Добранушка-7. Вероломов и Ко

               

О, Ё, симпатяга Мармелад, кудрявый, смазливый блондин Зефир, смугляшка Шоколадка и стройняшка Карамелька шумно на кабриолете подъехали к берегу реки Симфония.  Они смеялись, гудели в автомобильный клаксон и кричали:
- Пикник! Пикник! Пикник!
О и Ё первыми выскочили из автомобиля и побежали к реке. За ними, размахивая тонкими руками, побежала Шоколадка.
- Карамелька, Мармелад, Зефир тащите из машины конфеты и печенье, - крикнул Ё.
- И пирожное, и пиво с колой, - крикнула, догоняя сестру, О.
- Быстрее давайте. Шевелитесь, - смеялась кокетливо Шоколадка.
- Купаться! – крикнула Ё, скинула платье и побежала к воде.
- Купаться, - побежала за сестрой О.
- Вау! – закричала Шоколадка на берегу, выражая полный восторг.
Скоро все пятеро барахтались в реке. Потом вышли на берег, сели на песок и принялись есть пирожное, конфеты, пить пиво и колу.  Они развертывали пирожное, конфеты и бросали бумажки вокруг себя. И пустые бутылки, банки, пакеты они бросали тут же.
- У Поющих Ключей берег чистый. Здесь уже грязно стало, - сказал Мармелад.
- Нужно туда перемещаться, - заметила Шоколадка.
- Папик сказал, что скоро Поющие Ключи станут нашими, - высокомерно заявила Ё.
- Да, - подтвердила О.
-  О, следующий пикник устраиваем на берегу в Поющих Ключах. Кто за? – спросила Ё.
- Я за, - сказала О и подняла руку. – Кто еще?
- Мы тоже за, - сказал Мармелад и переглянулся с Шоколадкой.
- И я, - сказал Зефир.
- Нас могут туда не пустить, - сказала деликатно тонкая Карамелька.
- Пустят, - уверенно сказала Ё и лицо ее исказила гримаса злости и недовольства. -  Эта Добранка меня просто бесит.
- Ё, она все время притворяется добренькой. Воображает и задается, - сказала О.
- И булки у нее отвратительные. Скажи, О, пирожные в Воображалово вкуснее. 
- Ё! Меня от ее булок просто тошнит.
- Меня тоже, - призналась Шоколадка.
- А многим ее булки нравятся, - сказала наивно Карамелька.
- Кому они нравится, у того плохой вкус, - заявила Ё, посмотрела на О  и сестры рассмеялись.
Они обе считали, что у Карамельки дурной вкус, потому что в бутиках  она выбирала самые отстойные вещи.
-  Давайте эту задавалу проучим, - сказала Ё.
- Надо ее как следует проучить, – сказала О. – Давайте ее подкараулим и отлупим.
- Мне не кажется, что она такая уж воображала, - сказала Карамелька. – В ней есть естественная привлекательность.
- Ё, ты слыхала, что она говорит?
- О, Карамелька просто чокнулась.
- Ничего я не чокнулась, - с обидой сказала Карамелька.
- Дура ты, Карамелька, реальная, – сказала Ё и посмотрела на остальных. – Скажите…
- Конечно, дура, - согласился Мармелад. – Самая что ни на есть реальная.
- Я давно это заметила, - ехидно уколола подругу Шоколадка и сладко улыбнулась.
- Конечно, чокнулась,  - согласно кивнул мальчик Зефир.
- Я не такая, - упрямилась Карамелька. – Зачем вы так говорите?
-  Кто не с нами, тот против нас, - сказала Ё жестко и сердито. 
- Тебя тоже нужно проучить, - сказала О.
- Да. Ее нужно как следует проучить, - начиная ссору, сказала Шоколадка, умеющая интриговать, сталкивать людей, разные интересы и события для своего удовольствия. – Давайте надаем ей как следует по шкафу!
- Бей ее, - сказала Ё. -  По шкафу ей! По шкафу!
- Бей! - крикнула О. - На, получи по шкафу!
После этого сестры стали вдвоем избивать девочку. Шоколадка тоже делала вид, что бьет Карамельку.
- Надо дать ей как следует, - кричала она. – Чтоб знала, как спорить.
- А вы, что сидите? – спросила Ё сидевших на песке Мармелада и Зефира. – Не ломайте компанию. Кто не с нами, тот против нас.
