время, было высажено очень большое количество необычайно красивых раскидистых деревьев - серебристых тополей. По причине густой листвы, они давали весьма большую тень от солнца, росли чрезвычайно быстро, причем не выбрасывали в воздух пух, в отличие от обычных пирамидальных тополей, женские особи которых выбрасывают в воздух этот пожароопасный и вызывающий у людей аллергию тополиный пух. Но у них имелся один весьма серьезный недостаток: они были необычайно хрупкими, их ветки иногда ломались даже по причине своей собственной избыточной тяжести. Но этот недостаток в условиях военного времени вдруг превратился в своего рода достоинство. Когда в город врывался сильный ветер, нам, детям, приходилось не прятаться от ломающихся и падающих на землю ветвей этих деревьев, а бросаться наперегонки к этим упавшим трофеям. Прибежавший первым к упавшей ветке пацан, на правах победителя, с гордостью волок доставшуюся ему добычу домой. Этого права у него никто отнять не мог, даже Уголовный кодекс.

Пищеприготовление в годы войны и в первые послевоенные годы тоже было сопряжено с немалыми трудностями, причем связанными не только с явным недостатком самих пищевых продуктов, но и с дефицитом различных видов топлива. Использование электричества для данной цели в указанные годы абсолютно исключалось, так как оно невероятно жестко лимитировалось. Этот вид энергии вырабатывался электростанциями почти исключительно для нужд оборонной промышленности, население получало электроэнергию только для целей весьма скупого освещения квартир, причем очень часто ее подача прерывалась, и люди были вынуждены в таких случаях пользоваться всевозможными "коптилками" и лампадками, с фитилями, опущенными в сосудики с машинным маслом или керосином, а также керосиновыми лампами и, в самом лучшем случае, парафиновыми, стеариновыми и восковыми свечами. 

В холодные месяцы года пищеприготовление осуществлялось, чаще всего, на тех же самых печах, которые использовались в целях отопления. После окончания отопительного сезона, население начинало готовить пищу, в основном, на примусах и керосинках, а после войны еще и на керогазах. Топливом во всех этих случаях служил керосин. 

По улицам Ташкента в то время ездили телеги на конной тяге, на которых находились небольшие цистерны с керосином, предназначенные для его продажи населению. Возница, время от времени, подносил к своим губам большой жестяной рупор и зычно кричал на всю улицу: "кАрасин!!!!!". Моментально со всех сторон к этой повозке начинали сбегаться жители окрестных домов, которые держали в своих руках металлическую и стеклянную тару для вожделенного керосина, а также смятые денежные купюры.

В связи со всем вышеизложенным, можно понять огромную радость населения УзССР, когда ему стало доступно использование природного газа как в целях отопления жилых квартир, так и для пищеприготовления. Тогда и в нашу квартиру на Жуковской улице провели газ, Мы тоже не могли нарадоваться этому революционному событию. У нас смонтировали четырехконфорочную газовую плиту с духовкой для приготовления пищи, а также установили горелочное устройство на отопительной печке-контрамарке. И все прежние проблемы, связанные с отоплением и приготовлением пищи, ушли в прошлое.

Борис Пономарев