16 Часть 1. Счастливая Стешка Гл. 16 Много радости

        Счастливая Стешка
        16. Много радости


   Закончилась Великая Отечественная война. Всем селом отмечали праздник Победы - 9 мая. Выставили в ряд столы перед правлением колхоза, праздновали Победу, поднимали бокалы за погибших, надеялись на счастливое будущее, поминали не вернувшихся родных. У всех на глазах стояли слезы, и у женщин, и у мужчин, и от радости и от потерь...
   Сколько людей полегло на войне, сколько крепких, здоровых мужчин не вернулось в село. А у тех, которые вернулись, стояли перед глазами лица погибших друзей-однополчан, проносились воспоминания об их тяжелой смерти...
   В семье у Стеши погибло трое зятьев, но слава Богу, вернулись домой дети и внуки, правда с разными увечьями, с контузиями, но всё-таки вернулись живыми. Не было никаких известий от Стешиного внука - Егора. Совсем молодым парнем ушел он на фронт, такой умный парень, подающий  большие надежды, он учился в школе на одни пятерки, и вся семья на него нарадоваться не могла. А теперь о нем ни слуху, ни духу, ни в убитых он не числится, ни в живых его тоже нет. А бабушка Стеша подумала: "Раз мертвым его никто не видел, буду молиться о внучеке, как о живом". Так и делала, и теплилась в сердце её маленькая надежда, робкий огонечек, на возвращение любимого внука...


   Весь день было очень жарко, сейчас, ближе к вечеру, солнце  уже опустилось ниже, хотя всё равно еще высоко держалось, но жара понемножку спадала. Бабушка Стеша взяла аллюминиевый бидончик и вышла за калитку. Неподалеку она увидела соседок, которые тоже с бидончиками выходили из дворов. Все ожидали керосинку, так называли машину, которая по понедельникам в шесть часов вечера развозила керосин по их улице. Сейчас люди приноровились и все готовили на керогазах. Это было очень удобно, в жаркую летнюю погоду не нужно было для приготовления пищи разжигать большую русскую печь. А керогазы ставили во дворах под каким-нибудь навесом, и готовили на нём еду. Это не требовало больших затрат до приготовления еды, хотя после готовки надо было долго отмывать кастрюлю от копоти, так как сгорающий керосин сильно чадил, и этот керосиновый запах разносился повсюду. Стеша к нему привыкла, и он ей даже нравился. Всё-таки керогаз был большим удобством для хозяек. Женщины стояли возле своих дворов, оглянувшись по сторонам, они лёгкими кивками поздоровались друг с другом. Вдалеке показался грузовик, он вскоре подъехал, и  остановился недалеко от Стешиного двора, и женщины торопливо устремились к нему. Возле керосинки образовалась небольшая очередь. Женщины протягивали  продавцу бидончики, он специальным мерным черпаком наливал им керосин, женщины расплачивались, забирали полный бидончик топлива, и возвращалась к себе домой.
   Стеша взяла свой уже наполненый бидончик, и аккуратно ступая, чтобы не расплескать керосин, пошла к своему двору. И вдруг услышала знакомый голос:
   - Бабушка! Ба! Бабуляяяя!
   Она резко обернулась, и увидела спешащего к ней навстречу её внука Егора, она узнала его по голосу, щурясь подслеповатыми глазами разглядела, что это он, Егор, на костылях, он почти бежал в её сторону. Испугавшись за внука, что он может сейчас споткнуться и упасть, бабушка Стеша, забыв про керосин, кинулась к нему.
   Она хотела сразу обнять внука, но одна рука была занята, только тут она вспомнила про керосин:
   - Егорушка, чуть прямо с керосином не кинулась тебя обнимать, так бы всего тебя керосином и пооблила... - смеялась Стеша, а слёзы катились по её лицу. Егор тоже улыбался, лицо его светилось от радости:
   - Бабушка, я тебя тоже обнять не могу, если костыли брошу, то упаду, - смущенно сказал  Егор.
   Наконец она всё же поставила бидончик и обняла внука.
   - Счастье-то какое! Какое счастье! - сколько слёз мы по тебе  проливали, да Господь смилостивился, вернул тебя нам живого и здорового! Слава Богу! - говорила Стеша, обнимая внука, - Повзрослел-то как! Уходил-то совсем мальчишкой! Ну пойдём, Егорушка, что ж мы стоим? Пойдем в дом! - бабушка подхватила бидончик, и не сводя счастливого взгляда с внука, направилась, не торопясь, в сторону дома, чтобы он шёл за ней спокойно, и не споткнулся на своих костылях.
   Она зашла в дом, отодвинула ситцевую занавеску, поставила на полочку в чулан керосин, и радостно оглянулась на внука:
   - Проходи, Егорушка, проходи. Где же дед-то? Дома же был только что, наверное на огороде возится, сейчас сбегаю, позову.
   - Не надо! Не зови! Пойду сам по двору пройдусь, деда позову. Кажется сто лет его не видел, - улыбнулся Егор.
   - Ну как хочешь, внучок, сходи сам, проведай деда, обрадуй его, а я пока на стол соберу...