- Бейте ей по шкафу, - велела О.
Чернобровый брюнет Мармелад и кудрявый блондин Зефир поднялись и набросились на Карамельку.
- Я ноготь об нее сломала, - кокетливо пожаловалась Шоколадка и под этим предлогом отошла в сторону.
- Хватит с нее, - сказал Мармелад. – Она не двигается.
- И пусть, - жестко сказала Ё.
- Ничего, очухается, - зло и презрительно сказала О.
- О, я вспомнила! Поехали в бутик, - сказала вдруг совсем весело Ё. – Хочу новый купальник!
- Ё! Поехали, - вспомнила О. – Я видела там сумасшедшую пляжную сумочку! Просто чума!
- Вау! Там есть обалденные шортики! Я от них просто тащусь!  – радостно воскликнула Шоколадка.
- В бутик! – крикнула Ё.
- Это круто! – крикнула О.
И компания побежала к кабриолету, оставляя кучу оберток, фантиков, бутылок и лежащую на песке Карамельку.

В этот день в Воображалово только и говорили, что о торжественном приеме. В самом большом и роскошном строении, у себя во дворце, Павлин Варфоломеевич Вероломов устраивал по случаю приема гостей   фуршет. С утра он приказал Церберу тайно привести к нему в кабинет Лосьона.
Красавчик стоял перед ним в белом костюме, белой рубашке и в белых ботинках.
- Ты не забыл, чем мне обязан? Почему она до сих пор в Поющих Ключах? Кто должен был ее оттуда увезти? 
- Я очаровал ее. Она влюбилась в меня по самые уши. Вы же знаете, как я умею уговаривать девушек. Она все бросила и пошла со мной в машину, чтобы уехать, но в последний момент осталась, потому что ей не на кого было оставить пекарню. Я ее стал уговаривать, но на меня напало какое-то маленькое лохматое существо и начало кусать и драть мои брюки и ноги. Я этого выдержать не смог. Но я обещал вернуться и забрать ее с собой. Просто я дал ей время подумать. 
- Между прочим, это я двинул тебя в модельный бизнес, - упрекнул Лосьона Вероломов.
- Даю слово,  в следующий раз я ее оттуда увезу. Сейчас я сделал все, что мог, - капризно сообщил Лосьон.
- Ладно, иди к гостям, - велел ему Вероломов.
Лосьон кивнул и кокетливой походкой вышел из кабинета Вероломова.
- Цербер, - позвал Вероломов.
В кабинет заглянул охранник Цербер.
- Веди теперь этого… Колдуна… Через черный ход, чтоб никто не видел.
Через некоторое время в кабинет вошел Душегуба Кинжаловича. Вероломов хмуро посмотрел на него и  требовательно спросил:
- Почему твои бандиты до сих пор не взорвали пекарню?  Ты знаешь, болван, что ломаешь мне все планы?
Душегуб Кинжалович стоял перед Вероломовым и не знал, что ответить. Руки так и чесались, чтобы взмахнуть и превратить этого крикуна в каменного болвана.
- Вот смотри! - Павлин Варфоломеич навел на экран, занимавший всю стену, пульт управления и щелкнул пальцем на кнопку включения. - На экране появился холм с тремя вершинами. Закрутился рекламный ролик. -  Узнаешь место?..  Веселые Гребешки… Поющих Ключей здесь больше нет. Нет никакой пекарни и никаких хибарок. Кругом СПА-отели, игорные дома. У реки небольшой заводик по разливу минеральных вод. Ручьи убраны в трубы. Их разливают по бутылкам и продают.  Это большие деньги. И я из-за тебя терплю огромные убытки. Эта девчонка из Поющих Ключей, должна исчезнуть и в самое ближайшее время. И не мне тебя учить как.
Душегуб зло, по-волчьи засверкал глазами. 
- Я на этот проект потратил такие деньги, что тебе и не снилось. Всем этим красавцам и звездам с экрана я больше не верю. Теперь я все ставки на тебя сделал.
Душегуб Кинжалович посмотрел на Вероломова исподлобья.
- Не сделаешь то, о чем прошу, я тебя живым в землю закопаю, - пригрозил Вероломов. - Понял?
Душегуб кивнул.
- И что у нас с этим селением Голово? Я тебе говорил, мне под боком эта помойка с голодранцами не нужна, - раздраженно продолжил Вероломов.   
