9 мая

               
                *     *     *

        «Ну, всё… теперь точно конец…».  Однако, ни моментов из детства, ни ускоренного пробега жизни в мозгу не было. Андрей открыл глаза и увидел всего лишь тяжелую сломанную ветвь дерева, склонившуюся прямо над его лицом и маленький пожухлый лист, щекотавший его щеку.
         Да, Михалыч действительно был настоящим спецом, несмотря на подготовленную засаду он не только успел заложить два заряда взрывчатки, но и подорвать их на глазах у вылезающей из кустов зондер-команды. Правда, взорвал он их прямо на месте, поскольку бежать или прятаться было уже бесполезно.
          Следом погиб Пашка – просто пытаясь прикрыть огнем отход Михалыча, которому всё равно помочь было нельзя. Уложив двух-трёх немцев, он схватил пару пуль прямо в грудь. Это было хорошо видно из ложбинки, в которой лежал его старший брат – Санёк. Тот не долго думая разрядил весь рожок в лезущие ото всюду фашистские морды и успел бросить две гранаты, пока тоже не получил своё.
          Андрей находился слишком близко к мосту, который должен был быть взорван. Михалыч видно перестарался с зарядом так, что накрыло и своих. Зато мост, выполнив свои мирские обязанности, отправился прямо на дно вялотекущей, но довольно глубокой речки. Обрывки железно-дорожных рельс торчали как какая-то фантастическая конструкция, увенчанная кусками разорванных в клочья, шпал.
          Лист не давал спокойно закрыть глаза и отключиться от всего существующего. Постепенно возвращался слух и ощущение времени. «Андрюха – тёзка !!! - Где ??». Он присмотрел себе закуток чуть левее Андрея – оттуда спокойно простреливались все подступы к мосту. И вот теперь он начинал слышать короткие, скупые очереди его пулемёта.
          «Жив…». Сознание вернулось почти полностью резкой болью в голове. Перекатившись на бок, Андрей подтянул автомат и машинально проверил оставшиеся магазины. Два…маловато… До подхода второй группы не протянем… Самое главное, что эти сволочи не ждут его с этой стороны.
          Куст практически не закрывал сектор обстрела и , выявив пару слишком усердных фрицев, Андрей положил их двумя короткими очередями. Лезущий на насыпь почти в полный рост немцы залегли. Тёзка услышал его поддержку, Андрей почувствовал его радость – он не один. Очереди пошли реже и прицельнее. «Справа куст с небольшой ямкой – рывком туда и залечь». Получилось всё ещё хуже , чем задумывалось. Сверху прошла автоматная очередь, осыпав его срезанными ветками и листвой. «Засекли». Андрей успел сделать только несколько коротких очередей и перекатиться направо, как на его прежнем месте взорвалась граната. Грохот отозвался  резью в ушах и новой нестерпимой головной болью. «Ага, вон он… Вот за тем деревом…Ещё граната… ну подожди…». Очередь. «Готов!!... как Андрюха?  Молчит ? …а, нет, ещё жив… Ну мы вам сейчас ещё покажем…». И тут взрыв накрыл его с головой.