   Егор больше месяца жил дома.
На парня смотреть было больно. Молодой, красивый, умный, а совсем сник, дома сидит, никуда из избы не выходит, сам не свой стал. Уж сколько Стеша пробовала его разговорить, друзей просила, чтобы заходили проведывали, да только всё зря. Совсем упал духом парень. А Стеша вдруг разозлилась:
   - Ты же здоровый парень, а сидишь, как столетний дед, посмотри вон на деда своего, у него тоже нога почти не работает, но он  до сих пор колхозом руководит, а ты такой молодой и уже крест на себе поставил...
   - Так у деда хоть руки не заняты, он руками может работать, а я руками костыли держу, и ног нет и руки заняты... На какую же работу я сгожусь? - совсем упавшим голосом говорил Егор.
   Сердце кровью обливалось смотреть, как пропадал молодой красивый парень. И всё-таки придумала Стеша, решила она, что надо пойти к директору школы и попросить, чтоб взяли парня на работу, у ребят уроки труда вести. В школе-то его еще помнят, изредка встречала Стеша директора школы, и она всё время спрашивала про Егора.
   А на этой работе можно и присесть, не всегда на ногах ведь учитель. Поделилась она своими думами с Дмитрием, и попросила его сходить к директору школы, поговорить с ней, всё-таки у председателя колхоза больше авторитета и влияния, думала Стеша. А как поговорил Дмитрий с  директором школы, так и решился этот вопрос, она пошла навстречу просьбе председателя, и Егора директор знала с хорошей стороны, поэтому и взяла его преподавателем уроков труда у мальчиков. Началась У Егора новая, трудовая жизнь, появилась возможность самому зарабатывать, появились новые надежды. А через некоторое время и протез ему на ногу сделали. Правда, был он плохого качества, сильно скрипел при ходьбе, но всё равно уже не нужно было Егору операться на костыли, теперь ходил он с палочкой, и руки у него стали свободными. Ожил парень, с усердием взялся за новую работу. Радовались родные, глядя на него, а Стеша всё не унималась, прибежит, бывало, к ним в гости, да всё о работе расспрашивает Егора, нравится ли ему...
   - Нравится, бабушка, получается у меня хорошо, и дети ко мне хорошо относятся, - улыбается в ответ Егор
   - Ну вот видишь, Егорушка, видать твоя эта доля - детей учить, трудное это дело и не каждому оно даётся, а тебе видишь, даётся, значит дальше учиться надо, настоящим учителем надо становиться. Вот на следующий год и поступай в институт заочно, и работать будешь и специальность хорошую приобретешь, а там, глядишь, и женим мы тебя... - вслух мечтала Стеша.
   - Ой, ба, скажешь тоже, женят они меня, кому нужен муж инвалид?  - отмахивался Егор.
   - Не говори так, Егор. На селе вон сколько молодых девушек, а парней-то мало, и не каждой-то девчонке парень достанется, а ты смотри какой у нас: молодой, красивый, работящий, так за тебя любая пойдет...
   - А мне любая не нужна...
   - Ну так это понятно, что любая не нужна. Так ты, внучек, скажи, которая тебе нужна, а я уж сама пойду, да её тебе и сосватаю. Я учёная, меня ж помнится тоже, бабушка Дмитрия, Пелагея Нифонтовна, царство ей небесное, пришла да Дмитрия за меня и сосватала, хоть он и хромал на одну ногу, а были ведь и те, у кого все руки-ноги целы... Так что никуда твоей красавице от нас не деться, уж она у нас не отвертится, - смеётся бабушка Стеша.
   - Ну уж и не отвертится, на неё  посматривают парни с руками и с ногами, - как-то очень грустно махнул рукой Егор.
   - Ну так и что, что с руками и с ногами? Нет ноги, ну и что? Вот  деревяшку приспособили, и ходит человек, и работу свою выполняет, и детей растит. Ногу-то можно деревяшкой заменить, а вот ежели у человека души да сердца нет, вместо них деревяшку не поставишь, никак не поставишь. Это, считай, что человека того совсем и нет, хоть руки, ноги, да голова у него на своём месте...
   