- Истребляем. Нашим людям только дай воли и дураковой воды. Они сами себя изведут, посдыхают и вымрут, - хриплым, скрипучим голосом сказал Душегуб. -  Никакая чума не нужна. Умирают десятками. Скоро все селение на кладбище окажется. 
-  Кладбище мы с землей сравняем и три раза продадим. Иди, - приказал Вероломов. – Я жду от тебя хороших вестей… Понял? - гаркнул он, будучи жутким психопатом.
- Понял, - скрипучим голосом ответил Душегуб Кинжалович, развернулся и ушел.
Он ненавидел Вероломова люто, до смерти, хотя принимал его покровительство. Он мечтал отнять у Добранушки волшебную силу, завладев Золотым Веретенцем и «Книгой Волшебства», чтобы стать единственным всемогущим колдуном на Земле. Тогда все поменяется. Вероломов сам приползет к нему на коленях и будет умолять пощадить его и целовать руки и ноги. А он превратит его в истукана, в мусорный бачок, в помойку, куда все будут сбрасывать отходы.
Едва Вероломов приказал охраннику Церберу незаметно выпроводить Душегуба Кинжаловича из дворца, к нему в кабинет явились ненаглядные красавицы дочки.
- Папуль - сказала Ё, - когда у меня будет свой СПА-отель? Ты мне обещал.
- Па, ты мне тоже обещал, - сказал О.
- Потерпите немного, детки, - сказал Павлин Варфоломеевич. – У вас все будет. У меня сегодня день важных встреч.  Многое должно решиться. Идите к гостям. И обратите внимание на сына Хапуна Нахаповича. Если Хапунчик женится на одной из вас, то это будет большая честь для нашей семьи.
- Очень надо, - фыркнула Ё.
- Он полный отстой, па, - заявила О.
- Цыц у меня. Идите к гостям и делайте, что я говорю. Развлекайте Хапунчика. В зале музыка, полно деликатесов. Я что зря повара француза и звезду джаза с оркестром пригласил?
Вероломов пригласил на работу к себе в дом высокооплачиваемого повара по фамилии Бурда из Франции, который готовил фирменное блюдо под названием «Бурда», состоявшее из 200 ингредиентов.  Поскольку француз все ингредиенты не помнил, то кидал в блюдо, что под руки попадалось, и называл это импровизацией. Делал он это важно, виртуозно и за большие деньги.
- Па, а какую звезду ты пригласил? – спросила Ё
- Этот… Как его? Негр из штатов…  Трубач… Джаз играет… Забыл, как его?.. Луи…
- Луи Армстронг? – спросила Ё.
- Па, этот чувак давно копыта откинул в Америке, - сказала насмешливо О.
- Для меня, девочки, его достали с того света. Я плачу за это большие бабки. - Идите слушать джаз и «Бурду» уплетать. И побольше улыбайтесь.  Я с вашей матерью иду встречать Хапуна Нахаповича Загребуна с женой Хапуней и их сына Хапунчика. 
- Пойдем, посмотрим, что за типа подсунули нашему папуле, - предложила Ё.
- Наверно, папе черномазого двойника подсунули, - предположила О.
Сестры отправились в зал, где двойник Луи хрипло пел и играл на трубе. 
- Где Отрава?  Где она? – искал жену Вероломов.
Жена Вероломова чиканутая истеричка, как звали ее при дворце, ела поедом в кулуарах стимулирующие таблетки и порошки, без которых она уже не могла обходиться. Когда-то первая красавица промышленного городка Мурловска, завоевавшая звания «Мисс Компрессор», «Мисс Бетономешалка», «Мисс Мурловск» за пятнадцать лет супружеской жизни с Павлином превратилась в невозможную уродину, что ее доканывало. Павлин довел ее до ручки своими изменами, кутежами, грубостью, коварством и крайней жадностью. Без снотворных микстур, успокоительных порошков и  наркотических средств она уже не могла обходиться. Поэтому часто уединялась и хрустела таблетками, булькала микстурами, заглатывала порошки и потом ходила по дворцу с неизменной улыбкой, которая сидела на ее лице, как приклеенная.  Вероломов приказывал всем улыбаться. И даже после того, как поколачивал жену, наставляя ей синяков и шишек, он приказывал ей улыбаться и радоваться жизни. «Я люблю твои синие глаза… Синеглазка моя!» – говорил Вероломов, намекая жене, что его синяки ей очень к лицу. Свою жену Вероломов неизменно нежно звал не иначе как, Отрава Невыносимовна. Во всех своих бедах и неудачах он винил только жену, а во всех достижениях, удачах и победах обвинял исключительно себя.
