Я за то люблю Ивана, что головушка кудрява

 
 - Майкл! Майкл! Иди сюда! Быстрей! Смотри! Дельфины! Дельфины! Аааааааа!

 Утюгом белоснежного корпуса, покачивающаяся на океанских волнах яхта заявляла свое мнимое превосходство над бирюзово-свинцовой гладью. А послеобеденный зной, напомнив о себе кривляющимися рожицами солнечных пятен на хромированных деталях, устремлялся прочь за белесый экран горизонта. Шлепая босыми ногами по тиковой палубе Сюзан побежала к левому борту.

 - Вот! Опять! Смотри! Смотри!

 Атлетически сложенный молодой человек в темно-синих плавках и солнцезащитных очках усмехнулся, и подойдя к девушке покровительственно положил ей на плечо крепкую ладонь. Сюзан приобняла его.

 - Такие красивые...

 И повернувшись к Майклу впилась в его губы с робкой, присущей, наверное, всем молодоженам страстью. Подхватив девушку на руки, он с заботливой неуклюжестью понес ее в каюту. И очень скоро мелодия любовной игры заиграла чуть приглушенной гаммой женских стонов. Медовый месяц только-только вступил в свои права, и молодые люди вовсю наслаждались его медленно переворачивающимся календарем ежедневного счастья.

 Улыбаясь своим мыслям, обнаженная Сюзан загорала на палубе. Вспомнив злое и раздосадованное лицо Мередит, она рассмеялась. «Так тебе сука и надо!» - подумала Сюзан. «Так вам всем сукам и надо. Не ожидали, что официантка из Висконсина захомутает одного из самых завидных холостяков Ист-Сайда? Завидуйте, суки!»

 Неожиданно раздался предупредительно вежливый кашель.

 - Простите! Не бойтесь, пожалуйста!

 Сюзан моментально очнулась от полудремы, и повернув голову к столь безапелляционно вторгшемуся в ее наивные размышления источнику звуков, завизжала. Из каюты тотчас выскочил встревоженный Майкл, и с искаженным от ужаса лицом сделал неуверенный шаг в сторону девушки. Вытаращив глаза и продолжая визжать она спряталась за его спину. Майкл схватил пустую пивную бутылку, замахнулся и сумел-таки выдавить из себя пару слов:

 - Не... Не подходи, тварь! Не подходи!

 - Не волнуйтесь, пожалуйста! Я не хотел вас пугать. Я вам не сделаю ничего плохого!

 Существо, цвета потемневшей от времени бронзы, успокаивающе подняло правую лапу с натянутыми пленками перепонок между длинных, когтистых пальцев.

 - Пожалуйста! Не нужно насилия. Я Роберт!

 И не дожидаясь приглашения, молодцевато запрыгнуло на яхту. Примерно шести футов роста, Роберт выглядел почти как человек. Отличаясь лишь цветом кожи, перепонками, да неестественно большими, умными глазами без ресниц.

 - Еще раз прошу прощения за столь наглое вторжение. Я Роберт. Я житель Атлантиды.

 Майкл с открытым от изумления ртом опустил бутылку. Сюзан, высунув из-за Майкла веснушчатую мордашку, со страхом в голосе спросила:

 - Вы говорите на нашем языке?

 Широкие губы Роберта изобразили подобие улыбки.

 - Я разговариваю на всех земных языках.

 Он задумался, запрокинул голову и начал читать нараспев:

