Ошибка молодости Глава 19

Глава 19

Беседа с байло Корфу завершилась благополучно на взаимовыгодных условиях. Пираты предложили свои услуги в якобы охране юго-западных границ Ионического моря, но на самом деле речь шла о предоставлении им убежища. К тому же пираты гарантировали тридцатипроцентную долю своей добычи байло Корфу и провведитору Чериготто, острова, по сути, отдающегося в аренду корсарам. Правителя Корфу приводило в восторг данное предприятие, весьма удачно действовавшее на далеких островах Карибского бассейна. Припомнилось, что двести лет назад сама королева Англии Елизавета Тюдор закрыла государственный долг за счет средств, добытых английскими пиратами.

 По Пожаревацкому мирному договору 1718 года остров Чериготто или Эгила оставался под властью Венеции, но османские и алжирские пираты время от времени совершали разорительные набеги на эту часть пролива. Венеция была вне себя, но Османские власти только пожимали плечами: «Что с них взять? Пираты!». Было бы весьма недальновидным упустить шанс взять реванш у обнаглевших иноверцев.
Конечно, двух кораблей будет недостаточно, но капитан Моран уверила байло, что этот вопрос в основном решен и к концу этого месяца на рейде близ Чериготто обоснуются еще два корабля.

***

Ксения и Оливер беззаботно сидели на трапе в ожидании Питера и Грейс.
— Оливер, — с улыбкой обратилась Ксения к Эшби, — спасибо, что так мило устроили все в каюте.
Оливер в удивлении вскинул брови и произнес по-русски:
— Это не я! Это Грейс. Она хотела сделать для вас, Ксения, приятность. Грейс сказала, что «эта девочка должна познать красоту момента». Надеюсь, я правильно перевел на русский.
— О! — Ксения вспомнила печальную историю капитана Моран. — Я очень ей благодарна! Грейс великолепна!
Оливер устремил свой взгляд в лазурный горизонт и проговорил:
—  Я благодарить судьба. Жить скучной и унылой жизнью, в цивилизованном мире, я быть окружен корыстью и алчностью. Смешно… я стал пиратом и живу среди пиратов, но я не променяю грубого благородства Питера и жесткой честности Грейс на мнимую вежливость и лживое сострадание моих прежних знакомцев. Грейс быть безумной в любви, и знать, что ей нужен я, но не мое положение.
Ксения слушала Оливера, не перебивая. Она заметила, что мистер Эшби, говоря по-русски, не заикается.
— Может быть, завтра все закончится, может нам суждено умереть! — Оливер говорил медленно, будто смакуя каждое слово. — Мисс Ксения, я ни секунды не жалеть не о чем! Если бы я умирать в Кингстоне от болезни, я умирать и плакать оттого, что я умирать как червь.
— Оливер, — мягко возразила Ксения, — не говорите о смерти. Мы через многое прошли, и я верю в нашу счастливую звезду. Сбылись мечты, об исполнения которых даже помыслить не было возможности. Правда, осталась одна, заветная, но… — Ксения погрустнела. — Конечно, я не могу сейчас убедить Петрушу вернуться в Россию. Он и слышать о том не желает. А я скучаю по батюшке, по нашей Аптекарской улице, по снегу и морозу.
— Питер знать много несправедливость в России, — оправдывая друга, произнес Оливер.
— Да, Оливер, — вздохнула Ксения, — сама видела. И Петрушу не осуждаю.

Вдруг Ксения посмотрела мимо собеседника. Оливер, увидев в ее взгляде тревогу, обернулся. От «Изумруда» отвалила шлюпка, но всего непонятней и настораживающе выглядели открывающиеся пушечные порты на шхуне. Ксения и Оливер перешли с трапа на палубу. В шлюпке находился Перселл и пятнадцать моряков вооруженных до зубов с «Изумруда».
— Оливер, — произнесла Ксения, — оружие!
На борт, по-хозяйски ступил Персиваль с матросами. Команда «Агнца», не совсем понимая намерения бывшего старпома капитана Моран, стояли во все оружие около Оливера и Ксении. Перселл осклабился.
— Надо же, как нас встречают! — он подступил ближе к команде брига. — Не думал, что друзьям не рады! Как у вас в России принято, мисс: «хлеб-соль»? Где ваше гостеприимство?
— Друзья, а пушками угрожаете!  И я не помню, чтобы мы выслали вам приглашение, Перселл, — выступая вперед, проговорила Ксения. — Рано тебя расковали, я смотрю, проку не стало.
Перселл подошел к отважной женщине, он протянул руку к ее лицу, но чье-то лезвие шпаги, разрубило воздух между Ксенией и рукой Перселла. Боцман Джок встал между женщиной и мятежником. Старый шотландец с презрением произнес:
— Зря тебя Моран пригрела, повесить на рее тебя, в самый раз будет.
— А ты попробуй! — протянул Перселл и вскинул вверх руку, сразу за этим последовал выстрел из пушки. Ядро, судя по звуку, плюхнулось рядом с бортом. — Еще одно невежливое слово и бортовой залп орудий моей шхуны отправит вас на корм рыбам.
Перселл опять посмотрел на Ксению.
— Знаешь, милаха, твой Кингли мне поперек горла, — он кому-то кивнул, Джок и Оливер были сбиты с ног подельниками мятежника. Джок стукнулся затылком о рустер и потерял сознание. Оливер попытался подняться. Но мощный удар оглушил его. Матросы «Агнца» кинулись на предателей с «Изумруда». Новый выстрел со шхуны остановил их. Ядро попало выше ватерлинии.
— Чего ты хочешь, Перселл? — крикнул канонир Коннор, высокий бородатый шотландец. — Дележ был честным и корабль Кингли достался по праву. Он моряк, а ты торгаш, прощелыга.
— Коннор, ты не находишь, что вы не в том положении, чтобы наносить мне безнаказанно оскорбления.
Он кивнул своим головорезам.
— Загоните их в трюм. Кстати, и серебро можно прихватить. И у меня есть дело к этой русской мисс.
Мятежники с «Изумруда» выстрелами из пистолетов и уколами шпаг загнали вниз команду «Агнца».  Мерзавцы скрутили Ксении руки за спиной. Очнувшийся Оливер рванулся: «Не трогайте ее своими лапами, отребья!». Эшби подняли двое матросов на голову выше бедного Оливера и стали избивать его.  Он пытался сопротивляться, но вскоре упал, потеряв силы.  Перселл подступил к Ксении и провел ладонью по ее лицу. Ксения плюнула с ненавистью в плотоядную улыбку. Перселл утерся и проговорил:
— Норовистая! Развлекся бы я с тобой, да некогда!
Один из матросов Перселла, показывая в сторону острова, произнес:
— Шлюпка!
Перселл улыбнулся.
— А вот и наши капитаны! Как ты думаешь, милаха, твой красавчик очень расстроится, если узнает, что я тебя продал в гарем Мехмед-бею? — он повернулся в сторону «Изумруда» и дал знак канонирам на шхуне. — Ладно, не будем расстраивать Кингли, пусть умрет счастливым, да и моя «булочка» тоже.
Раздался выстрел и шлюпка, где находились Петр, Грейс и пятеро матросов с «Агнца» взорвавшись, вспенила идеальную гладь моря. Ксения бросилась вперед и вцепилась в горло Перселлу. Перселл стал задыхаться, но обезумевшую молодую женщину оглушил кто-то из матросов, ее цепкие пальцы выпустили ненавистную шею.  Хрипя и кашляя - Ксения сломала ему кадык - он наотмашь ударил женщину по щеке и со злобой прошипел:
— Все на «Изумруд»! Взорвать к чертям эту лоханку!
— Перси, но как же? — его приспешники были в недоумении.
— Взорвать!! — сорвался на визг Перселл.

