Маленькие Трагедии А. С. Пушкина и Моральные А 21

«Маленькие Трагедии» А. С. Пушкина и
Моральные Абракадабры 1991, часть 4Г,

«Пир Во Время Чумы»

1. Продолжение. Те, кто разойдётся «по своим домам», потеряют эту единственную живую связующую нить между ними — живыми и со своими возлюбленными — погибшими. В «своих домах» они будут думать о спасении СОБСТВЕННОЙ души.
Вальсингам отказывается от спасения «во имя требования сердца» во что бы то ни стало продолжать Мнимую Бесконечность переживаний жизни — до самой Смерти.
«Жизнь продолжается в живом, который, присутствуя в реальности, не должен самозамыкаться — но переживать бурные, сотрясающие основы поступки, действия — что угодно — и, отрицая, отказываться от боли потери близких. Вечное противоречие и разрешение: (Кириллов «Бесы» - Самоубийство — Убийство Бога в себе).
2. Председатель- Вальсингам- alter ego А. С. Пушкина - большое количество морализмов, от него исходящих. Практически, любое шевеление им морально комментируется. Мало этого, он сюжетный провокатор: «Послушайте, я слышу стук колёс!» - Луиза падает в обморок = «Ага, Луизе дурно! Вот так-то! Нежного слабей жестокий». Мери, естественно, ничего такого страшного не может увидеть, она тут же летит к Луизе со своей помощью, несмотря на нелестные отзывы последней в свой адрес (само милосердие и великодушие, вместе со смирением, верностью и любовью). SO: Председатель последовательно проводит идею акцентированного бесстрашия перед лицом смерти,  бесстрашия, сопряжённого с верностью своим погибшим возлюбленным. Луиза не выполняет последнее и поэтому не справляется с первым: в основе любого протеста - любого градуса бешенства должна находится конструктивная любовь. А как же утверждать идею бесстрашия — то есть, сохранять постоянный акцент на отсутствии страха? Сознательно начинать игру со смертью, то есть постоянно помещать себя в ситуации, связанные со смертельной опасностью, и испытывать радость в местных победах над смертью: «упоение в бою» -1, «бездны … на краю» - 2, «разъярённом океане» - 3, «аравийском урагане» - 4. Жизнь не мыслится без радости, а смертельная опасность и победа над ней вполне замещает по силе боль потери близких. То, что позднее назовут «ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМОМ», в некоей оригинальной интерпретации понимаемом, как обретение смысла жизни (существования, existention-а) только на самой вершине острой грани бытия-небытия.
           (М. Ю. Лермонтов, как бледная последовательность тоже помещает своё  alter ego (Печорина Г. А.) в экзистенциальные ситуации: банда воров -1, дуэль - 2, пьяный казак с шашкой - 3, своровать у горцев их женщину — 4, - и успокаивается только в Персии, где его, возможно, изрубили на куски, как А. С. Грибоедова. Но М. Ю. Лермонтову было только 16, когда вышли «МТ»; контекст был совсем не такой обострённый во время написания «Героя нашего времени» - долгий период удушающего затишья -реакции после декабристского восстания. Поиск existent-ии от скуки и безделья — splin, “русская хандра».                М. Ю. Лермонтов в реальности (но не так остроумно, как Печорин Г. А.) повторяет дуэль, опять как тень копируя смущающее воображение количество дуэлей самого А. С. Пушкина, который был диким бретёром. И это очередной вопрос: зачем? Ответ, конечно, обоснованно дан А. С. Пушкиным в сцене «Гости съезжались на Дачу...», как возможная обозначенность всех будущих экзистенциальных кризисов середины и конца XIX и начала XX веков, пока не грянул фашизм).

      «Смертию Смерть Поправ» (Молитва «Христос воскресе из мертвых») : у А. С. Пушкина это «Бессмертия может быть Залог» - «Всё, что Гибелью грозит». Разумеется, Мечников И. И. написал «Этюды Оптимизма», но Общую Теорию Оптимизма следовало бы начать с песни
Вальсингама.
Картина Страшного Суда: 5 персонажей мёртвых (восстают в упоминаниях — Родители Мери, Клотильда и Мать  Вальсингама, Джаксон) 5 персонажей живых (Молодой Человек,  Вальсингам, Мери, Луиза, Священник). Святой дух «Спасителя, распятого за нас» (в словах Священника)  и Демон «весь чёрный, белоглазый» ( в галлюцинации Луизы). SO: .