Dolce e chiara ; la notte e senza vento,
e queta sovra i tetti e in mezzo agli orti
posa la luna, e di lontan rivela
serena ogni montagna. O donna mia,
gi; tace ogni sentiero, e pei balconi
rara traluce la notturna lampa:
tu dormi, ch; t’accolse agevol sonno
nelle tue chete stanze; e non ti morde
cura nessuna; e gi; non sai n; pensi
quanta piaga m’apristi in mezzo al petto.
Tu dormi: io questo ciel, che s; benigno
appare in vista, a salutar m’affaccio,
e l’antica natura onnipossente,
che mi fece all’affanno. — A te la speme
nego — mi disse, — anche la speme; e d’altro
non brillin gli occhi tuoi se non di pianto. —
Questo d; fu solenne: or da’ trastulli
prendi riposo; e forse ti rimembra
in sogno a quanti oggi piacesti, e quanti
piacquero a te: non io, non gi; ch’io speri,
al pensier ti ricorro. Intanto io chieggo
quanto a viver mi resti, e qui per terra
mi getto, e grido, e fremo. O giorni orrendi
in cos; verde etate! Ahi! per la via
odo non lunge il solitario canto
dell’artigian, che riede a tarda notte,
dopo i sollazzi, al suo povero ostello;
e fieramente mi si stringe il core,
a pensar come tutto al mondo passa,
e quasi orma non lascia. Ecco ; fuggito
il d; festivo, ed al festivo il giorno
volgar succede, e se ne porta il tempo
ogni umano accidente. Or dov’; il suono
di que’ popoli antichi? or dov’; il grido
de’ nostri avi famosi, e il grande impero
di quella Roma, e l’armi, e il fragor;o
che n’and; per la terra e l’oce;no?
Tutto ; pace e silenzio, e tutto posa
il mondo, e pi; di lor non si ragiona.
Nella mia prima et;, quando s’aspetta
bramosamente il d; festivo, or poscia
ch’egli era spento, io doloroso, in veglia,
premea le piume; ed alla tarda notte
un canto, che s’ud;a per li sentieri
lontanando morire a poco a poco,
gi; similmente mi stringeva il core. *

 Закончив, Роберт спросил:

 - Вы американцы? Как вас зовут?

 - Я Майкл, а это моя жена Сюзан, - неуверенно ответил мужчина, и сразу же перешел в наступление.

 - Это что, шутка? Какая к чертям Атлантида? Ее никогда не существовало. Это миф!

 Роберта явно задели эти слова.

 - Знаете, Майкл. Мы, атланты, привыкли к заносчивому всезнайству землероек. Так мы вас называем. Уж простите, не я придумал этот, возможно оскорбительный для вас, термин. Но неужели вы не верите своим глазам? Впрочем, я вижу вы напуганы. Дайте мне парочку минут. Я сейчас вернусь.

 И ловким кульбитом нырнул под воду. Майкл решительно направился в рубку.

 - Сваливаем отсюда. Атлантида, ****ь. Нет, ты видишь до чего охренели? Психопаты гребаные. Уже в костюмах для Хэллоуина на яхты лезут.

 Сюзан растерянно переводила взгляд то на Майкла, то на легкую океанскую рябь.

 - Дорогой, а что если он действительно из Атлантиды? Мы будем первые за всю историю человечества, кто разговаривал с живым атлантом. Представляешь? Ну подожди, Майки!

 Мужчина чертыхаясь пытался завести мотор.

 - Да что за херня!

 Сюзан подошла к нему и ласково погладила мускулистое предплечье.

 - Ну пожалуйста, Майкл. Давай подождем.

 - Подождем чего? Когда этот психопат вернется с толпой таких же психопатов с дробовиками? Какой он нахер атла...

 - А вот и я! – раздался голос Роберта. Супруги испуганно обернулись. Житель Атлантиды держал в лапе внушительного размера бутылку.

 - Возможно я ошибаюсь, но мне кажется, что лучший способ познакомиться - пропустить по рюмочке коньяку. Особенно такого же старого, как и мои перепонки. Открою вам маленький секрет. Этот коньяк я достал из трюма потопленного в конце вашей второй мировой войны корабля: «Расти Нейл».

 Роберт улыбнулся и подмигнул начавшей приходить в себя Сюзан. Майкл, уже полностью восстановивший самообладание, грозно сказал:

 - Так! Хватит, сэр! Меня не впечатлили ваши театральные таланты. Убирайтесь вон с моей яхты, или я вызову береговую охрану. И распивать этот ваш коньяк вы будете не с нами, а в компании заключенных, которые с удовольствием сыграют с вами в игру «Гвардейцы и Екатерина».

 Сюзан мягко придержав ладонью Майкла обратилась к Роберту:

 - Извините моего мужа, Роберт. Но поймите, в это так трудно поверить. Ну что вы атлант. Вы можете как-нибудь это доказать?

 Роберт протянул ей бутылку, подошел к борту и сиганул в воду. И буквально через несколько секунд, с улюлюканьем, выпрыгнул в метрах ста от яхты. Снова исчез из виду. В мгновение ока оказался с другой стороны судна и помахал лапой. Парень с девушкой следили за его выкрутасами как завороженные. Атлант подплыл к яхте и ловко вскарабкался на нее.