                *     *     *


          Резкая боль в голове. Свет даже сквозь закрытые веки режет зрачки. По лицу течёт что-то влажное и теплое. «Ну теперь уж точно всё…».
          Постепенно возвращался слух  и ощущение времени.
- Смотрите, он плачет !!! – резкий крик заставил Андрея открыть глаза, - Почему ?
- Это от радости, доченька, от радости…
Перед Андреем стояла девочка лет восьми, сжимая в руке мороженое и глядя на него большими изумлёнными глазами. Яркое теплое солнце пригревало спину. Летний ветерок вопреки ему пытался охладить летний зной и создать какое-то подобие блаженства у гуляющих вокруг людей.
          Андрей закрыл глаза снова. Вокруг разговаривали, смеялись, вдалеке звучала музыка.
- Посмотри, у него форма такая же, какая была у наших солдат во время войны…
Андрей открыл глаза. Маленькая девчушка всё ещё смотрела на него своими голубыми глазами, а из кулачка тихо капало подтаявшее мороженое. Рядом с ней стоял мужчина лет сорока и показывал на Андрея рукой.
- Пойдём, дочка, - сказал он, увидев взгляд Андрея, - С праздником вас !
- Спасибо, - автоматически ответил Андрей. Парк, деревья, водоём. Вокруг куча народа. «Это же Чистые Пруды!» Такими он видел их ещё в начале июня сорок первого.
«Нет… что-то не так… другме люди…одежда… да и здания вроде не те...».
- С Победой! – какая-то девушка, пробегая звонко чмокнула его в щеку и махнув рукой побежала дальше, - Герой !!!
          У Андрея закружилась голова. Резкая боль пронзила мозг до самого основания. Ведь если пройти метров двести вперед, свернуть в арку и три квартала бегом- минут через двадцать он будет дома. Тут вспомнилась бабушка: «Все люди, кто не грешен в жизни, праведную жизнь вел и не срамил Отечество своё, после смерти в рай попадают…»
«МОЖЕТ ЭТО И ЕСТЬ РАЙ?»
- Эй, братан!- голос вернул Андрея к действительности,- что стоишь потерянный, как три тополя на Плющихе? Подходи- поздравимся…
На скамейке рядом сидела компания ребят- лет восемнадцати-двадцати, почти его ровесники. На газетке лежали бутерброды с сыром и колбасой, стояла банка солёных огурцов. Андрей, ещё не понимая зачем, сделал шаг в их сторону.
- Антон,- протянул руку ближайший из них.
- Андрей…
-Давай выпьем, Андрюха, за дедов наших, за прадедов, за Победу Великую и за смерть всякой фашистской гадости.
Кто-то сунул Андрею в руку мягкий, почти бумажный стакан, наполненный до краёв прозрачной жидкостью. Антон выпил, остальные поддержали и Андрей не понимая, что происходит, опрокинул стакан в горло. Водка обожгла рот, пробежала по пищеводу и камнем рухнула в желудок. Перехватило дыхание, слезы выступили из глаз. В руке оказался бутерброд с колбасой и огурец. Такой колбасы он не пробовал никогда, а огурец оказался очень похож на бабушкины, которые она солила в деревне.
-Ребят, Антон, а что случилось?
-Во даёт! Давай, закусывай, негоже в такой форме упитым ходить…
Антон посмотрел очень внимательно.
-Ты что, Андрюх, не проснулся сутра? Сегодня же девятое мая! День Победы над фашистами в Великой Отечественной войне!
Резкая боль опять пронзила голову. «Не понимаю… как… девятое мая?». На другой стороне пруда девчоночьи голоса запели «Катюшу».
-… Ребят, я пойду…
- Давай…
- С праздником…
- И не теряйся уж слишком… во времени…!
Андрей сделал шаг вперед, ещё один, ещё. Ускоряясь, он шёл по аллее. «Я умер… нет… меня контузило… нет, это вообще бред!» Вокруг бегали дети, смеялись, размахивали флажками. Взрослые люди обнимались, плакали, дарили друг другу цветы. И все-все улыбались! Всё было настолько реально, что усомниться в происходящем было бы сумашествием. «Я сошёл с ума! Вот только дойду сейчас домой… и там во всём разберусь…». Боль в голове то затихала, то просыпалась с новой силой. Андрей опустил глаза и тут же наткнулся на стоящего посреди дороги человека.
- Извините,- поднимая взгляд, он увидел простой серый пиджак, несколько орденов и два ряда медалей, прикреплённых на груди. А самое главное, он увидел глаза. Человек, стоящий перед ним был совершенно седым, держал в руке трость и смотрел на него взглядом совершенно родным и знакомым. Андрей не мог вспомнить этот взгляд, но был точно уверен, что видел его не раз.
-Ничего страшного,- человек аккуратно отряхнул травинки, прилипшие к рукаву, Андрея и провел рукой по его волосам.- Спасибо тебе… и… с Победой.
- Дед, пойдем, концерт сейчас начнется,- рядом стоял мальчишка в какой-то странной кепке и теребил человека за рукав.
- Пойдём…- ответил человек,- а тебе удачи… и до встречи.- сказал он Андрею.
- Дедя, дедя Андлей! А я? Меня забыль?- по аллее бежала девчонка с большим белым бантом.
- Что ты, маленькая! Идём скорее…
Боль разорвала голову почти на куски.

                *     *     *

Постепенно возвращался слух и ощущение времени. Что-то тёплое и влажное струилось по щекам. Где-то рядом короткими жадными очередями бил пулемёт.
«Жив… тёзка… молодец!!» Андрей со стоном перекатился на бок, последний магазин… жаль… «Девятое Мая… придёт…». Но умирать почему-то было не страшно. И он выжил.