- Отрава, ты моя ненаглядная! Где ты шляешься? Опять таблетками где-то хрустела? – спросил он ее нежно.
- Приводила себя в порядок, - сказала Отрава Невыносимовна с улыбкой безнадежно счастливого человека.
- Стой здесь, - сказал он Отраве Невыносимовне и повернулся к охраннику Церберу, который охранял его от всех, потому что тот никому не доверял. – Где Загребун? – спросил Вероломов.
- Приехал… Поднимается по лестнице в зал, - доложил Цербер.
         Хапун Нахапович Загребун очень крупный человек, видный деятель и местный глава торжественно поднимался по ступенькам. Глаза чуть навыкате, острые, цепкие, хваткие и завидущие. Брови над ними грозно лохматились. Мясистый нос нависал над губой, как топор над плахой. Тело полное, рыхлое, вместительное для всяких яств и изысков. О нем говорили, человек государственного ума, семи пядей во лбу, на семи стульях сидеть ухитряется. Везде поспевал, все знал, все видел, за все хватался.  У этого деятельного человека вечно было рыльце в пушку, руки по локти в крови и сам по шею в такой грязи сидел, что десятерым молодцам вовек не отмыть. В местности, которой управлял Загребун, творились жуткие дела, о которых даже боялись говорить.
Вероломов с Отравой Невыносимовной встретил Хапуна Нахаповича со второй половиной Хапуней, которая вся была увешена мехами, золотом и бриллиантами, с сыном Хапунчиком при входе в зал.
- Какой у вас хороший сын! – воскликнула преувеличенно восторженно Отрава Невыносимовна. 
- Лоботряс, - недовольно скосил глаза на сына Хапун Нахапович.
- Пап, ты меня опускаешь ниже плинтуса, - недовольно ухмыльнулся прыщавый Хапунчик. 
- Он просто милашка, - улыбнулась Отрава Невыносимовна.
- Ему бы только погулять. Из ночных клубов, ресторанов и со всяких вечеринок не вылезает, - хмуро посмотрел на сына Хапун Нахапович. 
-  Мы все такие были. Бесись пока молодой, - похлопал Вероломов Хапунчика по плечу. – Отрава, дорогая, займи гостей. У нас деловой разговор, – сказал он жене и повернулся к Хапуну Нахаповичу.
- Пойдемте в зал, - сказала Отрава Невыносимовна и повела мать с сыном за собой.
В зале уже тусовались именитые гости. В центре зала на свободном месте стоял красавчик Лосьон в окружении стайки девушек. Все остальное место в зале было занято столиками. За одним из сервированных высоких столов стояла блестящая и беспримерная по величине семейка Фиговиных: папа  дороднейший Фиг, мама полнотелая Фига, дочки пухлые Фигулька и Фигушка и тетушка растолстевшая Фигня. Они  деликатно ели пирожное, которое запивали сладкой газировкой. За последнее время семейка так располнели, что с трудом проходила в двери шикарных домой и дворцов, где принимали гостей. Рассказывали, что однажды после одного из застолий  они так растолстели, что не могли уйти из гостей, и мастерам пришлось снимать дверные коробки и расширять проем. Тут же по соседству с ними расположились неподражаемые супруги Шиш с Шишулей и изумительные супруги Жлоб с Жлобиной. Они пили из бокалов коллекционное шампанское, стоимость которого могла прокормить год все село Голово. В соседней компании стоял очень важный и уважаемый чиновник Надул Обдулович Тырин, который занимался тем, что переводил государственное  имущество в негосударственное, которое становилось лично его, а бюджетные деньги делал исключительно своими. Он задушевно разговаривал с заслуженным тружеником страны, многократно награжденный орденами и медалями «За отсутствие чести и достоинства», говорливым, пронырливым и юрким депутатом Кукишем и его женой тоже депутатом прекраснейшей Дулей. Отрава Невыносимовна подвела Хапуню к Пихал Пихалычу, который умел обделывать и пропихивать разные дела туда, куда ему было нужно за хорошее вознаграждение. Хапунчика она подвела к своей старшей дочери О. И сама увлеклась беседой с солидным и обалденно статным Хрен Хреновичем Хреновым, который много сделал бесполезного для других и несказанно много полезного для себя. Все гости в зале сверкали бриллиантами и бурлили светскими разговорами.