 - Теперь верите? Не думаю, что кто-то из ваших земных пловцов может повторить нечто подобное. Убедил?

 Майкл пробормотал:

 - Но как... Как… Черт. Неужели... Да нет, такого быть не может.

 Сюзан восхищенно захлопала в ладоши.

 - Я верю! Верю!

 Роберт с ироничной надменностью зыркнул на парочку.

 - Ну а теперь, мы может выпьем и, как говорится, познакомимся поближе?

 Майкл нерешительно махнул рукой:

 - Солнышко! Принеси стаканы и легкую закуску. Я... Я не знаю, даже что и сказать. Добро пожаловать! Как представитель человечества, я приветствую вас на борту нашей яхты. Бред какой-то... В общем, здравствуйте!

 Сюзан понеслась в каюту. Майкл настороженно подошел к Роберту, и стараясь на него не пялиться присел на ящик для спасательных жилетов. Из каюты показалась довольная Сюзан, несущая тарелки с закуской в одной руке, и три пластиковых стаканчика в другой.

 - Вы так изящно это делаете, Сюзан, – с легкой ухмылкой сказал Роберт.

 - До встречи с Майклом я работала официанткой. Вы знаете, кто такие официантки?

 - Подглядывал как-то за вашими круизными лодками, - кивнул Роберт.

 Длинным когтем он ловко откупорил бутылку и застыл в ожидании. Ребята, чуть помедлив, подставили стаканчики.

 - Ну что ж, за встречу! Я очень рад познакомиться с такими достойными представителями земной расы.

 Все чокнулись и выпили. Майкл покачал головой и улыбнулся.

 - У меня столько вопросов, я даже не знаю с чего начать. Черт меня побери! Я и правда начинаю верить, что на самом деле выпиваю с самым настоящим атлантом. А как вы...

 Утюгом ярко-освещенного корпуса и оглушающей музыкой, покачивающаяся на океанских волнах яхта заявляла свое мнимое превосходство над графитово-свинцовой гладью. Майкл жевал сушеного кальмара и пьяно глазел на Роберта и Сюзан, которые топтались обнявшись под сентиментально заунывный медляк. Он вяло подумал: «Блин! Я же в стельку бухой. А забористый у ихтиандра коньяк оказался».

 - Эй! Эй! - возмущенно крикнул Майкл. - Твою мать! Сью! Что ты нахрен делаешь?!

 Поддатая Сюзан целовалась с Робертом, а он нежно гладил ее ягодицы, обтянутые короткими шортами. Майкл с трудом поднялся, и шатаясь подошел к занятой друг другом парочке. Схватив Сюзан за локоть развернул ее к себе, и легонько ударил в грудь захмелевшего Роберта, чьи зрачки мерцали изумрудным цветом.

 - Какого хрена! Убери свои гребаные лапы от моей жены! А ты что себе позволяешь? Прошмандовка висконсинская!
 
 Сюзан непонимающе уставилась на мужа. Роберт в ответ толкнул Майкла в плечо.

 - Не оскорбляй ее! Ты! Землеройка сраная!

 - Что, ****ь? Землеройка?! Ты кого говно морское землеройкой назвало! - заорал Майкл и тут же врезал атланту в раззявленный рот. Роберт шмякнулся на задницу.

 - Мальчики! Мальчики! Не надо! Майкл! Не трогай его! Мы же просто танцевали!

 - Просто танцевали?! Да этот озабоченный козел тебя за жопу мацал!

 Роберт вскочил.

 - Ах ты млекопитающее! Я тебя коньяком угостил, а ты меня бьешь?!
 
 Парни стали неловко валтузиться на палубе. Наконец Майклу удалось одержать верх, и сидя на Роберте он наносил ему удар за ударом.

 - Пшел. Нах. С моей. Яхты!

 Роберт стряхнул с себя Майкла, дико глянул на Сюзан и прыгнул в воду. Раздался жуткий скрежет, и яхта стала сильно раскачиваться. Майкл не удержался и упал на четвереньки. В следующее мгновение перо руля пролетело над головой яростно сопящего Майкла.