***

С окровавленной головой Оливер пытался подняться хотя бы на четвереньки. Его мутило. Он огляделся. Рядом с ним лежал Джок. Моряк стал подавать признаки жизни, из раны на затылке струилась кровь.  Оливер сделал еще одну попытку встать, чьи-то руки подхватили его и поставили на ноги. Оливер поднял глаза. Перед ним стоял, восставший из мертвых, мокрый Питер Кингли. У борта лежала Грейс, на плече ее зияла кровавая рана и она была без сознания.
— Что здесь случилось, Олли? Где Ксения, где команда?
Оливер пытался собраться с мыслями.
— Трюм, Питер! Они говорили о взрыве! Трюм!
Петр с двумя оставшимися матросами со шлюпки уже кинулся к рубке. В одно мгновение они оказались в пороховом трюме. Зажженные фитили уже подкрадывались к бочкам с порохом. Матросы стали накидывать на огонь свою мокрую одежду. Питер нашел свою команду, запертую в тесной клетке.
Дмитрий Павлович кинулся к Петру.
— Петр Алексеевич, это Перселл! Он Ксению Егоровну забрал, что-то говорил про гарем Мехмед-бея!
Взгляд Петьки метнул молнии.
— Ну, паскуда! Все наверх!
Поднявшись на квартердек, Петр взял подзорную трубу. Корма «Изумруда» маячила  в 20 кабельтовых от «Агнца».
— Открыть порты! Мистер Коннор, целится по ахтерштевню. Рулевой, круче к ветру! Догоним!
«Если, что случится с лапушкой… Перселлку по частям акулам скормлю».

 «Агнец» настигал, Перселл чертыхнулся.  Он уже прекрасно осознавал, что встречи не избежать. Бриг был на расстоянии выстрела, и он последовал, разнося ахтерштевень в щепки. Шхуна стала неуправляемой. Перселл рявкнул:
— Девку на квартердек!
Ксения извивалась и кусалась, но здоровый матрос втащил молодую женщину на мостик.  Она увидела Петьку. Перселл приставил к ее горлу нож.
Бриг уже был борт о борт с потерявшей управление шхуной.
— Кингли! — крикнул Перселл, — твой абордаж будет последним, что увидит твоя девка!
Петька посмотрел на Ксению. Она не была испугана, ее глаза сверкали решимостью и гневом.
Петр крикнул по-русски:
— Ксюша, он зело глуп, да и слаб на передок!
Ксения, немного поддавшись влево, со всей силы ударила Перселла кулаком в пах. Он взвыл и вдруг рухнул. Ветром разнесло сухой звук ружейного выстрела. Джок стоял на квартердеке и медленно опускал дымящееся ружье.
— Отличный выстрел, мистер Дугэл, — отдав честь шотландцу, произнес капитан «Агнца» и скомандовал, — на абордаж!
Петька первым спрыгнул на палубу «Изумруда». Ксения кинулась к нему.
— Господи, Петенька, я думала, убил тебя этот аспид!
Петр подхватил жену на руки. Он увидел сильный кровоподтёк на ее щеке.
— Лапушка, родная моя! Это Перселл? — его глаза загорелись дьявольским огнем.
— Боже, Петруша! — испугалась Ксения. — Об тебя обжечься можно!
  Петька посмотрел, как его команда загоняет предателей на корму. Оливер совершенно обезумел, он размахивал саблей, оставляя после себя кровавый след.
Капитан «Агнца» не стал его останавливать.


Продолжение следует