Красный город

Они приехали сюда ранним утром, когда еще не рассвело. Вывалились из автобуса как будто прыгнули в воду - тут же взбодрились. Они выпили в дороге все пиво, что у них было. Успели немного поспать, завернувшись в куртки. На вид им обоим не было и восемнадцати, но им продавали все: пиво, сигареты, иногда даже нечто большее. Они наконец-то приехали сюда. Алкоголь еще приятно будоражил кровь, и это радовало даже больше, чем прибытие в место назначения.
- Так это и есть твой Красный город? - усмехнулся Даня, надевая рюкзак.
- Да, смотри туда, - Никита положил руки ему на плечи и развернул куда-то в сторону.
Даня застыл на месте: в конце улицы, в свете оранжевых фонарей возвышались величественные здания манящего ало-красного цвета.
- Вот это да!
- Нравится, да? Весь центр в таких. - сказал Никита, доставая сигареты из кармана куртки.
Даня потер глаза - темные, как и его волосы. Две мерцающие пропасти на бледном худом лице. Хотелось поскорей проснуться и смотреть на все: на красные здания, на красные улицы, на Никиту в красной олимпийке из-под куртки. Как он кладет в рот сигарету и щелкает зажигалкой, осветив оранжевым правильные черты лица. Как будто у него при себе было личное утреннее солнце, в лучах которого он сиял. Сиял как драгоценный камень - самобытный, неограненный и оттого такой естественный.
- Ну что, готов к приключениям? - в голосе Никиты был вызов, а на лице самодовольная улыбка.
Даня запрокинул голову и жадно вдохнул теплый апрельский воздух.
- Конечно, - пробормотал он на выдохе.
- Тогда идем, - Никита хлопнул его по плечу.
- А что мы будем делать в такую рань? 
- Для сначала покатаемся на трамвае,  - Никита протянул Дане свою дымящуюся сигарету, и они пошли по улице в сторону красных зданий. Позади них осталась автобусная станция с вывеской Manchester Central.

***

Темно-синее небо светлело, будто разбавленное морской водой. На улицах было так пустынно, что Даня начал воображать, что они одни в целом мире. Он жил в Англии почти год, но все еще не мог привыкнуть к новой обстановке. Он часто выглядел потерянным: капля зрачка терялась где-то в темном цвете его глаз, в которых не было видно блеска. Его задумчивость так походила на грусть, что окружающие часто спрашивали, все ли у него в порядке.
- Все в порядке? - Никита будто читал его мысли.
- Ага, - Даня сделал слабую попытку улыбнуться. Никита забросил руку ему на плечо.
Даня не сводил с него глаз всю дорогу. Как хорошо тот выглядел в своей красной олимпийке, какая расслабленная у него походка, какие уверенные жесты. Никита вел себя так легко и непринужденно, будто собирается жить вечно и никогда не состарится. Так и будет ходить по этим улицам, будто они принадлежат ему одному. Даня хотел быть им. Хотел так сильно, что если бы можно было отщипнуть от Никиты кусочек, он бы это сделал. Взял бы себе часть этой свободы, от которой так захватывало дух.
Они уже стояли на остановке, когда перед ними возник желтый трамвай с надписью Piccadilly.
- Идем, - Никита запрыгнул внутрь, как только дверь трамвая приоткрылась.
- Постой, а билеты?
- Расслабься. Так рано контроллеров не бывает!
Как только Даня сделал шаг, автоматическая дверь за ним захлопнулась.

***

Даня задремал в трамвае. Сквозь сон ему казалось, что трамвай ездит по городу от края до края: поднимается вверх и спускается вниз. Даня не счел, сколько раз они катались вот так туда-сюда. Подниматься ему нравилось больше: оттуда открывался вид на весь город в предрассветной тишине. Оранжевый круг еще не смелого солнца уже висел над городом, когда голова Дани упала на плечо Никиты. 
- Даня, смотри! - Никита провел пальцами по линии его подбородка. - Смотри.
Трамвай остановился на самом верху, и Даня увидел, как оранжевое солнце мягко касается крыш и улиц Красного города.
- Как красиво! - Даня почувствовал на себе тепло солнечных лучей и взгляд Никиты: сияющие голубые глаза из-под тяжелых век. Он улыбался, как сумасшедший. Даня невольно опустил глаза на его губы. Через мгновение Никита уже целовал его, прижимая к себе.

