Неслышные послания ангела

Аполлон Майков

Ангел и Демон

Подъемлют спор за человека
Два духа мощные: один —
Эдемской двери властелин
И вечный страж ее от века;
Другой — во всем величьи зла,
Владыка сумрачного мира:
Над огненной его порфирой
Горят два огненных крыла.

Но торжество кому ж уступит
В пыли рожденный человек?
Венец ли вечных пальм он купит
Иль чашу временную нег?
Господень ангел тих и ясен:
Его живит смиренья луч;
Но гордый демон так прекрасен,
Так лучезарен и могуч!

Можем ли мы видеть этих посланников Света? Навряд ли — говорит
Гитта Маляс в своей книге «Диалоги с ангелом». «Определить саму природу ангела очень сложно — с одной стороны, он близок человеку, а с другой стороны, совершенно недоступен и далек от него». Именно поэтому, когда Лили — одна из героинь «Диалогов», спрашивает у своего ангела, что такое душа, то ангел ей отвечает — «Всё есть тело, а то, что неуловимо для тебя — это «душа». Однажды журналист поинтересовался у Гитты Маляс, что, по её мнению, хочет сообщить ангел людям. Она ответила, что определить это невозможно, ибо это не слова, а «мощная сила, которую невозможно определить». При этом она добавила, что эта сила обращена не ко всем людям, а лишь к конкретному человеку.

Как-то, в 2003—2004 году я зашла в маленький брюссельский магазин — тотчас моё внимание привлекла красная книжечка небольшого формата, с загадочным названием — «Biologie totale», автором был Christian Fl;che. Речь в ней шла о том, что практически все патологии человека обусловлены психо-эмоциональными конфликтами — мозг, перенося их на биологическую структуру, избавляет его от чрезмерного стресса. Иначе говоря, человеческий мозг, действуя по архаическому принципу, помогает человеку выживать. Поэтому метод и называется — «Тотальная биология». Сам же метод пришел из Германии — Новой немецкой медицины доктора Хаммера. В те годы, об этом методе мало кто слышал, будь то Франция или Бельгия. Ну, а что касается самой Германии, то метод доктора Хаммера не был признан официальной медициной — более того, ему запретили быть практикующим врачом. Во Франции метод продвигал врач — Клод Саба — да и у него, уже позже, возникли проблемы с официальной медициной. Ну, а в России, в те времена, о нём вообще никто  ничего не слышал.

Метод меня заинтересовал, и я начала искать в Брюсселе практикующего специалиста. Вскоре я его нашла — этим специалистом оказался известный в Брюсселе врач — гомеопат — Эдуард Ван Ден Богарт. На первой же консультации он предложил мне начать рисовать генеалогическое древо. Во Франции уже была известна Анн Анселин Шутценбергер, написавшая книгу о том, каким образом травмы предков отражаются на их потомстве. Сама она работала с геносоциограммой, что является аналогией генеалогического древа. Практически то же самое предложил мне и мой бельгийский врач.

Я начала рисовать своё генеалогическое древо, что оказалось делом весьма сложным — надо было не только вспоминать все семейные истории, но и терпеливо проводить каждую линию; именно эти, проводимые мною линии, восстанавливали ту энергетическую связь, которая была утеряна между членами одной семьи. Работа оказалась долгой и сложной — во время неё происходили разные необычные явления: два кольца, подаренные бывшим мужем, просто развалились, вплоть до того, что я чуть не потеряла бриллиант; линии на левой руке тоже изменились — в частности, линия жизни — там, где был виден некий разрыв — некоторые хироманты трактовали его как предстоящую болезнь, то он просто исчез.

А на фотографии, которую я недавно поместила на ФБ, появился фантом, то есть какое-то туманное изображение. Эта фотография, почти пятидесятилетней давности, висела у меня в Брюсселе. Так как она нравилась моему будущему мужу, то он её сфотографировал и загрузил к себе в компьютер — у меня в ту пору компьютера еще не было. Когда он её загрузил, то фотография выглядела обычно, то есть как оригинал.

Приехав как-то в Брюссель, он неожиданно увидел на экране монитора мою фотографию, на которой появился какой-то туманный образ. Мы её тотчас же распечатали — она так и осталась странной. А когда уже снова мы сфотографировали оригинал и загрузили в компьютер, то фотография была абсолютно нормальной.
По сей день у меня сохранились обе фотографии — одна с фантомом, а другая — без него. Ни один профессиональный фотограф не смог объяснить нам столь странный феномен. Уже позже, Жерар Атьяс — один из французских психотерапевтов и автор многих книг на тему семейный судеб, мне сказал, что это, как видно, моя бабушка. Разговор наш проходил в перерыве Конференции, проходившей в Брюсселе — было это в 2005 году. Я знала, что он много работал с Алеха;ндро Ходоро;вским — психотерапевтом, написавшим книгу по психомагии. Я ему поверила, но что я могла сделать. Пришлось ждать еще несколько лет — тогда я еще не была знакома с Дидье Дюма и не знала, что в 1985 году во Франции вышла его книга с названием «L’Ange et le Fant;me» — «Ангел и Фантом». Моего же бельгийского врача, с которым мы рисовали генеалогическое древо, заинтриговал свет, исходящий от моей правой руки, вернее от указательного пальца — этот свет был устремлен в небо…

Уже позже, читая книги Дидье Дюма, я постепенно стала понимать, что он имеет в виду под такими понятиями как «ангел» и «фантом». Как он объясняет в этой книге — «ангелы » и «фантомы » присутствуют во всех культурах, это фигуры аллегорические, символизирующие необъяснимые или странные явления. Как «ангел», так и «фантом» — бесплотны — они разговаривают с людьми при помощи снов, видений или галлюцинаций. Сам Дидье Дюма долгое время работал с психически больными детьми, которые плохо говорили — приходилось общаться с ними при помощи их же рисунков. Он обратил внимание на то, что детские рисунки рассказывали о семейных тайнах. Поэтому не случайно, он всегда говорил, что не прочитанные книги, а больные дети его многому научили.

Говоря о «фантоме», Дидье Дюма подчеркивает, что «ангел» неотделим от «фантома», он также символизирует многие странные и загадочные вещи. Однако, как правило, «фантом» символизирует кого-то или что-то, что не может умереть или исчезнуть. Многочисленные истории и легенды считают его виновником внезапной и беспричинной смерти новорожденных — он, якобы, забирает их души, либо для того, чтобы избежать одиночества, которое его преследует, либо для того, чтобы питаться ими. Ангел же, наоборот, является вестником Неба, Света и Слова — он главенствует в момент земного воплощения ребенка. Он — его гид и его хранитель. Это тот, в обязанности которого входит защищать родившегося от злых чар, блуждающих душ или «фантомов».

Ангелом может быть любая информация, пришедшая совершенно неожиданно оттуда, откуда её никто не ждет. Это часто случается, когда существует тайна, никому не известная, тем более, когда о ней умалчивают. А в тех случаях, когда и сам ребенок не разговаривает, то неожиданно пришедшая информация может «осветить» то, что до этого было скрыто — именно поэтому она подобна «ангелу». Чтобы лучше понять, что означает «ангел», с точки зрения психоанализа, необходимо обратиться к другой книге Дидье Дюма «Без отца и без слова» — именно в ней он приводит случай, рассказанный ему Франсуазой Дольто.

