Дневник профессора Гарросса 21

                9
        Клод тут же притянул меня к своим коленям и накрыл собой. В эту же секунду наша машина, завизжав тормозами, резко, едва не перевернувшись, свернула вправо, проскочила тротуар и во что-то врезалась. Послышался грохот, треск ломаемого дерева и звон разбитого стекла. Лежа на коленях Клода, я с тревогой прислушивался к беспорядочной стрельбе, свисту пуль и крикам. Одна из очередей угодила в наш джип. С треском лопнуло заднее стекло, осыпав нас осколками. Кто-то закричал от боли, но его заглушил мощный взрыв.
        Дождавшись, когда всё стихло, Клод отпустил меня. Поднявшись, я увидел страшную картину. Сзади, в шагах двадцати от нас, полыхали останки «Икс-космоса», принявшего на себя огонь нападавших. Несколько охранников пытались огнетушителями сбить пламя с другой машины, которая ехала за нами и, не успев вовремя сманеврировать, врезалась в горящий джип. Около изрешечённого «Джеджара» лежало несколько трупов. Сквозь разбитое стекло я слышал чью-то ругань, крики и стоны.
        Наш автомобиль тоже не миновало последствие нападения. Избежав, благодаря великолепной реакции водителя, столкновения с горящей машиной, мы на скорости влетели в застеклённую дверь какого-то акционерного общества. Однако это не спасло нас от пуль. Очередь, которая достала нас, зацепила охранника, прострелила голову водителю и разодрала спинку кресла, на котором сидел Голд. Сам Голд, как ни странно, не пострадал, хотя был весь в крови. Это была кровь водителя. Он был бледен и близок к обмороку. Я понимал его как никто другой: в такой ситуации ни к чему строить из себя героя.
        Что тут говорить, последствия этой стычки были очень  плачевными. Из всего нашего эскорта уцелел только один автомобиль. Тот, что ехал первым. Не считая семерых человек, сгоревших в джипе, погибло и пострадало немало охранников.
        -  С вами всё в порядке, профессор? – с тревогой спросил меня Клод, стряхивая с себя осколки стекла.
        -  Кажется, да, - неуверенно отозвался я, не отрываясь от неприглядной картины за окном, - что это было, Клод?
        -  Тренировочный бой, - горько пошутил тот.
        -  Дьявол! – ожил вдруг Голд и достал радиотелефон.
        Пока он с кем-то разговаривал, не сдерживаясь в выражениях, Клод перевязал простреленное плечо охраннику.
        Через десять минут к  нам подъехали сразу несколько «Бульдогов». Из них, как горох,  высыпались полицейские и спешно оцепили улицу. Чуть позже подкатили две кареты «Скорой помощи» и труповозка.  Эти, не медля ни секунды, быстро подобрали раненых и трупы и уехали прочь. Ещё минут пятнадцать спустя примчались машины Космического Общества. Пострадавшие джипы загрузили в грузовики, кровь засыпали опилками и после тщательно убрали. Всё делалось быстро, чётко, без лишней спешки и шума. За короткий промежуток времени улица стала такой же, какой была до перестрелки, если, конечно, не считать повреждённых дверей акционерного общества и обстрелянного магазина, который теперь освещался лишь одним фонарём.
        И что меня удивило, за всё это время ни в одном окне не зажёгся свет, ни кто не вышел узнать, в чём дело: видно, такие разборки здесь не редки. Исключение составил перепуганный директор акционерного общества, в чьи владения мы так бесцеремонно вторглись. Он жил в этом же помещении на втором этаже и, когда закончилась стрельба, осмелился высунуться из своего жилища и ужаснулся. Голд быстро успокоил его, пообещав восстановить всё до утра.
        Когда уборка места побоища закончилась и полицейские, сняв оцепление, исчезли в ночи, мы покинули свой автомобиль и вышли из разгромленного помещения на улицу. Там нас уже ждали несколько джипов «Икс-космос» и человек пятнадцать вооружённых охранников. Пока Голд смывал с себя кровь и переодевался в привезённую ему новую одежду, Клод с охранниками успели обсудить это событие и поделиться ими со мной. Потом секретарь президента дал команду рассаживаться по машинам, и вскоре мы тем же эскортом помчались дальше.