***

Они купили какие-то салаты и бутерброды в супермаркете Tesco. Как всегда самые дешевые. Пиво припрятали в рюкзаки. Ели, сидя на лавочке на остановке и ожидая следующий трамвай. Это была окраина Манчестера. Серые здания, панельные многоэтажки, трубы какого-то завода. Солнце уже встало и загорелось желтым. Где-то внизу красным билось сердце города.
- Мы вернемся в центр? - Даня дожевывал бутерброд с вареным яйцом.
- Конечно. Сейчас придет следующий трамвай и поедем вниз, - Никита вскрыл перочинным ножиком пластиковую упаковку салата и протянул Дане.
- Что это вообще такое? - Даня ткнул в салат пластиковой вилкой.
- Холодные макароны.
- Кто вообще делает из них салат?
Никита засмеялся. Когда подошел трамвай, они покатились вниз.

***

Они познакомились на улице в Лондоне в конце зимы. Даня заблудился в районе Паддингтона и опаздывал на электричку. Нужно было срочно спросить у кого-нибудь, как пройти на  вокзал. Никита шел навстречу своей расслабленной походкой. Даня подошел к нему. Никита вызвался проводить его до Паддингтона. Они разговорились. Оказалось, что их школы совсем рядом.
- Fancy to grab some beer tomorrow? - спросил Никита, когда они уже стояли на платформе.
- Sure, I’d love to, - ответил Даня.
Они обменялись телефонами.
- See you tomorrow, - сказал Даня, заходя в тамбур.
- Yeah, - кивнул Никита, опираясь одной рукой о вагон. - Кстати, я тоже говорю по-русски. Можешь звать меня Никита.
Он сказал это без единого акцента. Улыбался самодовольной улыбкой. Даня от удивления раскрыл рот. Он был уверен, что Никита местный. В этот момент дверь вагона захлопнулась и поезд тронулся, оставляя Даню в недоумении.

***

Они шли по красным улицам Манчестера в свете дневного солнца. Никита болтал без умолку. Даня смеялся над каждым его словом. Не то, чтобы он до конца понимал его шутки - ему просто было хорошо с ним. Как ни с кем другим. Так и болтаться бы с ним по этим красным улицам всю жизнь. Когда так хочется жить и дышать, когда он рядом. Курить одну сигарету на двоих. Смотреть, как он сочиняет истории в магазинах, когда им не хотят продавать алкоголь, как заговаривает с прохожими, какой безупречный у него английский. Как будто он вырос на улицах этого города, впитал в себя его жесткость, отчаянное величие, надрыв и красоту. Особенно красоту. Таким был Никита - как этот город.
- В восьмидесятые здесь была Хасьенда, - Никита кивнул в сторону нового жилого комплекса.
- Что такое Хасьенда?
- Самый крутой диско-клуб в Европе. Его закрыли в конце девяностых.
- Почему?
Никита загадочно улыбнулся и продолжил громко жевать жвачку. Он не любил объяснять.