Однажды, Франсуазе Дольто звонит её бывший пациент — он её умоляет о срочной встрече, ибо пребывает в состоянии полного смятения. На этот раз он обращается к ней не по поводу самого себя, а по поводу своей жены, которая, за несколько дней до этого, родила их второго ребенка — девочку. Рано утром, покинув Клинику для того, чтобы забрать старшего сына из школы, он вскоре возвращается. И вот, он узнает, что пока его не было, у жены начались конвульсии, а затем она погрузилась в кому. Врачам никак не удается вывести её из этого состояния. Муж никуда не отлучается и ждет сообщения об улучшении состояния жены. Через сорок восемь часов, реаниматор появляется и сообщает мужу, что даже если и удастся вывести жену из состояния комы, то все равно будут последствия. Он подчеркивает, что может случиться даже так, что она будет парализована на обе ноги. Это сообщение вызвало настолько сильный приступ гнева, что, испугавшись собственного «безумия», он начал требовать встречи у собственного психоаналитика. Этим психоаналитиком была Франсуаза Дольто.

Родители его жены, узнав о ситуации с дочерью, срочно пришли в Клинику. Он их увидел в коридоре и очень удивился, когда его свекровь сказала, что не хочет видеть собственную дочь. Она предпочла оставаться в коридоре и ждать, что скажет врач. Смутившись за такое поведение жены, тесть рассказал зятю, что точно такая же история произошла, когда родилась их собственная дочь, да и со второй дочерью все повторилось. Получалось так, что обеих она отправила к своим родственникам — там они оставались до тех пор, пока не начинали ходить. Лишь потом мать их забирала домой. Однако с их сыновьями все было наоборот — к ним она тотчас же проникалась любовью.

Придя на прием к Франсуазе Дольто, молодой отец рассказал услышанную от тестя историю. К счастью, уже тогда, Франсуазе Дольто полагала, что когда разговариваешь с кем-то, кто находится в коме, то «слова доходят по непонятным причинам». Выслушав внимательно своего бывшего пациента, она ему посоветовала отправиться домой, поесть и хорошенько выспаться; затем он должен был вернуться к жене и рассказать историю её собственного рождения — несмотря на кому. Именно так он и поступил, и, спустя несколько часов, жена вышла из комы, без каких бы то ни было осложнений. Прийдя в себя, она захотела увидеть свою дочь, а потом рассказала, что слышала историю собственного рождения. Однако она не была уверена в том, слышала ли она её или это ей приснилось. Перед самым выходом из комы, она подумала, что из-за этой истории она не имела права иметь малышку. Затем она рассказала, что «видела себя» «в углу потолка», что именно оттуда она «наблюдала» за своим мужем и реаниматором. Она видела, как две фигуры склонились над плоской человеческой формой. И в тот момент, когда муж начал рассказывать о её собственном рождении, она почувствовала сильную боль, затем она почувствовала, как входит через макушку головы в безжизненную форму, заново раздувая её. Войдя в болезненную черноту, она тотчас из неё вышла, проснувшись».

Уже позже, в своей книге, Дидье Дюма, ссылаясь на эту историю, объясняет, что материнские тайны, переходящие из поколения в поколение, могут превратиться в опасных «фантомов». И это может случиться с каждым — «фантомы» могут паразитировать женские детородные функции или нарушать развитие самих детей — этим они очень опасны. В истории с женщиной, погрузившейся в кому после рождения своей дочери, «фантом» был связан с её собственным детством. Мать, скрыв от дочери драму, которую ей пришлось пережить во время рождения дочери, постаралась стереть её из собственной памяти. Однако, стерев драму из своей памяти, она уничтожила и ту трагедию, которую пережила её дочь, будучи младенцем. Девочка была отлучена от матери вплоть до того момента, пока не начала ходить. То неистовство, с которым «фантом» постарался уничтожить дочь, свидетельствует об усилии самого ребёнка для того, чтобы забыть травму. Эта женщина погрузилась в кому в тот момент, когда оказалась наедине со своей новорожденной дочкой. В тех случаях, когда психоаналитики говорят о «повторе», они имеют в виду рождение. В данном случае речь шла не о её собственном рождении, а о рождении её дочери. Оказавшись лицом к лицу с родившейся дочкой, она идентифицировала себя с ней, вернувшись в тот самый период собственной жизни, который был скрыт от неё родителями. Все это было подобно возврату времен — будучи заложницей той, «фантоматической жизни», которая принуждает воспроизвести пережитое её собственной матерью, эта женщина «повторяет» и проваливается, но не в безумие, постигшее её мать после рождения дочери, а в кому — подобную самому  «фантому».

В своих первых двух книгах «L'Ange et le Fant;me», 1985 год и «Hantise et clinique de l’autre» 1989, Дидье Дюма подробно объясняет, что клиника «фантома» требует от терапевтов умения вести диалог с «ангелом». В случае с женщиной, оказавшейся в коме, речь шла не о терапевте, ибо на месте терапевта оказался её собственный муж, «умеющий разговаривать с «ангелами». «Ангел» появился в той информации, которая сначала была передана мужу дочери тестем, а затем уже перекочевала в кабинет психоаналитика. Именно эта информация должна была освободить женщину от «чудовищного отсутствия слов», в которое она погрузилась. Рассказав эту историю своему психоаналитику, не надеялся ли он на чудо, которое могло бы помочь жене выбраться из этого состояния.? Не сумасшедший ли он, чтобы ожидать от Франсуазы Дольто столь немыслимой вещи?

Естественно, нет, как об этом повествует продолжение истории. Однако это возможно лишь при одном условии: если он, как и терапевт, сумеет воспользоваться «ангелом», вместе с которым он сможет победить «фантома». Это означает, что он сумел воспользоваться той информацией, носителем которой был отец жены. Именно его состояние свидетельствовало о присутствии «ангела»; таким образом его внутреннее состояние помогло Франсуазе Дольто выявить «фантома».

Почувствовав «чудовищное отсутствие слов», присущее этой семье, она поняла, что та информация, которую он носит в себе, сможет растворить «фантома». Как далее поясняет Дидье Дюма — «фантом» был в этой семье уже в предшествующем поколении — именно он породил у матери жены фобию собственных дочерей. Естественно, что Франсуаза Дольто могла бы найти ключи к этой истории без слов, ведь отсутствие слов в семье было в этой семье давно, возможно, уже у бабушки свекрови. Однако речь шла в данном случае не о ней — мужчина пришел на консультацию не по поводу психического расстройства своей свекрови, а по поводу того состояния, в которое погрузилась его жена. Поэтому Франсуаза Дольто потребовала от него довести дело до конца — вернуться к жене и вернуть те слова, которых ей не доставало с самых первых дней собственной жизни. Информация и оказалась тем самым «ангелом», который вывел молодую мать из комы.

Среди основных цитат из книги Гитты Маляс «Диалоги с ангелом» наиболее интересными являются следующие: «грандиозность препятствия не является наказанием, а проявлением доверия». Имеется, естественно, в виду доверие к силам человека, то есть каждому дается по его силам.

Это её высказывание перекликается с высказыванием Аллана Кардека, основателя спиритизма. На фронтоне его надгробного памятника, на кладбище Пер-Лашез, в Париже, выгравировано: «Любое следствие имеет причину, любое умное следствие имеет умную причину, и степень силы проявления зависит от степени силы самой причины». То есть мощь проявления связана с мощью самой причины, его породившей. Ну, а Гитта Маляс подчеркивает — «цель вашего пути — не улучшать что-либо, а создавать то, что пока еще не создано». К этому она добавляет, что невозможное является Законом Нового. Говоря об «ангеле», Гитта Маляс ссылается на закон взаимности, который может помочь человеку взаимодействовать с «ангелом». Однако её книга рассчитана на тех, «кому не безразлична собственная эволюция, а также и эволюция мира».