        Через полчаса мы выехали за город. Начинало светать, и в предрассветном сумраке мы увидели простиравшееся вокруг безжизненное пространство, сожжённое химикатами и захваченное песками. Широкая бетонная дорога петляла между высокими песчаными барханами и то ныряла в ложбины, то взбегала неожиданно на пригорок, откуда перед глазами снова вставала панорама мёртвой земли.
        Стоит ли говорить, что этот удручающий пейзаж полностью соответствовал моему настроению?
        Стычка с гангстерами из Всемогущего Синдиката (как выяснилось, это были они) ввергла всех в гнетущее состояние. Спокойствие и амбициозность, которые витали в нашем салоне, когда мы выехали из ворот «Спейса», сменились нервозностью из-за ожидания нового нападения. Охранники были напряжены до предела и, сжимая в руках оружие, пристально всматривались в проясняющийся рассвет, чтобы не допустить повторной оплошности. Чолдрен Голд был мрачнее тучи. Оказывается, наш кортеж перевозил не только меня, но и ещё нескольких участников полета. И все они пострадали, а один из них, что находился в сгоревшей машине, погиб. Клод успел рассказать мне об этом, пока мы ждали, когда господин Голд соизволит сесть в машину.
        Меня же это происшествие навело на некоторые размышления. Почему гангстеры весь свой огонь сосредоточили именно на втором джипе, дав тем самым возможность охранникам из других автомобилей применить оружие? Почему? Ведь они могли запросто разделаться со всем нашим караваном. Внезапность помогла бы им в этом. И хотя в перестрелке были выведены из строя почти все автомобили, я нисколько не сомневался в том, что они пострадали случайно. Следовательно, нападавшие не задавались целью сорвать наш полёт. Уничтожив нужную им машину и убедившись, что никто из сидевших в ней не уцелел, они скрылись. Что они хотели этим добиться? В джипе сгорел один из пилотов… Стоп! А не связано ли это с тем, что на корабле появился человек из их организации? Возможно, этот пилот знал его…
        -  Вот мы и приехали, профессор, - оборвал мои размышления Голд и, с трудом улыбнувшись, с горечью добавил. – Правда, не без приключений.
        Наш кортеж сбавил скорость у высокой металлической изгороди, тянувшейся до горизонта, и остановились возле небольших ворот пропускного пункта. Здесь, как и в Хаймонт-Билт было очень много охраны. Кроме того, их пикеты разъезжали на армейских машинах по близлежащим холмам. Впереди просигналили, и ворота открылись, пропуская нас на территорию, куда, как извещал огромный щит на ограде, под страхом смерти запрещалось входить посторонним.
        Вот он – космодром. Впереди, на фоне светлеющего неба я увидел стройный силуэт ракеты – носителя. Неужели это не сон? Неужели я, в самом деле, скоро умчусь в космос? Странно, я так давно ждал этого момента, и вот, когда он, наконец,  настал, мне почему-то стало не по себе. И чем ближе мы подъезжали к длинному трёхэтажному строению, тем сильнее волнение и тревога охватывали меня. Внезапно нестерпимо захотелось вернуться в свой кабинет и укрыться в нём от всего этого.
        Мы остановились около широкой парадной лестницы, по которой уже торопливо спускался в окружении телохранителей какой-то важный тип. Его широкий полосатый галстук развивался как национальный флаг.
        -  Чёрт вас возьми! – закричал он, ещё не дойдя до нас. – Вы опоздали на целых сорок пять минут!
        -  В Партанте мы угодили в ловушку «Синди». Разве тебе не сообщили, Нив? – удивился Голд, вылезая из машины.
        -  Вот чёрт! – выругался тот. – Теперь я понимаю, почему у нас вышел из строя блок связи. Мы его только что восстановили, поэтому, Чолдрен,  я не в курсе. Так что там за заварушка у вас была?
        -  Ты бы только видел, Нив. Нас обстреляли как котят. Погиб Свитта, а двое строителей вышли из строя.
        -  Проклятье! И что теперь?
        -  Босс сказал, полёт ни в коем случае не откладывать. Раз «Синди» пытаются нам помешать, значит, они что-то пронюхали. Поэтому надо торопиться. Вместо Свитты назначим Джаксона. А с площадкой Бетчелл справится сам. В крайнем случае, ему помогут.
        -  Хорошо, Чолдрен! – согласился Нив и с ехидцей поинтересовался. – А профессор-то хоть живой?
        -  В машине.
        -  Тогда везите его на место: остальные уже там. А я пока свяжусь с боссом.