***

Они сидели на белом железном мосту, свесив ноги. Пили пиво и смотрели на воду. Людей рядом не было, поэтому Даня положил Никите голову на плечо и дышал в шею. Так хотелось спрятаться в него. Какой же он все-таки красивый: весь такой светлый. И у него английская фамилия. Ни за то не догадаешься, что он родился не здесь.
- Давай сегодня сделаем это? - Никита резко развернулся.
Даня не сразу понял, о чем он. А когда до него дошло, по спине пробежала дрожь.
- Что сделаем?
- Ты же понимаешь, о чем я, да?
Даня чувствовал, как бледнеют его щеки. Никита смотрел на него с неизменным вызовом во взгляде и ждал ответа.
Даня замялся. Что ему ответить - соврать? Как объяснить, чтобы он понял? Он-то уже десять лет живет в Англии. А ему, Дане, после окончания школы возможно придется вернуться домой, где надо будет как-то с этим жить.
- А где мы это сделаем? - Даня старался выглядеть невозмутимо.
- Придумаем, - Никита положил руки ему на плечи.
Какие-то пацаны бросили в реку пустую бутылку из-под пива, и звук удара о воду заставил Даню дернуться.
На самом деле они уже делали это. Руками. Но это было не то. Так Никита говорил. Он не вдавался в подробности, просто сказал, что может быть лучше. Что он вообще понимает в этом? И потом, Даня не был уверен, что Никите нравятся только парни. Он видел, как тот смотрит на симпатичных девчонок. Чего Даня не мог понять, так это, что Никита нашел в нем.
Они много проводили времени вместе с тех пор, как познакомились. Но Даня едва ли мог вспомнить, в какой момент их дружба стала такой странной. Никита не был похож на одного “из этих”, как называл их Даня. И сам Даня не считал себя таким. Однако никто из них не испытывал стыда или смущения, когда они поцеловались в первый раз в Лондоне, под мостом в Кэмден-тауне, пока косяк с травой догорал у Дани между большим и указательным пальцем. 
Даня глотнул пива. Оно стало на вкус как вода. 

***

В парке Хитон они оказались после обеда. Шли пешком через весь город. Устроились на лавочке в тени.
- Это, кажется, последнее пиво, - Даня достал из рюкзала банку Гиннесса.
- Ничего, нам хватит.
- Я могу не пить, если хочешь, - после того разговора на мосту пиво Даню мало интересовало.
- Мы его разбавим, и будет нормально, - Никита достал что-то из своего рюкзака.
- Чем разбавим?
Никита засмеялся и протянул Дане руку со сжатым кулаком.
- Как в старые добрые, помнишь?
- Что это?
Никита разжал пальцы. На его ладони лежал пакетик с белым порошком.
- Ты что, серьезно? - Даня усмехнулся. - Напомни мне, как давно ты сюда переехал?
- Мой дед так делал. Еще в СССР.
- Ясно.
Никита достал из рюкзака начатую бутылку с водой и протянул ее Дане.
- Отпей немного.
- Ты сумасшедший, - усмехнулся Даня, прикладывая горло к губам.
Никита смотрел, как он пьет, не отрываясь. Даня заметил его взгляд и чуть не захлебнулся. Вода потекла по его шее и ниже. Никита смотрел на стекающие капли.
- Будет нормально. Я обещаю, - он провел пальцами по его подбородку, смахивая остатки воды. - Подержи бутылку.
Никита открыл банку пива, не пролив ни капли пены, и аккуратно влил ее содержимое в бутылку с водой. Вот, зачем ему нужно было целых полтора литра. Затем он также аккуратно высыпал туда весь порошок из пакетика.
- Спасибо, - он мягко забрал у Дани бутылку, крепко-накрепко закрутил крышку. И взболтал.   

***

Закат они встретили в районе Каслфилд. Даня прочитал эту надпись на указателе. Здесь был канал и много мостов: белых железных и из красного кирпича. Они с Никитой присели на корточки под одним из них - под красным. Над мостом проходила железная дорога, но поезда по ней не ходили. Было тихо. Над городом, как заклинание, висела дорожная пыль, поднявшаяся за день. Ночью она осядет на красных зданиях и заберет у них часть цвета. Даня смотрел на солнце: оно стало таким же, как на рассвете - оранжевым, но совсем другим. Все стало другим.
- Куда пойдем, когда стемнеет? Наш автобус только в 5 утра.
- Увидишь. Тебе понравится, - Никита встал на ноги и смотрел на Даню сверху вниз.
- Никит, ты можешь хоть раз сказать толком? - Даню все еще подташнивало от разбавленного димедролом пива.
- Мы идем на настоящий рейв!
- Да?
- Да.
- Ладно.
У Дани было много вопросов, но он не стал их задавать.