Тем временем я не переставала читать разные книги, делая переводы — эти переводы я распространяла среди своих близких и московских знакомых. Однажды я даже написала на психологическом сайте о методе «Биологического декодирования». Я думала, что метод мог бы заинтересовать русских специалистов — и не ошиблась. Вскоре получила письмо по электронной почте — незнакомец оказался психологом  — метод его заинтересовал. К сожалению, дальше переписки дело не продвинулось. И кто бы мог подумать, что встретимся мы с ним однажды в вагоне поезда Рига — Москва.

Поехав в Москву в 2005 году, я решила посетить свою старую приятельницу, живущую в Прибалтике. Мне так хотелось повидать её и вспомнить то время, когда я ездила к ней со своей маленькой дочкой, вплоть до её совершеннолетия. Проведя у подруги пять чудесных дней, я отправилась в обратный путь. Расставшись с нею на перроне Рижского вокзала, я вошла в купе. В купе сидел приятный мужчина, в очках. Мы разговорились, и он мне рассказал, что возвращается в Москву, где живет, а в Риге он проводил обучающую программу по методу семейных расстановок. Как выяснилось, он окончил когда-то технический ВУЗ, защитил кандидатскую, а теперь работает психотерапевтом по методу немца — Берта Хеллингера. Естественно, что я тотчас же заговорила о собственных переводах — какие-то из них были при мне, в сумке. Выяснилось, что это и был тот самый человек, который за год до этого писал мне в Брюссель. Подъезжая к Москве, он мне сказал, что у них в Институте, через пару дней, будет проводиться семинар с психотерапевтом из Германии — Яковом Робертом Шнайдером (Jakob Robert Schneider), работающим по методу Берта Хеллингера. Я заинтересовалась, тем более, что генеалогическое древо, нарисованное с Эдуардом Ван Дон Богартом, я привезла с собой в Москву. Кроме того, что-то внутри заставило меня записаться на семинар.

Хорошо помню, что был ноябрь — за окном падал снег, тротуары были обледенелыми, ходить по ним было не только неприятно, но и опасно. Хотелось поскорей вернуться в уют и тепло своего любимого Брюсселя. Да и участие в семинаре стоило довольно дорого. Пришлось также продлить пребывание в Москве. После того как я оплатила, меня включили в список тех, с кем Шнайдер должен был работать. Там было два списка — один для тех, кто просто присутствовал, а другой — для тех, с кем психотерапевт будет работать. Присутствующие были в основном психотерапевты, приехавшие из разных городов России — все они практиковали этот метод и увидеть работу зарубежного специалиста было для них очень важно. Тогда я еще не очень хорошо понимала, по какому принципу работает этот метод, хотя уже была на лекции Руперта Шелдрейка в Брюсселе в 2003 году. Как говорят психологи — мы многое знаем, но не всегда можем увидеть связи между разными вещами. Сам метод семейных расстановок называется феноменологическим — несмотря на его не совсем научную базу, он часто бывает эффективен. В России он и по сей день весьма востребован. Однако важно было понять, что именно «работало» в этом методе. Во время расстановки каждому клиенту — пациенту предлагалось встать в так называемое — «знающее поле». Это то же самое, что морфогенетическое поле Руперта Шелдрейка. Именно об этом поле впервые заговорил Руперт Шелдрейк — это была его теория.

Согласно этой теории, в природе существует не только материальное, но и духовное, трансцендентальное жизненное начало. Свою первую книгу Руперт Шелдрейк написал в 1985 году. В те времена мало кто знал об эпигенетика, квантовой медицине и квантовой психологии. Согласно квантовой психологии, человеческая личность и мир рассматриваются в качестве неделимой единой вселенской системы. Человек, в рамках данной теории, обладает квантовым сознанием, которое находится в процессе непрерывной эволюции — при этом индивидуальная эволюция человека согласована с процессами эволюции всего Человечества. Эти морфогенетические поля являются носителями всей существующей информации. Эти поля присущи не только людям, но и животным. Как мы знаем, французский ученый естествоиспытатель 18 века — Жан Батист Ламарк также настаивал на том, что все живые организмы обладают внутренним стремлением к совершенствованию.

Хорошо помню выступление Руперта Шелдрейк в Брюсселе, в стенах Свободного Католического Университета. Было это в 2003 году — народу было огромное количество, лекция давалась в переводе на двух языках — французском и фламандском языках. Согласно его теории — любое знание становится общим с того момента, как узнается нечто новое. Более того, когда у человечества накоплено достаточно знаний в какой-то области, то усвоение новой информации проходит гораздо легче и быстрее. Наличие информационного поля позволяет как человеку, так и животному считывать эту информацию. Получается, что сам мозг человека или животного не содержит ни памяти, ни знаний — все это хранится в так называемых морфогенетических полях Космоса. Мозг лишь считывает уже имеющуюся информацию.

Да и Дидье Дюма употреблял всегда термин «считывание», говоря о том, как ребенок овладевает речью своих родителей. Помню, как в 60-70 годы был моден суггестивный метод Георгия Лозанова. Это был болгарский педагог и психолог, разработавший в 1960-е годы метод, используемый для ускоренного обучения иностранным языкам. Работы Георгия Лозанова послужили стимулом для появления большого количества школ ускоренного изучения иностранного языка, среди которых была школа Галины Александровны Китайгородской. Метод особенно стал востребован в период подготовки Международных Олимпийских Игр 1980 года в Москве. Да и мне самой, как преподавателю французского языка, удалось пройти у неё практику. Вот именно этот метод был основан на способности человека «считывать», как это делают дети, копируя язык родителей.

Итак, возвращаясь к теме семинара, проводимого в Москве Яковом Шнайером, следует пояснить, что во время расстановок по Берту Хеллингеру, любой участник расстановки, попадая в так называемом «знающем поле », начинает вести себя необычно, при одном условии — он полностью отдает себя этому полю. — тогда он автоматически подключается к информации. Информация может касаться как семьи, так и более широкого контекста. И вот на этом этапе важно искусство самого психотерапевта — перед ним открывается мир бессознательного…

В тот самый день Яков Роберт Шнайдер (Jakob Robert Schneider) расставлять меня не торопился, а время шло, и это был последний день семинара — на следующий день он улетал из Москвы. Мне пришлось настаивать, — я тянула руку, как школьница, ведь ради этой расстановки я и пришла, да деньги уже заплатила. Возможно, что будучи опытным психотерапевтом, он что-то понял, ибо во время перерыва сказал мне, что для расстановки «нужны силы». Возможно, он понимал, что в моем случае нужна была индивидуальная и более длительная терапия. Видя моё нетерпение, Яков Шнайдер пригласил меня. Сесть рядом. Он работал с переводчицей, поэтому попросил предупредить меня, что никаких претензий у меня после расстановки не должно быть. Я согласилась на эти условия.

Как только я оказалась рядом с ним, мне стало тяжело дышать, голова немного кружилась. При этом я сидела на стуле, болтая ногами, как маленькая, да и на голове у меня была ленточка с бантиком. Совершенно неожиданно для меня, он начал рассказывать сказку о Золушке — обращался он лишь к присутствующим психотерапевтам. Затем, согласно ритуалу, он попросил меня выбрать своего двойника. Я выбрала молодую девушку — миловидную блондинку, звали её Олей. Сама она, как я узнала позже, была психотерапевтом, кроме того я узнала, что Оля пыталась покончить жизнь самоубийством; по всей вероятности, после этого она и занялась психотерапией — сначала собственной, а потом и других стала лечить. Яков Шнайдер поставил Олю в центр зала, а сбоку, справа от неё, на большом удалении, поставил мужчину, символизирующего мою проблему. Проблему мою никто не знал, включая и меня — было «нечто», а что именно не совсем понятно.