        Голд что-то недовольно проворчал и вернулся в джип. Тот тут же резко рванул с места и на бешеной скорости доставил нас на стартовую площадку. Клод вышел первым и затем помог выйти мне.
        -  Ну вот, профессор, - подошел ко мне председатель Большого Собрания, - теперь вы можете считать себя счастливчиком. Ваша мечта сбылась: сейчас вы полетите в космос.  Идите к лифту. Он поднимет вас наверх, а там вы сориентируетесь. Ну, что вам ещё сказать напоследок? Ни пуха, ни пера!
        -  К чёрту! – буркнул я и посмотрел на ракету.
        Издалека она выглядела совсем небольшой, а сейчас мне казалось, что ее белоснежный корпус упирается в небо. Это был челночный корабль многоразового пользования или «грузовик», как его называли промеж себя сами космонавты. Внутри него находился наш звездолёт, который он должен был доставить на орбиту Земли. Меня охватила дрожь и то непонятное беспокойное чувство, которое обычно возникает, когда надолго уезжаешь с насиженного места.
        -  Профессор, вам пора, - нетерпеливо напомнил Голд.
        Я понимал, что надо было идти, но всё ещё топтался на месте, не решаясь сделать шаг. Тот самый, о котором так долго думал, томясь в стенах Космического Общества.
        -  Ну же, профессор, смелее, - усмехаясь, поторопил меня секретарь Таскерры. – Я помню, что у себя в кабинете вы были намного увереннее.
        Я раздражённо глянул на его ехидную физиономию. Этого педика забавляла моя нерешительность, и это меня задело. Захотелось напомнить ему, каким жалким он выглядел в Партанте во время нападения. Но вместо этого я отвернулся, собрался духом и сделал этот первый, важный для меня шаг.
        Лифт молниеносно унёс меня наверх. Пройдя коридор, я попал в ярко освещённое помещение, посреди которого, отражая свет серым корпусом, стоял тарелкообразный звездолёт с темневшей на боку надписью: «Бриджитта». Входной люк, одновременно служивший трапом, был открыт, и я, не спеша, поднялся на борт. Расположение внутри него я знал, как собственный кабинет. Иногда на занятиях, шутки ради, я обходил его макет со завязанными глазами и безошибочно находил отсек, который мне называли.
        Пройдя несколько коридоров, я попал в рубку, где в удобных креслах сидела вся команда. Когда я, переполненный чувствами, вошёл к ним, все шестеро повернулись ко мне. Я смутился под их любопытными взорами и, чтобы скрыть это, довольно скромно произнес: «Здравствуйте».
        -  Здравствуйте, здравствуйте, господин Опоздальщик, - ответил за всех среднего роста толстяк, втиснувший свои сто тридцать килограмм в штурманское кресло. – Так вы и есть тот самый парень, которого мы с таким нетерпением ожидаем около часа?
        -  Да, наверное, - смутился я ещё больше.
        -  Ну, что ж, мы очень рады, что вы соизволили всё-таки прийти. Верно, братцы?
        -  Брось трепаться, толстяк, - ответил ему высокий коренастый здоровяк с пышной, седеющей на висках шевелюрой. – Чего пристал к человеку?
        Затем он повернулся ко мне.
        -  Ты последний или будет кто-то ещё?
        -  Не знаю, - пожал я плечами, - тут всё засекречено, даже цвет моего сменного нижнего белья.
        -  Это точно, - подхватил толстяк,- я тоже ничего не знаю, кроме того, чем  буду здесь заниматься.
        -  Ну, тогда проходи, располагайся, - здоровяк  вздохнул, видно, долгое ожидание было ему тоже в тягость. – Подождём, что дальше будет.
        Прежде чем пройти к свободному креслу, я осмотрел остальных пилотов. Тут у меня ёкнуло в груди и обдало жаром. Между двух парней, сидящих у пульта, я увидел блондинку. Она не была красавицей, но её большие зеленые глаза, маленький аккуратный носик и смущённая улыбка почему-то заставили моё сердце биться сильнее. Синий лётный комбинезон, облегая тело, подчеркивал её маленькую грудь, узкую талию и широкие бедра. Я даже толком не успел её разглядеть, но уже знал наверняка: она мне понравилась.
        Она тоже с интересом посмотрела на меня, и мне показалось, что она прочла мои сокровенные мысли. От этого я смутился ещё больше и поспе-шил спрятаться от её любопытного взора, устроившись в кресле за толстяком.
