Один джентльмен с побережья

Один джентльмен с побережья как-то раз наступил на корабельный гвоздь, а после этого зачем-то отправился в джунгли; там его правая нога загнила, и началась у джентльмена самая страшная гангрена, которую только свет видывал. Пошел бедняга к индейскому шаману, тот посмотрел внимательно на черную ногу, понюхал ее через деревянную трубку, да и говорит – надо, мол, ногу отрезать, но не всю, а только половину, а другую, значится, можно оставить. Джентльмен подумал, да и согласился, делать-то нечего; хоть и неприятно на такую операцию соглашаться, но жить хочется.
Шаман времени терять не стал, пошел в низину и нарвал там каких-то зловонных лиан, изорвал их в клочья и сварил в котле, и тот отвар дал пациенту. Пациент только три глотка сделал, сразу ухнул и сознание потерял. Тут ему индейцы больную ногу и оттяпали, тем самым топором, который они у мистера Койманса украли. Хороший, кстати топор был, его ботаник у одного заезжего голландца на редкие растения обменял, но речь сейчас не о том.
Отрубленную ногу шаман сжег на костре, а пепел высыпал на свою грядку с бататами, чего добру пропадать.
Очнулся наш джентльмен на следующее утро, поохал над горькой своей судьбой, а затем отправился обратно, к океану. Тамошние умельцы выстругали ему деревянный протез, такой же, как у самого Кидда, говорят был, хотя вот один кабатчик заявил, что Кидд не был одноногим, но никто ему не верил, кабатчикам вообще верить нельзя.
В общем, стал джентльмен с протезом ходить, поскрипывать. И все бы хорошо, если бы не древоточцы, которым деревянная нога очень приглянулась; не успел горемыка опомниться, как они в его протезе завелись, и весь его изнутри выели, осталась одна только негодная труха. Так и денег никаких не хватит, протезы-то выстругивать. А металлический никто делать не взялся, очень уж это дело ответственное, тут нужно в большой город ехать, в Лиму.
А тут шаман на побережье объявился, свои гадкие зелья на продажу принес. Прознал про беду своего пациента и говорит – знаю, мол, один вариант, но опасный. Есть, значится, у подножия одной горы пещера, а в пещере той вход в нижний мир, где духи живут. Там, у этих духов, можно новую ногу раздобыть, не хуже прежней, а заодно и ему, шаману, кое-что очень нужное достать.
Одолели джентльмена сомнения, – уж больно рисковое предприятие ему предложил этот старый индейский пройдоха. Но, с другой стороны, ногу-то вернуть ой как хочется. В конце концов, согласился. Бог с тобой, говорит, рассказывай про свою пещеру.
Снова пошел шаман в низину, набрал трав и каких-то лягушек, приготовил из этого жуткое варево и дал джентльмену. Тот даже и пробовать не стал, только пар вдохнул и опять лежит бездыханный. Точнее, тело лежит, а сам джентльмен из него чудесным образом вышел, и пошел, прозрачный, к пещере, про которую шаман рассказывал.
Забрался внутрь, видит, действительно, вход в нижний мир. И никто его не охраняет, кому этот нижний мир нужен-то, ни один дурак из индейцев туда не полезет, а белые и вовсе, потому что там ни золота, ни серебра, ни каменьев каких. Одни только духи, зловредные, гадкие и кровожадные.
Итак, сделал джентльмен лицо пострашнее, чтобы на духа походить, и идет себе по улице. А там жизнь, как у нас, только на деревьях вместо плодов растет всякая жуть, типа дохлых мышей, по дорогам всадники на хромых курах разъезжают, да дома все похожи на груды мусора.
Долго ли, коротко ли, вышел джентльмен к рынку, к мясной лавке. А там чего только нет, и особенно много всякой человечины. Тут тебе и ноги на любой фасон, и руки, и внутренние органы на любой вкус, только голов почему-то не видно.
Подобрал себе джентльмен ногу по размеру, а денег-то и нет у него. Надо сказать, в нижнем мире они особенные, не такие, как у нас, и похожи на какие-то дрянные комки, то ли серой глины, то ли чьего-то липкого гнусного помета.
Делать нечего, пошел джентльмен искать себе работу. Идет, а сам думает – вот так дела, это ж в каком кошмарном сне может привидеться, что достопочтенный корабельщик станет трудиться среди духов.
Работа между тем нашлась очень скоро – взяли нашего бедолагу счетоводом. Духи, они ведь все любят пересчитывать, от личинок до дальних планет, но до космоса из нижнего мира далековато, поэтому стал джентльмен считать личинок, которые в деревьях подземных обитают. Считает, и на бумажку записывает.
Семь дней считал он этих короедов, а на восьмой получил зарплату, целый куль, значится, того самого помета. Пришел снова на рынок, сначала купил кое-что для шамана, чтобы больше об этом не думать, а затем отправился ногу выбирать. А там, о ужас, ног почти и не осталось, одни только левые лежат, две штуки, причем одна, стыдно сказать, негритянская, черная, как уголь. Такую ногу к белому туловищу не приставишь, это будет безобразие какое-то, а не тело.
Не возвращаться же с пустыми руками, приобрел себе джентльмен единственную белую ногу, хоть и левую. Нога эта, кстати, выглядела довольно прилично, видно было, что прежний владелец о ней неплохо заботился. Важный, видать, был господин.
Только этой мыслью джентльмен себя и утешал, пока держал путь обратно.
Вернулся он в свое одноногое тело, и сразу в сознание пришел. А рядом шаман стоит, держит в одной руке добытую ногу, в другой узелок со своими поручениями, и смеется.
Разозлился наш джентльмен. Ты, говорит, дурень старый, не ржи, как лошадь, а делай свое шаманское дело, так как просьбу я твою выполнил и ради нее три лишних дня личинок подсчитывал.
Положил шаман джентльмена на лавку, приставил чужую ногу к его телу, дунул на это место своим смрадным табачищем, и приросла нога, как влитая.
Пришлось, правда, несколько недель к ней привыкать, вы попробуйте с двумя левыми ногами по джунглям полазить, сразу поймете, почему. Но со временем все у джентльмена наладилось. Он даже женился и детишек завел, купил небольшое каботажное судно и разъезжал на нем до Лимы и обратно, возил на продажу смолу и древесину.
Приедет, бывало, в Лиму, зайдет в какой-нибудь кабак, а про него уж все наслышаны и наперебой просят: покажи, мол, ноги свои левые. Наш джентльмен, он не вредный, и покажет, и историю свою расскажет, да в таких красках, что все только ахнут.
Очень часто его через это и вином, и пивом бесплатно угощали. В общем, судьба к нему оказалась благосклонной, а значит, и мы не будем отчаиваться, коли с нами что нехорошее произойдет.