Получилось так, что эти два человека, стоявшие в разных местах, друг на друга ни разу не посмотрели — никакого взаимодействия между ними не было — моя заместительница долго смотрела вверх, а молодой человек смотрел в пол. Все это длилось какое-то время, пока Оля не упала на пол. После этого Шнайдер пригласил двух человек, которые символизировали силы Жизни и Смерти. Жизнь подбежала первой; после этого Шнайдер прекратил расстановку, сказав, что комментировать увиденное не будет. Произнес лишь одну фразу — "ей проще умереть, чем увидеть". Весь зал был в шоке, а какой-то психолог даже осудил меня в перерыве за такую расстановку. Лишь мой знакомый, пригласивший меня на этот семинар, успокоил. Он сказал, что Шнайдер ничего мне не объяснил, ибо верит в то, что сама справлюсь. Так оно и произошло, но не сразу. Пришлось ждать еще несколько лет, вернее, не ждать, а действовать — внутренне.

После Москвы я вернулась в Брюссель в довольно взвинченном состоянии — помимо расстановки, выведшей меня из состояния равновесия, была еще и поездка на поезде Москва — Брюссель. В ту пору эти поезда были очень опасными до границы с Германией. Когда я пришла к терапевту, то он сказал, что я истощена, энергетически. Несколько сеансов иглотерапии привели меня в чувство.

А в 2007 году, когда я вновь приехала в Москву, то решила отправиться на родину своего дедушки — в Белгород. Это был конец лета — август.
Мне нужна была дополнительная информация по линии папиной семьи, поэтому я туда и поехала. Встретили меня прекрасно — принимали в Белгородской библиотеке, когда-то основанной моим прадедушкой — Николаем Игнатьевичем Анощенко — гласным Белгородской Думы, показывали по местному телевидению. Кроме того я смогла посетить местный Архив. Меня интересовала дедушкина метрика — я уже знала, что в девятнадцатом веке метрик не существовало, а были лишь церковные книги, куда записывали родившихся после крещения. Так как церквей в Белгороде было много, то надо было просматривать все книги. К счастью, информация, которую я искала, пришла ко мне легко. Передо мной лежала толстая книга Покровского собора — открыв её, я нашла дату крещения и имена родителей. Это была книга Покровской церкви.

То, что бросилось сразу в глаза, так это то, что с фамилией отца дедушки была путаница. Сначала был вписан один отец — предводитель дворянства Курской губернии, а уже позже, его фамилия была зачеркнута и вписана другая — реальная. Двух последних детей Николая и Александра прабабушка родила не от официального мужа, а от любовника — молодого адвоката — Дмитрия Игнатьева Анощенко. В браке у неё было уже три сына. Получалось, что дедушка и его брат были незаконнорожденными. Лишь намного позже они были усыновлены родным отцом — поэтому и носили его фамилию — Анощенко.

Работая в Париже с Николь Ривьер, мы поняли, что на протяжении всех пяти поколений в моей семье — с обеих сторон, была некая проблема, когда не совсем понятно, кто отец. Такая же проблема была уже у самой мамы моего дедушки. Да и со мной, как ни странно, повторилась все та же история — мама родила ребенка, не будучи замужем за моим папой — вернее, их брак был аннулирован, ибо она не развелась с первым мужем. Развестись с ним она не могла, так как шла война и он пропал без вести. Получилось так, что во время войны, мама получала продуктовые карточки на сына, а потом, после моего рождения, написала, что детей двое. Именно этот факт усложнил участь её первого мужа в момент возвращения в СССР в 1945 году. Ему, как и Сергею Радлову, Военная миссия в Париже предложила вернуться в СССР, обещая почести — Радлову обещали сохранить его театр, а что обещали маминому мужу и вообще неизвестно — на эти темы он никогда не говорил. Мама знала лишь то, что в Париже он давал концерты в Советской военной Миссии, Радлов также их давал, это описано в дневниках Варвары Костровой. У мамы эти афиши хранились долго, а потом куда-то пропали. В Москву была отправлена группа артистов и музыкантов, все полетели самолетом, был 1945 год. Вернулись все они осенью, в ноябре. Сразу по прибытии, прямо у трапа самолёта, все были арестованы — Сергей Радлов с женой были обвинены в измене Родине и сотрудничестве с оккупантами. Их отправили в ГУЛАГ, а мамин муж попал в фильтрационный лагерь, недалеко от Москвы. Мама туда ездила с сыном. Именно поэтому незадолго до его возвращения, к нам домой приходил следователь и выяснял, кто отец второго ребенка, то есть меня. Они хотели знать кто отец ребенка и не приезжал ли он в Москву в 1942 году. Вот какая путаница произошла и со мной.

Поехав в Белгород, в 2007 году, я не ожидала, что она окажется для меня столь значимой — именно эта поездка избавилась меня каким-то непонятным образом от фобии — боязни летать самолетом. Получилось так, что прилетела в Москву я с фобией, а улетела из Москвы без неё. Было забавно, что, возвращаясь в Брюссель, моим соседом в самолете оказался молодой человек, которого звали Колей, как и моего дедушку. Этот молодой человек очень боялся летать на самолёте. Тогда друг, сидевший рядом с ним в кресле, дал ему выпить чего-то крепкого. Я же сидела рядом с ними и была абсолютно спокойной. С тех пор летаю без проблем. Однако надо было понять смысл моей исчезнувшей фобии. Я ведь понимала, что дедушка, будучи авиатором, не мог бояться летать. Так почему же боязнь самолетов? Понять я этого не могла, хотя мне и говорили, что, как правило, фобии не связаны с объектом боязни. Как писал в одной из своих книг, все тот же французский психоаналитик — Дидье Дюма — фобии возникают в предречевой период, то есть до трех лет. Чего я могла испугаться в тот самый период?

А ведь как раз именно до трех лет я часто жила в огромной комнате, принадлежащей дедушке. Дело в том, что после революции, этот дом был реквизирован у потомков водочника Владимира Петровича Смирнова — в доме устроили коммунальные квартиры — в самую большую комнату — бывшую гостиную, на первом этаже, поместили Штаб воздухоплавания,— в то время его возглавлял дедушка. Затем Штаб переехал на Петроградский проспект (нынешний Ленинградский), а дедушка так и остался жить в этой огромной комнате со своей семьей. Получилось так, что после моего рождения, меня туда и привезли. Судя по маминым воспоминаниям, я там часто бывала — не случайно, я и по сей день помню обстановку той огромной комнаты — бархатные тяжелые занавески с помпонами, позолоченную мебель, особенно изящную консоль. Как ни странно, именно эти смутные воспоминания определили мой эстетический вкус. Я полюбила консоли, с их изяществом, зеркала, тяжелые занавесы — атмосферу буржуазного уюта. Даже Кира Владимировна — внучка Владимира Петровича вот этой мебели не помнит. Помнить эту мебель могла лишь её бабушка, давно умершая.

И вот, когда я увидела в Архиве Белгорода фотографию дедушки именно в этой гостиной, на фоне роскошной мебели, то дрожь пробежала по всему телу. На фото он изображен в роскошно обставленной гостиной — сам стоит на мягком ковре, стоит в грубых сапогах и в летной форме. Эту фотографию я успела сфотографировать, тайком. Возможно, что детский страх был связан не столько с дедушкой и его полетами, сколько с атмосферой, которая царила на Садово — Самотёчной в доме №6. Дело в ом, что Владимира Владимировича Смирнова, сына промышленника — Владимира Петровича Смирнова и актрисы Александры Павловны Никитиной, арестовали в 1941 году. После заключения он оказался в ссылке, откуда приезжал в Москву тайком для того, чтобы повидать маленьких дочек — Галю и Киру. Кира Владимировна жива, и она мне рассказала, что каждый раз после его тайных визитов, в квартире появлялись люди из НКВД. Они его искали — порой дело доходило до того, что они заглядывали девочкам под одеяло и светили фонариком. Передалась ли тогда ребенку, которым я была, ощущение страха, не знаю. Однако получилось так, что после того, как я увидела фотографию дедушки в этой квартире, я что-то почувствовала и вот уже как 13 лет на самолете летать не боюсь.

