Мантия Тимирязева

                Мантия Тимирязева
Ежегодно отмечается День таджикского кино. По этому случаю в Душанбе стартуют очередные международные кинофестивали «Дидор». Ниже мы печатаем материал о людях, воспитавших целую плеяду известных таджикских актеров и режиссеров театра и кино, таких как Народные артисты республики Хошим Гадоев, Махмудджон Вахидов, Хабибулло Абдураззаков, Майрам Исоева, Турахон Ахмадхонов, Тамара Абдушукурова  и другие.

Сафарали Курбанов в особенном представлении не нуждается. На улицах его узнает чуть ли не каждый второй прохожий. Еще бы. Вот уже полвека он с честью идет по раз и навсегда избранной стезе, имя которой – Искусство. Выпускник Государственного института театрального искусства имени А. В. Луначарского, Сафарали Курбанов свою трудовую деятельность начал как актер вновьобразованного молодежного театра в Душанбе. Лично я до сих пор помню его талантливо сыгранные роли в таких спектаклях как «Преступное танго» по пьесе Эгона Ронета, «Беспокойная старость» Леонида Рахманова, «Васса Железнова» Максима Горького, «Много шума из ничего» и «Лекарь поневоле» Уильяма Шекспира. Затем С. Курбанов много лет был руководителем Государственного танцевального ансамбля «Лола», на других ответственных должностях в сфере культуры. Сейчас Заслуженный деятель искусств С. Курбанов является профессором кафедры режиссуры Государственного института искусств имени М. Турсунзаде, щедро делится своим богатым опытом с будущими актерами и режиссерами, пишет воспоминания, а рассказать ему есть что. Как-то Сафарали Курбанова мы пригласили в гостиную НИАТ «Ховар» и с удовольствием слушали задушевные и поучительные рассказы маэстро.

Я напомнил ему, что недавно прочитал статью историка Гафура Шерматова, где автор пишет, о том как он случайно на городском православным кладбище обнаружил могилу Бориса Владимировича Бибикова. При упоминании этого имени глаза С. Курбанова загорелись, и он оживленно стал говорить:

– О, Борис Владимирович и Ольга Ивановна Пыжова! Эти, в полном смысле слова великие люди, являются учителями и духовными наставниками не одного поколения таджикских, и не только, актеров и режиссеров. Достаточно сказать, что их учениками были Вячеслав Тихонов, Нонна Мордюкова, Софико Чнаурели и многие другие. Невероятно громадна заслуга этих корифеев искусства и педагогов и перед таджикским театром. Еще в 1961 году под их руководством была выпущена первая таджикская театральная группа в ГИТИС-е, в которую входили Махмудджон Вахидов, Хабибулло Абдураззаков, Майрам Исоева и другие, которые и поныне составляют цвет театрального бомонда. Мне тоже посчастливилось брать уроки у этих мастеров, близко общаться с ними. Люди возвышенной искренности и доброты, они внушали чувство уважения с первой встречи. Бибиков и Пыжова были не просто педагогами, каких мало, все кто их знал, подтвердят, и то, что их еще отличала родительская забота в отношении к подопечным. У каждого справлялись о житье-бытье, помогали решать проблемы, даже ссужали деньгами, когда видели, что студент нуждается. Даже после завершения учебы мэтры не теряли связей со своими учениками. Так, когда первая творческая группа выпуска 1961 года была направлена на работу в Ленинабад, нынешний Худжанд, Борис Владимирович и Ольга Ивановна приезжали туда, чтобы навестить начинающих тогда актеров. Узнав о том, что в музыкальной театре многие из них остались не у дел, невостребованными, они обратились вначале к министру культуры республики, но когда и тогда вопрос не был решен, волевая и целеустремленная Пыжова написала письмо тогдашнему руководителю Таджикистана Джаббару Расулову. После этого группу выпускников ГИТИС-а направили в столицу в театр имени Лахути. Надо сказать, что после этого дела в театре пошли в гору.