***

Из Каслфилда они двинули обратно в сторону центра. Шли по набережной вдоль реки, потом свернули на какую-то узкую улицу. Двигались прямо, пока не увидели толпу людей в очереди на вход куда-то.
- Ты же говорил, что настоящий рейв в Берлине? - усмехнулся Даня.
- Здесь тоже, - Никита совсем не выглядел уставшим за весь день.
- Слушай… Я не то, чтобы люблю танцевать.
- Мы идем туда не за этим.
- А за чем?
- Ну, ты понял.
Даня замялся. Он надеялся, что Никита выкинул эту затею из головы, но нет.
- А как мы войдем?
- Расслабься. Жди меня здесь.
Никита пошел ко входу своей уверенной походкой. От нечего делать Даня достал сигарету. Ветра не было, но прикурить не удавалось: колесико зажигалки не слушалось. В конце концов он убрал сигарету обратно в пачку. Он и так курил сегодня много. Хорошо, что не в затяг. Он нашел глазами Никиту. Тот подошел к охраннику, пускавшему людей в клуб, и пожал ему руку. Затем что-то шепнул на ухо, ехидно улыбаясь. Хотел бы Даня знать, что. Охранник что-то протянул Никите. Тот посмотрел на Даню и подозвал к себе.
- Идем, Дань, - у него в руках было два бумажных неоново-оранжевых браслета.
- Как тебе...
- Знаю волшебное слово, - засмеялся Никита.
- Для тебя нет ничего невозможного, да? - Даня тоже засмеялся, хотя на душе было неспокойно.
- Готово, - Никита обернул вокруг его запястья бумажный браслет. - Надень мне тоже.
Дане чувствовал его бешеный пульс под слоем неоновой бумаги.
- Спасибо.
Они уже почти поднялись по ступенькам ко входу, когда Никита обернулся и поцеловал Даню на глазах у всех. Даня нервно заозирался - он не привык к такому. Никита улыбался, как сумасшедший, от того, как это было забавно. Внизу раздались аплодисменты и свист. Казалось, для Никиты все двери откроются в этом городе, если он пожелает.

***

Музыка в клубе играла громче некуда. Помещение было огромным. В глубине зала располагалась сцена, на которой стояли сразу три диджея. Воздух был влажным и пах дымом из дым-машины. Многие люди в толпе были одеты в черное. Даня с Никитой поснимали куртки и остались футболках.
- Пойдем выпьем, - Никита пошел сразу в бар, держа Даню за руку.
- Rum blackcurrant, two, - сказал он бармену, когда они уже облокотились на барную стойку.
На этот раз у Никиты не спросили документы.
- Что такое rum blackcurrant?
- Ром с черной смородиной. Тебе понравится. Потом возьмем по пиву. А еще у меня есть колеса.
- Экстази? - Даня не верил своим ушам. Стало понятно, на что Никита тратит все деньги, которые ему дают родители.
- Да.
- Я никогда не пробовал. Как это?
- Как «Magical mystery tour”.
- Да?
- Да. Только без автобуса.
Они оба любили Битлз.