После моего возвращения из Белгорода, в начале сентября, в Москве проходил Международный Конгресс по семейным расстановкам. На этот Конгресс я привезла бельгийского специалиста по «Тотальной биологии» — Эдуарда Ван Ден Богарта. Он выступил на открытии Конгресса и я его переводила. Именно в ту самую поездку я передала своим московским друзьям много переводов — все они оказались уже позже в публичном пространстве. Находясь в Москве, я быстро поняла, что весь психологический бизнес в России находится под покровительством определенных структур. Привезенный в Москву бельгиец языка не знал, а так как меня русские постарались от дел отстранить, то он от сотрудничества с ними отказался — побоялся. Я же в качестве переводчика им не была нужна. Им нужен был свой человек — и такой у них уже был.

Шел 2007 год — древо было нарисовано, все озвучено, но оставалось нечто. А что ? Было непонятно. Возможно, это была история с фантомом, неожиданно появившимся на моей фотографии в 2003 году. Вопрос оставался открытым. Все разрешилось само собой — в Брюссель приехалз Дидье Дюма, о котором я до этого ничего не слышала. Приезжает он с лекцией, в сопровождении «свиты» — почти как Воланд в «Мастере и Маргарите». Бруно Клавье и Николь Ривьер приехали вместе с ним — оба психоаналитики. Как и Руперт Шелдрейк, он выступил в стенах Свободного Католического Университета (UCL), на фоне креста. Наличие креста меня удивило лишь в первый раз, когда выступал Руперт Шелдрейк. На этот раз, стоял французский психоаналитик — Дидье Дюма. Выступал он с лекцией — «межпоколенческие связи ». Так как лекция многих заинтересовала, то он пообещал вернуться в Брюссель через пару месяцев с трехдневным семинаром. Он выполнил своё обещание. И вот я решила записаться на семинар. — внутренне почувствовала, что другого случая у меня не будет, тем более, что Дидье Дюма жил во Франции, а не в Бельгии. Как и в истории с Яковом Шнайдером был какой-то знак.

Целью данного семинара было научить специалистов отслеживать на генеалогическом древе пациентов опасного «фантома». Я тогда еще не знала, что уже, в 1985 году, Дидье Дюма выпустил свою знаменитую книгу  — «L'Ange et le Fant;me»; предисловие к ней написала Франсуаза Дольто. На тренинг я пришла со своим, уже нарисованным древом. После вступительного слова самого Дидье Дюма, Бруно Клавье — его помощник предложил всем сделать упражнение — упражнение было с атрибутами шаманизма. Во время медитации, передо мной предстала сцена, на которой были самые разные персонажи — были родственники как со стороны папы, так и со стороны мамы. Совершенно неожиданно, на сцене появилась балерина в белом одеянии, с венком на голове. Была ли это Сильфида или Жизель, не знаю. Образ танцующей девушки меня поразил. Как видно, Бруно Клавье наблюдал за всеми нами — он подошел и шепнул имя моего тотемного животного. Это был Кролик. Я тотчас же вспомнила, что читала в детстве сказку про трех маленьких крольчат — читала я её по-французски. Книга «Три маленьких крольчонка» была не моя — она принадлежала нашему соседу — биологу, Якову Александровичу Цингеру — сыну крупного профессора-физика — Александра Яковлевича Цингера, Вот по этой детской книжке Яков Александрович и начал учить меня французскому языку. Было мне тогда лет 12-13. Могла ли я в те далекие времена предположить, что именно знание французского приведет меня во Францию, где, как оказалось, были сокрыты семейные тайны, да не одна, а несколько. Кролик в качестве тотемного животного символизирует доверие к жизни — как говорится, если вас выбрал Кролик, то вы обязаны прекратить думать и говорить о собственных опасениях. Пришлось и этому научиться, но уже гораздо позже. В то день, во второй половине дня я смогла показать Бруно Клавье своё генеалогическое древо, нарисованное под руководством Эдуарда Ван Ден Богарта. Процесс рисования потребовал от меня не только много времени, но и больших усилий — это ведь не механическое перенесение архивной информации на лист бумаги. На том генеалогическом древе, то есть древе жизни целой семьи надо было воссоздать энергию жизни. Каждая линия проводилась мною тщательно и осознанно — такую работу вы ощущаете собственным телом.

В тот же день, ночью, я не могла заснуть. Совершенно неожиданно, я увидела, что фотография моей двоюродной бабушки танцовщицы покосилась в своей раме. Это видел и муж — в ту пору все фотографии близких родственников стояли в спальне, на камине — мы могли их видеть, лежа в кровати. Муж был удивлен, причем «среагировала» лишь двоюродная бабушка, хотя я тогда полагала, что причиной многих семейных проблем была моя прабабушка с папиной стороны. Не случайно, что в психоанализе придают больше значения не только женской линии, но и любой скрытой или неизвестной информации. Вот эта никому не известная информация, как правило, не даёт покоя своим потомкам. Именно об этой двоюродной бабушке ничего не было известно. Однако у мамы была сильная эмоциональная связь именно с ней. А так как мама обожала танцы, то перед своим отъездом в Париж её тётя и моя двоюродная бабушка пообещала маме вернуться из Парижа и научить её танцевать. В средней школе я уже изучала иностранный язык — это был немецкий, так что начинать изучать другой иностранный язык повода не было. Все произошло неожиданно — знакомая моей тети — бывшая балерина Большого театра, попросила маму аккомпанировать на детском спектакле во французской специализированной школе. Мама согласилась. Школа и дети, прекрасно говорящие по-французски, произвели на маму сильное впечатление. Кроме того она находилась в нашем же районе, поэтому была возможность перевести меня туда. Давали испытательный срок — один год. За этот год надо было наверстать программу по французскому языку за пять лет. Требование я выполнила — у меня была хорошая память и трудолюбие. В общем, все пути вели во Францию, в Париж, туда, где были «зарыты» семейные тайны.И вот мне и моему французскому мужу предстояло распутать этот клубок.

Итак, придя на следующий день на семинар, я рассказала, что не спала, что фото покривилось и что по книжке о трех кроликах я начала изучать французский язык. Более того, уже по моему древу было видно, что три сестры, включая и мою бабушку по маминой линии, имели трагические судьбы — все три умерли молодыми. Дидье Дюма пришел к выводу, что причиной этих ранних смертей был «фантом». В рамках семинара такие вещи не решаются. Пришлось ездить в Париж к его помощнице — Николь Ривьер. В один прекрасный день, когда работа с древом была завершена, Николь Ривьер предложила мне провести сеанс психофании — это был завершающий этап, и как оказалось самый важный..

А что такое «психофания» мало кто знает, тем более в России. Если вы введены слово «психофания» в поисковую систему, то мало что найдете. Когда-то Дидье Дюма написал предисловие к книге французского логопеда Анн-Маргарит-Вексьо «Твоя рука, чтобы говорить» (Ta Main Pour Parler (TMPP). Этимология слова указывает на духовное обновление, ибо «psyche» от греческого означает « психика», душа, а слово «phanein» — обновление. Этот метод называют еще методом облегченной коммуникации (CF) (Сommunication facilit;e). Первоначально, он был разработан Розмари Кроссли (Rosemary Crossley) — австралийским педагогом, работающим с детьми и со взрослыми, у которых были нарушения речи. Психофания получила развитие в конце 1960-х — начале 1970-х годов, в нескольких странах одновременно.

