Храп

Вот говорят – храп. Мол, отрицательное явление в человеческой природе.
Это, как известно, такое грубое переваривание воздушных масс в человеческом организме, сопровождающееся, опять же, грубыми шумами.
Которые мешают уснуть окружающим родственникам и соседям.
И те через это полночи ворочаются, клянут судьбу и все такое прочее.
Тут недавно наша охотничья команда выезжала на эту самую охоту. В виде такого странствия по великолепным осенним лесам – в дневное время суток. А вечером мы все собирались в нашей общей квартире, срубленной из новеньких кедровых бревен. Пили водку, трепались о красоте тайги. Выходили покурить. Слушали типичные охотничьи байки.
Вот заходишь в тот домик.
Справа – непременная железная печка. Вокруг нее набиты в стены гвозди разных размеров, чтобы вешать на них для просушки человеческую амуницию: сапоги, штаны, портянки с носками. Рубашки и шапки.
Слева – самостоятельно сколоченный кухонный шкаф: тут стопкой стоят тарелки и кастрюли, кружки висят на таких же железных гвоздях, валяются ножики разных размеров. Какие-то консервные банки ждут своего часа. Чуть пониже – ведра, наполненные местной ключевой водой…
Делаешь два шага – попадешь практически в спальню. С обеих сторон расположены этакие широкие нары, между ними – парадный стол из проструганных досок. Очень удобно: после ужина можно небрежно откинуться на эти соседние лежанки. Или глубокой ночью в состоянии жажды протянуть руку и нащупать на столе кружку с чаем.
Еще в том охотничьем заведении имелись: пара окон, разные там полочки, картина, написанная маслом. Потолок застелен колотыми кедровыми плахами. Сверху всего – крыша из досок, доставленных сюда вертолетом.
Поленница замечательных дров.
Недалеко, у ручья – свеженькая золотистая банька из бывших деревьев.
Словом, имелось такое современное таежное жилище на уровне нового тысячелетия…
И вот мы в нем жили и проводили свои очередные отпуска. Отдыхали от  современной жизни.
Только после каждого великолепного дня наступала ночь. Когда надо было посредством крепкого сна отдыхать и копить силы для завтрашних перемещений по этой горной местности. А всего нас было четверо. И все три наших компаньона были  любители этого самого храпа, о котором шла речь в начале рассказа.
А мы, поскольку являемся частично утонченной натурой, никак не можем уснуть под подобную музыку, которая начиналась немедленно после выключения свечей. Мы ворочаемся, вздыхаем… 
Глядим в темный потолок…
Слушаем шорох здешних мышей…
Затем начинаем нервничать еще сильнее – как завтра бродить по горам, имея в голове замутненное невыспавшееся сознание по причине грубого храпа. Вскоре тормошим ихние тела:
- Коллеги, примите иные положения тела, пожалуйста. Прекратите ваши дурацкие звуки.
Они бессознательно выполняют наши мольбы. Наступает короткая тишина, в течение которой надо успеть заснуть. Только это не всегда получается.
И все начинается по новой…
Под утро нам уже все равно и на пару часов удается небрежно заснуть…
За завтраком следуют такие легкомысленные шутки по поводу нашей чуткости:
- Ты бы построил себе, дружок, отдельное жилище…
- Нигде в законах не написано, что нельзя храпеть. И, значит, человек имеет безусловное конституционное человеческое право на этот самый храп…
Так коллеги издеваются над нашим хрупким душевным организмом.
В заключение один из них, по имени Григорий, рассказывает одну историю из личной жизни.
Она будет о пользе храпа.
Он прошлым летом записался в одну местную турпоездку. Набиралась такая группа в полтора десятка разношерстных романтических людей, чтобы проплыть по одной здешней знаменитой Горной Чистой Реке. Где нет населенных пунктов, а живет только рыба в воде да дикие животные в окрестных кручах. И вот та  группа там упиралась веслами, попутно побеждая в себе мелкие и средние страхи перед речной стихией. Поскольку иногда приходилось падать в водные ямы и взлетать на непредсказуемых волнах.
Только сейчас речь не об этом.
Гриша там вполне успешно путешествовал, потому, что был давний любитель природы и видел ее не только по телевизору. Он ранее часто бродил по таежным окрестностям; ночевать мог, где придется. Умел терпеть жару, холод и осадки. Был вообще таким устойчивым и неприхотливым в туристском быту клиентом.
И когда их администрация турпоездки расселяла по палаткам, Григорий сказал:
- О чем речь, господа? Мне лично никакой жилплощади не надо. В августовские ночи я прекрасно расположусь прямо под открытым небом. В этот сезон здесь нет никакой мошки. Я, видите ли, некоторым образом романтик и мечтатель. И мечтаю поглазеть перед тем, как заснуть, на звездное небо. Попутно – освежить свои давние познания в области астрономии… Советую всем последовать моему примеру.