   В конце осени произошло большое радостное событие у них в селе. Петр Тимофеевич Четвергов женился на Варваре Симоновой. А случилось это так, он  гостевал то в одном доме, то в другом, и так добрался до дома Варвары, которая жила со своими детьми и внуками. Варвару эту он хорошо помнил, муж её еще в Первую мировую погиб. Она растила двоих маленьких детей, была лучшей работницей-овощеводом, её бригада всегда больше всех овощей заготавливала. В те времена, когда он работал председателем колхоза, сколько похвальных грамот он ей выписывал, сейчас уже и не вспомнишь и не сосчитаешь. Награждает бывало Вареньку за работу, а она вся краснеет как маков цвет, лишь только на него взглянет. И вот сейчас также, пришел Петр Тимофеевич к ним в гости, а Варвара сама не своя, чуть глянет на Петра Тимофеевича, так вся краской и заливается, и старается не смотреть на него, глаза опускает, хоть немолодая уже, внуки большие, а всё такая же как и раньше, думает Петр Тимофеевич и  улыбается. Видно почувствовало сердце Петра Тимофеевича любовь Вареньки, да я откликнулось. Так на старости лет и обрел Петр Тимофеевич свою семью, обвенчались они с Варенькой в соседнем селе, да и сыграли свадьбу, всё село веселилось...
   Был на свадьбе и Егор, тоже радовался за Петра Тимофеевича, да всё поглядывал на Марину Федосееву, красивую девушку с длинной русой косой. Да не только он на неё поглядывал, это Стеша заметила сразу.


   После переехала Варенька к мужу в избу и стали они  вдвоём своё хозяйство вести.
   Бывало спросит Петр Тимофеевич жену:
   - А за что же ты меня полюбила, Варенька?
   - Да ты же такой красивый, и лучше тебя никого в селе нет...
   - Какой же я красивый, это в молодости может быть и было на что посмотреть, а после ссылки уж точно не на что смотреть, старый да больной... Эх, кабы не ссылка...
   - Не говори так, Петенька, по мне ты и сейчас самый-самый красивый... А если бы не ссылка, ты же бы на меня даже и внимания не обратил бы. Ты же председатель колхоза... А я кто?
   - Да я и тогда ещё на тебя обратил внимание, разве же не заметишь, как ты вся от смущения раскраснешься, да хоть бы словечко какое сказала... - улыбался довольный Петр Тимофеевич.
   - Да какое словечко? Я ж на тебя, как на солнце смотрела, взгляда твоего не выдерживала, - вздыхала Варвара.

Глава 17 здесь:


http://proza.ru/2020/11/27/1368