Дневник профессора Гарросса 8

                4
        Профессор оказался прав. Меня уже поджидали. При въезде в город сразу замечаю «Икс-космос» и полицейский «Бульдог», стоящих на обочине. При моём приближении люди в машинах зашевелились. Из «Бульдога» вылезают трое полицейских и спешат мне навстречу. Двое из них вооружены автоматами. Третий,  лейтенант, взмахивает жезлом, приказывая мне остановиться.
        Беру вправо и торможу прямо у квадратной фигуры, облаченной в новенькую  офицерскую форму. До меня доносится густой бас, требующий документы. Открываю окно и протягиваю их полицейскому, при этом не свожу глаз с «Икс-космоса». Четверо ее пассажиров, облокотившись на черный полированный кузов джипа, с тупым любопытством смотрят в нашу сторону. Понятно. Полиция здесь лишь для видимости законности. Ну, что ж, я готов к этому.
        Даже для порядка не глянув в мои бумаги, офицер прячет их в боковой карман и внимательно осматривает салон.
        -  В чём дело, командир? – стараюсь изобразить из себя тупицу, и, кажется, мне это удается.
        -  Откройте, пожалуйста, багажник. Мы должны осмотреть вашу машину, - басит тот в ответ, пытаясь придать расплывшейся физиономии строгое выражение.
        -   Какого чёрта! – возмущаюсь я, но не сильно. – С чего это  вы решили, что можете вот так запросто остановить меня на дороге и осмотреть мою машину? Покажите ордер.
        -  Умный, что ли? - толстяк недобро усмехается, а я парирую:
        -  А что в этом плохого?
        -  Если ты действительно умный, то тогда открывай быстрее багажник.
        -  Да что случилось-то? - сдаюсь я и тут же любопытствую. – Кого-то ищете, да?
        -  Да.
        -  В багажниках?
        -  И там тоже, - лейтенант  старается быть спокойным, но, похоже, моя тупость его достала, и он не  выдерживает и переходит на крик. – В конце концов, вы откройте  его или нет?
        -  Конечно, конечно, офицер! – спешу его успокоить, продолжая изображать себя недалеким и болтливым журналистом. – Раз вы так настаиваете, я открою вам багажник. Но вы должны знать офицер, что вам повезло, -  выхожу из машины и направляюсь к багажнику. -  Я Стивз Харрисон, тележурналист из «Би Эрн». Уверен, вы смотрите мою передачу «Честное расследование» по второму каналу. Так что у вас появился реальный шанс попасть на мое телешоу. У него очень высокий рейтинг, и о вас узнает вся страна. Для этого вам всего лишь надо будет ответить на несколько вопросов. Итак, первый вопрос, офицер: кого вы ищете?
        -  Особо опасного преступника. Маньяка – убийцу.
        -  Ого! – притворно восклицаю я. – Да вы даже представить себе не можете, как это заинтересует нашего зрителя. Мужественный лейтенант, рискуя жизнью, разыскивает маньяка – убийцу. Да вы сразу станете знаменитым, уверяю вас! Теперь второй вопрос: кто этот маньяк? Вы его знаете?
        Я знаю, кого они ищут, и, чтобы скрыть волнение, продолжаю играть роль тупого журналиста – трепача.
        Вопрос остаётся без ответа. Видно известность лейтенанту не нужна. Открываю багажник. Там ничего нет, кроме видеоаппаратуры и прочего вспомогательного барахла. Полицейский даже не скрывает разочарования. Гарросса нет, а, значит, денежного поощрения от «Спейса» он уже не дождётся – это точно. Его помощники, всё время стоявшие наготове, расслабляются; им тут делать нечего. Лейтенант недовольно морщится, затем поворачивается в сторону «кротов» и отрицательно качает головой. Те делают ему какой-то знак, и он снова поворачивается ко мне.
