Без названия пока. тарарайская трасса

- Ну и как мы доберемся на этом до трассы? - бросил Марк неприязненный взгляд на машину. - Моста-то нет. А брод слишком узкий.

Он все еще хотел вернуться.

- Для бешеной собаки семь верст - не крюк, - добродушно улыбнулся Громов.

- Тогда погнали, - бодро скомандовал Бедный Йорик и сел на место штурмана.

- Погнали, - повторила Брю, усаживаясь позади него, - чего время терять.

Она ненавидела пассажирские места в машине и себя на них, - когда ты не управляешь своей жизнью, ею управляет кто-то другой. Это давит ощущением беспомощности, безысходности. Но Брю имела достаточно воли, чтобы обуздать свои комплексы и страхи во имя высокой цели. Вернее, цели, которую она сочла для себя высокой.

Марк нерешительно замер у машины, отдавая себе отчет в том, что его одиночное возвращение в Старый Город (вполне разумное, надо сказать, действие) будет выглядеть дезертирством и предательством. Он не был настолько смел, чтобы решиться на эту провокацию, поэтому сел в машину рядом с Брю и, опустив стекло, недовольно бросил Рэму:

- Воды хоть возьми!   

 

Больше часа они ехали молча. И казалось, что в обратном направлении. В начале пути Рэм попробовал поймать радиоволну, только эфир был пуст, как пусты были земли, проносившиеся за окном. 

Брю укачивало. Однако она упорно смотрела в боковое окно, за которым утекали за спину однообразные желто-зеленые поля. Чтобы избавиться от этого ощущения карусели достаточно было смотреть вперед, через лобовое, но там, в зеркале заднего вида... бред конечно... там ей почудилось чье-то темное окровавленное лицо... всего лишь на миг... миг, которого ей хватило для всплеска ужаса и отвращения.

Брю засипела, колотя рукой по водительскому сиденью: стой! стой! стой!

Громов съехал на обочину. Брю, не дожидаясь полной остановки, вывалилась из машины и сползла в овраг, где ее долго, до слез выворачивало наизнанку, избавляя от завтрака, а заодно и от собственных кишок. Наконец, желудочные спазмы прекратились и Брю, вздохнув полной грудью и вытерев рукавом слезы, отвалилась спиной на овражий склон и закрыла глаза. 

Кто-то подошел и сел рядом.

- Зачем терпела? - укорил приятный бархатный голос, - Раньше сказать не могла?

- Отстань, Громов, - вяло огрызнулась Брю и, махнув в сторону голоса рукой, ударилась о пластиковую бутыль.

Приподнявшись, она выхватила бутыль из рук Рэма и стала, обливаясь, жадно пить прохладную свежую воду.

- Потише. Опять вывернет.

- Не мороси.

Напившись, она приложила прохладную бутыль ко лбу.

Полегчало. 

Она умылась, отряхнула одежду и медленно двинулась к машине. 

Помогая девушке выбраться из оврага, Громов спросил, как бы невзначай:

- Может ты поведешь?

- Может без “может”? - благодарно блеснула глазами она в ответ.

После краткой рокировки Брю удовлетворенно спросила сидящего в штурманском кресле Рэма:

- Куда едем? 

- Вперед. Ниже по течению есть... должен быть... еще город, левый и правый берега которого соединяет мост. Там переберемся через реку и вернемся к трассе.

Нежно поглаживая кожаное рулевое колесо Брю, теперь безбоязненно, кинула взгляд в зеркало на лобовухе. Увидев в нем хмурого Йорика и насупившегося Марка, она вдохновенно выжала сцепление и нажала на газ.

 

Громовский мустанг летел, как птица. Он был невероятно легок, податлив и при этом очень цепко держался за дорогу. Подвеска отлично держала удар. Казалось, агрегат читает мысли водителя. Не езда, а наслаждение! Но Брю вдруг поняла, что соскучилась по своему тяжеловесному, упрямому мерину. Как он там теперь, совсем один?

От нечего делать Рэм развернулся назад и спросил:

- Слушай, а почему - “Бедны Йорик”? 

- Потому, что - дошутится однажды, - съязвил Марк.