        -  Садись, садись, приятель, - толстяк тут же повернулся ко мне, – давай хоть с тобой поговорим, а? А то все молчат, словно собрались сюда на похороны. Если они будут играть в молчанку весь полёт, то я сойду с ума. Мой язык не привык так долго оставаться без работы.
        -  Мы это уже поняли, - усмехнулся здоровяк.
        Я тоже уже понял, что если его не остановить, то он может заболтать до смерти. Но толстяка не смутил сарказм коллеги. Он даже не обратил внимания на реплику.
        -  Давай знакомиться, - продолжил он, - меня зовут Пачард Роул. Но мне больше нравится, когда меня называют Пача. Просто и красиво. Даже? По образованию я физик, а здесь нахожусь в качестве инженера-механика, и двигателя висят на моей шее. А ты кто будешь?
        -  Я…
        Мне не дали договорить. На пульте вспыхнул экран, и все переключились на него. На нём появился тот самый важный тип, что встретил нас с Голдом у здания Управления полётами.
        -  Привет, ребятки, - широко распахнулся он натренированной улыбкой. – Я – Ниввар Торн. И теперь я ваш босс. Отныне вы будете делать то, что я буду от вас требовать. Надеюсь, вы хорошо это поняли? А, чёрт вас возьми! До старта осталось совсем немного, и я хотел бы узнать, как ваше настроение.
        -  Боевое, - живо отозвался Пача. – Нам так и не терпится попасть в космос, чтобы настучать по голове летающим тарелкам. Ведь именно для этого нас туда посылают, да, сэр? Эти инопланетяне так обнаглели…
        -  Это не входит в ваши обязанности, - прервал его Торн. – Воевать предоставьте армии. Вы должны попасть туда, куда вам скажут.
        -  Это же, конечно, не далеко, верно? – сразу поинтересовался неугомонный инженер-механик.
        -  Верно. Это совсем рядом, - управляющий полётом как-то неприятно усмехнулся, – по космическим меркам, разумеется.
        Пача обрадовался, что наконец-то нашёлся человек, с которым можно пообщаться и отвести душу, но только он собрался задать следующий вопрос, как тот резко заявил:
        -  Внимание, ребятки! Объявляю пятиминутную готовность, - и исчез с экрана.
        -  Ну, вот, - недовольно надулся Пача, - только нашли общий язык…
        Он повернулся ко мне, как бы надеясь на мою поддержку, но тут снова послышался щелчок, и на экране возникли два улыбающихся пилота. Это они на своем «грузовике» должны были доставить нас на орбиту.
        -  Эй, путешественники! – весело крикнул один из них. – Что вы там притихли? Ого! Нокт, Видар! Привет, старички!
        -  Привет, парни! – отозвался за всех здоровяк.
        -  Эй, ты, в бакенбардах! – встрял в эфир второй пилот. – Да-да, ты, красавчик. Ну-ка, проверь свои штаны. Что-то они кажутся мне подозрительными.
        Пилоты дружелюбно рассмеялись. Их поддержали ребята с нашего экипажа. Блондинка тоже не удержалась. Смеющейся она показалась мне  ещё прелестней.
        -  Свои проверь! – раздражённо выпалил в ответ, сидевший впереди меня, парень.
        -  Остынь, приятель, - улыбнулся пилот, - я же пошутил.
        -  До старта осталась одна минута! – раздался в динамике голос Торна. - Всем пристегнуть ремни!
        -  Ну, держитесь, путешественники, - крикнул первый пилот, - сейчас попрём!
        -  Не унывайте, леди, - обратился к блондинке второй, - подсоединяем вас к санарам. Любуйтесь на здоровье.
        -  Спасибо, мальчики, - улыбнулась она им, и я чуть не умер от зависти.
        -  Внимание! – торжественно завопил Торн. – Начинаю отсчёт! Пять, четыре, три, два, один… старт!
        Под нами что-то загудело. Корабль вздрогнул всем корпусом, задрожал и сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее стал набирать высоту. Было грустно и вместе с тем интересно наблюдать, как космодром стремительно превращался в небольшой квадрат с крошечными зданиями. Ещё немного и вот уже полностью была видна искрящаяся иллюминацией Данкара, где среди прочих небоскребов отчетливо выделялся Хаймонт-билт. Всё выше и выше поднимала нас ракета, и всё больше пространства могли мы обхватить взглядом. Ну, всё, прощай, Данкара! Прощай, Земля. Да здравствует Чиккория!