        -  Вы не ответили на второй вопрос, офицер, - напоминаю я ему, как ни в чём не бывало, словно не видел всех этих его шпионских штучек. – Вы так и не сказали, как зовут маньяка. К тому же, имейте в виду, телезрители обязательно спросят вас, что он натворил.
        Тот поначалу теряется, но потом быстро приходит в себя и, слепив из студня серьёзное, даже грозное  выражение, спрашивает меня:
        -  Куда вы его дели?
        -  Кого? – не понимаю я. – Вы о чём, офицер?
        -  Я о маньяке. Куда вы его дели?
        -  Вы что, с ума сошли?! – возмущаюсь, как взаправдишный. – Вы что тут себе позволяете, а? Вы хотите сказать, что я, честный гражданин, имею какие-то дела с маньяком?
        Тот недобро косится в сторону «кротов». Отведённая ему роль в этом спектакле ему самому не по душе, но он выполняет её как прилежный ученик, и продолжает далее более грубым и бесцеремонным тоном:
        -  Не пудри мне мозги, сынок. Из Мондакорры сообщили, что ты подобрал там одного старика…
        -  Чушь собачья! – заявляю решительно. – Я действительно останавливался в Мондакорре, но и что с того? У меня на студии срочная работа и поэтому я не мог, как другие, остаться там и подождать, когда спадет жара. Я заправился, выпил соку и снова поехал. Надеюсь, за это у нас ещё не привлекают к уголовной ответственности?
        -  Однако, - уже не так оптимистично бурчит лейтенант, - это сообщил человек, которому мы…
        -  Плевать я на это хотел!
        Резко захлопываю багажник и в тайне радуюсь, что у меня получается лучше, чем у полицейского. Тот явно не справляется со своей ролью, и ребята в черном начинают проявлять недовольство. Офицер растерянно молчит, не зная, что сказать, а я добиваю его своей напористостью:
        -  К тому же, там были парни из «Спейса». Они видели, как я уезжал из Мондакорры, и смогут подтвердить, что у меня в машине никого не было. Так что ваш осведомитель либо осел, либо специально вас дезинформировал.
        -  И все же, умник… - начинает он без энтузиазма и ту же осекается, уловив шум со стороны «Икс-космоса».
        -  Подожди минутку, ладно? – бросает он мне и неуклюжей походкой заторопился к чёрному джипу.
        Он  сказал всего несколько фраз одноглазому блондину, сидевшему на переднем сидении, и затем, выслушав его ответ, красный и потный возвращается ко мне.
        -  Хорошо, парень, можешь проваливать, - раздраженно сообщает он мне и, вернув документы,  вместе с помощниками направляется к «Бульдогу».
        -  Эй, офицер! – кричу  ему в след. – Мне очень жаль, что вы не стали сегодня знаменитым!
        Сажусь за руль и прячу документы в перчаточный ящик. Только собираюсь завести мотор, как в открытое окно просовывается голова одноглазого. Увидев перед собой его отталкивающее лицо, сильно вздрагиваю от неожиданности. «Крота» такая реакция на его появление вполне устроила. А видок, я вам скажу, у него был ещё тот! Его лоб, левый глаз и всю щеку пересекал страшный красноватый шрам, делая выражение лица зловещим и пугающим, взгляд единственного глаза леденит душу, а от усмешки тонких мёртвых губ меня охватывает озноб. Банда молодчиков в Аделоне, у которых по капризу Сьюзи мы  брали интервью, ничто по сравнению с этим чудовищем. «Крот» долго, молча, разглядывает меня и, наконец, разлепляет губы:
        -  Так говоришь, в Мондакорре никого не подсаживал, так что ли? И наши ребята тому свидетели, да?
        Как только «Бульдог» исчезает, «Икс-космос» вплотную подъезжает ко мне. Из неё вываливаются четверо. Вид у них весёлый. Избить человека для них всего лишь небольшое развлечение.
        -  А ты ничего не напутал, придурок?