- Только после того, как ты “долетаешься”, - пробормотал Йорик себе под нос, - Икар недоделанный.

- На чем летаем? - поддерживая светскую беседу, поинтересовался Рэм.

- На параплане, - оживился Марк.

- На фанере над Парижем он летает, - оборвал его Йорик.

- О, у придворного шута закончились свои шуточки, теперь он чужими шутит!

- Я тебе твой параплан закончу, посмотрю, как ты на чужом полетаешь.

“Мы лежим и над нами мчат года. Мы летим и под нами города...” - не запел, а заголосил вдруг во всю свою мощь радиоприёмник. Все вздрогнули. Рэм моментально убавил громкость и сказал:

- Всех поздравляю, мы добрались до цивилизованного мира!

- Что-то не особо он цивилизован, - сказала Брю, выезжая с накатанной грунтовой дороги на убитую асфальтовую. 

Впереди показались унылые коробки серых пятиэтажек.

- Да, что ж тут такое все пыльное-то? Ты куда нас завел? - вскинулся Йорик на Марка, обозревая невзрачную узкую улицу между рядами одинаковых серых зданий с решетками на окнах в первых этажах.

Марк не ответил. Видимо, сам не знал.

 

Увядший пыльный город они проехали без остановки. Неприятно было смотреть на его саморазрушение, на жителей, смирившихся с этим и переставших бороться за его жизнь. Да и за свою тоже. 

Мост, за состоянием которого, похоже, давно никто не следил, грозил рухнуть в любой момент. Брю, памятуя о трагедии с мостом в Старом Городе, заметно нервничала, пересекая реку и облегчённо вздохнула, оказавшись на твердой почве правого берега.

День уже перевалил за свой экватор, поэтому нужно было подкрепиться. Брю чувствовала, что голодная, с сожалением вспоминая выблеванные бутерброды с колбасой. 

- Может - привал? - предложила она парням.

- Да, - согласился Йорик, - надо бы косточки размять. И задница уже квадратная. Затекла.

- Паркуйся, - сказал Рэм бодро, - буду вас космическим обедом угощать.

- Космическим? - удивился Йорик.

- А ты шашлык и арбузы ожидал от змеиного десанта? - ляпнул Марк... и осекся.

Брю, сгоняя мустанга на обочину, непроизвольно бросила взгляд на рептилию на левой руке Громова. Рэм едва заметно напрягся, но промолчал.

- Долбоеросина! - бросил Йорик.

И тут Марк взорвался:

- А что? Я что-то не так сказал опять?! Был не политкорректен? А вы уверены, что он и правда помочь нам хочет? А не убить очередного Проводника? 

- Но тебя же он не убил! - во весь голос зашипел на него Йорик, - Ах, да! Ты ж не Проводник! Ты ж потомок Ивана Сусанина! Только наоборот!

- Сам ты - наоборот! Злобный клоун! Тоскующий шут!

Бедный Йорик почти на ходу выпрыгнул из машины, метнулся к двери, где сидел Марк, выволок его наружу и встряхнув заорал на него:

- Тогда и ты отнеси себя к Ордену Красного Трезубца! Ты ж ее бросил! Уехал! Никому ничего не сказал! Это из-за тебя она где-то там, совсем одна! Если жива! Дважды из-за тебя! Из-за тебя - мы теперь в жопе мира! и ты еще здесь тявкаешь!

Завязалась потасовка.

- Дааа... обед получился на славу, - сказала задумчиво Брю.

- Ничего, - ответил Громов, - пусть разомнутся ребята. Ехать еще далеко.

 

Когда они проезжали небольшое село уже вечерело. Справа от села едва белела спящая башня “стрелы”. Рулил снова Громов. Брю дремала в штурманском кресле. В заднем ряду злобно сопели друг на друга Йорик и Марк. Под глазом у Йорика багровел внушительный бланш, который отлично маскировали сумерки. Марк скрипел зубами и строил планы на побег.

За селом фары вырвали из сгущающейся темноты покосившийся дорожный знак “ТАРАРАЙСК”, после которого они плавно въехали на пустую восьмиполосную автостраду.