Только желающих больше не нашлось…
Тогда Гриша небрежно бросает на поверхность земли свой туристский коврик, на него – спальник. Под голову – рюкзак. Рядом кладет что-то непромокаемое, чтобы накинуть на спальник под утро, когда начнет выпадать свежая роса.
И начинает любоваться неповторимыми звездами.
После ужина и посиделок у костра с товарищами по странствию залезает в свой спальник, кладет руки под голову и пялится в разные там Млечные Пути. Группа желает ему приятных снов.
Тем более – стояла такая ровная погода без осадков и облаков.
Надо сказать еще – в той команде имелись как мужчины всевозможных возрастов, так разного рода женщины.
И вот – идет где-то четвертая или пятая ночь.
Лагерь разбит в очередном милом месте: прямо напротив – вертикальная скала, под ней в глубокой речной яме спят стаи рыб.
Григорий на песочке, в небольшом отдалении от палаток, укладывается посмотреть на звезды, чтобы затем с детским восторгом уснуть.
И вот он уже видит какой-то там по счету седьмой или восьмой туристский сон.
Только вдруг на него кто-то наступает ногой, кто-то бормочет  извинения  по поводу нарушения его романтического сна. Гриша видит – женский силуэт, хрупкий и практически невесомый.
Возможно – это местная муза спустилась к нему из местного воздуха…
Тогда он протирает глаза, узнает одну из попутчиц со своего плота.
Она на судне робко сидела посредине груза и прославилась в группе тем, что была самой молчаливой и незаметной. Носила такое женское имя - Варвара. Такая субтильная миловидная особа.
Ужасная скромница.
Другие попутчицы хохотали,  раскрывали свои таланты,  просто веселились от души. А ей нравилось замкнуться в себе. И слова из нее приходилось тащить клещами; за ужином  настойчиво угощать ее – опять же, по причине ее стеснительности.
Итак – такая вот следует немая сцена. Тут Григорий добродушно спрашивает:
- Ты чего бродишь в темное время суток?  Ночью надо отдыхать.
А Варя несколько грустным голосом отвечает:
- Понимаешь, меня руководство неудачно поселило в палатку номер три, где есть два непрерывных храпуна. Через это я не могу уснуть которую уже ночь и живу в этой поездке словно чокнутая. Вследствие своей скромности я не решаюсь их постоянно толкать в бока. Уснуть же тоже никак не могу, так как являюсь по образованию музыкантом и имею тонкий музыкальный слух. Скорее бы завершилась поездка, после нее я непременно отосплюсь… От того, что я не могу сомкнуть глаз, вынуждена бродить по берегу и проклинать тех храпунов.
Поскольку  Гриша был несомненным интеллигентом и джентльменом, то он нашел простодушный выход из ситуации:
- Забирай к черту свои спальные принадлежности из той неудачной палатки номер три и иди укладываться рядом со мной. Будем вместе смотреть в звездную даль и затем неслышно без этого самого храпа спать.
Тут последовало небольшое раздумье, после которого попутчица махнула рукой:
- А, хуже все равно не будет. Только не знаю – как можно спать без стен и потолка. Я к такой открытой обстановке совершенно не привыкла.
Вскоре она добежала до палатки и принесла личные веща: коврик, спальник и свитер. Гриша услужливо все это дело расположил, впихнул Варвару в спальник, застегнул его. Сам улегся рядом и они уже вдвоем принялись болтать о звездах и иных мирах.
Только длинного разговора у них не вышло.
Ихние тела как-то незаметно подвигались навстречу друг другу. Может, им было несколько прохладно и вот они тянулись согреть друг  друга…
А дальше произошел очередной на нашей планете взрыв на почве внезапной любви.
Стеснительная в путешествии и быту Варвара оказалась просто какой-то бестией. В темное время суток. Может, на фоне бессонницы  у нее обострились какие-то чувства и она стала страстной и неповторимой ведьмой. Или в ее тихой оболочке водились черти и вот они разом выскочили наружу.
И она буквально свела невозмутимого Григория с ума.
Скоропостижная любовь пронзила обоих попутчиков…
Ночь внезапно оказалась короткой и оба не заметили – как потухли те самые небесные светила. 
Весь день любовники с нетерпением ждали следующей встречи. Водная дорога с ее порогами и приключениями уже перестала занимать их с прежней силой. И когда  ночью  лагерь угомонился, они снова бросились в объятия друг друга.
А днем ходили, имея несколько отрешенный вид…
- Вот тебе, братец, и отрицательное явление храп – закончил Григорий – через него я получил в жизни очередную большую любовь и страстные встречи по сей день. Я, будучи, как видите, уже несколько потрепанным субъектом,  даже слегка помолодел за последний год. Распрямил плечи. И когда закончится мой охотничий отдых – непременно позвоню своей великолепной Варе…
Тут вся  наша компания добродушно рассмеялась и стала собираться на охоту. 
А мы лично с тех пор стали терпимее относится к подобному человеческому способу дыхания во время сна.