А во Франции появлению метода «Облегченной коммуникации» способствовала — Анн-Маргарит-Вексьё. Именно она начала применять его как терапию. Затем она создала Ассоциацию под названием — «Твоя рука, чтобы говорить» (Ta Main Pour Parler (TMPP). Ассоциация стала заниматься распространением метода во Франции, Бельгии и Швейцарии. Все программы были скоординированы.

В чем заключается сам метод? Пациент кладет руку на руку терапевта, а тот, в состоянии полной расслабленности, начинает печатать текст — при этом он не контролирует сам процесс печатания. Это напоминает автоматическое письмо, в процессе которого выявляется бессознательная деятельность пишущего. Оба приема дают доступ к подсознанию. До автоматического письма существовала и психография, к ней прибегал Аллан Кардек — отец спиритизма; в своем произведении «Книга медиумов» (1861 год) он повествует о методе психографии. Ну, а фрейдисты также иногда прибегали к автоматическому письму. Однако в методе облегченной коммуникация (FC) печатает терапевт, а не пациент,. В этом и заключается разница между этими двумя методами. Психофания как метод очень эффективна при работе с аутистами — именно этот метод позволяет больным детям делиться своими потребностями, ощущениями, чувствами, что позволяет улучшить качество их жизни.

Французский психиатр и психоаналитик с 25 летним стажем, доктор Ритва Болгар (Ritva Bolgar) работает с детьми и подростками. Познакомившись с Анн-Маргарит-Вексьо, она прониклась к ней доверием и решила опробовать метод на себе. После первого сеанса, Ритва Болгар получила три текста — эти три текста рассказывали о её жизни и о её семье. Тогда она решила научиться методу психофании и начать применить его в собственной работе. При этом прибегает она к нему лишь в тех случаях, когда нужна дополнительная информация. Иногда, совершенно неожиданно, работа с пациентом начинает «буксовать» — тогда психофания может помочь обрести новое дыхание. Под «буксовкой» или «блокировкой» Ритва Болгар подразумевает нечто конкретное. Допустим, что пациент смог отследить эти «фантомы», но его тело продолжает «сопротивляться», то есть не может выздороветь. Как известно, выздоровление или освобождение от фантома происходит лишь тогда, когда человек смог соединить эмоцию осознания с реакцией собственного тела. Иначе говоря выздоровление — это момент соединения интеллектуального осмысления с самой эмоцией. Лишь в таком случае можно будет сказать, что терапия удалась. В теле человека зафиксированы абсолютно все эмоциональные состояния, и вот в момент осмысления, должна быть затронута конкретная, глубинная эмоция. Этого добиться сложно, но такие случаи бывают. Важен опыт терапевта и готовность самого пациента. И вот это я испытала на самой себе, когда избавилась от боязни летать на самолете.

Когда Анн-Маргарит-Вексьё попросила Дидье Дюма написать предисловие к её книге, то он решил познакомиться с методом, он его тогда еще не знал. У него не было никаких вопросов, когда он пришел впервые к ней — он просто положил свою руку на её, и она начала печатать. И вот текст, который она выдала, его удивил, ибо когда он сидел рядом с ней, то сконцентрировался на определенных мыслях. А текст, который вышел из под её рук, этим мыслям никак не соответствовал.
Как поясняет сама Анн-Маргарит Вексьё — во время психофании начинает говорить та инстанция, которую можно назвать «глубинным существом». — она находится за пределами того, что Фрейд называл «первородный барьер вытеснения». Это ни «Оно», ни «Я», ни «Сверх Я», ибо такие понятия как «Оно», «Я», «Сверх Я» относятся к человеку, который уже владеет речью, а психофания затрагивает более глубинные структуры. И как объясняет все тот же Дидье Дюма — человек в момент усвоения речи интегрирует её в своё левое полушарие. Ребенок, который не разговаривает, то есть аутист)получает информацию из другой инстанции — не речевой, а той, которая предшествует языку.

И вот, Анн-Маргарит-Вексьё  старается объяснить что из себя представляет та самая инстанция, которая начинает «говорить» при помощи клавиатуры на сеансах психофании? Она её называет сознанием бессознательного.. Согласно теории Франсуазы Дольто и самого Дидье Дюма — психические структуры больных детей очень похожи на те, которыми обладает младенец и плод. Дидье Дюма ни один раз писал, что младенцы и плод способны участвовать в жизни своих родителей благодаря таким понятиям как эмпатия или телепатия. Получается, что аутист это тот, кто смог сохранить способности младенца. Именно поэтому очень часто аутисты обладают даром медиума, телепата, ясновидящего. Они также умеют разговаривать с животными.

Обреченные на молчание или на ограниченную способность говорить, они, как и младенцы, являются заложниками тех психических структур, которые состоят лишь из ощущений и образов.. Как пишет Д.Д. в своих книгах — младенцы обладают специфической способностью думать; они нас понимают, ибо сознание существует уже до того, как появляется речь. В своей книге, Анн-Маргарит-Вексьё рассказывает о пятилетней девочке, больной аутизмом — её мама освоила метод облегчающей коммуникации, и вот теперь, эта больная девочка «объясняет» маме, при помощи текстов, что она способна читать её мысли.. Сама же девочка отправляет маме образы — идеи, которые потом переводятся на язык слов, благодаря все той же клавиатуре.

Система представлений, которая нам помогает воспринимать информацию и передавать её, — по мнению Дидье Дюма и Франсуазы Дольто, состоит из трех основных категорий представлений — ощущений, образов и слов. Ощущения и образы не располагаются в тех же участках мозга, что и речь. Центр слов располагается в левом полушарии, а память форм и образов  — в правом. Память, от которой зависит восприятие форм и образов, формируется в первые три года и затрагивает правое полушарие, в то время как язык, который становится функциональным к трем годам, зависит от левого полушария. Следовательно, можно полагать, что та инстанция, которая может выразить себя при помощи психофании, располагается в правом полушарии человека (которому помогают), а он в свою очередь использует левое полушарие того (кто ему помогает).

Как правило, терапевтический эффект или выздоровление происходит во сне — через образы самих сновидений. В этот момент, так называемой «перестройки», затрагивается система представлений, сформированная в момент самой первой интеграции сексуальности. В процессе «перестройки» затрагиваются самые глубинные ментальные слои памяти, которые состоят лишь из образов и ощущений. А это те психические структуры, которые существовали до появления языка. Позже они были вытеснены на задний план.

В настоящее время нейробиологи еще не знают, как именно работает долговременная память. Именно от неё зависит наш ум. Наша долговременная память не может быть лишь языковой, он появляется позже-— на третьем году жизни. Следовательно, логично полагать, что если эта долговременная память является основой ума, то она не располагается в левом полушарии и регистре слов, а в правом, на уровне памяти форм и образов, которая и является нашей самой первой ментальной структурой представлений.

И вот, развивая свою мысль, Дидье Дюма поясняет следующее: «Можно предположить, что во время сеансов психофании эти два ментальных пространства накладываются друг на друга, как это происходит во снах. Инстанция, которая появляется во время сна или во время сеансов психофании, являет собой «сознание бессознательного», ибо оба эти явления идентичны. Во время сеанса психофании «сознание бессознательного» проявляет себя через левое полушарие того, кто помогает (печатающий), как если бы эта инстанция не могла самостоятельно выйти из правого полушария того, кому помогают (аутисту)». У большинства людей эта архаическая мысль проявляет себя лишь через сны, а у аутистов, подобных Temple Grandin, мысль функционирует на уровне образов».