В это время Павлин Варфоломеевич взял под руку Хапуна Нахаповича и повел гостя к себе в кабинет.
- У меня к вам дело, - сказал он. 
- Знаю, доложили, - сказал солидно Хапун Нахапович. -  Поющими Ключами хочешь завладеть.
- Прямо в цель, - сказал Павлин.   
- Какая будет моя доля? – спросил Хапун Нахапович и ухмыльнулся своим мыслям.
- Десять процентов … - сказал Вероломов.
- И что мы планируем на этом месте? – спросил Загребун.
- СПА-отели, заводик по розливу минеральных вод и развлекательный центр.
- А что будет с этой? Ну, с этой?.. Нашей всеобщей благодетельницей… Как ее? Добранушкой…
- Ее не будет… - коротко ответил Вероломов. 
- Как?
- Совсем. Пусть это вас не волнует, - успокоил Хапуна Нахаповича Вероломов.
- Но… Ее почитают люди… Она же…  Словом, если что с ней случится, могут начаться волнения масс. 
- А мы ей памятник поставим.  Снимем о ней фильм, издадим книги, откроем музей, начнем продавать билеты на мероприятия ее памяти. И, когда раскрутимся, построим развлекательный комплекс, игорные дома, казино ее имени. У нас будет свой Лас-Вегас, который мы назовем «Добранушка». Утонем в деньгах. Что вы на это скажете?
- Пятнадцать процентов, - сказал Хапун Нахапович и твердо уставился прямо в глаза Вероломову. Чего-чего, а деньги он считать умел.
- Хорошо, пятнадцать процентов, - неохотно согласился Вероломов.
- Вот и договорились. Я, признаться, не знаю, кто такая Добранушка. Слыхом о ней не  слыхивал. Не знаю, жила ли она на белом свете вообще, - равнодушно сказал  Хапун Нахапович.
- Идемте к гостям, - голосом человека, который на аукционе только что за бесценок купил дорогую вещь, произнес  Вероломов.
- Да, идемте, - кивнул Хапун Нахапович.

Тем временем Хапунчик в углу прижал к стене О и пытался обнять.
- Отвали, - била его по рукам О.
Хапунчик любил распускать руки и щипать девушек за все места.
- Я сказала, отвали… - отпихивала его О.
- Давай вместе потрясемся под музыку. Увидишь, я потрясающий парень.
- Завянь, я сказала, -  снова ударила Хапунчика по рукам О. – Вытри слюни. Чего распустил?
Хапунчик рукавом вытер со рта слюни и продолжил приставания. 
- Пошли…  - Хапунчик силой потащил О в соседнюю комнату. 
- Пусти, подонок слюнявый…  - сопротивлялась О.
 В это время появилась объевшаяся французских пирожных Ё.
-  Отвали от нее! – крикнула она Хапунчику. – Сейчас по шкафу как дам, все прыщи на пол посыплются.
- Ё пришла! Вот здорово! Давайте групповуху устроим, - восторженно закричал Хапунчик. – Потрясемся, покувыркаемся, побезобразничаем…
- Бей его по шкафу, - крикнула Ё.
И вместе с сестрой принялась бить Хапунчика. Но тот снова пускал слюни и, не чувствуя боли, только похохатывал:
- Я с детства люблю гнезда разорять. Птицы на меня налетают, клюют, а я яички из гнезд таскаю. Ха-ха-ха…
- Бежим! – крикнула О.
И они с сестрой побежали по залу между гостями и бросились бежать  вниз по лестнице. 
- Я только что узнала, что Карамелька в больнице, - сказала Ё.
- А мы-то здесь причем? – удивилась О. – Карамелька дура – сама виновата.
- Мы ни при чем, - сказала Ё. – Если что, папа решит этот вопрос. Мармелад, Зефир и Шоколадка молчать будут.

Душегуб Кинжалович вернулся домой злой. Дома его ждали помощники: Балда Негодяевич Подлюкин и Обормот Нахалович Подлецов.
- Пришли? – спросил Душегуб и колючим взглядом поглядел на подручных.