        Одноглазый вертит в руках что-то блестящее, похожее на кастет, тон угрожающий, и я спешу  ответить:
        -  Клянусь своим шефом! В Мондакорре я только выпил соку и всё.
        -  Ой, ли? – его кривая усмешка не обещает ничего хорошего. – Подумай хорошенько, у тебя есть ещё время. А я дам подсказку. Старичок с таким чёрненьким чемоданчиком.
        -  Старичок? – я делаю вид, что пытаюсь что-то вспомнить. – Может там и были старики, но мне было не до них, честное слово. Такая жара! У меня пересохло в горле, и я спешил утолить жажду. К тому же, у меня срочная работа на студии, и поэтому я торопился.
        Изо всех сил стремлюсь не показать своего страха. Перед глазами всё время стоит профессор, и это придает мне силы. Желание помочь ему заставляет меня лгать и изворачиваться. Сейчас, когда наступил самый главный момент, хочу только одного, чтобы моя ложь как можно больше походила на правду.
        -  Да ну? – одноглазый недоверчиво ухмыляется. – Откуда же тогда у тебя в салоне такая вонь?
        Этот неприятный запах оставил профессор. Вернее, его странная одежда. Вначале теряюсь, но ответ нахожу быстро.
        -  Ах, это, - говорю, улыбаясь, - я настолько к ней привык, что уже и не чувствую её. В Аделоне мы снимали в гетто. Иногда приходилось подвозить кое-кого из их обитателей на съёмки, вот и провонялось. Чего только не пробовал, чтобы избавиться от этого аромата, но ничего не помогло. Умные люди посоветовали поменять обшивку. Как вы думаете, это поможет?
        Одноглазый хмыкает, затем берёт у одного из «кротов» газету с огромным портретом по середине и встряхивает её.
        -  Я ищу одного папашку, -  как бы доверительно сообщает он мне.
        -  Своего, что ли? – пробую шутить.
        -  Вот этого! – он сует мне в лицо фотографию Гарросса. – Я его очень люблю.
        -  О! – оживляюсь я. – Этого папашку я тоже люблю! Ещё бы! За него обещают большие денежки!
        -  Заткнись!
        Блондин, не глядя, возвращает газету своему подручному и снова устремляет на меня свой единственный глаз. По нему вижу, что он мне верит. Значит, я неплохо играю тупицу – журналиста. Но что ему ещё от меня надо?
        Сзади слышится шум и визг тормозов. Подъехал ещё один джип «Икс-космос». Так вот кого он ждал! Подмогу. Хлопают дверцы. И по лицам здоровенных парней, выскакивающих из него наружу, догадываюсь, что меня ожидает.
        Выслушав доклад одноглазого, уже знакомый мне по Мондакорре лысый детина с квадратной челюстью резко распахивает мою дверцу, хватает меня за шиворот и сильным рывком вытаскивает из машины.
       -  Тогда какого чёрта ты удрал оттуда, ублюдок? – в бешенстве шипит он мне в лицо.
       Выходит, и он мне верит. Отлично! Лихорадочно соображаю, что ответить.
       -  Ну! – сверкает он стальными зубами и так встряхивает меня, что на моей рубашке отлетаю все пуговицы.
       -  Так там началась стрельба, и я решил поскорее смыться, - нашёлся я.
       -  Кретин!
       Сокрушающий удар в лицо отбрасывает меня за обочину. В глазах мгновенно темнеет, а рот быстро наполняется кровью. Пробую подняться, но сил не хватает даже оторваться от земли:
 нокаутированный мозг не в состоянии управлять моим телом. Но тут чувствую, как несколько крепких рук подхватывают меня и ставят на ноги.
       -  Спасибо, парни, вы так любезны, - благодарю их и тут же от удара в живот переламываюсь пополам.
       Воздуха катастрофически не хватает, пытаюсь разбитым ртом сделать вдох, но не успеваю. На меня один за другим посыпались удары…