Известный физик — один из отцов психоанализа — Густав Теодор Фехнер — основоположник психофизиологии и психофизики, считал, что «мысль в образах» и является языком ангелов. Этот физик был первым, кто высказал вероятность существования «сверхпространства», то есть пространства не трехмерного, а четырехмерного. И вот, говоря о языке ангелов, он подчеркивал, что ангелы не изъясняются как мы, то есть через слова; они говорят через цвета и образы. Густав Фехнер был физиком-мистиком, основателем психофизики (науки о функциональных связях между душой и телом). Можно сказать, что именно Густав Фехнер был дедушкой психоанализа — именно у него Фрейд заимствовал теорию снов и вдохновился ею.

Как говорит Ритва Болгар — самое главное в терапии это соединить воедино осознание с эмоцией собственного тела — как это произошло со мной в тот момент, когда я увидела в архивах Белгорода фотографию дедушки в квартире, принадлежавшей некогда В.П. Смирнову. Все моё тело было охвачено ознобом. Возможно, это меня избавило от боязни летать на самолете…

И вот когда Николь Ривьер предложила мне провести сеанс психофании, то я согласилась. Текстов было несколько — «разговаривали» мы с несколькими членами моей семьи. Однако моя двоюродная бабушка — танцовщица, следы которой были потеряны, оказалась самой важной в моей истории. Обратившись к ней, мы получили текст, в котором она «рассказала», через напечатанный текст, что умерла в 33 года, умерла после родов, что во время родов умер её ребенок, что мужа у неё не было. Оставшись одна, она и сама вскоре умерла. Было даже обозначено место, где она умерла — в Нормандии, в небольшой сельской местности. Опять сельская местность,. Как моя бабушка, так и её застрелившаяся сестра были похоронены на сельском кладбище, недалеко от Могилева — в селе Тетерино.

Все три сестры были погодками — самая старшая — моя бабушка умерла в 31 год, другая в — 32 года покончила жизнь самоубийством, а третья — танцовщица — в 33 года. После сеанса мы с Николь проделали необходимый ритуал, а на третий день, рано утром, часа в 3-4 я встала и почувствовала волнообразное движение в животе — что-то из меня вышло — справа от меня, спустилось какое-то туманное облачко. Как мне объяснили позже, это был фантом моей двоюродной бабушки — Татьяны Донской. Во всяком случае, два автора книг на эту тему мне это подтвердили.

Тот факт, что у трех сестер были идентичные судьбы, говорит о наличии фантома, кроме того у всех троих были проблемы, связанные с деторождением — так сказал Дидье Дюма. Дело в том, что моя бабушка — мамина мама умерла в 31 год от тифа, после Революции, оставив двух незаконнорожденных детей. Вторая сестра, воспитавшая её двоих детей, застрелилась ружьем мужа в 32 года, потому что тот не хотел иметь детей, а третья — в 33 года после родов (психофания). Я же сама в 33 года серьезно заболела, а еще через 33 года, в 66 лет избавилась от фантома.

Фантом покинул меня на третий день после сеанса психофании - 11/1 2009 года. Если сложить все числа — 11+1+2+9=5. Мое любимое число — пять символизирует свободу. Освобождение от «фантома» совпало с крещением по католическому календарю. В соборе Нотр — Дам была служба, на брошюрке был нарисован образ голубя, как символ Святого Духа. Ангел помог мне, и это было моим вторым рождением. А еще через какое-то время я получила сообщение, которое пролило свет на историю моей двоюродной бабушки, после чего Николь Ривьер подтвердила, что в её практике сведения, полученные во время сеансов психофоании, ни один раз подтверждались официальными справками из государственных учреждений. Во Франции найти сведения об умерших не составляет труда, тем более теперь, когда все занесено в банк данных. Там можно найти сведения о предках, живших в конце восемнадцатого века…

Три человека в моей семье были связаны с Францией — двоюродная бабушка — танцовщица, мамин первый муж, оказавшийся во Франции после плена и мой первый муж, родившийся во Франции, в Париже. И вот именно о них мне удалось получить информацию. Сначала я нашла семью господина Массаже — они приютили у себя маминого первого мужа, затем я нашла след двоюродной бабушки, получив партитуру с дарственной, а пару лет тому назад получила из 15 округа Парижа свидетельство о рождения моего первого мужа. Да и дневники Варвары Костровой мне также помогли многое понять из его биографии. Все тайны были озвучены. Теперь я лучше понимаю, почему меня так тянуло во Францию, почему я стала учить французский язык и вышла замуж за француза. Ведь и мой первый муж был французом, ибо родился во Франции. Я видела и родильный дом, где он появился на свет, и дом, в котором он жил с родителями, и церковь, в которой его крестили,. Да и его двоюродная бабушка Варвара Кострова жила том же 15 ом округе. Все пути вели в Париж. Не случайно, что каждый раз как я оказываюсь там, все мое существо наполняется радостью, светом и жизненной энергией.

Последнее, что оставалось найти так это следы двоюродной бабушки во Франции — муж написал запрос о Татьяне Донской в государственные инстанции и, совершенно неожиданно, получил пару ответов — один от человека незнакомого, сославшегося на французскую газету от 22 марта 1914 года, в которой говорилось о выступлении артистов в Императорском театре, в Париже. Этого театра, больше не существует. А в газете, на странице, посвященной культурной жизни Парижа, фигурировала фамилия Татьяны Донской, исполнявшей загадочный танец. К сожалению, её фамилия была написана с ошибкой — вместо «n» «u» — Tatiana Douska;a вместо Tatiana Donska;a. Совершенно очевидно, что речь шла о ней. Да и второй ответ смог это подтвердить. На этот раз, нам написал французский музыкант, купивший когда-то в Париже, у букиниста, партитуру любимого им, но забытого итальянского композитора начала 20 века — Паоло Литта. Этот забытый итальянский композитор был представителем модного в 20 годы прошлого века движения LIBERA ESTETICA. На самой партитуре была надпись — посвящение некой танцовщице — Татьяне Донской, подпись — май 1913 года. Он нам прислал по электронной почте копию партитуры с записью музыки и фотографию обложки. Был приложен и сюжет танца, который она не только исполняла, но и сама поставила — так он нам объяснил.

Это было эзотерическое произведение, посвященное памяти Леонардо Да Винчи — «Обнаженная богиня» -— танец Психеи перед смертью. На обложке партитуры эмблема теософского общества — «Нет религии выше истины».. Музыкант, купивший эту партитуру в Париже у букиниста, сам интересовался, кем была Татьяна Донская. Он думал, что она танцевала в Русских балетах Дягилева. Я этого не знаю, но знаю, что она была последовательницей Исидоры Дункан — босоножкой. У меня сохранилась фотография, сделанная в Париже — на фото она изображена босиком, в тунике. Со слов мамы — это была её последняя фотография, которую она подписала с еще дореволюционным правописанием на «ять». Танец был положен на текст — посвящение Психее. Музыку написал Паоло Литта, а танец поставила танцовщица. Паоло Лита написал триптих — «La D;esse nue», « Le lac d'amour », «Le m;n;trier et la Mort».  «Обнаженная Богиня», «Озеро Любви» «Скрипач Смерть». Как видно, сам композитор написал сюжет танца « Обнаженная богиня».Вот он:

На танцовщице будут ценные и стильные украшения. Она будет скрыта ширмой и появится в том месте, которое указано в партитуре. Её величественный выход будет медленным и спокойным, на лице её будет печать мистического экстаза, лоб её будет подобен нимбу, излучающему сверхъестественный свет! Она будет необычайной красоты: тело её будет подобно передвигающемуся храму! Она будет самой музыкой, ибо благодаря волшебству собственного дара ей придется раскрыть скрытый и символический смысл звуков, ритмов, тональностей, поз - подлинных музыкальных иероглифов.!! Ей придется самой заново сплести из отдельных музыкальных элементов своё собственное произведение, в которое она вдохнет Жизнь и Движение. Она сама станет Творцом! В момент трагической Смерти Психеи, она не падЕт на землю, а посвятит своих зрителей и слушателей в таинство символической смерти! Таким образом, до конца пьесы она будет упрямо стоять: глаза её будут закрыты, тело её будет неподвижным, руки её будут скрещены на груди, и она будет тянуться вверх на пуантах, с опрокинутой назад головой, как если бы она находилась в ожидании того мига, когда таинственная и оккультная сила поднимет её в воздух: как будто бы она полностью отдала себя во власть посвящению через Смерть. Таким образом, она превратится в земную статую, созданную во имя Высшей и Божественной красоты улетевшей Души! И в итоге, её танец будет посвящен культу Исиды…
Читая сюжет танца, я не могла ни вспомнить расстановка Шнайдера — девушка, заменявшая меня, стояла в центре зала  — стояла неподвижно, со скрещенными на груди руками, взор её был устремлен ввысь, глаза были полузакрыты, она была юной и отрешенной, как будто сама рвалась ввысь перед тем, как пасть на землю.