- Приехали… - дружно ответили гады, заулыбались и замерли в ожидании приказов.
Душегуб косо на них посмотрел, сел к столу и ехидно спросил: 
- Почему пекарню не взорвали?
- Так мы взрыв устроили, - сказал Нахалыч. – Вся округа вздрогнула.
- Только что взорвали? - с издевкой спросил  Душегуб. – Я вас что просил взорвать? Пекарню. А вы что взорвали?
- Мотоцикл, - сказал Обормот Нахалыч.
- Не помогло свиное копытце, - сказал Негодяич.
- Пользоваться нужно уметь. – гаркнул Душегуб Кинжалович. - Где копытце? – спросил он.
- Отдали Болвановне, - сообщил Негодяич.
- Болвановна, неси картошки, огурцы и дуракову воду, - закричал Душегуб Кинжалович.   
Болвановна притащила вареной картошки с огурцами и бутыль дураковой воды.
- Добранушку нужно кончать, - сказал Душегуб разбойничкам. – Понятно?
Гады закивали головами.
- Мы ее утопим, - сказал Обормот Нахалыч.
- И сожжем, - добавил Балда Негодяевич.
- Зарежем, - уточнил Обормот Нахалыч.
- Задушим - сказал Балда Негодяич.
- И повесим, - добавил Обормот Нахалыч.
Душегуб Кинжалович налил гадам дураковой воды и приказал:
- Пейте.
Те выпили.
- Даю вам три дня срока.
- Сделаем, - сказал Нахалыч.
- Зароем, - сказал Негодяевич и потянулся за вареной картошкой.
- А теперь пошли  вон отсюда, - велел Душегуб и ногой зло как топнет.
Гады хотели поесть картошки, но Душегуб так на них посмотрел, что они вздрогнули и голодными рванули к двери. 
- Мы ее на мелкие части порежем. Нам не впервой, - крикнул  у двери Негодяич.
- И собакам скормим, - заорал Нахалыч, шагая за порог дома.
Разбойнички столкнулись друг с другом в дверях и, притиснувшись задом вышли наружу. 
- Не совладают они с ней, - сказала стоявшая у стола Заноза Болвановна. -  Охраняет ее волшебная сила.
- Сам в Поющие Ключи пойду, - вызвался Душегуб Кинжалович.
- Иди, не опасайся. Там территория добра и любви. Никто, никому зла причинить не сможет. Тебе ничего плохого не сделают, - сказала Заноза Болвановна. – Только меня сначала послушай. С Добранушкой сможет справиться только ребенок, который у нее помощи попросит, кому она раскроет сердце и захочет помочь. Вот когда она ему улыбнется, тогда станет беззащитной и тот сможет причинить ей вред, умертвить,  уничтожить.   
- Малыш, - произнес Душегуб и обрадовался.
Злые глаза его ожили и заискрились лихорадочным блеском. Руки зачесались от нетерпения.
- Позови ко мне Малыша, - приказал он.   
Заноза Болвановна ушла. Через минуту в комнату вошел Малыш.
- Ты должен сделать одно дело, - сказал нервно и зло Душегуб.   
- Какое? – спросил с хитрой улыбкой Малыш. – Я для тебя, что хочешь, украду.
- Садись и слушай… Я тебя нашел на помойке. Вынянчил, вырастил. Ты стал настоящим вором. Теперь я из тебя хочу сделать настоящего человека. Понял?
- Понял.
- Пойдешь к Добранушке в Поющие Ключи, велел Душегуб Кинжалович.
- Чего я там не видел? – спросил вызывающе Малыш.
- Слушай и не перебивай, – грозно сказал Душегуб. - Пойдешь в Поющие Ключи и попросишь у Добранушки помощи. Расскажешь ей о тяжелой жизни, скажешь, что родителей ищешь и не можешь найти. И когда она захочет тебе помочь и улыбнется… Запомни, когда она улыбнется и не раньше, ты достанешь из рукава нож и ударишь ее в самое сердце. Потом достанешь из-за пазухи камень и ударишь ее по голове прямо в висок.
Малыш хотел с улыбкой ему насмешливо возразить и отшутиться. Но Душегуб так грозно на него посмотрел, что Малыш под его гипнотическим взглядом вздрогнул, встал на непослушные ноги, кивнул головой и ушел сам не свой.