***

Пиво без дела болталось в доверху наполненном стакане. Даня смотрел на пену, не замечая, как сильно его пальцы сжимают стекло. Пить не хотелось. Мир вокруг будто замер. Даня не слышал музыку. Слышал только, как шумит в стакане пивная пена: как море перед бурей. Он боялся пробовать экстази. И боялся пробовать секс. У никогда ни с кем не было. И не то, чтобы ему нравились парни. Ему нравился Никита - вот, в чем дело. Даню тянуло к нему, дух захватывало, но ему не хотелось заполучить его тело. Ему хотелось заполучить его душу: хлебнуть хоть глоток его самоуверенности, и чтобы они были на равных. Не так уж давно он знал Никиту: всего пару месяцев. И вообще , думал он, сейчас не время и не место для таких опытов. Но разве для этого бывает подходящее время и место?
- Я все узнал. Идем! - Никита возник из ниоткуда. 
- Куда?
- Здесь есть место, где можно уединиться, - Никита взял его за руку и поднял со стула.
- Подожди, - Даня глотнул так много пива, как только мог. Наполовину полный стакан ударился о барную стойку.
Пока они пробирались сквозь толпу, Даня решил: хорошо, он сделает это. Ему же нужен опыт. Надо же с чего-то начинать. Дальше будет легче. Дальше он сам будет устанавливать правила. Ведь так?
Они прошли куда-то за занавески: в маленькую темную комнату без окон с тусклым освещением. Никита пропустил Даню вперед и закрыл за ними дверь на щеколду. Даня представил, каково это - всю жизнь быть с кем-то за закрытыми дверями, прятаться от всех. Это может быть волнующе в начале. Но как быть потом? Даня чувствовал, как сбивается ритм его сердца и дыхания. Ему все-таки было страшно. Никита улыбнулся ему в полумраке и подошел ближе.
- Поначалу может быть немного больно.
- Тогда может не сегодня?
- Все будет нормально. Положи это под язык, - Никита достал из кармана то, что должно было быть экстази.
- Что это? Экстази?
- Тебе просто надо расслабиться, понимаешь? - сказал Никита, расстегивая его ремень.
Даня заметил его расширенные зрачки. Когда он успел? Его светлые глаза превратились в черные, а веки стали казаться еще тяжелее.
Никита запустил руки под его футболку. И Даня решился: положил таблетку в рот. Она начала быстро растворяться.
- Я от тебя с ума схожу, Дань. Правда, - Никита целовал его шею. Затем прижал ладонь к его щеке, и они соприкоснулись лбами. Стояли так какое-то время. Никита смотрел Дане в глаза и гладил все его тело. В какой-то момент коснулся его между ягодиц.
- Постой. Не так, - выдохнул Даня.
- А как? - Никита засмеялся. - Давай тогда ты. Сможешь?
- Нет, - честно признался Даня, тяжело выдохнув. - У меня… Ну, никогда не было. Ни с кем.
- Мне можешь не рассказывать, - усмехнулся Никита.
Даня вопросительно посмотрел на него. Неужели он выглядел как тот, у кого это на лбу написано?
Никита прочитал его взгляд.
- Ты же тут недавно, вот я и подумал… Не важно.
- Послушай, я не из “этих”. Я просто…
- Я знаю. Я тоже. Не из “этих”, - Никита снова засмеялся. Затем прижал Даню спиной к стене и оперся на нее руками.
- Тогда откуда ты знаешь…               
Никита поцеловал его, не дав договорить - медленно, мягко, глубоко. И Дане бы это понравилось, если бы он со страхом не думал о том, что будет дальше.
Никита расстегнул его джинсы и просунул руку между ног. Даня невольно задвигался в кольце его пальцев. Другой рукой Никита снова коснулся его между ягодиц. Даня почувствовал его палец внутри - один, потом второй. От жгучей боли он задрожал и сжался.
- Расслабься, Дань, - Никита положил руку ему на затылок. - Будет хорошо. Я обещаю.
Щеки Дани горели, но не от возбуждения. Его стало резко тянуть в сон, как будто весь выпитый за день алкоголь подействовал на него одновременно.
- Что ты мне дал? - Даня почувствовал, что падает.
- Ничего особенного, - было последнее, что он услышал.