И вот Психея, обретшая бессмертие через собственную смерть, стала символом Души, ищущей свой идеал. Именно эту Душу — бабочку греки определили в спутницы крылатому Эросу — богу Любви. Да и столь популярная в наше время наука — психология получила свое название все от того же имени греческой богини. А психофания (La psychophanie), освободившая меня от фантома, также происходит от того же корня — «psyche», что означает Душа, Дыхание, Дух. Она бесплотна, как и сам Ангел, несущий нам благую весть. Если когда-нибудь почувствуете легкое прикосновение ангельского крыла — улыбнитесь и прислушайтесь к себе…

Карантинаноябрь 2020, Брюссель

Послесловие

Для того, чтобы лучше понять описанное в моем опусе, начать надо немного издалека. Я уже жила в Бельгии, когда узнала, что Сергей Николаевич Лазарев приезжает в немецкий городок, расположенный недалеко от бельгийской границы. Приезжал он туда с лекцией — консультацией. Именно в Германии в конце девяностых была самая многочисленная русская эмиграция.. Сергей Николаевич Лазарев был известен тем, что в 90 годы выпустил книгу — «Диагностика кармы», в которой много говорил о полевой саморегуляции. Помню, что чтение его книг меня успокаивало. В тот период, беды начали сыпаться на меня со всех сторон, вот я и решила съездить к нему и посоветоваться. Уже после развода, в 1976 году, когда мне было 33 года, я начала задавать себе некоторые вопросы. На этот раз мне было уже не 33, а 53. Тем не менее ощущение вечного «повтора» присутствовало. Было такое впечатление, что проигрывается один и тот же сценарий — менялись лишь герои.

Была осень, было солнечно. Когда я вошла в комнату, где сидел Сергей Николаевич, то он молча посмотрел на меня, как-то задумался, а потом сказал — «красивая женщина и внутри красива». В ту пору я еще не была разведена со своим третьим мужем, хотя уже встретила своего будущего — Сергей Николаевич ничуть не удивился, а сказал, что «заслужила», ибо умею любить. Естественно, что говорил он не только о личной жизни, обсудили с ним и другие проблемы. В тот момент, когда я направилась к двери, он мне улыбнулся, как бы говоря — все будет хорошо, но работайте над собой. Его слова и улыбка помогли мне сохранить внутренне равновесие. Да и к самой жизни я начала относиться с большим доверием.

Как видно, настал тот момент, когда уже было пора научиться извлекать уроки из собственных неудач. Уже позже, в знак благодарности, я сделала перевод на французский язык выдержек из его книг и отправила перевод по почте в Петербург. А одиннадцать лет спустя, я сделала еще один перевод, также в знак благодарности, но уже для французского психоаналитика — Дидье Дюма. Он умер в 2010 году, и я поклялась перевести одну из самых важных для него книг — «Без отца и без слова». Мне хотелось, чтобы книга вышла в России, кроме того я была уверена, что именно эта книга нужна русским. Благодаря его вдове мне удалось найти издательство в Ижевске — там издавалась практически вся психоаналитическая литература.

К сожалению, в процессе переписки, условия, предложенные в первоначальном варианте Договора, были пересмотрены — мало того что мне было предложено передать издательству права на перевод на длительный срок, оплата, которую они предложили, была столь мизерной, что я отказалась. Моя хорошая московская приятельница буквально запретила мне соглашаться на столь унизительные условия. С тех пор перевод лежит у меня «в столе». Именно эти два человека — С. Н. Лазарев и Дидье Дюма повлияли на течение моей жизни. Кроме того, в Брюсселе в 2000 годы проводилось огромное количество разных семинаров, лекций, тренингов — кто только сюда ни приезжал. Был здесь и Руперт Шелдрейк, и Клод Саба, да и многие другие. Как говорится — пользу человеку приносят лишь те знания, которые он находит сам.

Ваша интуиция сама подсказывает, что именно вам нужно в настоящий момент. И вот, войдя как-то в небольшой книжный магазин, я обратила внимание на маленькую книгу под названием «Тотальная биология». Название меня удивило, а прочитав её, я начала искать специалиста, практикующего этот метод. Вскоре я его нашла — им был бельгийский врач — гомеопат Эдуард Ван Ден Богарт. На первой же нашей встрече, в декабре 2002 года, он предложил мне начать рисовать генеалогическое древо. Я усердно взялась за дело — совершенно неожиданно, со мной начали происходить какие-то невероятные явления. Буквально на глазах, развалились два моих кольца, подаренных бывшим мужем, а позже, на фотографии, загруженной уже моим будущим мужем в свой компьютер, появилось какое-то изображение, похожее на фантом.

В процессе написания последнего текста — «Неслышные послания ангела», я неожиданно осознала, почему я «взялась за перо» в свои 75 лет. Не писательницей же я решила стать, совсем нет. Недаром, с самого начала, я всем объясняла, что писать на отвлеченные темы не умею — я не писатель. Могу писать лишь о себе, о собственных эмоциях, о том, что мне близко и дорого. Я не смогла бы описывать какие-то идиллические картинки жизни. Меня интересует не идиллия жизни, а сама жизнь — по выражению Фолкнера — «шум и ярость». Возможно, что в молодости внутренняя динамика многих событий была скрыта от моего внутреннего взора — то ли в силу молодости, то ли еще чего.

Могу лишь сослаться на Пруста, для которого такое понятие как «утраченное время» — является всего лишь чередой событий, которые не затрагивают глубин человеческой души. А время «обретенное» состоит из событий, окрашенных сильными эмоциями. Когда вы начинаете описывать вашу жизнь при помощи самого обычного текста, то происходи — хотите вы этого или нет, столкновение прошлого с настоящим. Если в этот момент вам удается эмоционально пережить вновь давно забытую эмоцию, то вы обретаете время вашей жизни. Однако в самом воспоминании важна не только эмоция, но и тот высший смысл, который она в себе несла. Именно поэтому, известный философ Мера Мамардашвили говорит, — вечность это не то, что вас ждет после жизни,. Она здесь, «в пересечении горизонтали событий с вертикалью духовных смыслов». Он подчеркивает, что вечен смысл, именно он пребывает в вечности и дарует вам вечность в реальной жизни.

Для таких писателей как Пруст и Фолкнера, жизнью является лишь то, что прожито осознанно, ибо события сами по себе не могут передать внутреннего состояния человека. Поэтому, если в момент внутреннего потрясения, вы не смогли увидеть смысла произошедшего, то лучше всего заняться творчеством. Рассказанное при помощи текста или другого произведения искусства может открыть вам то, что таилось в том далеком событии. Вот именно ради этого я, как видно, и пишу…

карантинаноябрь 2020, Брюссель