И еще хочется отметить, что для Бибикова и Пыжовой абсолютно не существовало никакой разницы, кто какой национальности. Более того, одно из главных требований к будущим актерам, будь то таджик, каракалпак или башкир, у них было отличное знание родного языка, умение ярко, эмоционально, доходчиво говорить на сцене. Чтобы определить степень знания студентами родного языка они приглашали в институт писателей, когда они приезжали в Москву. Так у нас было несколько поучительных встреч с Сатымом Улугзаде, непревзойденным стилистом и мастером диалогов. По рассказам старших товарищей, как-то Ольга Ивановна уговорила Абдусалома Дехоти, который как она знала, был блестящим знатоком таджикского языка, автором пьес и либретт, прийти на репетицию спектакля, где играли выходцы из Таджикистана. Видя, как Ольга Ивановна с поистине материнской заботой относится к ним, Дехоти вернувшись в Душанбе, на съезде писателей сказал примерно следующее: «Если кто-то надумал писать образ матери, нет лучше примера, чем Ольга Ивановна Пыжова». Между прочим, прежде чем связать жизненные и творческие узы с Борисом Владимировичем, она вначале была женой знаменитого русского актера Василия Качалова. Помните у Есенина: «Собака Качалова»? Это он самый. С Бибиковым она прожила долгую и счастливую жизнь. После смерти Ольги Ивановны, Борис Владимирович по настоянию своих таджикских учеников переехал в Душанбе, где и окончил свой славный жизненный путь. Не так давно я вместе со своими студентами посетил могилу устода и мы, насколько было можно, привели её в порядок. Когда мы, ученики этих замечательных людей, собираемся, часто вспоминаем их и говорим, что они заслуживают, чтобы их память была увековечена и у нас, хотя бы их бюсты надо бы установить в фойе Государственного академического драматического театра имени А. Лахути, а затем перенести в строящийся великолепный театр возле Национального музея.

Мне вспоминается еще один удивительный случай из студенческой поры. На последнем курсе Ольга Ивановна выбрала пьесу Леонида Рахманова «Беспокойная старость», повествующую о жизни и деятельности великого ученого К. Тимирязева, ученика самого Дарвина. Главные роли достались Курбану Хамидову и Голибу Исломову. Долго шли репетиции, но  неумолимая Ольга Ивановна ставила всё новые задачи, планку она держала всегда высоко. Однажды она повела всю группу в музей Тимирязева, где мы узнали много интересного об этом незаурядном человеке. Ольга Ивановна задержалась возле одного экспоната, эта была мантия, в которую Тимирязев был облачен в Кембриджском университете. К ней подошла сотрудница музея, и Ольга Ивановна неожиданно обратилась к ней со следующими словами:

– Уважаемая, не могли бы Вы ради одного благого дела один раз преступить закон?

– И что это за дело? – удивленно вскинула брови сотрудница музея.

– У этих молодых людей, – окинув нас взором, спокойно ответила Ольга Ивановна, – на днях предстоит важное событие, дипломная работа по пьесе, прототипом главного героя которой является профессор Тимирязев. – Так вот, в одной из сцен герой выходит в мантии. Вы не могли бы на один день одолжить эту мантию, а потом мы тут же принесем обратно.

– Да Вы что? – со смешанным голосом возразила сотрудница. – При всем моем уважении к Вам, Ольга Ивановна, я не могу это сделать. Меня же с работы выгонят, причем с позором.

Ольга Ивановна помолчала, потом бросив взгляд на стоящего в сторонке Ислома, что-то тихо сказала сотруднице.

После этого женщина подошла к Ислому и с радушием промолвила:

– Так Вы с Памира? С крыши мира? Из Шугнана что ли?

– Нет, я из Рушана, – ответил удивленно Ислом. – А откуда Вы так хорошо знаете наш край?

Сотрудница музея в ответ широко улыбнулась.

– Сама я у вас никогда не бывала, – пояснила она, – но вот мой муж служил там пограничником. Он много рассказывал о гостеприимных, отзывчивых и сердечных людях вашей земли. Так уж и быть, я рискну.

За день до премьеры Ольга Ивановна пришла в студию с сумкой и, заговорщически подмигнув, бережно вытащила ту саму мантию. Затем мы поочередно ее примеряли. Ольга Ивановна с серьезным видом сказала тогда:

– Запомните этот день навсегда, вы примеряете мантию самого Климента Аркадьевича, это, наверное, не приходилось еще никому. Считайте, что она всегда на вас, это будет налагать на каждого из вас большую ответственность.

На сцену Курбан Хамидов вышел облаченный в мантию, которую Ольга Ивановна под честное слово взяла на прокат из музея. Потом мне довелось играть разные роли, но каждый раз выходя на сцену, я памятуя слова незабвенной Ольги Ивановны, представлял, что перед этим примерил мантию Тимирязева и чувствовал прилив сил и ответственность.

Вот с такими удивительными людьми, как Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков свела меня судьба, за что я ей безмерно благодарен.