Глава 5. Дорога на Подхоз

  Дорога  к бабушке на Подхоз или Торф, как называли этот посёлочек в несколько дворов местные жители, лежала через лес. Полчаса или минут сорок занимала эта дорога у нас, как повезёт.
 Когда мы были маленькими, идти по песку, в котором увязали ноги, было утомительно. Мне тогда было так удивительно, что вот песок-то сыпучий, тогда как же такие огромные сосны на нём растут и не падают. Папа и мама что-то мне рассказывали про верхний слой из песка, потом из земли и глины, что держатся сосны крепко за другие слои огромными корнями. Насчёт корней было мне понятно, потому что я то и дело спотыкалась об узловатые выступы на тропинке, усеянной порыжевшими от времени иголками, а потом измеряла взглядом - где корни, а где сосна. А про слои почвы только классе во втором поняла, когда картинку в учебнике по природоведению увидела. А летом, когда к бабушке поехали, увидела, как у одной из сосен, стоявших на возвышающейся  над дорогой полянке, оголились корни, вот тогда-то все слои и стало видно.
   Песчаная дорога, которую прокатали грузовики, ездившие на Микрорайон ( так называли район под Пензой, который потом стал отдельным городом Заречным) представляла собой такое небольшое ущелье между двумя высокими буграми, на одном был бабанин посёлочек Подхоз, а на другом та самая полянка, где мы с ребятами играли, собирали летом грибы луговички и клубнику-землянику, а зимой катались с горы на пузе, именно на пузе, без санок, без ледянок, которые потом придумали, в конце 20 века. Но это отдельная история, обязательно как-нибудь расскажу. Но до этого ущелья-дороги было ещё идти и идти.
 Так вот по этой-то песчаной дороге, ведущей через лес, до Подхоза было идти минут тридцать от магазина «Сосны».  Мы проходили по красивым дорожкам через санаторий имени Володарского, в котором восстанавливались люди с болезнями сердца, да и сейчас этот замечательный санаторий работает.
 Проходя по санаторию, мы наслаждались прохладой. На его территории были не только сосны, но и ели. Вдоль забора росли пышные кусты акации и шиповник. А сам санаторий представлял  большое кирпичное административное здание, два резных деревянных терема, как в сказке, и несколько летних домиков, у которых были окна от пола до потолка, правда, отдыхающие почти всегда закрывали их такими же большими шторами. Но мы с братом частенько льнули к этим окнам, пытаясь разглядеть, что там внутри.
   Раньше проходить можно было прямо по территории санатория, но  потом санаторий обнесли забором и закрыли второй выход, за которым тропинка вела дальше, к лесу, пройдя через лес «наскрозь», как говорила бабаня,  попадаешь на бабанин загадочный Подхоз.
  Дальше мы спускались в низину, пройдя мимо лагеря «Строитель», в котором когда-то до смерти хотелось побывать, но не судьба – там отдыхали только дети строителей, а мои папа и мама работали в Каменке на известном в те времена заводе «Белинсксельмаш».
 В низине протекала небольшая речонка, скорее даже ручей. Через речонку-ручей был мост из нескольких толстых брёвен, по весне там так размывало, что мост этот каждый раз восстанавливали. Порой грузовики проваливались там и много мужиков долго их вытаскивали, подсовывая под колёса доски и брёвна. Нам же, пешеходам, можно было пройти ручей вброд, воды там было по колено даже мне, когда я была пятилетней девчонкой. Затем мы из низины взбирались на гору, на которой был бабанин лес. Подниматься  было трудно, так мне тогда казалось. Гора была высокой. Папка брал меня за руку – «на буксир», как он говорил, и мы весело вскарабкивались на эту гору, а потом и маму брали «на буксир». А брат Лёшка упорно шёл по песчаной дороге, что шла низом и плавно входила на ту же гору чуть в стороне.
  И вот он  сосновый корабельный лес. Я задирала голову, пытаясь увидеть, где заканчиваются верхушки сосен, спрашивала маму, почему лес корабельный. Не могла понять, зачем сосны нужны на корабле. А порой фантазировала, что по этому лесу плавают корабли. От этой моей фантазии мне самой становилось смешно, потому что корабли мои придуманные в соснах застревали, и опять много мужиков вытаскивали их, как грузовик на мосту в Ахунах.
 Сначала тропинка была довольно плотной, песок не так часто засыпался в сандалии. Я собирала по пути какие-то цветочки - бабане и маме букетики. Порой находила ягодку - земляничку, но пока зелёную. А ещё я собирала шишки, совала их маме в сумку – бабанин самовар растопить, о самоваре отдельно расскажу попозже.
  В одном месте нам приходилось переходить через песчаную дорогу,  идти по раскалённому от солнца песку было трудно, и мы снова «буксовали».
  Вообще, если идти по песчаной дороге, то быстрее можно было прийти к бабане, но раскалённый летом песок вынуждал и нас, и  тамошних жителей  выбирать тропинки, усыпанные рыжей хвоей. Так получалось дольше, но зато песок, который на дороге засыпался в сандалии, здесь вёл себя смирно под мягким ковром из хвои, не растирал ноги, и не приходилось то и дело останавливаться и вытряхивать его из обуви.
  Однажды начало лета было дождливым, и я снова удивлялась нашей песчаной дороге, она становилась плотной, и по ней было здорово шагать, тогда к бабане мы попадали довольно быстро.
  Мы переходим дорогу и углубляемся по тропинке в лес. По левую сторону близко-близко друг к другу растут ели, не очень высокие, но мрачные, там я всегда боялась идти - вспоминался дремучий лес и Баба Яга из сказок, поэтому торопила родителей быстрее это место пройти. К тому же с правой стороны неведомо откуда брались заросли крапивы, которая больно щипалась за голые ноги
   Вот и спуск с горы, выходим из леса. Открывается долина внизу с бетонным небольшим мостом через бабанин ручей, дом лесника и лесничего рядом. У бетонного моста внутри огромная широкая труба, через которую ручей втекает в пруд. С горы хорошо видно и пруд, и сад общественный с ровными рядами кустов ирги, выше над прудом яблоневый сад, чуть правее бабанин «бугор» - так она называла гору, на которой и располагался посёлок Торф или Подхоз.
  Брат Лёшка уже не идёт рядом с нами, он, как колобок,скатывается с горы и почти бегом бежит к высокой полной женщине в широком платье, подол которого треплет ветерок. Она стоит  на бугре и, прислонив ладонь лодочкой ко лбу - от солнышка, высматривает кого-то. Мама широко улыбается, а потом и вовсе смеется, наблюдая за Лёшкой:
- Вот припустил-то! Увидел бабаню !
- А бабаня-то нас ждёт! Все глаза уже проглядела, пока мы газировку-то пили, - говорит папка, хитро мне подмигивая. - Ну что? Побежали?!
- Ага! – беря папу за руку, пытаюсь подморгнуть и я, только двумя глазами сразу, по-другому пока не получается.
- Мам, мы побежали? – спохватываюсь я, оглянувшись на маму, которой тяжеловато идти, ведь в ноябре этого года в нашей семье должен появиться ещё один братик, но это уже другая история.

Фото - иллюстрация в свободном доступе в интернете