***

Даня проснулся на лавочке посреди пустынной улицы и ночи. Небо было черным - как бывает после ясного солнечного дня. Под головой у Дани был его рюкзак, сам он был накрыт курткой. Ощущения в теле были странные. Он приподнялся и почувствовал ноющую боль внизу сзади.
- Ты проснулся, - он услышал знакомый голос из-за спины. Это был Никита. В его руке дымилась сигарета. Он затушил ее об асфальт и присел на край лавочки рядом с Даней.
- Что со мной случилось?
- Тебе стало плохо.
- А как я оказался здесь?
- Я притащил тебя. Тебе надо было на воздух.
Даня растерянно смотрел на Никиту, пытаясь вспомнить, в какой момент все пошло не так.
- Я что, был без сознания? И как долго?
- Не знаю. Может, часа два.
- А сколько сейчас времени?
- Четыре утра. Успокойся, все с тобой в порядке, - Никита положил руку ему на колено. - Я не отходил от тебя ни на шаг.
Даня замолчал. Что-то заставляло его ему не верить.
- Вставай, нам надо идти, - Никита встал и протянул ему руки.
- Куда?
- На автостанцию. У нас же автобус в Лондон в пять, забыл?
Никита все еще протягивал ему руки, но Даня поднялся без его помощи.

***
 
Автостанция оказалась недалеко. Они дошли туда пешком и всю дорогу не разговаривали. Походка Никиты была уже не такая уверенная. Он что-то не договаривал - у Дани не было сомнений. На автостанции Даня пошел в туалет. Там он коснулся себя между ягодиц и почувствовал сильную, жгучую боль внутри и снаружи. Такого с ним раньше не было.
Объявили посадку в автобус. Даня осторожно сел на свое место у окна. Сидеть было больно, а лечь нельзя. Никита почти сразу же уснул или притворился, что спит. Даня всю дорогу смотрел на него и в окно. За окном сменяли друг друга дома, поля и деревья. В какой-то момент Дане показалось, что он видел море - или ему почудилось? Он уже ни в чем не был уверен.
Даня так и не смог уснуть. Он смотрел на рассвет и думал о своей жизни - это ее конец или ее начало? Когда солнце стало бесстыдно светить в окна, Никита наконец открыл глаза.
- Что ты со мной сделал? - Даня смотрел на него пристально и говорил очень спокойно.
- В смысле? Ты о чем? - Никита пытался изображать недоумение.
- Ты знаешь, о чем. Мне больно. Думал, я не замечу?
- Ничего я с тобой не делал!
- А кто тогда?
- Никто!
- Тогда почему мне больно?
- Откуда я знаю?
Никита выглядел так непосредственно, что хотелось ему врезать. Он нагло лгал, да еще так неумело. Это было нагло вдвойне.
- Ты не умеешь расслабляться, вот в чем твоя проблема. Все хочешь контролировать все время!
- Да пошел ты! Пошел ты! Пошел ты! - Даня попытался его ударить, но Никита успел подставить локти. Весь автобус разом оглянулся на них.
- Успокойся! Успокоился, да? - Никита сжал его плечи.
Автобус затормозил. Очередная остановка где-то в пригороде Лондона.
- Я больше не хочу тебя знать, - Даня встал со своего места, схватил свой рюкзак и, пнув Никиту по коленям, рванул к выходу. Хотелось бежать отсюда и больше никогда его не видеть.
Дверь автобуса открылась. Прежде чем выйти, Даня в последний раз посмотрел на Никиту. Тот выглядел растерянно. Таким его Даня никогда не видел.
Выйдя из автобуса, Даня пошел вдоль дороги по шоссе. Он понятия не имел, где находится, и не хотел это выяснять. Как он мог быть таким доверчивым? Он остановился и запрокинул голову, чтобы не разрыдаться. Так и стоял, пока не ощутил во рту соленую воду. Надо было идти. Идти и не думать обо всем, что случилось. Полуденное солнце уверенно заполняло собой все и жгло спину. Убирая куртку в рюкзак, Даня нащупал на дне банку пива, которую они с Никитой не успели допить, и открыл ее. Пена залила ему кроссовки. Он шел, не зная, куда. Главное, думал он, идти вперед. Машины проносились мимо, поднимая камни с земли. Пиво на вкус было как пыль.