7. Наша братия 2

Мы встречались на крыльце бассейна (если конечно погода позволяла) я издали поднимал руку вверх открытой ладонью вперёд, приветствуя друзей, и мне тут же отвечали те, кто приходил пораньше. С весны до лета и осенью, пока тепло мы гоняли мяч, пиная его об стену бассейна, рядом со входом, болтали рассказывая новости текущего дня.
Между нами всякое случалось, и ругались, и дрались, чтобы отстоять свои взгляды, но неизменно каждый оставался собой. Может сложиться впечатление, будто мы были самыми несносными задирами, но на самом деле, это не так, мы дружили со всеми и помогали и другим спортсменам: пловцам, многоборцам*. Частенько помогали даже совершенно посторонним людям, приходившим в бассейн поплавать. И в прыжковой зоне, где глубина бассейна достигает пяти метров, тоже плавали те, кто приходил по абонементу, но разумеется в часы, когда у нас не было тренировки, ну и само собой кто-нибудь из посетителей терял цепочку или какую-то другую драгоценность или ключи. Достать её с большой глубины мог далеко не каждый.Мы как раз приходили на «воду», сменяя скучное плавание на фейерверк разнообразных прыжков с разной высоты,а те, кто плавал – уходили домой, ну и конечно всегда помогали, даже если нас и не просили. Смотришь, кто-то взволнованно ходит вдоль бортика, примерно в том месте, где обронил цепочку, или ключ (уж не знаю от чего, скорее всего от квартиры) и вглядывается в самую глубину, надеясь вернуть пропажу, разумеется не остаёшься безучастным, и предлагаешь помощь.Или персонал бассейна просил нас о том же, после того, как к ним обращался посетитель с той же просьбой достать вещицу с глубины. Нам это было не сложно, так, как погружаясь на самое дно по несколько десятков раз в день, мы были привычными к перепаду давления и практически его не ощущали, даже играли в свободное время в нечто, наподобие хоккея под водой, гоняя кусочек отколотой плитки или просто плавали, касаясь дна руками от бортика к бортику. Порой находили то монетки, то какие-то другие мелочи, уже не помню, все находки мы сдавали на вахту, ну, если это был ключ или цепочка, или что-то в этом роде ценное. Взаимовыручка у нас тоже была на высоте. Помню случай, когда один из малышей, ещё не очень хорошо плававший, прыгнув с трёхметрового трамплина, вдруг растерялся или напугался и начал тонуть. Одновременно не сговариваясь к нему кинулись с нескольких сторон сразу несколько наших пацанов: Вовка справа с «семёрки» (платформа семь с половиной метров), с «метра» (метровый трамплин) слева Димка, с крайнего трёхметрового трамплина Женька, и кто-то с бортика совсем рядом… Конечно был риск столкнуться друг с другом при пересечении траектории полёта, но этого не произошло, отчасти потому, что уже многие из нас были почти профи и рассчитывали свои действия за доли секунды. Я в этот момент стоял на десятиметровой высоте, наблюдая за происходившим, даже если бы и рванул, то не успел бы раньше ребят, ну и был риск налететь на Вовку, т.к. «десятка» (десятиметровая платформа (вышка)) находилась правее почти у самого края бассейна,а также «сесть» на кого-нибудь снизу, если бы кто-то нырнул с бортика или пятиметровой вышки.
Каждый из нас несомненно оказывал моральную поддержку другому, особенно если тому предстояло впервые выполнить какой-нибудь сложный прыжок. Решиться прыгнуть не всем удавалось. Так, как я был первопроходцем, то меня и спрашивали все, кто через пару-тройку лет повторял прыжок: «Ну, как, страшно»? Вопрос разумеется был риторическим, так, как любой прыжок, выполняемый впервые, вызывает, по меньшей мере, волнение. И я отвечал: «Да ерунда, не дрейфь, всё получится.» А вот мне приходилось опираться исключительно на свои ощущения, да на подсказки тренера. Во время вращения (особенно при вращении назад) очень трудно на первых порах ориентироваться, особенно при первом прыжке и тренер громкой командой (как в цирке «АП») дает понять, когда следует резко «раскрыться» (когда отпускаешь ноги и выпрямляешься, вытягиваясь в струнку) и соединив руки над головой готовиться ко входу в воду. В первый раз обычно всё получалось совсем не так, как надо, а как-то коряво.
Когда стоишь спиной к воде, готовясь к вращению назад, чёрте что лезет в голову, напуская больше мандраже, особенно если высота не меньше трёх метров, но как-то собираешься и качнув голеностопом трамплин, создавая нужную амплитуду выдыхаешь и взмываешь вверх и назад. Сердце замирает: и даже можно вспомнить ощущения - тук…первое сальто, ты не видишь, куда летишь, вращаясь назад, ветер шумит в ушах, а тело готовится принять возможный удар при неудачном исполнении, полностью полагаясь на свою координацию и реакцию, ждёшь команды тренера.
После тренировки мы (человек пять-шесть, иногда двое-трое), кому было по пути шли дружной гурьбой, обсуждая моменты прошедшей тренировки, травили анекдоты, рассуждали о всяких повседневных мелочах, отношениях в школе или с родителями,до того момента, пока не расходились в разные стороны. Кому направо, кому налево, пересаживались на другой трамвай или троллейбус и двигались уже в одиночку в сторону дома. Вот примерно такими мы были: дружными весёлыми, хулиганистыми, целеустремлёнными, дерзкими, добродушными, бесстрашными, шумными и спокойными, не похожими на других, но в общей массе, казавшимися такими же, как и все остальные советские дети.