Сравнение Пушкина с Лермонтовым

Пушкин был слишком полон жизни и любви к ней. Он восхищался красотой природы и видел в ней продолжение жизни.

Лермонтов видел природу иначе, равнодушной к человеческим страданиям и к нему самому. Он не слышал отклика на свой крик, а потому не мог благословить жизнь, как подарок бога.

Пушкин до конца оставался в розовых очках, и при встрече со смертью не был готов к ней.
 
Лермонтов жил осознанием того, что он здесь не надолго и не питал иллюзий относительно жизни.

Пушкин жизнелюбив и его поиски смысла жизни увенчались успехом. Он смирился с тем, что жизнь стоит того, чтобы жить.

Лермонтов до конца не смирился с тем, что человек всего лишь странник на земле, а несёт непосильную ношу страданий. Зачем? Не велика ли цена за такой краткий промежуток времени?

Он имеет наглость задавать богу вечные проклятые вопросы, но не получает ответа. Смерть становится ответом бога на эти вопросы.

Умея жить здесь и сейчас, он одновременно живёт и прошлым, и будущим. Он видит невидимое и неведомое глазу. Он смотрит в небеса, и то проклинает их, то прощает. Он прощает самого бога за то, что был рождён. Такой дерзости не позволял себе ни один верующий человек. При этом Лермонтов верит в существование иного мира и Творца. На что он рассчитывает? Достучаться до небес? Похоже, что богу всё равно. И он это знает.

Он кричит не потому, что хочет услышать голос с небес. Он кричит потому, что молчать не в силах. Его немой крик - это его стихи, обращённые то ли к богу, то ли к человеку. А скорее всего, они обращены в богоподобному человеку, человеку мятущемуся и беспокойному, которого не успокаивают молитвы попов и беспечность глупцов. Он ищет во всех родственную душу, но не находит её нигде.

Потомки найдут в творчестве поэта нечто таинственное и непостижимое суетным бытовым умом...

Лишь небеса по прежнему равнодушны к нашим молитвам, а сердца людей бесчувственны к потаённым страданиям неземной души. И так будет всегда...