Вне времени

1.

  Она металась из стороны в сторону, словно слепой мотылёк в банке с толстыми стеклянными стенками. И вокруг был только туман, густой и белый, а в нём, словно гигантские амёбы, меняющие форму, сновали тени. Тени с длинными тонкими щупальцами-конечностями, что тянулись к ней из белёсой мглы, точно хотели утащить в свою иную вселенную. Но, не могли…что-то мешало им.

 Её звали Ева.  Имя - единственное, что она знала, и забыть ей не давал голос. Голос из ниоткуда. «Ева…» То еле слышный шёпот, то крик, полный отчаянья. Внутри всё сжималось от чувства безысходности и ноющей боли. И она металась в тумане, пытаясь выбраться из плена крошечных капелек воды, повисших в холодном воздухе…

  Дверь выросла из ниоткуда, из пустоты. Дверь, сквозь узкие щели которой просачивался тусклый свет. Дверь без ручки, но пальцы Евы сами нащупали, (будто делали это не раз) углубление на деревянной поверхности, нажали на маленький рычажок. И спустя секунду её обдало пыльным воздухом и запахами красок, глины, древесной стружки… Дверь распахнулась, словно ворота крепости, оберегающей замок.

 Ева сделала несколько неуверенных шагов вперёд, и другой мир поглотил её. Мир, где нет места туману.

2.

   Просторное помещение было похоже на студию-мастерскую. Сквозь шторы просачивался серый рассвет, освещая скромное убранство: простые столы и стулья, молотки, ножи, долото, полировальную бумагу, чаши с засохшей глиной. Пол был усыпан деревянной стружкой, покрыт каменной пылью.  Везде были скульптуры. Из камня, мрамора, глины, дерева… Много скульптур с одним и тем же лицом – лицом женщины.
 
 Ева подходила к скульптурам. От одной к другой. Прикасалась пальцами к застывшим ликам. Некто увековечил чьи-то черты на безжизненном холодном камне, дереве, вылепил из глины.

  Ева вздрогнула. Что-то мягкое, пушистое коснулась её. Она глянула вниз. Чёрный кот тёрся о ноги. Обычный кот, невесть как оказавшийся в студии, громко мурлыкал, бодаясь головой.
 
 Ева опустилась на корточки и погладила животное. Кот изгибал спину дугой и продолжал мурчать свою незамысловатую мелодию. А она глядела в кошачьи глаза и тонула в их зеленом омуте. Мастерская кружилась, а в памяти Евы мелькали обрывки воспоминаний, словно нарезанные кадры из разных фильмов, героем которых является будто не она, а некто другой. Она же сторонний зритель, чья участь только наблюдать со стороны, не в силах что-либо предпринять и изменить.
 
 Из омута памяти её вырвало появление кого-то ещё. Дверь хлопнула, и он прошёл мимо, не заметив её. Его лицо было скрыто под глубоким капюшоном, руки обнажены. Сильные руки, с тугими узлами мышц.

   Он подошёл к одному из столов, на котором была одна из неоконченных скульптур. Стянул ткань и на некоторое время замер, будто на него накатили воспоминания. И не очень хорошие, так как плечи его задрожали, и до слуха Евы донеслись приглушенные рыдания. Но спустя мгновение он взял полировальную бумагу и яростно принялся за работу.

  Она поднялась на ноги и медленно приблизилась к нему. Что-то, чему не было объяснения, влекло Еву к этому человеку. Она прижалась к нему, и губы непроизвольно зашептали нежные слова, неведомо как пришедшие на уста, будто она не раз говорила их.
 
    Она шептала, какой он хороший и добрый, умный, сильный и красивый. Шептала о том, как сильно любит его, как никого на свете. Шептала о том, как ей больно видеть его страдания. Вспоминала их первую встречу, изменившую их жизни. Любовь, что грела их сердца. И пусть их счастье было не долгим, а их дети так и не успели родиться. Но её сердце билось в унисон с его, пусть недолго, всего несколько мгновений...

3.

   Он же глядел на фотографию, стоявшую на столе, и не мог наглядеться.
 
 - Ева…- шептал он в тишине студии.

  Её глаза давно погасли и больше не горели тем самым блеском, что так пленил его…

- Ева…- звал в серости рассвета.

  Он никогда больше не услышит её нежный голос.

- Ева…- кричал что есть силы.

  Но со всех сторон на него глядели скульптуры, созданные им самим, мастером, что изливал любовь в свои работы - холодные камни с родными чертами…

 А Еву вновь обволакивал туман, призрачный хозяин её вечной осени…