 - Падла! Не ломай мою яхту! – завопил исступленно Майкл и скрылся в каюте. Вывалился обратно с ружьем для подводной охоты и громко топая пошел к корме, целясь непонятно куда.

 - В жопу себе свое ружье засунь!

 Майкл резко повернулся. Взбешенный Роберт вцепился когтями в парус и пытался его разодрать. Майкл нажал на спусковой крючок. «Фсссссс», - просвистел гарпун. Мимо! Роберт дико захохотал и ринулся на Майкла. Сюзан, заливаясь слезами, встала между разгоряченными мужчинами.

 - Роби! Не надо! Пожалуйста! Майкл! Успокойся! Ведь хорошо сидели!

 - Роби, ****ь?! С каких пор он для тебя стал Роби? - Майкл перехватив ружье как дубину с ненавистью смотрел на атланта.

 Оскалив зубы Роберт прорычал:

 - Я ухожу! Ухожу! Но только из-за нее. Я не хочу ей делать больно. Сюзан! - воскликнул он. - Я люблю тебя! Сюзан! Я никогда тебя не забуду!

 И бросился за борт.

 Сюзан заходилась в рыданиях. Майкл злобно сплюнул, поднял чудом уцелевшую во время драки бутылку и отхлебнул прямо из горла. Грузно плюхнулся на палубу и обхватил голову руками.

 - Сука! Какая же ты все-таки шлюха! А этот козел? Тварь! Я его в гости. Я ему добро пожаловать, а он мою жену...

 Майкл заплакал. Сюзан шмыгая носом подползла к нему и стала гладить по голове.

 - Прости меня! Прости, любимый! Я не знаю, что на меня нашло. Это все он! Это он виноват! Он меня споил. Он специально мне больше всех наливал. Ты же видел. Майкл! Родной, любимый! Майки! Прости...

 Утром на палубе уже ничего не напоминало о ночной заварушке. Майкл вышел из каюты.

 - Я связался с береговой охраной. Скоро будут.

 - Да? Классно, - без эмоций ответила Сюзан грустно наблюдая за резвящейся в отдалении стайкой дельфинов. Мужчина подошел к ней и покровительственно положил ей на плечо крепкую ладонь.

 - Дельфины...

 - Ага. Такие красивые, - тихо сказала Сюзан.

 И быстро смахнула внезапно выступившие на глазах слезы.

-------------------------—

 * Вечер накануне праздника

Ночь безмолвна, ясна, и уж ветер утих,
И покойно плывет над садами луна,
Освещая собой гор далеких вершины.
Все умолкло кругом, дорогая моя!
Поредели огни в темных окнах домов,
И ты спишь, и тобой сладкий сон овладел.
Не терзают тебя ни печаль, ни заботы,
И не ведаешь ты, и не снится тебе,
Как я ранен тобой, ранен в сердце глубоко.
Да, ты спишь, но не я: подошедши к окну,
Шлю я небу привет и могучей природе,
Для страданий меня и для горя создавшей.
Мне сказала она: откажись от надежды!
Даже ею тебя подарить не хочу.
Пускай слезы о дне в твоих блещут глазах.

Ныне праздничный день. От забав отдыхая,
Ты, быть может, во сне теперь грезишь о тех,
Кто тебе угодил. Но, конечно, не я
Живу в мыслях твоих: не надеюсь на это.
Почему же, когда вопрошаю себя,
Еще долго ли мне остается здесь жить,
Мысль о смерти меня заставляет дрожать?
Вот я слышу вдали одинокую песнь:
То рабочий поет, день закончив пирушкой,
Под убогий свой кров возвращается он,
И сжимается вновь мое сердце при мысли,
Как на этой земле все проходит бесследно.
Так за праздничным днем день обычный идет,
Все уносит с собой быстролетное время.
Где же слава теперь наших доблестных предков?
Где могучая власть семихолмного Рима?
Где теперь гром побед, наполнявших когда-то
Материк и моря? Все умолкло навеки.
В годы детства я ждал, скоро ль праздничный день,
Столь желанный, придет. А когда он прошел,
Я метался без сна от печали и горя:
Так, в глубокую ночь прозвучавшая, песня,
Удаляясь, потом замирая в пространстве,
Мне сжимала тоской наболевшее сердце.

 Джакомо Леопарди. Перевод В. Помяна